Серия вторая «Бархатный сезон»

Если бы продовольственной блокады Крыма со стороны Украины не было, ее стоило бы придумать кремлевским политтехнологам. Анестезирующее действие мифологемы «Крымнаш» на россиян и крымчан устойчиво ослабевало, да так, что пришлось к идеологически выдохшемуся Донбассу добавить Сирию и увлечь население большим коррупционным скандалом в Республике Коми (как пошутил один коллега, «делом КомПартии»).

Но оказывается, что глупостью или эмоциональным всплеском можно реанимировать уже отстрелянный патрон. Опять в крымском ковчеге «из олеандр и бугенвилей» (Иосиф Бродский) запахло солдатским духом, осажденной крепостью и гражданским противостоянием. А значит, есть возможность на ровном месте еще раз поднять волну «крымнашизма», размахивая популярной на южном берегу майкой с изображением Хрущева («Крым сдал») и Путина («Крым принял»).

Оценить степень поддержки Крымом России и ее первого лица не так просто, как это кажется на первый взгляд. И дело даже не в том, что достоверных электоральной статистики и социологических данных не существует.

Не столько Крым принял Россию, сколько Россия не приняла Крым.

Не пошел туда бизнес, не слишком бойко идет торговля недвижимостью, расчеты — наличными, цены — московские, как раньше киевские, авиарейсов туда-сюда много, но логистически они безумно бестолковые, о керченском пароме и говорить нечего. Один из главных признаков — сюда не пришел Сбербанк. Дорога из Симферополя через перевал к побережью, в Алушту, расширенная наполовину во времена «старого режима» («последний подарок Януковича»), так и не отремонтирована до конца. Даже украсть здесь особо нечего.

Что логично: символ и святыню необязательно использовать в сугубо бытовом смысле, и тем более вкладывать в нее деньги, когда их даже на себя не хватает.

Но долго в символическом состоянии жить не слишком удобно, особенно местным жителям.

Блокада же снова возбуждает мобилизационные настроения, которые объективным образом должны были сходить на нет. И даже инфляцию, импортируемую из Москвы, можно теперь свалить на Украину.

Как всегда в таких случаях бывает — целятся в политическое руководство, а попадают в обычных людей и человеческие связи. Рыночная экономика — формальная и неформальная — позволяет людям выживать в любых обстоятельствах. Когда эту самую экономику останавливают — останавливается все. И возвращается полувоенное состояние.

Эти танцы вокруг полуострова — продолжение развала империи, который происходит медленнее, чем кто-либо вообще мог предположить: четверть века в этом смысле не срок. Россия, вернее, ее элиты не перестали ощущать себя наследниками метрополии внутри империи. А еще точнее — элиты и сами не рады, что их втянули в эту игру в метрополию. Отсюда и их прохладное отношение к Крыму как к территории, населенной довольно бедными людьми, и одновременно горячее, как крымский чебурек, любовь к Крыму-символу с выдуманными древнерусскими «святынями».

Крым и его жители стали заложниками этого продолжающегося развала. В известном смысле и выдающийся правозащитник Мустафа Джемилев тоже заложник этого процесса. И заложник истории, начавшейся в 1944 году с депортации крымско-татарского народа. Блокада, одним из организаторов которой является Джемилев, в этом смысле вольно или невольно спровоцирована Москвой.

И этой же блокадой, сам того не понимая, Джемилев и его товарищи, которых по-человечески можно понять, сделали щедрое подношение одновременно запрещенному в России «Правому сектору» и российскому руководству.

Сейчас у российских политических игроков на руках сразу несколько карт — ситуативных и долгоиграющих: полузамороженный Донбасс, сама по себе замороженная Арктика, горячая Сирия и «бархатносезонный» Крым.

Чем больше точек, которые будут поддразнивать и держать в мобилизованном состоянии Запад, тем, с точки зрения тех, кто артикулирует российскую внешнюю и внутреннюю политику, лучше для России, точнее, ее нынешнего руководства. О нем не забывают ни на секунду, оно в игре за большой шахматной доской, оно диктует правила, двигает человеческие массы и границы.

Думает, что управляет новым мировым порядком. А на самом деле формирует новый мировой беспорядок, закладывая геополитические мины на десятилетия вперед, в том числе и под своей собственной страной.

Андрей Колесников
Журналист
Газета.ру

Оставаться в курсе всех наших новостей?

<div style="border:1px; width:450px; border-color:#701c1f; background-color:#F5F5F5; font-family:Verdana, Arial, Helvetica, sans-serif"><div style="float:right; text-align:right"><a href="http://polit.pro"><img src="http://polit.pro/logo.png" height="15"/></a> <a href="<?if()?><?else?>/_nw/276/65465202.jpg<?endif?>" class="class1"><img src="/_nw/276/65465202.jpg" width="105" border="2"></a></div>22 Сентября 2015 - Серия вторая «Бархатный сезон» <a href="/news/1-0-27" title="Ещё материалы >>>" style="text-decoration:none; color:#000000"><div id="nativeroll_video_cont" style="display:none;"></div>Если бы продовольственной блокады Крыма со стороны Украины не было, ее стоило бы придумать кремлевским политтехнологам. Анестезирующее действие мифологемы «Крымнаш» на россиян и крымчан устойчиво ослабевало, да так, что пришлось к идеологически выдохшемуся Донбассу добавить Сирию и увлечь население большим коррупционным скандалом в Республике Коми (как пошутил один коллега, «делом КомПартии»). Но оказывается, что глупостью или эмоциональным всплеском можно реанимировать уже отстрелянный патрон. Опять в крымском ковчеге «из олеандр и бугенвилей» (Иосиф Бродский) запахло солдатским духом, осажденной крепостью и гражданским противостоянием. А значит, есть возможность на ровном месте еще раз поднять волну «крымнашизма», размахивая популярной на южном берегу майкой с изображением Хрущева («Крым сдал») и Путина («Крым принял»). Оценить степень поддержки Крымом России и ее первого лица не так просто, как это кажется на первый взгляд. И дело даже не в том, что достоверных электоральной статистики и социологических данных не существует. Не столько Крым принял Россию, сколько Россия не приняла Крым. Не пошел туда бизнес, не слишком бойко идет торговля недвижимостью, расчеты — наличными, цены — московские, как раньше киевские, авиарейсов туда-сюда много, но логистически они безумно бестолковые, о керченском пароме и говорить нечего. Один из главных признаков — сюда не пришел Сбербанк. Дорога из Симферополя через перевал к побережью, в Алушту, расширенная наполовину во времена «старого режима» («последний подарок Януковича»), так и не отремонтирована до конца. Даже украсть здесь особо нечего. Что логично: символ и святыню необязательно использовать в сугубо бытовом смысле, и тем более вкладывать в нее деньги, когда их даже на себя не хватает. Но долго в символическом состоянии жить не слишком удобно, особенно местным жителям. Блокада же снова возбуждает мобилизационные настроения, которые объективным образом должны были сходить на нет. И даже инфляцию, импортируемую из Москвы, можно теперь свалить на Украину. Как всегда в таких случаях бывает — целятся в политическое руководство, а попадают в обычных людей и человеческие связи. Рыночная экономика — формальная и неформальная — позволяет людям выживать в любых обстоятельствах. Когда эту самую экономику останавливают — останавливается все. И возвращается полувоенное состояние. Эти танцы вокруг полуострова — продолжение развала империи, который происходит медленнее, чем кто-либо вообще мог предположить: четверть века в этом смысле не срок. Россия, вернее, ее элиты не перестали ощущать себя наследниками метрополии внутри империи. А еще точнее — элиты и сами не рады, что их втянули в эту игру в метрополию. Отсюда и их прохладное отношение к Крыму как к территории, населенной довольно бедными людьми, и одновременно горячее, как крымский чебурек, любовь к Крыму-символу с выдуманными древнерусскими «святынями». Крым и его жители стали заложниками этого продолжающегося развала. В известном смысле и выдающийся правозащитник Мустафа Джемилев тоже заложник этого процесса. И заложник истории, начавшейся в 1944 году с депортации крымско-татарского народа. Блокада, одним из организаторов которой является Джемилев, в этом смысле вольно или невольно спровоцирована Москвой. И этой же блокадой, сам того не понимая, Джемилев и его товарищи, которых по-человечески можно понять, сделали щедрое подношение одновременно запрещенному в России «Правому сектору» и российскому руководству. Сейчас у российских политических игроков на руках сразу несколько карт — ситуативных и долгоиграющих: полузамороженный Донбасс, сама по себе замороженная Арктика, горячая Сирия и «бархатносезонный» Крым. Чем больше точек, которые будут поддразнивать и держать в мобилизованном состоянии Запад, тем, с точки зрения тех, кто артикулирует российскую внешнюю и внутреннюю политику, лучше для России, точнее, ее нынешнего руководства. О нем не забывают ни на секунду, оно в игре за большой шахматной доской, оно диктует правила, двигает человеческие массы и границы. Думает, что управляет новым мировым порядком. А на самом деле формирует новый мировой беспорядок, закладывая геополитические мины на десятилетия вперед, в том числе и под своей собственной страной. Андрей Колесников Журналист Газета.ру
		<script>
			var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');

if (container) {
				var parent = container.parentElement;

if (parent) {
					const wrapper = document.createElement('div');
					wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');

parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
				}
			}
		</script>
	</a></div>