Lushnikov Live TV — 17:53 05 Июля 2013 —
Даниил Коцюбинский: «Разговоры о том, что наш народ недостаточно просвещен, и поэтому в стране коррупция – публичная ложь»
Журналист Даниил Коцюбинский в гостях у Алексея Лушникова в программе «Сумерки Третьего Рима»
Даниил Александрович Коцюбинский - журналист и историк, кандидат исторических наук. Преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Автор более 40 научных работ, нескольких научно-популярных и публицистических книг, радиоспектаклей.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: «Сумерки Третьего Рима», уважаемые телезрители! Даниил Коцюбинский - в нашей студии, и мы, не теряя времени, переходим к увлекательному путешествию по истории. Даниил - проводник, а не Сусанин по... - Д.К: …кругам Ада. - А.Л: Да. С чего начнем? - Д.К: С того, на чем мы остановились в прошлый раз - констатации парадокса. По логике вещей, освобождение от монгольского ига должно было привести к эйфории и усилению авторитета монарха, под руководством которого получена независимость. Однако в реальности произошло противоположное. В известном смысле у Ивана III повторилась история Дмитрия Донского, когда тот победил Мамая, и у него начались проблемы с собственными подданными, продолжавшиеся до прихода Тохтамыша, который разрулил ситуацию и привел русских к присяге. Итак, прежде всего, была ликвидирована старая легитимность, основанная на ханском ярлыке. Исчез и общий враг, который до известной степени сплачивал москвичей, их вольных и невольных союзников, а также покорившихся им русичей и тех, кто так себя не называл. Например, новгородцев, тверичей. Никто не понимал, каков расклад сил. Новому монарху, точнее говоря, самодержцу (в скором времени он так и будет себя именовать) нужно было на кого-то опираться. Это же не бюрократическая монархия, где есть чиновничий аппарат, НКВД и прочее. Здесь другая эпоха, в которую нужно балансировать и иметь в качестве опоры конкретных людей. А опереться-то и не на кого. Ведь известно, что опереться можно лишь на что-то или на кого-то, обладающего сопротивляемостью и прочностью. Европейским монархам было легче утверждать свой абсолютистский проект, потому что у них под рукой имелись города и готовые политические структуры, с которыми можно было заключать договора и союзы, например, против феодалов, и использовать их в качестве базы. Да, были эти самые феодалы и церковь. Существовали сословия - зародыш того, что сейчас называется гражданским обществом, лежащим в основе правового государства. Люди понимали, что у них есть права, и эти права надо защищать. Они выступали от имени сословия, действовали как по горизонтали, так и по вертикали. В России же - ничего подобного. Монгольское иго порушило зачатки правовой культуры, о которой в Киевской и пост-Киевской Руси еще можно было говорить. Получилось «болото». Имелась сильная церковь, состоявшая из епископов и митрополитов, которые дрались друг с другом за кусочек «пирога» - великокняжеской милости. А еще бояре и Боярская дума, где они вроде заседали. Но, опять-таки, все делалось не ради сословия и общей цели, а чтобы подсидеть соседа или лоббировать узкие интересы конкретной группы. Все делились на очень мелкие «партии». Плюс семейные интриги. Тем более что первая жена Ивана III оставила после себя ребенка - Ивана Молодого, у которого родился сын, Дмитрий Внук. Вторая жена, Софья Палеолог имела свои интересы и двигала собственного потенциального наследника, который в итоге и стал реальным правителем – царем Василием III. Все перечисленные силы пытались влиять на Великого князя и новоиспеченного самодержца, периодически демонстрируя свое недовольство и раздражение. Они вели себя не то чтобы агрессивно, но очень активно. В итоге сложился феномен, впоследствии ставший традиционным для русской истории - борьба за управляемое самодержавие. Каждая сила, существовавшая в стране, пыталась использовать по факту не ограниченную самодержавную власть. Хотя, на самом деле она ограничена, потому что опирается на конкретных людей и так держит ситуацию под контролем. Шла борьба за контроль над самой властью. Забегая вперед, в русской истории можно назвать лишь трех самодержцев, которые правили, пресекая любые воздействий на себя с чьей бы то ни было стороны: Иван Грозный, Петр I и Сталин. Они не случайно остались в памяти народной: как только проводят опрос о героях русской истории, их обязательно называют. - А.Л: Это взаимосвязано. - Д.К: Конечно! Именно при них образ монарха, правителя автоматически переносился на образ мощной державы. Другой вопрос, какой ценой достигался авторитет и поддерживалась харизма: массовый террор, истощение ресурсов страны и заведение ее в тупик. Даже итоги петровского правления весьма плачевны по многим направлениям. Возвращаемся к Ивану III. Он не читал труды Макиавелли, да и «Государь» тогда еще не был написан, но перед ним стояла задача стать для своих подданных новым ханом, Иваном Великим. И надо сказать, это получилось, правда, звание перекочевало к его внуку - Ивану IV, или Ивану Васильевичу. Ивану III приходилось серьезно лавировать и демонстрировать умение искусной травли. Уж очень сложная была ситуация в стране, семье и среди кланов, в том числе церковных. До сих пор ни один историк не смог проанализировать причинно-следственные связи странных скачков, которыми развивалась внутренняя политика Ивана III. Одни странности! Русских источников мало, западные мемуаристы в тонкости не вдавались, а действующие лица Руси в ту пору мемуаров не оставляли. Реконструировать эпоху приходится, как по костям динозавров. Вряд ли мы когда-нибудь до конца поймем, что там происходило. Что известно? Поначалу, в итоге успешной борьбы против монголов и присоединения Новгорода Иван III находился в серьезной моральной зависимости от боярства и военных, которые помогли ему достичь желаемого. Примерно в это же время он женился на Софье Палеолог, которая плохо разговаривала на древнерусском и вела себя, по русским меркам, странно. Одно слово – принцесса, да еще с византийскими представлениями об отношениях с подданными. Например, она советовалась только с ближним окружением, ставила всех перед фактом своих решений, причем как по церковным, так и по светским вопросам. Первое время Иван III был вынужден демонстрировать некоторую отстраненность от своей супруги. Затем у нее родился сын, и возникла коллизия между ним и старшим наследником - Дмитрием Внуком. Иван III, балансируя, держал сторону партии, олицетворявшей боярство, а оно делало ставку на потомка от первой жены. Ведь еще был жив Иван Молодой – отец Дмитрия Внука, и боярство привыкло считать его законным наследником. Он был Великим князем Тверским и имел в Твери собственный двор. Вокруг него сгруппировалось московское и тверское боярство. Софью Палеолог на Руси недолюбливали. В сложной ситуации, когда она узнала, что муж, Иван III решил втайне от нее короновать Дмитрия Внука и объявить его своим наследником, у нее сдали нервы. Софья и ее сын Василий вступили в тайный сговор с не самой именитой частью боярства (вероятно, с боярскими детьми и служивыми людьми). Софья Палеолог находилась на Белом озере, в Вологодской области, и ее подстрекали бежать из Москвы, прихватив великокняжескую казну. По сути, начать военные действия против собственного мужа. Естественно, Иван III про это узнал: Василия посадил под арест, а с женой стал жить в разных помещениях. Не поступил, как Генрих VIII, рубивший головы своим женам. Пока еще не мог себе такого позволить, был вынужден учитывать расклад сил. - А.Л: Считаться. - Д.К: Да, считаться с общественным мнением, если его можно так назвать. Иван III короновал Дмитрия Внука. А дальше начинаются странности. Буквально через год Софье Палеолог удалось убедить мужа назначить своим соправителем наряду с Дмитрием Внуком и младшего сына Василия. Он отдал ему в правление Новгород и Псков, который на тот момент еще до конца не присоединили. Псковичи какое-то время сопротивлялись, но Иван III, с одной стороны, цыкнул на них, а с другой - пообещал не трогать вольности, и они признали его своим правителем. Отмечу, что Василий получил Новгород и Псков, несмотря на то, что Новгород был завещан Дмитрию Внуку по условиям коронования. То есть Иван III нарушил данное слово. - А.Л: И объяснения этому нет? - Д.К: Нет. Бояре стали возмущаться. Один из них, Иван Патрикеев, в доме которого Иван III жил, пока в Кремле делали ремонт, и его зять, Эрик Полоцкий считали себя заслуженными помощниками государя. Едва состоялась коронация, и вдруг такое вероломство. Поступок государя начали критиковать. В итоге он жесточайшим образом подавил боярскую фронду: кого-то казнил, кого-то отправил в кандалах по монастырям. И назначил Василия Ивановича своим наследником. Я не думаю, что так и было задумано, но логика ясна: Софья повела себя строптиво, и ее изолировали; дьяки, подбивавшие ее на бегство, не имели влияния; а вот боярство, которое поддерживало Дмитрия Внука, действительно представляло угрозу. Василий и Софья испугались, а Дмитрий Внук начал вести себя борзо, у него пошли конфликты. За год он сумел вывести деда из равновесия, поэтому, как только бояре стали обсуждать перераспределение наследственных кусков, он «слил» не только бояр, но и самого внука. Конечно, понять все до конца трудно. Тем более что происходило это на фоне второй интриги. С одной стороны, она развивалась стихийно, с другой - Иван III в ней участвовал. Я имею в виду склоку внутри церковной общественности. После свержения монгольского хана церковь чувствовала себя на высоте положения. Ведь именно церковные иерархии вдохновляли Ивана III бороться за интересы христианства против магометан и агарян. И вели они себя достаточно автономно. Задача Ивана III заключалась в том, чтобы найти тех, кто его поддержит в данном противостоянии. Против царя выступил митрополит Герундий. Причем Иван III сам его спровоцировал на конфликт: построив новый храм в Москве, повел крестный ход вокруг него против солнца. Герундий возмутился и сказал, что в Греции, на Афоне так не делают. Иван III сразу нашел епископа, Геннадия Гонзова, довольно образованного и энергичного человека, который его поддержал. Как и Вассиан Рыло - человек, поучавший Ивана III в момент великого стояния на реке Угре. В данной ситуации он поступил хитрее. В результате Герундий уехал из Кремля и бросил свой митрополичий пост. Пришлось идти на компромисс и учесть его пожелания. Позднее Иван III спровоцирует новый конфликт с Герундием, и тот снова радостно уедет, думая, что его опять вернут. Но расклад сил к тому времени изменился, и царь не разрешил ему вернуться в Москву. Потом, униженный и пристыженный, Герундий приедет, но уже ни на что не претендуя, и будет тихо доживать свой век. Одна сложность следует за другой. Геннадий Гонзов, которого Иван III в благодарность за поддержку назначил Новгородским архиепископом, начинает собственную борьбу с еретиками - как бы мы сейчас сказали, дело о ереси жидовствующих. Что такое ересь жидовствующих? На самом деле, ее никогда не было. Да, в момент соприкосновения с Новгородом московская церковная и светская общественность столкнулась с далекими и слабыми, но европейскими веяниями, то есть вольнодумством. И в рамках этого вольнодумства возникла ересь, точнее говоря, дискуссия на разные темы. Например, что нехорошо продавать церковные должности (осуждение симонии). В частности, в этом обвинили архиепископа Геннадия, а он в ответ пытался подвести критиков под еретиков. Кто-то стал прислушиваться к рассуждениям о противоречивости христианского символа веры некоего Захарьи Жидовина, приехавшего из Литвы. Он говорил вполне традиционные для Европы того времени вещи: нехорошо покупать должности; монастыри не должны иметь имущество, а монахи - купаться в роскоши; триединство нелогично: если одно лицо, то Бог един, а Иисус Христос, скорее всего, был человеком; Богоматерь была женщиной и т.д. Почему так много ереси? Потому что много противоречий, даже чисто бытовых, которые трудно понять, надо именно верить. «Верую, ибо абсурдно», - говорил Тертуллиан. Кроме того, так называемые еретики сомневались в том, что в 1492 году наступит конец света. Дело в том, что 1492-й - семитысячный год от сотворения мира, и на Руси истово верили, что на этом все закончится. Даже время следующих Пасх не рассчитывали. Одним словом, Геннадий был в ярости, и в 1490 году все вышеперечисленное инкриминировал «жидовствующим». Но оказалось, что вольнодумцам сочувствуют в Москве. Например, Елена Волошанка - мать Дмитрия Внука, который в то время еще был в фаворе. Опала настигнет его, спустя девять лет. Кстати, ему сочувствовали многие влиятельные люди из окружения Ивана III. Например, дьяк Федор Курицын - один из просвещенных дипломатов, который ездил в Европу и читал книжки, одну даже перевел (об этом мы поговорим немного позднее). Иван III пригласил в Москву тех, на кого Геннадий устроил гонения в Новгороде: одного из жидовствующих священников сделал настоятелем Архангельского собора, другого - Успенского, то есть двух крупнейших соборов Москвы. Однако Геннадий не сдался и получил поддержку от Иосифа Волоцкого – яростного доктринера. Сложилось альтернативное крыло церковников, которые начали требовать от Ивана III, чтобы он осудил еретиков. А Иван III к этому времени даже митрополита назначил, лояльного по отношению к еретикам - Зосима. Добавьте к этому нестяжателей, которым глубоко безразлична светская власть, зато беспокоит происходящее внутри церкви, и стяжателей (иосифлян) - сторонников богатой имуществом и влиятельной церкви. Первые более лояльны к еретикам и вольнодумству в целом, считают, что если еретик раскаялся, его трогать не надо, а если не раскаялся – вразумлять, может, ненадолго посадить в тюрьму. Вторые требуют для еретиков смерти. Такая сложная ситуация была на тот момент в церкви. К царю и великокняжеской власти представители противоборствующих сторон относились по-разному. Победили в итоге те, кто продемонстрировал абсолютную лояльность в отношении самодержавия - иосифляне. С одной стороны, они - сложные партнеры, потому что требовали казнить еретиков, которые находятся в фаворе у матери наследника и ближайшего окружения царя, а также земли. Нестяжатели и жидовствующие, в свою очередь, спокойно смотрели на то, чтобы отобрать у церкви землю. С другой - иосифляне тоталитарные, на них можно опереться, если хочешь с кем-то расправиться. Они всегда готовы поддержать любую агрессивную акцию. И, кроме того, произнесли уникальные слова. В частности, Иосиф Волоцкий сказал (подчеркиваю, в то время понятие «царь» еще не использовалось в официальной государственной риторике): «Царь, ибо естеством подобен, есть всем человекам (телом он подобен людям). А властью уже подобен, есть вышним Богу (то есть Всевышнему). Царь подобен Солнцу и должен хранить подданных от ереси». Разумеется, от такой идеологической услуги не смог отказаться ни Иван III, ни его сын Василий III. Кстати, это в значительной степени предопределило переориентацию с Дмитрия Внука на Софью Палеолог: видя, что Елена Волошанка и Дмитрий Внук ориентируются на либеральную жидовствующую ересь, она, естественно, сделала ставку на союз с иосифлянами - противниками вольнодумства. Это оказалось на руку Ивану III. Как мы видим, постепенно выстраивалась новая ордынская модель, когда единственный источник порядка - верховный правитель, а единственное условие его соблюдения - страх и покорность правителю. Никакие договорные начала и вольнодумство не предусматривались, государственный механизм был изначально «заточен» под деспотию, а не систему сдерживания и противовесов. Действовали разве что ситуативные личностные договоренности. Скорее, даже предпочтения, которые сегодня есть, а завтра нет. Пока не укрепился, царь как бы прыгает по кочкам, а затем становится новым ханом. - А.Л: Получается, новая политическая культура, известная со времен Орды, переносится на самостоятельное житье, создают другого хана. - Д.К: Совершенно верно - появляется «клонированная Орда». И не потому, что все организуют плохие, глупые или злые люди. Просто альтернативной модели нет, опереться не на что и не на кого, нет сословий, которые бы могли вступить между собой и с правителем в договоренности и образовать вариант протоконституционализма, из которого потом вырастет полноценное правовое государство. - А.Л: Как я понимаю, церковь здесь играет большую роль. - Д.К: Конечно! Причем к этому времени церковь себя зарекомендовала, как абсолютно циничный и эффективный инструмент в руках светской власти, правителя. Помните, как Дмитрий Донской использовал митрополита, чтобы заманить Тверского князя и посадить его в тюрьму? Потом Василий, будущий Косой послал к будущему Василию Темному монаха, чтобы убедить того на день распустить армию, и вероломно на него напал. Дмитрий Шемяка использовал епископа Иона в качестве гонца, который отправился с поручением вытащить детей Василия Темного из полуэмиграции и обещал им свободу, хотя на самом деле их хотели посадить в тюрьму в Угличе. Иона справился со спецзаданием и сразу стал митрополитом. Это с одной стороны. А с другой, поскольку возникают новые правила игры, среди церковников начинается склока, как и в Боярской думе. То есть церковной солидарности, какая существовала в рамках папской курии в европейских странах, Русская православная церковь не продемонстрировала. - А.Л: Получается, верховных сановников церкви назначала светская власть? - Д.К: Да. И это видели иностранцы, которые приезжали в Москву. Они подтверждают в своих мемуарах, что все кадровые церковные назначения осуществлял московский Великий князь. Формально их визировал Константинопольский патриарх, либо его представитель, который находился поблизости. Кто такой Константинопольский патриарх? Константинополь - это Стамбул, где София переделана в мечеть. Он зависел от московского государя, его дотаций и прочего. То есть у Великого князя была возможность провести любую желанную кандидатуру. Я еще раз подчеркиваю: единственным гарантом стабильности в таком социуме мог быть устрашающий, деспотичный, но по-своему справедливый царь. Доказательством тому является одно любопытное литературное произведение - «Сказание о Дракуле-воеводе». Его автором считается вышеупомянутый Федор Курицын. Скорей всего, он ездил в Венгрию с дипломатической миссией и познакомился с существовавшей на тот момент в Европе городской «литературой ужасов», сделал перевод или компиляцию. Если взять немецкий вариант «Сказания о Дракуле» - это настоящая страшилка, а московский - такой; я процитирую кусочки: «Был в Мунтьянской (то есть Мадьярской, Венгерской) земле воевода (на самом деле он - валахский господарь, а не мунтьянский), христианин греческой веры. Имя его по-валашски Дракула, а по-нашему – Дьявол (вроде бы все страшно). Так жесток и мудр он был. Каково имя, такова была и его жизнь». Затем идут описания эпизодов из жизни Дракулы: «Однажды пришли к нему послы от турецкого султана. Войдя, поклонились по своему обычаю, а колпаков с голов не сняли. Он тут же приказал прибить эти колпаки гвоздиками к их головам и сказал: «Идите и скажите государю вашему. Он привык терпеть от вас такое бесчестие, а мы не привыкли». Дальше: «Стал рассматривать всех, кто вернулся с ним с поля битвы. И кто был ранен в грудь, тому воздавал почести и в витязи того производил, а кто в спину, велел сажать на кол, приговаривая: «Не мужчина ты, а женщина». И так ненавидел Дракула зло в своей земле, что если кто совершает какое-либо преступление – украдет, или ограбит, или обманет, или обидит - не избегнуть тому смерти. Был в земле его источник и колодец. И сходились к тому колодцу-источнику со всех сторон дороги. Дракула же возле того колодца, хотя был он в безлюдном месте, поставил большую золотую чару дивной красоты, чтобы всякий, кто захочет пить, пил из нее и ставил на место. И сколько времени прошло, никто не посмел украсть эту чару. Однажды объявил Дракула по всей земле (социальная политика!): пусть придут все: кто стар или немощен, или болен чем, и беден. И собралось к нему бесчисленное множество нищих и бродяг, ожидая от него щедрой милости. Он же велел всех собрать в просторной хороме и велел принести им вдоволь еды и вина». Потом Дракула их, естественно сжег, сказав: «Знаете, почему я так сделал? Во-первых, пусть не докучают людям, и не будет нищих в моей земле, а будут все богатые. Во-вторых, я их самих освободил. Пусть не страдает никто из них на этом свете от нищеты и болезни». Дракула защищал традиционные семейные ценности: «Если какая-нибудь женщина изменит своему мужу, вырезать ей срамное место и содрать кожу, привязать ее нагую, а кожу повесить на столбе, на базарной площади посреди города. Так же поступали с девицами, не сохранившими девственность, и с вдовами: иным груди отрезали, другим сдирали кожу со срамных мест, или, раскалив железный прут, вонзали его в срамное место, так что выходил он через рот. И в таком виде нагая стояла, привязанная к столбу, пока не истлеет плоть и не распадутся кости, или не расклюют ее птицы». То есть борьба с грехом была весьма убедительная. Вторгался Дракула и во внутрисемейные отношения: «Пришел он как-то раз к одному крестьянину и видит, что у того рубаха разорвана. Спрашивает: «Сеешь ли ты лен?». Он говорит: «Да, сею». - «А жена твоя почему тебе рубаху не шьет?». Отрубил ей руки и посадил на кол. В общем, навел порядок в семейной жизни. Интересно, что все подается в нейтральной манере, без морализаторства. Иногда даже возникает ощущение зловещей справедливости от того, что делает Дракула: с воровством борется, нравственность насаждает, с иноземцами разговаривает высокомерно, позволяет себе обойтись с турецким царем, как со своим данником… - А.Л: Такое ощущение, что это написал один известный питерский депутат. - Д.К: Да-да, очень похоже. Как ты думаешь, на чем он прокололся? - А.Л: Не представляю. - Д.К: Он попал в плен – бывает! «Послал король к Дракуле в темницу сказать, что если хочет он, как и прежде, быть в Мунтьянской земле воеводой, то пусть примет католическую веру. Если же не согласен он, то так и умрет в темнице. И предпочел Дракула радости суетного мира вечному и бесконечному, и изменил православию, и отступил от истины, и оставил свет, и вверг себя во тьму. Увы, не смог перенести временных тягот заключения и отдал себя на вечные муки». Что дальше? Наказание приходит незамедлительно: «Конец же Дракулы таков: когда был он уже в Мунтьянской земле, напали на его землю турки. Ударил Дракула на турок. Воины же Дракулы, преследуя их, рубили их беспощадно. Он же от радости поскакал на гору, чтобы видеть, как рубят турок, и отъехал от своего войска. Приближенные же приняли его за турка, и один из них ударил его копьем. Тот же, видя, что убивают его свои же, сразил мечом пятерых, но и его пронзили несколькими копьями, и так был он убит». То есть он пострадал не за жестокость, а за то, что предал православие - почти Иван Грозный. Только от монголов освободились, а уже нарисовали идеального государя, по сути, того же хана, только православного. Конечно, начинаются апелляции к Евангелию и христианскому состраданию. Да, монахи, которые пишут летописи, иногда возмущаются вероломству, которое проявляют великие князья, нарушающие крестоцелование или совершающие безумно жестокие убийства. Но порядок превыше всего! - А.Л: Ты считаешь, что так Дракула пришел в наш эпос? - Д.К: Прежде всего, Дракула вошел в европейский эпос. Кстати, еще одна страна, где он показывался, как изысканный и мудрый правитель - Италия. Причем накануне появления трактат Макиавелли «Государь». У итальянцев Дракула не рассматривался, как человек, задавивший всех, и искусный манипулятор. Скорее, как тот, кто умеет напугать и в то же время соблюсти общественный интерес. А в русском, московском варианте Дракула - просто тиран, который всех устрашает и за счет этого обеспечивает лояльность и стабильность в стране. К концу XV века традиция «царь-дракон» полностью оформилась в художественных образах и существует до сих пор. Люди, которые на демонстрациях ходят и ездят в машинах с портретами Сталина, держат в своей голове модель идеального правителя. Это московский архетип. В это же время проявила себя и московская судебная культура, если ее можно так назвать. Она вполне узнаваема - достаточно посмотреть на Судебник 1497 года. Дело в том, что Русская правда к тому времени сильно устарела - все-таки закон действует с XI века. Поэтому, как только исчез монгольский протекторат, возникла необходимость не то чтобы конституции, а некоего свода, где бы говорилось о наказаниях за определенные правонарушения. Что-то нашли в собственных московских архивах, что-то взяли из других регионам, где имелись правовые системы. Но главным источником московского судебника стала Псковская судная грамота. А это была одна из наиболее развитых государственно-, гражданско- и уголовно-правовых систем. Напомню, Псков еще до конца не присоединили, это произойдет только при Василии III, в 1510 году. Но, конечно, московские дьяки знали, как живут псковичи. Одним словом, привезли Псковскую судную грамоту и до неузнаваемости ее переделали. В итоге из демократического кодекса получился вертикально интегрированный, чиновно-полицейский документ, призванный не столько регулировать правоотношения, сколько «тащить» и «не пущать», то есть карать - без особых надежд подследственного на то, что ему удастся избавиться от судебного преследования. Характернейший элемент московской судебной и политической культуры, который появился уже тогда - борьба с коррупцией. Ни во Пскове, ни в Новгороде с коррупцией не боролись! В их судных грамотах имелись незначительные оговорки на этот счет: запрещалось давать тайные взятки судьям. А в московском Судебнике 1497 года борьбе с коррупцией посвящены несколько статей. И конечно, были свои новеллы. Кто судил в Новгороде и Пскове? Выборные посадники, то есть существовал посадничий суд. Еще судили архиепископы (по своим делам), которых тоже выбирали горожане, а потом митрополит их просто утверждал. Кроме того, существовал княжий суд, а князя приглашали и с ним заключали договор. Настоящее демократическое судопроизводство! А с чего начинается Судебник 1497 года? Вместо посадничего и прочих судов устанавливается суд бюрократический. Кто судит? Бояре и окольничий - царские чиновники, присланные на места. И сразу начинается волокита: «А кого из жалующихся боярину самому нельзя управить, то сказать великому князю. Или к тому его, жалующегося, послать, которому людей приказано ведать». То есть по инстанции: здесь не помогли - пиши и езжай в Москву, там разберутся. А там волокита продолжается. Появилась статья о недопустимости отказов в правосудии. Для Новгорода и Пскова была немыслима ситуация, когда человек приходит в демократический, выборный или приглашенный суд, и ему отказывают в рассмотрении дела. В московском судебнике четко прописано: «А кто придет к боярину с жалобой, и ему жалующихся от себя не отсылать, а давать всем приходящим с жалобой управу во всем, кому надлежит». То есть даны рекомендации. Что происходит с теми, кто им не следует? Да ничего! Есть еще одна интересная статья - о неправосудных судебных решениях. Опять-таки ни в Новгороде, ни во Пскове такого не было. Как это, неправильный суд?! Если боярин обвинит кого-либо в деле о холопстве не по суду и даст с дьяконом грамоту – по сути, вынесет неправосудное определение, грамота будет признана не имеющей силу, а взятое на ее основании возвращено. Боярин и дьяк не несут за это ответственности, могут себе позволить такие ошибки. Естественно, «рекомендовано» не брать взяток. Причем, если в Псковской судной грамоте речь шла о тайных взятках, здесь все явное, а про тайные – отдельный разговор. И, наконец, новелла о лжесвидетельстве. Иностранцы, которые приезжали в Псков, поражались честности псковских жителей и, в том числе, купцов. С ними было легко иметь дело. Разговоры о том, что наш народ недостаточно просвещен, и поэтому в стране коррупция – публичная ложь. Такова политическая и гражданская культура, установившаяся в процессе создания единого Московского государства. Судебная система оформилась сразу, но не как система защиты прав граждан, а как система перманентного государственного террора, когда у жителя страны есть единственная возможность себя защитить - дать взятку, пробиться на прием, написать челобитную. По сути, броситься в ноги, а не апеллировать к наличию прав. Никаких прав, лишь страх перед репрессией и надежда на то, что она тебя минет, а если повезет, то и милость обрушиться. Как с Дракулой, помните? Вдруг не на кол посадят, а золотом засыплют. Я примерно обрисовал политические и гражданско-культурные контуры Московского государства, каким оно стало к концу XV века. С твоей точки зрения, хорошо или плохо, что из всех возможных вариантов восторжествовал московский? Если бы новгородцы и псковичи знали, что их ждет… А их ждал геноцид. - А.Л: Это понятно. - Д.К: Они надеялись на другое, и если бы на тот момент, допустим, объединились с Литвой, ситуация выглядела бы не столь безнадежной, с точки зрения сохранения идентичности. Скажи, твои симпатии на чьей стороне? - А.Л: Мне интересно предполагать то, что не произошло - симпатичнее новгородцы и псковичи. - Д.К: Почему они с опаской относились к Литве? - А.Л: Вероятно потому, что инородцы. - Д.К: Другая религия! Ведь литовцы - католики. Новгородцам и псковичам казалось, что важнее сохранить свою душу, пока за телами не пришли и не сказали: «С вещами на выход!». Надо учитывать менталитет той эпохи - религиозный вопрос стоял очень остро. И все же эти православные территории остались в орбите влияния европейской цивилизации, та же Белоруссия. Когда закончится полоса авторитарного правления, будет возможность продвинуться в сторону Европы и интегрироваться, стать пусть дальней, но окраиной ЕС. Здесь этот шанс гораздо выше, нежели у части страны, которую московская цивилизация окучила в XV-XVI веках, и которая приросла к Москве. Одним словом, чем меньше столетий те или иные территории, населенные православными, провели в составе Московского государства, тем сегодня они легче интегрируются в состав Евросоюза. Конечно, если не отторгать европейскую цивилизацию в принципе и не считать, что Европа - зло, а евразийство - наше все. - А.Л: У нас осталось всего 3 минуты. - Д.К: Бесконтрольная экспансивность продолжалась: только победили монголов - пошли завоевывать Казань и вступили в конфликт с крымским ханом, хотя недавно он был нашим союзником и помогал «доконать» большую Орду. Тем временем, Московское государство продолжало расползаться. Учитывая рост армии за счет раздачи земель в поместное владение боярским детям и еще менее знатным дворянам, государь имел в своем распоряжении огромную армию - не под ружьем, а под секирой. Приехавший в ту пору в Москву итальянский путешественник сказал, что она насчитывала 400 000 человек. С такими силами можно продолжать расширяться. Это и было сделано, вплоть до уничтожения независимости соседнего Литовского княжества. Как все происходило? Грубо говоря, московская власть вела себя по отношению к приграничным литовским и польско-литовским землевладельцам весьма конфликтно. В какой-то момент им стало проще переметнуться на службу к московском государю, чем терпеть агрессивные «наезды». Плюс к этому - коварство. Василий III завоевал Смоленск, который сдался на определенных условиях. Аналогичным образом поступили с Новгородом и Псковом: выселили старую элиту, заселяли московитов, уничтожили память об идентичности. Кстати, смоляне долго склонялись то к Литве, то к Москве, и у них была своя идентичность. Но ее ликвидировали в момент, когда всю элиту убрали из Смоленска. По воспоминаниям того самого итальянца, побывавшего в Москве в эпоху Василия III, там установилось крепостное право, хотя оно еще не было провозглашено. Люди являлись рабами государя и ничего не могли себе позволить: ни уехать, ни перейти из одного района Москвы в другой, ни предъявить какое-то разрешение. Более того, московский государь мог приказать людям убить себя, причем в массовом порядке. Например, отряд из 60 человек не так себя повел, сопровождая иностранцев, и Василий III прислал им указ: «Всем подвергнуть себя самоубийству». Видевшие это итальянцы начали хлопотать: «Как же так? У нас – возрождение!». Василий III внял их просьбам и сказал: «Ладно, пусть друг друга поубивают». Никаких гарантий частной собственности, у любого - боярина, горожанина, купца - могли отобрать все, что угодно, причем мгновенно. Еще один важный элемент - шпиономания. Приехать в Москву было легко: иностранцев встречали хлебом и солью. А вот уехать сложно, надо изворачиваться, чтобы тебя отпустили. Потому, что, во-первых, шпиономания и, во-вторых, раз приехал, приноси пользу. Ведь ты - тоже раб, хоть и привилегированный. Наконец, сырьевая экономика. Уже тогда! Новгород тоже торговал сырьем. Правда, тогда это была не нефть, а меха, воск, мед. На доходы от сырьевой экономики русские покупали европейские ноу-хау и товары. - А.Л: Уважаемые телезрители, это был очередной выпуск программы «Сумерки Третьего Рима». Через неделю мы встретимся и продолжим разговор с описания путешественника, который побывал в Москве во времена Ивана III. Спасибо Даниилу Коцюбинскому! До встречи! Телеканал «ВОТ!», «Сумерки Третьего Рима», 5 июля 2013, 18.00 polit.pro
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
511
