Даниил Александрович Коцюбинский - журналист и историк, кандидат исторических наук. Преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Автор более 40 научных работ, нескольких научно-популярных и публицистических книг, радиоспектаклей. Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!".
Студия прямого эфира телеканала "Ваше общественное телевидение!" Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! Мы продолжаем цикл «Сумерки Третьего Рима» и Даниил Коцюбинский - в нашей студии. Даниил, еще раз добрый-добрый день! - Д.К: Добрый!
- А.Л: Что ж, продолжим. - Д.К: Да, мы возвращаемся в царство кроткой Елизаветы, которая на самом деле была не такой уж и кроткой. Повторю то, что мы успели проговорить в прошлый раз: основным штрихом или опознавательной краской того царствования был первый в истории взлет русского национализма. Причем направленного не на защиту Отечества, а против так называемых внутренних недругов и собственных граждан - против немцев. Все 20-летие прошло под знаком германофобии. Но не надо думать, что Елизавета Петровна и ее ближайшее окружение, воспылав патриотическими чувствами, решили переодеться в кафтаны эпохи Алексея Михайловича или еще более древние. Отнюдь! Германофилия времен Анны Иоанновны сменилась галломанией, которую позднее будут осуждать образованные люди эпохи Екатерины II, то есть следующего царствования.
Сама Елизавета хорошо знала французский, потому что ее готовили: сначала шли переговоры о ее браке с будущим королем Франции Людовиком XV, а потом, когда с Луи не заладилось, с герцогом Орлеанским. Несмотря на то что французы уклонились от возможности напрямую породниться с русским императорским домом, приятное послевкусие осталось: Елизавете было приятно вспоминать, что когда-то она могла стать если не королевой, то хотя бы супругой принца крови во Франции. Кроме того, стиль рококо эпохи Людовика XV вполне коррелировали с роскошеством двора Елизаветы, которое, как мы убедились в прошлый раз, страстно разоблачал Михаил Щербатов. В этом смысле полное совпадение. Наконец, французы, в отличие от немцев, не мозолили глаза в таком количестве и по отношению к ним еще не было уязвленного самолюбия. Оно появится позднее, в начале XIX века. Помните, Грибоедов устами Чацкого произносит пламенную речь про смесь французского с нижегородским? То есть галлофобия тоже разовьется. А пока она существовала в виде галломании. Вообще не стоит преувеличивать степень искренности и глубины националистического ренессанса. Конечно, он был условный и проявлялся в виде ксенофобии к выходцам из Германии и немцам, жившим в то время на территории России и делавшим успешную карьеру. Этим они раздражали русских аристократов. Теперь, что касается встраивания в общую линию российской политической культуры. Здесь нужно иметь в виду, что, с одной стороны, это было своеобразной реакцией на Петровскую эпоху. С подачи многих историков Елизавета думала, что возрождает линию Петра I, поскольку она – его дочь и т.д. Но на самом-то деле ее более-менее продолжила Анна Иоанновна, при которой немецкие кадры, традиции и ориентация на немецкий порядок сохранялась. У Петра это было, скорее, благопожелание, при Анне Иоанновне стало реальностью, во времена же Елизаветы наоборот произошел откат в сторону вольного барского старомосковского прошлого. Хотя, конечно, уже была никакая не Москва, а Петербург. Тем не менее, имело место воскрешение придворных нравов допетровской эпохи (в том смысле, что не совсем европейской).
С другой стороны, сама по себе рефлексия по поводу иноземного влияния на русскую политическую и жизнь в целом была присуща и более ранним периодам, но гораздо менее выражена. А шквал, который обрушил на страну Петр, завезя огромное количество иностранцев, позволил выйти уязвленному самолюбию на новый уровень. Таким образом, мы вроде подражаем и в то же время опасаемся. Так было всегда. - А.Л: При этом надо сказать, что «немцев», как понятия не существовало. Были германцы. А немцы – слово, придуманное для обозначения иностранцев: они «не мы» или «немые», то есть не говорящие по-русски. - Д.К: Это слово идет из древности. А в XVIII столетии немцев действительно называли германцами, как французов - французами, итальянцев – итальянцами и т.д. Я еще раз подчеркиваю, не было чего-то нового, просто петербургский период сильно акцентировал на этом внимание, высветив завистливо-подражательную сторону русской политической культуры, и в то же время стал продолжением полностью не уничтоженной старомосковской традиции. Как мы помним, Петр в религиозном плане был почти вольнодумцем, хотя на православие не покушался. Причем из прагматических соображений: управлять страной, которая привыкла считать себя уникальным и Богом хранимым святорусским царством, и игнорировать такой замечательный инструмент было бы нелепо. Я уже не говорю о том, что православие являлось единственным утешением для огромной массы постоянно унижаемых и эксплуатируемых людей: «Зато мы - православные, а они – басурмане. Мы правильно веруем и спасемся». После Петра, начиная с Анны Иоанновны и в эпоху Елизаветы Петровны, происходит восстановление православной линии в довольно архаичных формах. Так, Анна Иоанновна очень блюла, чтобы не склонялись в «иудейскую ересь».
- А.Л: Это женский подход. - Д.К: Да, женщины более религиозны. Хотя при Екатерине все-таки будет иначе (она читала слишком много мужских трактатов). А Елизавета, как мы помним, даже не знала, что Англия - остров, читала мало и была более набожной. В том числе религиозное рвение не позволяет говорить о ее царствовании, как о кротком и незлобивом. Например, она запретила евреям пересекать границу и торговать на русских ярмарках - послала в Сенат соответствующее распоряжение. Хотя в то время зарождался меркантилизм и все стремились выгодно торговать. Тот же Шувалов думал об уничтожении внутренних пошлин, занимался экспортно-импортной политикой и прочим. А тут вдруг - бах, и целый торговый слой, к тому же из ближайшего государства, Польши, не может приехать. Тем не менее, царица была непреклонна. Вообще это дальний предвестник государственного антисемитизма, который сильно проявится в России в конце XIX - начале XX века. По отношению к старообрядцам политика Елизаветы была очень жесткой, вплоть до серьезных гонений, которые привели к массовым самосожжениям при Никоне. Сначала жертвы исчислялись сотнями, а затем был зафиксирован случай с 3000 и даже с 6000 добровольно умертвивших себя людей. Одним словом, назвать это царствование кротким можно исключительно в пропагандистских целях. Маленький эпизод на тему о том, что у Елизаветы был свой «скелет в шкафу». Она стала первой государыней, свергнувшей законно избранного императора. По сути, самозванка. Хотя дочь императора Петра I и по завещанию Екатерины I все полагалось передать именно в ее руки. Тем не менее, она свергла младенца Иоанна Антоновича. Причем сделав это, произнесла: «Прости меня, дитя! Ты не виноват, это родители твои виноваты». И якобы отпустила за границу все Брауншвейгское семейство. На самом деле они не успели доехать до границы, как были арестовали, посажены сначала в тюрьму, затем - в крепость и далее переведены в Холмогоры. Иоанна Антоновича сразу отняли у родителей и воспитывали почти как Маугли: он сидел в том же доме, где и семья, но за стенкой и с ним общался только офицер, приносивший еду. Ребенок рос в одиночном заключении и неслучайно стал психически не вполне полноценным, к тому же заикой. Чистое издевательство! Причем не только над ним. В заключении у Анны Леопольдовны родилось еще несколько детей - две дочери и сын, и все они в итоге росли без должного присмотра, даже не могли разговаривать.
- А.Л: Ну, а что еще можно было сделать? - Д.К: В принципе, их надо было отпустить за границу, но они говорили только по-русски. Потом, когда Екатерина II отправит остатки этого семейства в Данию, к дальним родственникам, все закончится трагически: в начале XIX века Александр I получит письмо от последней из уцелевших принцесс, между прочим, имевшей право на престол, с жалобой и просьбой. Дело в том, что она была глухонемой и по губам понимала только русскую речь. Оказавшись в Дании в полном одиночестве и среди вороватых слуг, женщина просила царя вернуть ее обратно в Холмогоры, которые для нее были раем. Но Александр не удосужился ей ответить. Что касается Елизаветы Петровны, малейшее сочувствие к несчастной Анне Леопольдовне и Антону Брауншвейгскому, их детям она воспринимала как государственную измену, потому что это была «бомба». Вот, что произошло с Натальей Лопухиной, которая в одной из частных бесед позволила себе вспомнить, как была к ней добра Анна Леопольдовна. Кстати, незадолго до этого один из ее родственников угодил в ссылку за крамольные речи на ту же тему. У Елизаветы мгновенное вспыхнула мысль о заговоре Лопухиных. Арестовали сына Лопухина и он тут же оговорил маму под пыткой. Точнее, «заложил», потому что разговор имел место. В итоге Лопухину и ее подруга, с которой она вела беседу, осудили. Их вывели на площадь перед зданием Двенадцати коллегий, раздели догола и при всем честном народе наказали кнутом. Палач ударил по спине Лопухиной всего три раза, и кожа со спины отошла, накрыла ее ягодицы, как юбкой. Вторая приговоренная, Бестужева, оказалась хитрее или менее горделивой: она «побраталась» с палачом - подарила ему драгоценный крест. Поэтому палач ударил ее так, что на спине не осталось ни единого шрама, только язык чуть прихватило. Лопухиной язык просто отрезали.
После каторги обеих женщин вернули ко двору: Наталья Лопухина была совершенным инвалидом, а Анна Бестужева по-прежнему хороша. Почему Елизавета Петровна так обошлась с Лопухиной? Не только по политическим соображениям. Лопухина была светской красавицей и возбуждала ревность государыни еще до этой истории. Однажды она по легкомыслию или в виде бравады явилась с розой в волосах, при том что государыня имела в своей прическе такую же. Увидев это, в разгар бала Елизавета заставила виновную встать на колени и ножницами срезала преступную розу вместе с прядью волос, к которой та была прикреплена, а потом, закатив виновнице две пощечины, продолжила танцевать. Когда ей сказали, что несчастная лишилась чувств, царица пожала плечами: «Ничто ей, дуре!». Вот такая была кроткая царица Елизавета. (Смеются.) «Поет и веселится, порядка только нет», - как напишет о ней Алексей Толстой. Итак, мы описали нравы того времени. Теперь, что касается государственных дел... - А.Л: Они должны коррелировать с нравами. - Д.К: Да, это было движение в пропасть, которое наметилось в ходе петербургского периода и всеми Петровскими преобразованиями. При Елизавете страна продолжила интегрироваться в большую европейскую политику, которая на самом деле ей была не нужна. Какие войны велись? Прежде всего, Русско-шведская война 1741-1743 годов. Казалось бы, особо не придерешься: напали шведы, потому что в демократической Швеции вместо «Партии колпаков» к власти пришла «Партия шляп», жаждавшая вернуть земли, потерянные при Карле XII и его преемниках. В 1741 году подстрекаемая французами Швеция напала на Россию. Почему французы подстрекали? Они собирались принять участие в борьбе за австрийское наследство, а Россия со времен Остермана традиционно поддерживала Австрию. Значит, нужно ее отвлечь - так проще «подвинуть» Марию-Терезию. Но не получилось и австро-русский альянс просуществовал еще какое-то время.
Если посмотреть на русско-шведский фронт, наша армия довольно хорошо себя показала в битве при Вильмонстранде, где одержала победу – взяла крепость и вынудила шведов капитулировать. Командовал операций полководец по фамилии Ласси ирландского происхождения. Кстати, он - один из немногих, если не единственный, кто одерживал более-менее убедительные победы на западных фронтах (не с турками). Знаменитый Суворов, как мы знаем, в Италии выступил не очень убедительно. А вот Ласси успешно воевал в Польше за польское наследство и, в частности, отогнал французскую эскадру от Гданьска, и со шведами замечательно себя показал. Такой, полузабытый персонаж, о котором неплохо помнить. Почему вспыхнула эта война? Как я уже сказал, потому, что в Швеции к власти пришла реваншистская партия. И у ее победы имелся повод. Незадолго до начала войны русское правительство осуществило евразийскую вылазку: два русских офицера убили шведского дипломата, который ехал из Турции в Стокгольм. Русский посланник в шведской столице приказал его умертвить. Миних отдал более европейский приказ - захватить. В итоге посланника умертвили. Чем-то мне это напоминает историю с убийством Яндарбиева двумя агентами российских спецслужб уже в наше время. Вроде секретная операция, но про нее сразу стало известно (сработали не очень профессионально). Кстати, несмотря ни на что свидетеля расправы со шведским посланником - французского купца - не тронули. Он убежал во Францию и рассказал, что творят эти варвары (смеется). В Швеции резко изменились настроения и выборы выиграла партия, стремившаяся получить у России реванш. По сути, ее приход мы спровоцировали сами. В результате Русско-шведской войны нам удалось отстоять земли, завоеванные Петром, и даже присоединить парочку районов Финляндии. Так Россия застолбила пространство, которое освоит уже при Александре I. Была во времена Елизаветы и другая война, пожалуй, более характерная...
- А.Л: Скажи, а как в то время выглядела русская армия? - Д.К: В современном понимании довольно ярко и празднично. Как известно, солдаты перестали следить за собой в XX веке, когда польза и функциональность взяли верх. - А.Л: Над парадностью. - Д.К: Да. А тогда на войну еще ходили, как на праздник. Итак, Семилетняя война, которую Черчилль позднее назовет Первой мировой войной. Военные действия развернулись на двух континентах - в Америке и Европе, сцепились несколько стран, причем по разным причинам. Англия и Франция дрались за колонии. Интересно, что последняя неожиданно и впервые за долгое время заключила союз с Австрией, своей давней противницей и стала бороться против Пруссии. Та, в свою очередь, создала альянс с Англией. Что касается России, у нее никакого государственного интереса в этой войне не было. Даже если рассуждать с точки зрения империализма. Однако мы в нее ввязались. На то было несколько причин. Главная, как представляется многим историкам, - то, что Елизавета Петровна недолюбливала прусского короля Фридриха II, который слишком много о себе понимал и к тому же был безбожником (друг Вольтера). Плюс наложилась давнишняя линия, которую олицетворял и лоббировал канцлер, то есть министр иностранных дел тогдашней России Бестужев-Рюмин, - поддержка Австрии. Вероятно, если бы у Елизаветы не было особого отношения к Фридриху, Австрия бы сама выясняла, кому принадлежит Силезия. При том что Силезии было все равно, с кем быть – с Пруссией или Австрией. Сейчас похожая ситуация просматривается с Крымом… Интересно, что в Силезии до сих пор живо самосознание (сейчас она в составе Польши) и регионалистские мечты. Одним словом, при чем здесь Россия, непонятно. Тем не менее, русская армия перешла границу Восточной Пруссии и при Гросс-Егерсдорфе одержала первую мощную победу. За счет того, что 65 000 наших солдат сразились с 22 000 пруссаков. Естественно, при таком раскладе... Хотя долгое время было неясно, чья возьмет, потому что во главе русской армии стоял бездарный Апраксин. Помнишь, в прошлый раз мы говорили, чему он уделял внимание? Чтобы было много палаток и жилось, как в городе, а не в поле. - А.Л: Кстати, многие российские полководцы того времени очень следили за бытовыми условиями в армии. - Д.К: На счастье армии, еще был Петр Румянцев, который, позабыв о бытовых условиях, обошел противника с флангов и за счет численного преимущества потеснил пруссаков. В итоге Восточная Пруссия временно, на четыре года, отошла под скипетр Российской державы.
- А.Л: Восточная Пруссия - это какие регионы? - Д.К: Прошу прощения, Калининградская область. - А.Л: (Смеется.) - Д.К: С административным центром в Кёнигсберге. Даже Иммануил Кант успел присягнуть на верность Российской империи. Что происходит дальше? А дальше Елизавета слегла... Бестужев-Рюмин, который вроде бы эту войну спровоцировал, по крайней мере, изначально был идеологом, понял, что России она ничего не сулит. Да еще Апраксин над своими победам не слишком трясся. Все думали о том, что в Петербурге. А в Петербурге Елизавета сильно захворала и уже сформировались две партии претендентов: Петр III и будущая Екатерина II, которая давно интриговала против супруга и на некоторое время императора. У нее имелись конфиденты – тот же Бестужев-Рюмин, состоявший с ней в тайной переписке, и английский посол. Напомню: Англия, хоть у нас и не были разорваны дипломатические отношения, - союзница Пруссии, с которой Россия воевала. Екатерина – на тот момент еще совсем молодая дама взяла деньги у англичан в обмен на секретную информацию о передвижении русских войск. - А.Л: По сути, это предательство. - Д.К: Самый натуральный шпионаж! Екатерина взяла у англичан 200 000 и на эти деньги покупала будущих союзников для государственного переворота, который позднее осуществила. Что делал Петр III? В отличие от своей супруги он – человек более наивный. Здесь противоборство, как в свое время было между Елизаветой и Анной Леопольдовной – прагматизм против романтизма. Петр III боготворил Фридриха II, даже носил перстень с его портретом. - А.Л: Нормальная политическая культура... (Смеется.)
- Д.К: Причем, в отличие от Екатерины, он своих чувств не скрывал, поскольку являлся законным наследником, ему было нечего бояться. В какой-то момент Елизавета стала думать, что делать с Петром, уж не переписать ли завещание в пользу его сына Павла? А Петр III открыто заявлял во время Семилетней войны о своем сочувствии прусскому императору и тоже передавал для него письма с информацией о русской армии. Вот так выглядела эта война! Елизавета поправилась на какое-то время, но все равно чувствовала себя неважно. Из переписки Екатерины с послом видно, что она ждала смерти императрицы, причем сильно ее ненавидела – бросала много негуманных строк в адрес Елизаветы. Тем не менее, та прожила еще несколько лет и умерла только в 1761 году. Немного оправившись от болезни, Елизавета увидела Апраксин, который, одержав победу в Восточной Пруссии, ушел обратно к Митаве, а Бестужев-Рюмин ему покровительствовал. Императрица отправила под арест полководца и в ссылку - канцлера, то есть репрессировала предателей. Бестужев-Рюмин успел спалить секретную переписку с Екатериной, поэтому, хоть та и была под подозрением, но доказательств ее причастности к сговору не обнаружили. Чуть в монастырь не попала, но гроза прошла стороной. А Семилетняя война продолжалась. Позднее, уже в эпоху Петра III, произойдут еще две важные битвы - при Цорндорфе, где русская армия, имевшая полуторакратное численное преимущество, проиграла пруссакам, и победное сражение союзных, российско-австрийских войск, при Кунерсдорфе. В какой-то момент Фридрих даже испугался, что его армия полностью ликвидирована. Но она частично сохранится и будет заключен мир. Надо сказать, что Фридрих II, как позднее Гитлер, просто не рассчитал силы. Он выстроил неверную дипломатию: думал, Россия не вступит в войну и он в одиночку расправится с австрияками, а столкнулся с серьезной коалицией, выступившей против сравнительно малочисленной по населению Пруссии и в итоге проиграл войну. В России тем временем к власти пришел Петр III. Во всех без исключения учебниках написано, что он – сумасброд и чуть ли не тиран, казну растранжирил и «слил» достижения Семилетней войны, заключив с Фридрихом сепаратный мир и вернув ему Восточную Пруссию. Более того, имел наглость заручиться его поддержкой, чтобы начать войну против Дании за Шлезвиг, в свое время отобранный у герцогства Гольштейнского. Итак, что именно сделал Петр III? Аннулировал результаты войны и все ее приобретения, а союзницу Данию наметил в качестве ближайшего врага, собирался отправить туда гвардию.
- А.Л: Как всегда есть два вектора, два взгляда. Первый попахивает противодействием тому, что делала матушка... - Д.К: Тетушка. - А.Л: Извиняюсь, тетушка. Есть кумир и хочется предложить свое, новое видение ситуации. А второй вектор предполагает определенные обязательства по завоеванным территориям. - Д.К: В том-то и дело! Разберем все по пунктам. То, что Россия обязана помочь Гольштинии отвоевать Шлезвиг, было записано еще в брачном договоре матери и отца Петра III, при Петре Великом! По сути, Россия взяла на себя обязательство заниматься этим вопросом, но не занималась. Это политическая сторона, есть и прагматика. Что давала России Восточная Пруссия и потенциально - Гольштиния, даже если бы Шлезвиг остался не завоеванным? Восточная Пруссия - сравнительно большая территория, заселенная немцами, которые исторически считают себя связанными с Пруссией. Это вам не Прибалтика, где можно сыграть на противоречиях немецких дворян и латышско-эстонского крестьянского населения. Отвоеванные Петром прибалтийские земли, которые Россия все равно не удержала, хотя бы сразу не создали проблем. Прибалтам, как силезским дворянам, по большому счету, было все равно, кому принадлежать, они смотрели, кому выгоднее - немецкому рыцарству или шведам. Восточная Пруссия - совершенно другая история. Там все - пруссаки: бюргеры, дворяне, крестьяне. Конечно, можно считать, что если Иммануил Кант присягнул на верность, проблем не возникнет. Но я думаю, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять - первое, что сделает Пруссия, это попытается отвоевать свои восточные владения, а Россия получит нелояльную в ходе новой войны территорию. Поэтому не только Петр III вернул завоеванное Фридриху Великому, но и Екатерина II в дальнейшем не стала пересматривать это решение. Хотя поставила мужу в вину тот факт, что он собирался воевать Шлезвиг и хотел секуляризовать церковное имущество, при том что сама через год именно так и сделала.
- А.Л: Политические истории. - Д.К: На самом деле, Восточная Пруссия не дает ничего, кроме проблем, связанных с ее удержанием под контролем. - А.Л: А собирать там налоги? - Д.К: Налоги налогами, но западные земли, будь то Польша, Финляндия или Восточная Пруссия, нужно осваивать. К тому же если у Польши и Финляндии нет метрополии, они сами по себе, то кусок Пруссии легко оспорить. - А.Л: Но по результатам Второй мировой войны все-таки...
- Д.К: Мы сейчас говорим о судьбах Российской империи, а не о том, как решал вопросы Иосиф Виссарионович, переселяя целые народы. Российская империя так себя не вела. И, наконец, главное - Восточная Пруссия не давала контроля над морями, а та же Гольштиния, даже без Шлезвига, имела выход и к Балтийскому и Северному морям, то есть, по сути, базу. И, кстати, там не возникло проблем с лояльностью местного населения, потому что Петр III – их герцог, представитель династии, а по тем временам этого было вполне достаточно. Таким образом, с военно-стратегической точки зрения Петр III все сделал правильно, а вот с политической наделал много ошибок. Прежде чем мы об этом поговорим, давайте подведем итоги царствования Елизаветы. Она стихийно продолжила реализацию петербургского курса, намеченного Петром I, при том что внутри него обнаружился встречный, деструктивный, русско-националистический компонент и Россия еще сильнее обозначила проблемы на будущее, связанные с вторжением в Западную Европу и захватом территорий, которые она не сможет переварить. Елизавета оставила после себя вопросы и Петра III попытается их решать.
- А.Л: А как она умерла? - Д.К: Есть знаменитая картина Лансере «Елизавета в Царскосельском дворце», где хорошо показана обстановка того времени. Как-то раз императрица вышла из придворной Царскосельской церкви, упала на землю (может, и правда, рядом с ней никого не было?), а потом ее нашли и принесли в царские покои. Она несколько дней промучилась и умерла 25 декабря (по старому стилю) 1761 года, оставив в силе завещание, согласно которому императором стал ее племянник, Петр Федорович - Петр III. - А.Л: Сердечный приступ? - Д.К: Нет, у нее была мочекаменная болезнь или подагра. Кстати, не только она от этого умерла, а многие московские цари и Анна Иоанновна. Вероятно, принимали не очень здоровую пищу.
Итак, царствует Петр III. С этого момента мы можем говорить о том, что в стране наступила эпоха просвещенного абсолютизма. Напомню, его отличает сознательное проведение в жизнь политики, направленной на достижение блага подданных. Не блага державы (хотя бы на словах!). В основе идеологии просвещенного абсолютизма лежит понятие о естественных правах людей, которые постепенно превратятся в современную Декларацию прав человека. Данная эпоха либеральна по своей фразеологии, но в России либеральная демократия не выросла - только русский просвещенный абсолютизм, в дальнейшем сам себе создавший очень много проблем. С именем Петра III, наверное, связано наибольшее количество мифов. Конкурировать здесь может разве что его сын, Павел I, вокруг которого тоже много разных историй. И главным мифотворцем, потратившим массу усилий, чтобы скомпрометировать политическую фигуру и человека, известного, как Петр III, была его законная супруга Екатерина. -АЛ: Думать надо, на ком женишься! (Смеется.) - Д.К: Так не он думал - за него все решила Елизавета. Ему на тот момент было 17, ей - 16. И жениться по любви не могут короли! В этом заключается трагедия монархического устройства. Хотя Николай II и Александра Федоровна любили друг друга. Но, с другой стороны, хрен редьки не слаще. Может, иначе было бы лучше, а то царь так любил свою жену, что она в итоге довела его до трагического финала. Как выглядело мифотворчество? Оно состояло из двух моментов. Во-первых, Екатерина описывала мужа как ничтожество, полусумасшедшего – якобы он во взрослом состоянии играл в куклы, пьянствовал, страдал бесконечными геморроидальными коликами и т.п. Что называется, без царя в голове. Вот, как она описывала свою жизнь с Петром в период, когда они были цесаревной и цесаревичем: «Камер-фрау Крузе доставляла князю игрушки, куклы и другие детские забавы, которые он любил до страсти. Днем он их прятал в мою кровать и под нее. После ужина великий князь ложился первым, и как только мы оказывались в постели, Крузе запирала дверь на ключ, а великий князь играл до часа или до двух ночи». Елизавета, естественно, бесилась и пыталась менять наставников.
Второй подход Екатерины рассчитан, в основном, на женскую часть читательской аудитории и заключался в том, что Петр Федорович был не верен. Причем, одно с другим путается. Сперва она жаловалась на инфантильность мужа и на то, что несколько лет оставалась девственницей. Затем ему сделали операцию - обрезание, и тогда он смог начать супружескую жизнь с Екатериной. На самом деле, если и оказали влияние, то на момент зачатия. А брачные отношения, судя по всему, начались раньше и тому есть подтверждения. Итак, Екатерина утверждала, что прошло чуть ли не девять лет, пока муж к ней подошел. Более того (цитирую ее записи): «В то же время я очень хорошо видела, что Великий князь меня совсем не любит. Через две недели после свадьбы он мне сказал, что влюблен в девицу Кар - фрейлину императрицы». Это не очень вяжется с тем, что человек играет в куклы и не обращает внимания на женщин. Получается, несколько версий: он - не мужчина и одновременно неверный муж. Читаем дальше: «Он сказал графу Дивьеру, своему камергеру, что не было и сравнения между этой девицей и мной. Дивьер утверждал обратное, а он на него рассердился. Эта сцена происходила почти в моем присутствии». Вот, оцени степень искренности этого мемуариста: «Правду сказать, я говорила самой себе, что с этим человеком непременно буду очень несчастна, если поддамся чувству любви к нему, за которую так плохо платили». То есть, если платят (имеется в виду ответным чувством), любовь есть, а если не платят, - нет. «И что будет, если умереть от ревности безо всякой для кого бы то ни было пользы? И чтобы ревновать его не было иного выбора, как не любить его». Теперь внимательно послушай фразу: «Если бы он хотел быть любимым, это было бы для меня нетрудно: я от природы склонна и привычна исполнять свои обязанности. Но для этого мне надо было бы иметь мужа со здравым смыслом, а у моего этого не было». Екатерина пытается продать нам совершенно рационалистическую концепцию о том, что любовь может стать результатом работы здравого смысла. Ты веришь, что они не сошлись по этой причине, и что он не так себя повел и поэтому она не сочла нужным его любить? Скорее всего, любви просто не было. Что поделать, не срослось!
Однако есть другие свидетельства. Цесаревич и цесаревна поженились в 1745 году, а в 1746-м Петр отправил Екатерине такое письмо (девять лет девственности еще не прошли!): «Мадам, прошу вас этой ночью отнюдь не утруждать себя, чтобы спать со мной. Поздно уже обманывать меня, постель стала слишком узка после двухнедельной разлуки с вами». То есть он куда-то отлучился, а когда вернулся, получил информацию, что жена за это время с кем-то общалась. По сути, Петр предъявляет жене претензии, которые она пыталась переадресовать ему. «И с сего дня пополудни ваш несчастный муж, коего вы так и не удостоили сего имени Петр». В принципе можно интерпретировать по-разному, но, скорее всего, Екатерина просто обращалась с ним пренебрежительно и демонстративно встречалась с другими мужчинами. Напомню, это 1746 год, ему - 18, ей - 17. Никакие не будущие времена, когда ей уже 25 и она выносит своего первенца после двух неудачных беременностей. Опять же, от кого родился Павел I? Теорий много. Сама Екатерина в мемуарах сознательно проводит линию, чтобы можно было подумать, что отцом ребенка являлся ее любовник Салтыков. При этом в других местах тех же мемуаров пишет, что отец – Петр, и что для подтверждения достаточно сравнить внешность Павла I и Петра III. Здесь она ничем не рисковала, сходство действительно имелось. Не дай бог Елизавета Петровна опознала бы черты какого-то придворного!
А теперь мы подходим к самому интересному... - А.Л: Что он из себя представлял, как государственный муж? - Д.К: Надо судить по делам, а не по словам не любившей супруги, которая его свергла и умертвила (известно, что Петра III убили с подачи Екатерины). Давайте посмотрим, что он сделал. За 168 дней царствования, еще не успев короноваться и, тем не менее, будучи законным императором, Петр III издал более 190 указов, не считая документов о пожаловании чинов. Больше одного законодательного акта в день! А если взглянуть на законодательную плодовитость Екатерины II, которая провела уйму реформ, в месяц будет где-то 12-15 указов, в самом начале правления – около 20. В любом случае продуктивность меньше, чем была у мужа. При этом Петр III принял важнейшие документы, на которых будет основываться идеология просвещенного абсолютизма и петербургский период истории. Как мы уже выяснили, даже Петр I, Анна Иоанновна и Елизавета Петровна являлись полу-евразийскими деспотами, которые и кнутом людей публично пороли, и языки вырывали, и Тайная канцелярия при них свирепствовала. А Петр III ее упразднил. Но история ничему не учит! Помнишь, на чем «погорел» Верховный тайный совет? Преображенский приказ! Подданные расслабились, страх подушёл и против «верховников» с легкостью выступили. Анна Леопольдовна уже не прислушивалась к доносам. Петр III до 14 лет жил в Гольштинии, приехал в Россию подростком и, выросший в лютеранских традициях, видевший совсем другие нравы, хоть его и строго воспитывали, даже ставили в угол на горох, впитал именно европейский контекст. Тем более перед его глазами был пример обожаемого Фридриха-«безбожника». Это один из просвещеннейших монархов!
- А.Л: Конечно. - Д.К: Петр III начал бороться с азиатчиной и уничтожил Тайную канцелярию. Это не значит, что тайная полиция исчезла совсем - появилась Тайная экспедиция в Сенате, которая занималась политическими делами. Но Петр упразднил «институт слова и дела»: отныне никто не мог оговорить любого согражданина, чтобы того начали пытать кнутом, вешать на дыбу и выяснять истинность или ложность доноса. Царь попытался пресечь репрессивные, родом из эпоха Ивана III древние монгольские традиции. Идем дальше. 18 февраля 1762 года Петр III издал Манифест о вольности дворянства, создав в России сословие хоть и не политически, но граждански свободных людей, которые имеют право жить, не служа государству. У московских царей было строго и служили все: крестьянин - помещику, помещик - государю в армии. Вроде, логично. А тут получается, что крестьян в качестве крепостных сохранили и дворяне могли делать с ними, что угодно. И действительно, помещики начали активно заниматься хозяйством, эксплуатация усилилась и постепенно накопился социальный конфликт - одна из линий, которую петербургский период сделает катастрофической. Формируются предпосылки для столкновения представителей разных сословий - привилегированных и непривилегированных. Причем ненависть народа к дворянам в дальнейшем перекинется и на интеллигенцию, которая крепостными не владела, но стилистически походила на ненавистных помещиков, а они, гады, служить государю перестали, зато начали эксплуатировать людей с особым рвением.
Собственно, Пугачевское восстание 1775 года - первый случай, когда крестьяне с остервенением начнут истреблять дворян. Ранее, в эпоху Болотникова и даже в начале XVIII века, такой ненависти к дворянству как к классу не было, потому что все являлись рабами государя, но блокировались по интересам. Иногда дворяне даже выступали вместе с крестьянами. Но потом, буквально за 10-15 лет накопилась колоссальная ненависть. Итак, мы возвращаемся к нашему повествованию. Что лежало в основе осуществляемых действий? Идея освобождения нации. Екатерина говорила, что нельзя это делать сразу для всех, надо постепенно: сначала - дворян, затем - горожан, потом – крестьян и т.п. Шаг за шагом всех превращать в полноценных граждан. Петр III еще раньше столкнулся с тем, что с точки зрения государственной целесообразности назрела необходимость конфискации, так называемой секуляризации монастырского имущества. Потому что, во-первых, это огромный земельный ресурс, и, во-вторых, за этим угадывается стремление в будущем первыми освободить именно монастырских, так называемых «экономических» крестьян.
- А.Л: Что значит «освободить первыми»? - Д.К: Сделать их вольными. А отобрать крестьян у монастырей легче, чем у помещиков, потому что монастыри не являются социальной опорой самодержавия, а дворянство является. Некая заготовка для будущих первых вольных хлебопашцев. Правда, до этого не дойдет, пока Александр II не сядет на трон. Кроме того, так государство получит новые налоговые поступления, потому что из тысячи монастырей останется чуть больше 200. Колоссальный разгром церкви осуществит Екатерина, а наметит его Петр III, который первый двинулся в этом направлении. Да, еще он попытался отменить телесные наказания в армии (тогда били батогами и «кошками») и запретить помещикам истязать крестьян. То есть издал целую серию вполне просветительских... - А.Л: И это за полгода?
- Д.К: Да, за полгода. При этом среди крестьян мгновенно распространился слух, что вышел и Манифест о вольности крестьянской. Императору пришлось издавать отдельный документ, чтобы его опровергнуть и успокоить начавшее возбуждаться крестьянское море. Однако «погорел» Петр III не на этом, а на том, что оказался политически не очень талантлив. Он был искренним человеком, а в политике это, как и романтизм - признак не очень глубокого ума. С сожалением приходится констатировать, что политика - искусство лицемерия, прагматизм вместо принципов. - А.Л: Что ж, об этом мы поговорим в следующем часе и в следующей программе. - Д.К: Да, закончим с Петром III. - А.Л: А сейчас, уважаемые телезрители, все. Встретимся через неделю. Спасибо вам большое! В нашей студии был Даниил Коцюбинский и «Сумерки Третьего Рима» - программа об истории политической культуры России. Пока!
Телеканал «ВОТ!», «Сумерки Третьего Рима», 25 апреля 2014, 15.00 polit.pro
Ссылка на видео-версию
2022
1
Vadim 
22 Мая 2014 19:59
[