Lushnikov Live TV — 13:30 15 Ноября 2013 —
Даниил Коцюбинский: «Рабская цивилизация оказалась непобедимым «Ванькой-встанькой»
Журналист Даниил Коцюбинский в гостях у Алексея Лушникова в программе «Сумерки Третьего Рима»
Даниил Александрович Коцюбинский - журналист и историк, кандидат исторических наук. Преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Автор более 40 научных работ, нескольких научно-популярных и публицистических книг, радиоспектаклей.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Что ж, уважаемые телезрители – это 12-й выпуск нашего сериала «Сумерки Третьего Рима». И проводник этих «сумерек»… Нет, наоборот... - Д.К: В эти «сумерки». - А.Л: Да, в эти «сумерки» - Даниил Коцюбинский. Причем как в них, так и из них. - Д.К: Ну, да, в прошлый раз мы говорили о Сусанине (смеется). - А.Л: Верно. Давай вернемся в XVII век. Что происходило дальше? - Д.К: Попробуем выйти из Смуты и двинуться дальше. - А.Л: Да. - Д.К: Итак, я повторю, что привнесла Смута в русскую политическую культуру и традиции и какие застолбила архетипы, определившие будущее России. Во-первых, экспериментальным путем была доказана безальтернативность самодержавия: попытки придумать нечто, похожее на Польшу, провалились. Во-вторых, на первый план вышла идеократическая, а именно - православная составляющая, объединившая государство и народ. То есть самодержавная власть управляет народом, а православная церковь удерживает этот народ в повиновении самодержцу и убеждает его в безальтернативности жизни, где бы то ни было, помимо России, потому что единственная святая земля – это Русь. Больше нигде нет православных церквей, по крайней мере, признаваемых чистыми Русской православной церковью. В отличие от Европы, где протестант или католик мог спокойно переезжать с места на место, даже из страны с одной конфессией в страну с другой. Здесь же «одна вера - одна мера», - как еще в царствование Ивана Грозного сказал кто-то из иностранцев. Одним словом, самодержавие, православие, народность. В-третьих, народность проявила себя, как некая сила. Несмотря на то что ее удерживали сверху, и она скреплялась православием. Стержнем русской политической культуры является неограниченная власть самодержца, а остальные ее участники, как бы они не хотели сохранить незыблемость стержня, проявляют себя в меру собственных сил и возможностей. По сути, XVII век являет собой перманентный, местами драматичный, но неуклонный процесс выравнивания. Грозный «зачистил» пространство, а оно вышло из повиновения и разрыхлилось, началось его новое утрамбовывание: и церковь, и народ проявляли себя так или иначе, однако неуклонно шли по пути уменьшения политической потенции и субъектности. К концу данного периода, при Петре I пространство снова выровняется. Как это происходило? Сперва у власти находился Михаил Федорович. В прошлый раз мы коротко о нем сказали. Его царствование было не слишком заметным, потому что после Смуты страна не сразу успокоилась и упорядочилась, довольно часто созывали Земские соборы. Но не потому, что народ через них влиял на государственную политику, хотя зачастую это были всесословные собрания, куда люди приезжали из провинций, в том числе государственные свободные крестьяне. Однако смысл данных мероприятий заключался в том, чтобы в отсутствие нормального бюрократического и профессионального аппарата, оплачиваемого из казны, собирать информацию с мест. Ведь тогда не существовало ни телефона, ни телеграфа, ни СМС. Люди собирались и рассказывали о состоянии дел, а потом уезжали обратно с какими-то директивами. Главный показатель того, что между Земскими соборами и сословно-представительными учреждениями Европы нет ничего общего, только определенное внешнее сходство - то, что русские люди участвовали в них из-под палки. Никто не хотел отрываться от своих дел и ехать в Москву, даже при том, что это вроде почетная обязанность. Все равно принудиловка и никаких прав в ходе поездки не реализовать, одни обязательства перед царем. Поэтому, несмотря на некую ритуальную составляющую Земские соборы стали постепенно затухать. Их созывали, допустим, когда принимался важный закон или присоединялась Украина. Венчание на царство происходило в таком же режиме со времен Федора Иоанновича. Эпоха Михаила Федоровича – время, когда еще были сильны воспоминания о Смуте, однако Москва уже не бунтовала и церковь не противоборствовала с монархической властью. Филарет - отец царя, вернувшись из польского плена, по сути, стал правителем. Михаил Федорович этому не сопротивлялся, возникла временная гармония в отношениях с церковью и усталым людом. А вот правление его сына - Алексея Михайловича началось довольно бурно. Он вступил на престол в возрасте 18 лет. - А.Л: А от чего умер Федор Михайлович? - Д.К: Какие-то хронические заболевания - ничего криминального и насильственного. Просто годам к 50-ти изнашивался организм. Например, как я уже рассказывал, гипертонию не умели лечить. Хотя, забегая вперед, скажу, что Алесей Михайлович очень увлекался кровопусканием и прочими европейскими новшествами. Более того, заставлял это делать всех придворных. А тех, кто отказывался, бил (смеется). Короче говоря, Алексей Михайлович занял престол и поначалу верховодил по привычной схеме. Его отец, Михаил Федорович был человеком не очень властным: сперва им командовала мать, потом - Филарет. И при нем ближние бояре играли довольно серьезную роль. По сути, управляемое самодержавие в действии. При Алексее Михайловиче первое время был силен его ближайший родственник - боярин Борис Морозов. Они стали вместе проводить реформы. Идея была в том, что народ переобременен, недовольство растет, поэтому надо упразднить прямые налоги и ввести косвенные. То есть мысль сработала. И действительно, кое-что упразднили, но при этом резко - в 1,3 раза увеличили налог на соль. В Москве из-за этого начались волнения. Люди поднесли челобитную Морозову, а тот на них накричал и пустил в ход стрельцов. Народ возмутился, и произошло полноценное восстание. - А.Л: «Соляной бунт». - Д.К: Да, так называемый «соляной бунт», когда молодой царь оказался в очень драматичной ситуации. На расправу требовали нескольких бояр, которых считали ответственными за соляной налог и которые просто не нравились. Громили их дворы и т.д. Кое-кого Алексей Михайлович выдал: Плещеева и боярина Траханиотова, который успел убежать из Москвы (царь его вернул и публично казнил). Морозова он на время спрятал, потом вернул. Проводилась макиавеллистская политика, которая доказывает, что на тот момент народ проявил себя как неполноценный, но все-таки политический субъект: победить он не мог, но в силах заставить с собой считаться - на какое-то время. Кстати, одним из требований восставших были «нормальные законы». Хотите законов? Пожалуйста! В 1649 году созвали Земский собор с целью утвердить полноценное законодательство. Так появилось Соборное уложение 1649 года под кодовым названием «вот тебе, бабушка, и Юрьев день!». Во-первых, окончательно узаконили крепостное право, сложившееся по итогам Смуты. - А.Л: Расскажи, что такое крепостное право, как явление. - Д.К: Это когда крестьянина прикрепляют к помещику или боярину. - А.Л: То есть уже не свободные крестьяне? - Д.К: По сути, это прописка, с которой невозможно расстаться. - А.Л: «Прописка»? - Д.К: Да, где ты прописан, там и живешь, выполняешь соответствующие обязанности. Если на посаде - платишь тягло государю. Если в вотчине у помещика, боярина или думного дьяка, владеющего землей - платишь ему и несешь другие повинности. - А.Л: Насколько дьяки и помещики могли распоряжаться своими крепостными? - Д.К: Могли распоряжаться, но не убивать. И в Соборном уложении специально прописали, что хозяева не имеют права обижать женский пол, заставлять избавляться от детей и т.п. За такие вещи полагалось наказание. Но попробуй докажи! Если придешь с ложным доносом и не хватит доказательной базы (в реалиях Руси это значило принести большую взятку, чем тот, на кого жалуешься), подвергали пытке. Одним словом, для простого люда ситуация была тяжелая. Хотя крепостное право – далеко не самый страшный пункт Соборного уложения. По факту оно существовало давно. Прежде всего, это была государственная налоговая мера. Ведь изначально целью крепостничества являлось не столько желание закрепить крестьян за помещиками, чтобы их обслуживать - деваться-то все равно некуда, а прогнозировать налоги и знать, что с такой-то деревни соберем столько-то, с другой - столько-то. Доминировали фискальные функции. Главное, что Соборное уложение, если его внимательно почитать, показывает, до какой степени Россия была полицейским государством. Например, запредельное количество смертных казней. В частности, несколько статей легитимизировали сожжение - за богохульство в адрес Богоматери и Святой Троицы, а также за любую попытку перейти в другую религию (это не может обойтись без богохульства!). Раскольников потом будут именно сжигать. Огромное количество преступлений против религии и государя карались смертной казнью. И даже не уточнялось, каким способом. - А.Л: И это действовало? - Д.К: Действовало, но люди все равно бежали. Приведу пример. Григорий Котошихин - один из первых русских диссидентов удрал в Швецию в середине XVII века, как раз в царствование Алексея Михайловича. Он был подьячим Посольского приказа, то есть общался с иностранцами. Побывал в Швеции, увидел, что там ружья кирпичом не чистят, люди общаются по-другому, нет иерархического хамства и «заболел» европаманией. Стал думать, как бы удрать. А тут его еще и батогами выпороли за то, что он пропустил слово в одном из царских титулов. Вскоре плохо обошлись с отцом. Одним словом, у Котошихина имелся целый ворох претензий к власти, человек затаил обиду. В конце концов, он сперва убежал в Польшу, где ему, кстати, не дали политическое убежище, а затем с помощью знакомого шведского дипломата перебрался в Швецию. Правда, там счастливая жизнь продолжалась недолго. Мы помним, что Курбский в свое время тоже приехал в Европу, но ужиться с европейцами не смог, потому что вел себя, как московит. Котошихин в Швеции стал пьянствовать, вступил в связь с женой хозяина, у которого снимал квартиру. Тот возмутился, а дьяк взял и пришиб его. В итоге, Котошихина казнили. Правда, перед смертью он принял лютеранство и считал, что ему повезло уйти в мир иной по-человечески. Котошихин успел написать воспоминания о своих злоключениях. Собственно, наши сведения о XVII веке базируются на его описании России того времени. Например, как выглядел московский уголовный процесс? Если люди просили правового к себе отношения, вот, что они получали: «Злочинцев пытают, смотря по делам, одиножды и двожды, и трижды», - то есть три раза. «И после пыток указ чинят, до чего доведется», - смотрят, что узнали. «А на которых они людей скажут…, - людей пытают, а они кого-то оговаривают. - И тех людей сыскав, всех поставят с очей на очи. И тех воров пытать накрепко», - четвертый раз уже пытают стукачи, которые показали. «Впрямь ли те люди, на которых они говорят, с ними в том воровстве были и не напрасно ли они на них говорят. И будет с пыток покажут, что впрямь те люди их прямуе товарищи и становщики и обрегальщики», - то есть пособники. «И тех всех потому ж начнут пытать», - если оговорили четыре раза подряд на пытке, тебя тоже начинают три раза пытать, а дальше ты сможешь пытать следующих. Вот такой процесс! - А.Л: То есть активно использовали пытки? - Д.К: Я прочту несколько фрагментов, чтобы стало понятно, о чем идет речь: «А устроены для всяких воров, пытки: сымут с вора рубашку и руки его назади завяжут, подле кисти, веревкою, обшита та верёвка войлоком, и подымут его к верху, учинено место что и виселица», - то есть к дыбе. «А ноги его свяжут ремнем; и один человек палач вступит ему в ноги на ремень своею ногою, и тем его оттягивает, и у того вора руки станут прямо против головы его, а из суставов выдут вон; и потом сзади палач начнет бити по спине кнутом изредка, в час боевой ударов бывает тридцать или сорок; и как ударит по которому месту по спине, и на спине станет так, слово в слово, будто большой ремень вырезан ножом мало не до костей. А учинен тот кнут ременной плетеный, толстый, на конце ввязан ремень толстый, - то есть еще дополнительный, - шириной в палец, а длинной будет с 5 локтей. И пытав его, начнут пытать иных по тому же». То есть на дыбе еще и кнутом бьют, а кнут вырывает куски мяса. «Будет с первых пыток не винятся, и их спустя неделю времяни пытают вдругорядь и в-третьие, и жгут огнем, свяжут руки и ноги, и вложат меж рук и меж ног бревно, и подымут на огнь, а иным розжегши железные клещи накрасно ломают ребра. И буде из тех пыток не повинятся, и таких сажают в тюрьму». Имеется в виду, со сломанными ребрами и обожженных. «Доколе на них поруки не будет. А буде будут поруки, их освободят. А как они в тюрьме отсидят год, два или больше, а порук не будет, и таких из тюрем освобождают и ссылают в дальние города: в Сибирь, в Астрахань на вечное житье. А которые винятся и таких потому ж сажают в тюрьму и смотря по делу, указ чинят до чего доведется». Вероятно, в тюрьме было так плохо, что люди надеялись пережить пытки, чтобы выйти на поруки. «А бывают мужскому полу смертные казни какие: головы отсекают топором за убийства смертные и за иные дела, вешают за убийства ж и за иные злые дела; живого четвертают, a потом голову отсекают за измену, кто город сдаст неприятелю, или с неприятелем держит дружну листами, - то есть донос, шпионские сообщения пишет, - или и иные изменные и противные статьи объявятся; жгут живого за богохульство, за церковную татьбу, за содомское дело, за волховство, за чернокнижество, за книжное приложение, - то есть за неправильно толкование Священного писания и вообще за любые крамольные тексты. - Кто учнет вновь толковать воровски против Апостолов и Пророков и Святых Отцев с похулением, - этих всех сжигаем. - Оловом и свинцом заливают горло, - понятно, что фальшивомонетчикам, - а иным за злые такие вины отсекают руки и ноги, или у ног и рук пальцы...». Да, еще за царское бесчестье: «Кто говорит против него за очи бесчестные, или иные какие поносные слова, бив кнутом, вырезывают язык». «Женскому полу бывают пытки против того же, что и мужскому, - то есть те же самые, - кроме того что женщин жгут и ребра им ломают. A смертные казни женскому полу бывают: за богохульство и за церковную татьбу, за содомское дело жгут живых, за чаровство и за убойство отсекают головы, за погубление детей и за иные тяжкие дела живых закопывают в землю, по титьки, с руками вместе и отоптывают ногами, и от того умирают того же дни или на другой день, или на третий день. А за царское бесчестье указ бывает тот же что и мужскому полу», - то есть языки вырывают и бьют кнутом. «Ну, а которые с чужими женами и девками воровством занимаются, их голыми водят по улице и бьют кнутом тоже». Именно кнутом, не плеткой - кнут разрывает человеческую плоть. Вот что такое полицейское государство образца XVII века и что получили москвичи, потребовав «по закону, чтоб теперь нас судили». Понятное дело, о каком правосудии идет речь, когда без пытки и на слово ничему не верили. Если ты попал под следствие, можешь виниться, вероятно, будут пытать и выяснять, правду ли говоришь или что-то скрываешь. Считалось, что правду можно добыть только под пыткой. - А.Л: Несмотря на все это, разве «соляной бунт» был единственный? - Д.К: Нет, еще был «медный бунт» в 1662 году. Причем для царя более нервный, потому что толпа неожиданно ворвалась в Коломенское. Здесь народ уже выступил против инфляции. Царское правительство наштамповало большое количество медных полтинников - грубо говоря, ими выдавали зарплату. А налоги собирали в серебре (наверное, традиция пришла из Европы). У народа на рынке быстро перестали принимать медные монеты, и начался бунт. Восставшие ворвались в Коломенское, и у Алексея Михайловича, как в свое время у Ивана Грозного, «страх и трепет вступил в кости». После этого медные деньги упразднили, однако с зачинщиками бунта жестоко расправились. Так выясняли отношения правительство и народ после Смуты. Вообще в XVII столетии появился один важный момент - народный протест получил четкое консервативно-идеологическое обрамление. Он был направлен против любых нововведений, которые интерпретировались не просто как неправильные, а неправильные, потому что заимствованы с Запада. Еще во время «соляного бунта» прорывалось: «Зачем вы нам предлагаете басурманские еретические нововведения?». А то, что правительство все больше втягивалось в подражание Западу, москвичи чувствовали и видели. Например, появилась слобода Кукуй, где жили европейские специалисты. Она находилась на отшибе, москвичам запретили общаться с ее обитателями. Но ведь это в принципе не становить. В армии появились «полки иноземного строя» - рейтарский, драгунский, потом - гусарские роты. Все выглядело, как иноземщина. Достаточно сказать, что одним из увлечений пятилетнего Алексея Михайловича были европейские латы, то есть он играл в рыцарей. Михаил Федорович по-русски еле писал, хотя уже заказывал себе из Голландии дайджест европейской прессы, а своего сына воспитывал по европейскому образцу. Алексей Михайлович читал сводки европейских газет, изучил латынь и говорил по-польски, писал стихи, даже написал трактат о своей любимой соколиной охоте. Все это говорит, о том, что его воображение захватывали не только государственные сюжеты, но и увеселительные. Да, он был человеком своего времени, московитом и православным (три дня в неделю ничего не ел и не пил, соблюдал все религиозные обряды). Тем не менее, ориентирован на потребление с Запада всех полезных начинаний. Народ же это нервировало, потому что он остался в своей «скорлупе». Чем дальше, тем больше данный разрыв увеличивался. В Петровскую эпоху он станет абсолютным и достигнет качественных рубежей. Народ «окукливался» в своей православной идентичности, ничего другого у него просто не было. Гражданское и сословное достоинство заменила религиозная идентичность, которая все компенсировала. - А.Л: Скажи, а почему возникла потребность в столь сильной религиозной составляющей? Я понимаю, в годы Смуты, но она прошла. Наверное, можно было спользовать и другие императивы? - Д.К: (Смеется.) Мне кажется, что сейчас это искусственно… - А.Л: (Смеется.) Я говорю не про 2013 год, я про XVII век. - Д.К: Понимаешь, когда у человека забирают естественные права, о которых позднее будут говорить просветители – а в Европе XVII века про это уже говорили, - когда подавляют собственное достоинство, заложенное природой, он начинает цепляться хоть за что-то и религия часто оказывается… Помнишь историю с Максимом Греком, который терпел самовластие Василия III, когда его не отпустили на родину, но не стерпел, когда царь решил жениться второй раз при живой жене? Опять же, Максим Грек почувствовал опору в лице Бога. Так и здесь: «Можешь угнетать мое тело, но веру не трожь!». Это цепляние за православную веру, которая находится в конфликте со всем, что идет из Европы, и позволяет интерпретировать то, что не нравится, исходящее от власти, как исходящее от злонамеренного, враждебного и угнетающего нас еретического мира. Опять ресентиментная тема, о которой мы постоянно говорим - попытка компенсировать собственную недостаточность фантазмами о том, что плохо не потому, что у нас самодержавие и религия, которая заставляет быть покорными и не пускает нас ни вправо, ни влево, а потому, что самодержавие «подпорчено» вредоносными влияниями. - А.Л: В какой момент произошло роковое отставание от европейскости, которое мы до сих пор не можем преодолеть? - Д.К: По-моему, это произошло в момент становления Российского государства - оно возникло, как государство, подавляющее человеческую свободу и права. - А.Л: И далее усугублялось? - Д.К: Не то чтобы усугублялось. Рабское состояние эффективно использовалось государством для саморазвития. - А.Л: Для развития государства или самодержавия? - Д.К: Самодержавного государства, в конце концов превратившегося в одну из величайших политических конструкций в истории человечества. Причем в скрыто-рабской модели взаимоотношения власти и общества, которая имеет большой творческий потенциал. Это станет хорошо видно, когда мы перейдем к эпохе Петра I. - А.Л: Сейчас перейдем. Но у меня к тебе есть вопрос по существу. Скажи, это единственная модель пересечения рабства, самодержавия и религии, или есть аналогичные векторы, которые развивались в Юго-Восточной Азии, Африке, Америке? Мы такие одни? - Д.К: Россия отличается от Монгольской империи, Чингисхана, от тех же остатков Орды, которыми командовали чингизиды тем, что там не просматривается феномен «элиты второго сорта». Рабская мораль не перешла на элиту. Она могла быть застойной, не способной к эффективному управлению и т.д. Но всеобщего холопства в странах, где элиты не импортированы колониальными властями и специально не выращены в качестве второсортных, как произошло с владимирскими князьями во время Монгольского ига, не наблюдалось. С одной стороны, это делает цивилизацию неприятной на вкус, цвет и запах, с другой – сообщает ей удивительную живучесть. Потому что раб, лишенный нравственных императивов и ограничений, выживает любой ценой. Рабская цивилизация оказалась непобедимым «Ванькой-встанькой». Более того, победоносной по отношению к соседям. Допустим, противоборство России и Польско-Литовского государства - гораздо более свободного и европейского. Россия постепенно, кусок за куском подмяла Польшу и Литву, а в 1654 году присоединили и Украину. Там жили православные, а поляки все больше замыкались на католицизме, и произошел конфликт внутри элит - казацкий старшина захотел эмансипироваться от Польши в пользу православного государя. Поначалу Алексей Михайлович принял их на льготных условиях. Как писал Котошихин в своем трактате: «Им сохранили все привилегии и свободы, дали возможность сохранить самоуправление, с них не брали налоги». Но вход-то свободный, а вот выход… Когда следующие гетманы пытались рыпаться, их все больше прижимали. В конце концов, Петр на какое-то время вел назначаемое гетманство, а Екатерина II просто его упразднила. Что еще примечательного в данной цивилизации? Ее гибкость - она может поцеловать крест на время, а потом вернуть крестоцелование. - А.Л: Получается, беспринципность? - Д.К: Конечно. Прагматизм в самом низменном смысле. - А.Л: Кстати, о целовании креста. Ты приводил много примеров, как его использовали для обмана. Люди знали, что все фальшиво, и слово не сдержат. Это никак не влияло на саму веру? - Д.К: На веру не влияло - вассальность нереальных договоров русская цивилизация не породила. Люди просто дают честное слово, и если его не сдерживают, им, условно говоря, перестают подавать руку равные по статусу. Ну, целуем крест и делаем вид, что верны хотя бы на время, понимая, что при первой возможности... В принципе, это можно сравнить с традициями криминального мира. Там тоже есть соглашения, действующие, пока силу сохраняет каждая сторона. Но как только кто-то слабеет, договоренности прекращаются. Что касается взаимоотношений власти и народа, они выглядели следующим образом: народ периодически себя проявлял, власть его прижимала обратно и оказывалась победителем. Отношения с церковью поначалу развивались гармонично – когда царь и патриарх были отцом и сыном. Во время царствования Алексея Михайловича ситуация была более драматичная и сложная. Он вступил на престол юношей и нуждался в опеке. Боярин Морозов не оправдал доверие, поскольку быстро довел до «соляного бунта». Тогда царь начать советоваться и пользоваться психологической поддержкой патриарха Никона, который был старше его на 24 года. По сути, как отец. Это был человек харизматичный, непростой, даже с неистовством. При том что церковный, все его мысли бродили в контексте церковного реформирования. По мере общения с Алексеем Михайловичем, у него крепла идея о том, что он не просто влияет на самодержца, а должен стать силой, которая встанет над ним. Под конец Никон пытался утвердиться, даже построил комплекс «Новый Иерусалим» под Москвой, откуда хотел руководить страной. По большему счету, царь сам спровоцировал ситуацию, потому что много раз, отправляясь на войну с поляками, оставлял его в качестве... - А.Л: Наместника. - Д.К: Да, правителя. И тот привык, решил, что так и надо. Однако к этому времени Алексей Михайлович возмужал, созвал патриархов из других стран и церквей (Россия подкармливала практически все православные церкви), они приехали и сняли Никона с патриаршего поста. То есть он проиграл битву. Здесь стоит сказать несколько слов про так называемую «никоновскую реформу». В чем ее смысл и почему в итоге она привела к расколу? Ее принято связывать с именем Никона, будто лично ему пришло в голову унифицировать обрядовую сторону православия - привести русские традиции в соответствие с греческими. Вообще, зачем это? Формально существовал кружок ревнителей благочестия во главе со Стефаном Вонифатьвым, куда входил и Никон, а также будущий протопоп Аввакум. Его участники рассуждали, что надо бы немножко реформировать обрядовую сторону, потому что она в чем-то архаична, в чем-то запутались, а где-то переписчики допустили ошибки. Сидели и обсуждали. - А.Л: И в результате произошла реформа, которая сделала единомышленников врагами? - Д.К: Да, они перессорились. Одним из самых яростных противников Никона, который настаивал на своем варианте реформы, являлся протопоп Аввакум. Он обиделся, потому что когда-то патриарх Никон был малообразованным крестьянином, которого они, московские интеллектуалы приняли в свой кружок, потом способствовали его избранию, а он ответил черной неблагодарностью - отстранил их от реформаторского дела. Во всяком случае, есть такая теория. Хотя дело не только в этом, а еще в том, как именно и в каком объеме Никон претворял новации в жизнь. Делал он это по совершенно понятному заказу, который исходил не от церкви, а являлся политическим. Русскую православную церковь нужно было срочно приспособить и унифицировать в обрядовом отношении с украинской церковью. Ее задача состояла в том, чтобы помочь Алексею Михайловичу присоединить, «всосать» Украину, чтобы там не возникло никаких религиозных противоречий. Потому что, как я уже сказал, она входила на очень льготных условиях и в любой момент могла сказать «до свидания». Потом гетманы все равно будут пытаться дружить с турками, восстанавливать отношения с поляками и т.д. То есть все непросто, было важно не плодить противоречия на обрядовой стороне. В итоге, Русскую православную церковь унифицировали под украинскую. А она, в свою очередь, ориентировалась на Грецию, которая находилась поблизости. По сути дела, имперские приоритеты. - А.Л: Обслуживание имперских приоритетов. - Д.К: Да. В принципе, этой истории Никону должно было хватить для понимания простой вещи: смысл РПЦ не в том, чтобы повелевать государством, а в том, чтобы обслуживать его интересы. Но он не понял и искренне полагал, что проводит реформу для унификации. Ему просто не хватило государственного ума уловить политическую подоплеку. Итак, переходя к Петру I, давайте еще раз подытожим семнадцатое столетие. Оно зафиксировало безальтернативность самодержавия, как формы правления, православную демократию, как идеологическую основу государства, объединяющую общество и удерживающую его в повиновении, а также в конфронтации с внешним миром. По сути, ставящую барьер - «железный занавес». Хотя на самом деле он был не физический (как при Сталине в виде закрытых границ), а существовал в сознании православного человека. Еще XVII век структурировал вектор ресентимента, ориентированный на Запад. Если ранее русская цивилизация, которая всегда кому-то подражала и при этом ненавидела, была многовекторной (татары, чингизиды, византийцы, европейцы), теперь произошла полная переориентация на Европу, которая становится все более актуальной, а Орда и Византия ушли в прошлое. Нацеленность на подражание Европы при одновременном внутреннем противостоянии становится доминантой XVII века. Нужно сказать, что западничество у нас было не прагматическое и технократическое, а как отрицание идолопоклонства перед Западом. Первым таким западником был Иван Хворостинин, который фигурировал еще в начале XVII века. Когда самозванец пришел в Москву в 1605 году, он занимал сравнительно высокие посты, сдружился с новоявленным царем - они даже вместе ходили в баню (!). Как Молчанов - приятель. Но потом самозванца убили, и жизнь завертелась. В конце концов, Хворостинин уцелел и как один из авторитетных бояр выполнял военные и административные поручения царя Михаила Федоровича. Однако, что он стал делать? По сути, впадать в ересь - сочинял антирусофобские стихи. То есть русофобия началась в эпоху Смуты. Потому что еще Курбский, например, был русофилом и как Иван Грозный считал Московское царство православным, святым. Он лишь спорил о том, как им управлять. У Ивана Хворостинина совершенно другое диссидентство. Он писал: «…на Москве люд все глупый, жить не с кем, землю сеют рожью, а живут все ложью, глупостью свет удивляют». Кроме этого, он стал говорить, что православные и католические иконы одинаково ценны, а воскресения из мертвых не будет. Это тогдашние еретические настроения, которые дошли до Москвы через поляков. При этом вел себя Хворостинин, как всякий русский помещик - бил крестьян и т.д. В итоге его отправили на вразумление в монастырь, где он исправился и стал писать вполне верноподданнические вирши да исторические трактаты. Умер уже после второй отсидки в монастыре. - А.Л: Еще ты сегодня называл Григория Котошихина. - Д.К: Это хороший пример, продолжение того же вектора: человек пообщался с иностранцами, европейцами и понял, что в России жить не хочет. Не то чтобы есть желание что-то исправить – нет, просто убежать. Иван Хворостинин мечтал удрать в Литву, но ему не дали. То есть такие настроения бродили еще в то время. В целом, мы подвели итоги семнадцатого столетия… После Алексея Михайловича на престоле оказался Федор Алексеевич - довольно болезненный молодой человек. Он правил совсем недолго. - А.Л: Сколько? - Д.К: Шесть лет, из них два года был женат, причем на девушке литовских кровей, которая жила в Москве. Она даже привнесла некую моду - московские барышни стали носить шляпки. - А.Л: А почему так? - Д.К: Ну, влияние. Москва приближалась к тому, чтобы начать идолопоклонствовать перед Западом. Но все шло постепенно, не как у Ивана Хворостинина. После того как умер Федор Алексеевич - сын Алексея Михайловича от первого брака с Милославской, остались другие дети. Правда, все они были болезненные, либо умственно отсталые, даже старший Иван. Еще имелся сын Петр от второй жены царя, Нарышкиной. Бояре не знали, на кого сделать ставку. Иван - умственно неполноценный, а значит, при нем неминуемы склоки и т.п. Да и помереть может в любой момент. Выбор сделали в пользу Петра. Это спровоцировало сопротивление родственников по линии Милославских, которые хотели сохранить прежние позиции. В Москве вспыхнул стрелецкий бунт, который инициировала старшая сестра царевичей Софья, разумеется, по линии Милославских. Стрельцов возглавлял амбициозный, влиятельный и достаточно успешный военачальник, одержавший победы на шведском и прочих фронтах, по фамилии Хованский (оперу «Хованщина», наверное, все помнят). Так вот он через какое-то время стал чувствовать себя хозяином положения. Ведь реализуется программа, выгодная Милославским - Нарышкиным навязали триумвират: венчали на царство двух молодых царей, Ивана и Петра, а регентом при них стала Софья, которая через определенное время будет именовать себя государыней. Вообще эти события наложили серьезный отпечаток на личность Петра. - А.Л: Стрелецкий бунт? - Д.К: Да. Стрельцов подзуживали под предлогом того, что Нарышкины убили царевича Ивана. Однако на крыльцо вышла царица и показала обоих - Ивана и Петра, подтвердила, что оба живы. Однако стрельцы все равно ворвались в покои и учинили расправу. Одним словом, будущий царь рос в постоянном стрессе и ощущении ужаса, под угрозой смерти. В таких условиях можно сломаться, либо стать свирепым, чтобы выжить. Крайне интересным был обряд венчания Ивана и Петра... - А.Л: Как это? - Д.К: Коронование - царский венец (смеется). - А.Л: На всякий случай, чтобы никто ничего не подумал. - Д.К: Это не пропаганда! (Смеется.) Царевна Софья сохраняла свои регентские позиции вплоть до 1698 года. При ней были два сильных фаворита. Считается, что они оба были ее любовниками. Это Василий Голицын - один из самых европеизированных и просвещенных людей на Москве, и Артамон Матвеев, погибший во время стрелецкого бунта и стоявший близко к Нарышкиным. Кстати, именно при Василии Голицыне в Москве замостили первую улицу. Это было настоящее событие! Напомню, что Новгород не знал, что такое уличная грязь вплоть до момента, когда его завоевала Москва. Там улицы мостились одна на другую специальными плашками еще в конце XV века. Пришли москвичи, и началась грязь... Ну, а Голицын пытался ей сопротивляться. Вообще есть версия, что Софья подумывала об униатстве - соединении католической и православной церкви. То есть европейские веяния были сильны. Нельзя сказать, что на русском престоле сидели ортодоксы, державшиеся исключительно за московскую среду. Тем временем Петр жил своей жизнью и развлекался с потешными солдатиками. Первым появился Преображенский потешный полк в одноименном селе. И постепенно... - А.Л: Немецкая слобода? - Д.К: Нет. Немецкая слобода – это Кукуй. А здесь подражание иностранной армии. У Петра появились приятели, среди которых Лефорт, Гордон и другие. Они ему активно помогали, даже строили специальную крепость. Были настоящие учения, на которых все входили в раж: стрельцы оборонялись, а потешные наступали. Последние одержали победу, но было много раненых. Слава Богу, обошлось без трупов. В 1689 году Петру исполнилось 17 лет и возник напряг, потому что Софья не хотела отдавать власть. Понятно, что для нее рискованно пускать другой клан: скорее всего, упекут в монастырь. Все родные и близкие, включая Василия Голицына и стрелецкого голову Шакловитого, тоже потеряют посты. Они все были заинтересованы удержаться. А как, если Петр подрос и у него есть войско? Все ждали, кто нападет первым. В конце концов, из Москвы в Измайловское, где находится Петр, прибежали доносчики и заявили, что стрельцы идут его убивать. Он в ночной рубашке сел на лошадь и вместе с Меншиковым поскакал... - А.Л: Меньшиков уже был там? - Д.К: Да. К этому времени они дружили. В общем, поскакали в Троице-Сергиев монастырь и началось противостояние, в ходе которого победил Петр. - А.Л: Почему? - Д.К: Потому что он – законный царь. Софья провозгласила себя регентшей, но называла государыней, как в свое время Марина Мнишек. Она прошла обряд коронации, но это не произвело впечатления. По сути, первой русской официально коронованной царицей будет Екатерина I. До нее женщин не рассматривали в качестве политического субъекта (Марина Мнишек здесь традицию не сломала). К Софье же относились, как к недостаточно легитимной. Почему у них обострился конфликт? Незадолго до этих событий был Крестный ход и Петр сказал: «Ты - женщина. Иди вместе с женщинами, а не во главе». Софья отказалась и пошла во главе Крестного хода. Петр разозлился и ушел – показал, кто в доме хозяин. В принципе, он использовал архетип московской политической культуры. Более того, приехав в Троице-Сергиеву Лавру, обрядился в традиционные русские одежды и принимал бояр из Москвы. Вскоре приехала и Софья, чтобы с ним переговорить (почувствовала, что дело плохо). Петр ее не принял и отправил обратно в Москву, потребовав выдать Шакловитого, который командовал стрельцами. Того арестовали, подвергли пытке и довольно быстро казнили. Это был последний фаворит Софьи. Ее саму отстранили от власти и отправили в монастырь. Ну, а Петр приступил к реализации своей программы. - А.Л: Это какой год? - Д.К: 1689 год. Нельзя сказать, что на тот момент он четко знал, что делать дальше. Но он видел, в каком направлении будет двигаться, и знал, чего хочет. А хотел он быть как европейцы, только лучше. Например, почему была так сильна идея моря? Казалось бы, человек жил среди лесов да болот и вдруг... - А.Л: У нас осталось всего 3 минуты. - Д.К: В заключение я поясню образ мысли Петра I. Море для него являлось способом завладеть миром. Став императором, он будет распространять свои планы на все новые страны и континенты. Мадагаскар, Америка, Индия пленяли воображение. Более того, его любимая фраза, когда он посетил Англию, звучала так: «Кем я хочу быть по-настоящему, так это английским адмиралом!». Командовать морями - вот чего хотел Петр. Здесь мы подходим к пункту, с кого, наверное, начнем следующую программу. В эпоху Петра ресентимент, о котором мы говорим, как о чем-то обременительном и неприятном, смеси зависти, ненависти и презрения, подражательства и негативного отношения к предмету подражания, гармонически слился в мощнейший креативный импульс, благодаря которому страна рванула вперед. На какое-то время царю и его окружению показалось, что мы действительно можем скопировать Европу и стать лучше нее. Конечно, это был самообольщение, к тому же кратковременное. Потом вернулись старые рефлексии. Но за несколько десятков лет безоглядное и тотальное подражание Европе, правда, не во всем, привело Россию к максимальному государственному успеху. - А.Л: А каким был молодой Петр? Можно было в этом мальчике разглядеть великое будущее? - Д.К: Если человек в 13 лет играет в сложные военные игры, строит крепости, обучает солдат и строит планы на будущее… - А.Л: Кто его воспитывал? - Д.К: Начали воспитывать западнически мыслящие бояре, тот же Артамон Матвеев. А потом он подружился с людьми из Немецкой слободы и попал под их влияние. Они обучили его математике и т.д. - А.Л: Подружился случайно? - Д.К: В том числе, это было связано с романтическим моментом: его познакомили с барышней - Анной Монс (Лефорт презентовал Петру свою любовницу, как потом Меньшиков уступит Екатерину). Одним словом, для Петра европейский проект представлялся соединением всех возможных не то чтобы удовольствий, но атрибутов счастья: и надежд на великое будущее, и нынешних радостей. Все это стимулировало и сняло страх перед басурманами да еретиками. Он чувствовал в себе силы и был самодержцем, понимал, что иностранцы из слободы Кукуй - его подданные, и он ими командует, а не наоборот. Петру хватило масштаба личности, переступив через страхи, себя реализовать. Однако при всем при этом оставался российский ресентимент, желание «догнать и перегнать». - А.Л: Что ж, уважаемые телезрители, это был Даниил Коцюбинский и «Сумерки Третьего Рима» в Петровскую эпоху. На следующей неделе мы, как всегда, встретимся и продолжим. Спасибо большое! - Д.К: Спасибо! Телеканал «ВОТ!», «Сумерки Третьего Рима», 15 ноября 2013, 17.00 polit.pro
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
1053
