Прямой эфир — 12:54 07 Сентября 2014 —
Максим Леонидов: «Вместо того чтобы всех пугать надо беречь и насаждать нашу культуру»
Музыкант Максим Леонидов и Алексей Лушников в телепрограмме «Синие Страницы»
Максим Леонидов – музыкант, композитор, рок-исполнитель, один из основателей квартета «Секрет».
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире - «Синие Страницы». Вы знаете, годы идут, но многое в жизни не меняется. Например, Максим Леонидов, который сегодня в нашей студии. Максим, еще раз здравствуй! - М.Л: Привет! - А.Л: Наверное, лет десять прошло с того момента, как ты в последний раз был на нашем телеканале. Приятно и радостно снова видеть тебя здесь. Скажи, ты ощущаешь течение времени: что-то ушло, что-то новое появилось и т.п.? Как мэтр (в хорошем смысле слова), ты многое видишь, наблюдаешь и понимаешь… - М.Л: У тебя так красиво получается, Леша. Продолжай, говори, я слушаю. - А.Л: (Смеется.) - М.Л: Про течение времени. - А.Л: Действительно, сколько прошло лет, а сколько еще пройдет... - М.Л: Я боюсь показаться банальным, но вслед за другими людьми, которые уже вышли из молодого возраста, повторю: чем дольше живешь, тем быстрее несется время. Просто невероятно! Когда я сам был моложе, люди старшего поколения говорили мне об этом, а я думал: «Ну, как так? Время - бесконечная штука». - А.Л: Сколько до каникул?! - М.Л: Да, терпеть невозможно. Но теперь я понимаю, о чем они говорили. К тому же у меня двое маленьких детей - школьница 10 лет и детсадовец шести. По ним я еще ориентируюсь, смотрю, как они меняются, растут. Это своеобразная лакмусовая бумажка течения времени. - А.Л: Если бы можно было выбирать времена, ты ушел бы далеко вперед, в неизвестное будущее, или вернулся бы в непредсказуемое прошлое? Например, в 1980-е годы, когда все было «Ха!» (смеется). - М.Л: Да-да. (Смеются.) Я бы именно так охарактеризовал то время. Вообще я считаю, что заигрывание с провидением ни к чему хорошему бы не привели. Надо пробовать с интересом прожить собственную жизнь здесь и сейчас. На мой взгляд, это самая важная задача. Сбежать, конечно, можно, но так ты лишаешь себя шанса прожить какое-то количество реального времени. Странный выбор. - А.Л: Хорошо там, где нас нет... Давай поставим что-нибудь из тебя в плане музыки, чтобы наши «Синие Страницы» имели музыкальное наполнение. Сегодня мы посмотрим несколько произведений, а начнем с песни «Позывные весны». (Показывают клип «Позывные весны».) Понедельник, семь утра - Она крадется босиком за дверь. Родители спят сладким сном. Откуда им узнать о том, Что радио любви включил апрель. Они обнаружат потом Записку на кухне. Лишь позывные весны в ее глазах, И ей уже не нужны тормоза. И больше нету вины и нет пути назад, Лишь позывные весны в ее глазах. В ее глазах. Она уже забыла свой домашний Телефон и свой e-mail. Она не помнит тебя и меня. У городских ворот гвардейцы перед ней Опустят мост через ручей, Она погоняет коня Прямо на небо. Лишь позывные весны в ее глазах, И ей уже не нужны тормоза. И больше нету вины и нет пути назад, Лишь позывные весны в ее глазах. В ее глазах. Не верь тому, кто говорит: «Выхода нет!» Твоя душа уже в пути, Она летит на рассвет. Лишь позывные весны в ее глазах, И ей уже не нужны тормоза. И больше нету вины и нет пути назад, Лишь позывные весны в ее глазах. В ее глазах. Лишь позывные весны в ее глазах, И ей уже не нужны тормоза. И больше нету вины и нет пути назад, Лишь позывные весны в ее глазах. В ее глазах. - А.Л: Максим Леонидов в нашей студии, уважаемые телезрители! Максим, просто удивительно, сколько сейчас идет мюзиклов с твоим участием – причем и музыка, и роли. А за Высоцкого в «Спасибо, что живой» вообще... Я редко смотрю российские фильмы, но этот посмотрел и должен сказать, что я в восторге. Мне очень понравилось! И ты там такой изящный, какой и должен быть. - М.Л: Изящный негодяй. - А.Л: Да. Спасибо! Как у тебя на все хватает времени и сил? Какие приоритеты? - М.Л: Я всегда брался лишь за те проекты, в которых мог повлиять на конечный результат. Кино в этом смысле - не тот продукт, который меня интересует, потому что там не знаешь, что в итоге получится, страшновато. Я просто почувствовал авантюру, скандал, интерес и согласился. А вообще работа в кино - неблагодарный тяжелый труд, полный бесконечных ожиданий и абсолютно не гарантирующий успеха, даже если ты хорош. Окажется плох оператор или режиссер, либо сценарий недостаточно лихо закручен... - А.Л: Будет обидно, что ты все сделал, как надо, но в результате ничего не вышло. - М.Л: Да, потратил год-полтора жизни впустую. Поэтому я стараюсь заниматься вещами, которые могу контролировать. Театральная и концертная работа в этом плане мне интереснее. Сейчас даже больше театральная, потому что концертная за много лет накатана. Разве что выйдет новая песня. Группа, с которой я работаю уже 18 лет, - «Hippo Bend». - А.Л: Как время летит! - М.Л: За это время у нас ни разу не менялся состав – к счастью, никто не ушел, и мы никого не брали дополнительно. - А.Л: Для музыкантов это профессиональная деятельность или вы собираетесь время от времени? - М.Л: Профессиональная. Другое дело, что я не ограничиваю ребят в другой работе, если она есть. А так мы работаем регулярно, как концертный коллектив. Что касается музыкального театра, которым мне очень интересно заниматься как артисту и композитору, сейчас эта штука греет и увлекает. Свою композиторскую деятельность я направил, в основном, в данное русло. Например, был проект «Продюсеры» в театре «Et Cetera», который успешно жил в течение пяти лет, а сейчас закрылся. Первый мюзикл, написанный с моим соавтором Александром Шавриным, называется «Растратчики». Там я, в том числе, играю одну из главных ролей. Он идет в Москве, в «Театре мюзикла» Михаила Швыдкого. Музыкальный спектакль «Мама-кот» - это уже Московский театр имени Маяковского. Наверное, мы будем делать его здесь, в Театре Эстрады Юрия Гальцева. И еще сейчас я занят в мюзикле «Пола Негри». - А.Л: По-моему, он совсем новый, 2013 года. - М.Л: Да, абсолютно новый. Кроме того, еще один мюзикл мы хотим сделать с командой «Пола Негри». Там для меня тоже есть актерская работа. Параллельно мы с моим соавтором делаем мюзикл для Юрия Бутусова и Театра имени Ленсовета - «Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями». Это будет не детский спектакль, а музыкальная притча. Так что планов много. - А.Л: Одно перечисление, прости меня, сколько времени занимает! И хватает сил на эти 1000 мостов? - М.Л: Ты знаешь, у меня остается уйма свободного времени. - А.Л: Да? - М.Л: Это не та работа, когда нужно за неделю все написать. Она растянута во времени на полгода, иногда на восемь месяцев, есть возможность постепенно все делать. И это хорошо. Потому что пока работаешь, часто приходит переосмысление музыкального материала. Ведь все нужно сделать в определенной эстетике. Это не песенку написать. - А.Л: Совершенно верно. А концертная и гастрольная деятельность? Мы видим афиши с «Секретом», который собирается с определенной периодичностью. Плюс твои сольные выступления. Здорово! Это ведь тоже забирает время. - М.Л: Забирает. И очень неравномерно: то месяц забит, то вообще ничего. Например, во время Олимпиады людям было не до концертов. - А.Л: Интересное явление? - М.Л: Просто все деньги уехали в Сочи. - А.Л: И внимание. - М.Л: Да, а потом внимание переметнулось на Украину. - А.Л: И осталось в Крыму. - М.Л: Точно. Начиная с нового года, я не могу сказать, что вкалываю как шахтер с гитарой в руках. Работы стало меньше. Но я стараюсь извлекать из этого пользу. Прежде всего, побыть с детьми. Сейчас у Маши - каникулы и я повезу ее и Леню в Израиль, покажу им Иерусалим. Надо потихонечку раскрывать детям и эту сторону жизни. Потому что если я сейчас этого не сделаю, потом найдутся мракобесы, которые запудрят им мозги. - А.Л: Однозначно. - М.Л: О боге и о религии надо говорить, пора. Но делать это очень аккуратно и внимательно. - А.Л: У тебя сохранилась тяга к Израилю? Хочется вернуться и пройтись по знакомым улицам? - М.Л: Да, меня тянет вернуться и пройтись по знакомым улицам. А еще поговорить на иврите. Когда я туда приезжаю, сажусь в такси и начинаю разговаривать с каким-нибудь марокканским водителем. Внутри все оттаивает… И, безусловно, есть места в Израиле, где я жил, и они мне родные. Более того, я считаю, что все христианские места, которые находятся вокруг Галилейского моря, - по-настоящему места силы. Мне там очень хорошо. Каждый раз я обязательно проезжаю и Капернаум, и Гору Блаженств, и место встречи с Андреем Первозванным. Невероятные места! - А.Л: Ты - человек не глубоко религиозный? Это внутреннее ощущение, да? - М.Л: Я - невоцерковленный и не принадлежу ни к одной религиозной конфессии. Но это не мешает мне быть человеком с религиозным мироощущением. - А.Л: Я понимаю. - М.Л: Мне кажется, не нужно путать такие вещи, как религия и религиозность. - А.Л: Как церковь и вера. - М.Л: Да-да. - А.Л: Хорошо. Давай посмотрим еще одно твое произведение - как раз на тему Рождества. - М.Л: Я скажу два слова перед тем, как мы будем смотреть. Это видео записано дома - мы устроили репетицию перед концертом в моем доме в Парголово. Ты его знаешь, бывал там. - А.Л: Да. - М.Л: Устроили репетицию и заодно ее сняли. Концерт получился так себе, но остался фильм, который называется «Дом на горе». Кусочки из него мы и увидим. - А.Л: Давайте посмотрим! (Показывают фрагмент фильма.) Снова в декабрьском небе летит звезда, Юный и глупый месяц выгибает дугою бровь. Снова косматые старцы спешат туда, Где этой зимней ночью появилась на свет любовь. В этот день вот уже больше двух тысяч лет Собирает любимых рождественский свет. Только ты, моя радость, за десять морей, Где и снега-то нет. Рождество - это время надежд И любви торжество. Намело. Говорят, будет снежным январь, Приезжай к нам на Рождество. Мерзнут елки в загончике на углу, Спят, словно птицы в клетке, все никак их не разберут. Я позвонил, чтоб сказать тебе, что люблю, Но, что тут скажешь за три тысячи верст да за семь минут... Наш пацан все такой же орел и герой, В полугодии тройки одна на одной. А по пению - пять, он еще и поет! Ну, в кого он такой? Рождество — это время надежд И Любви торжество. Намело. Говорят, будет снежным январь, Приезжай к нам на Рождество. Слепит уставшие окна мои метель, Кружится снежный ворох - так и нас закрутила жизнь. Смотрит холодным врагом на меня постель, Словно смеется, стерва, хоть вообще в нее не ложись. Без тебя все не так, все пустое, все зря, Будто держат меня на земле якоря. Привези мне весну посреди Рождества, Посреди декабря. Рождество - это время надежд И любви торжество. Ничего... Говорят, будет снежным январь, Приезжай к нам на Рождество. - А.Л: Максим Леонидов в нашей студии, уважаемые телезрители! Скажи, пожалуйста, ты много ездишь по России с гастролями. Какой ты видишь страну? Что именно ты видишь? Вообще Россия меняется или нет? - М.Л: Это зависит от властей на местах. - А.Л: Да? - М.Л: Да. Есть города, в которых я последний раз бывал в 1990-х, и сейчас ехал туда с ужасом. Например, Хабаровск. В 1998 году он представлял собой чудовищное, полуцыганское, разбитое и разгромленное место. А пять лет назад я поразился увиденному: чистый, светлый, уютный и удобный для жизни людей город. Такие вещи случаются. Местные ребята мне сказали, что все благодаря мэру. Появился человек, который умеет правильно вести хозяйство. Должность-то хозяйственная. Не надо воровать и нужно делать так, чтобы людям в городе хорошо жилось. - А.Л: А сам человек как меняется? Я хочу немножко заострить. На разных ресурсах в интернете много цитируют Войновича, который говорит, что за последние годы с помощью телевидения и без создали современное феерическое быдло. Это даже не страшно, а мерзко. Твои ощущения? - М.Л: Мне кажется, не надо сгущать краски. Быдло всегда оставалось быдлом, в любые времена. И, слава господи, что сейчас эти люди… Давайте поясним, кого имеет в виду Войнович. - А.Л: Да. - М.Л: Он имеет в виду плохо-организованных и малокультурных людей. (Смеются.) - А.Л: Как ты интеллигентно расшифровал. - М.Л: Я пытаюсь, потому что «быдло» звучит совсем обидно. Это агрессивно настроенные люди с низким уровнем культуры. И таких очень много. Я даже рискну сказать, что их большинство. И не надо винить в этом интернет. Так было всегда! Просто раньше, к несчастью, они чуть что - хватались за вилы и ножи, а теперь имеют возможность выплюнуть свой троллизм в Сеть. В связи с разными политическими событиями я невольно читаю разные блоги, высказывания, комментарии. Если, например, блогеров я еще могу выбирать - кого читать, а кого нет, - то комментарии приходится читать сплошником. От злости и единодушия этой толпы у меня просто волосы встают дыбом. «Пилат, распни его!» - в мире людей ничего не меняется. Распять мы можем любого, даже того, кого вчера любили. За неосторожные слова или инакомыслие. Моментально! Интернет не при чем. - А.Л: А это свойственно только нашей стране и обществу или такие вещи происходят в том же Израиле, Франции, США? Насколько данное явление интернационально? - М.Л: Мне кажется, в России этот аспект, как и многие другие более ярко выражен. Возьмем Украинские события. Мы всю жизнь искали национальную идею, и вдруг ее предложили - объединиться и твердо сказать: «Нет фашизму!» Вроде звучит неплохо. Но как только все начали объединяться и высказывать свои мысли, стало страшно: такую единодушную ненависть, которой сейчас пылает интернет по отношению не только к украинцам, но и к миру в целом, к Европе и Америке, трудно представить. Получается, все козлы, одни мы хорошие. Никому не приходит в голову задуматься, так ли все на самом деле. Мне кажется, позиция современного культурного человека заключается в том, чтобы уметь поставить себя на место оппонента. Не безоглядно кидаться на него с вилами и томагавками, а посмотреть на ситуацию другими глазами. Я сейчас не говорю, кто прав, а кто виноват, только о реакции людей на происходящее. Шапкозакидательство и ура-патриотизм меня совсем не радуют, несмотря на то что я считаю Крымский референдум легитимным. - А.Л: Давай посмотрим «Красотку-Неву». - М.Л: Как раз патриотическое произведение. - А.Л: Да-да. (Показывают фрагмент фильма.) Когда я думал, что я - поэт, Я грустил в течение ряда лет. Не от того, что моя жизнь шла не гладко. Просто, в отличие от радости, в грусти есть загадка. Грусть легко можно выдать за мудрость - Вот в чем секрет. Эй, кто-нибудь видел печального соловья? Кто-нибудь плавал в печальном море? Может, кто-то попадал под печальный дождь или ел печальный арбуз? Красотка-Нева обнимет меня и унесет мое горе, Красотка-Нева обнимет меня и смоет мой груз. Я всю жизнь развлекаю гостей в саду, Но я пою только то, что имею в виду. И для меня ужасно важно рассказать это всем, Но я - не хит на MTV, я - не формат на FM. Так как же нам повстречаться, Как же мне до вас достучаться в этом аду? Эй, кто-нибудь видел форматного соловья? Кто-нибудь плавал в форматном море? Может, кто-то попадал под форматный дождь или ел форматный арбуз? Красотка-Нева обнимет меня и унесет мое горе, Красотка-Нева обнимет меня и смоет мой груз. Я так хотел бы жить азартно, от Гран-при до Гран-при, Но у каждого свой способ бежать от бездны внутри. И я сижу на трибуне и смакую свой вайн, А мимо мчится Баррикелло, а следом рвется Ирвайн. Как бы нам остановиться, Как бы нам хоть притормозиться, черт побери! Эй, кто-нибудь видел элитного соловья? Кто-нибудь плавал в элитном море? Может, кто-то попадал под элитный дождь или ел элитный арбуз? Красотка-Нева обнимет меня и унесет мое горе, Красотка-Нева обнимет меня и смоет мой груз. Красотка-Нева обнимет меня и унесет мое горе, Когда-нибудь красотка-Нева обнимет меня и смоет мой груз. - А.Л: Максим Леонидов в студии «Синих Страниц», уважаемые телезрители! Мы продолжаем. Ты не боишься и не думаешь, что в какой-то момент тебе придется переводить свои песни на узбекский или таджикский язык и петь их практически в оригинале для основного слушателя. В «Октябрьском» или еще где-нибудь? - М.Л: (Смеется.) - А.Л: Я неслучайно задаю тебе этот вопрос, потому что ты живешь в Парголово, я живу там же, и мы оба видим, как община... - М.Л: Растет. - А.Л: Укрепляется, растет и занимает позиции. В том числе, на детских площадках и в школах. - М.Л: Я думаю, что вряд ли мои песни заинтересуют представителей среднеазиатской диаспоры. - А.Л: (Смеется.) - М.Л: У них есть своя музыка и свои песни, их они и будут петь. Что касается всего остального, когда русские захотят работать, этот вопрос можно будет решать. Но поскольку работать никто не хочет... Ты упомянул, что мы с тобой живем в Парголово. Я вижу многих жителей нашего поселка, которые предпочитают довольствоваться условными 10 000 рублей в месяц пособия и небольшой работой. Этого им хватает на недорогую водку и макароны. Понимаешь? Зачем ходить ко мне и стричь лужайку? Они не будут этого делать. А ребята из Средней Азии все делают старательно и, кстати, благожелательно. Поэтому лично я не страдаю от их присутствия, мне оно выгодно и удобно. - А.Л: Это понятно, но... - М.Л: Надо рожать детей! Леша, другого выхода нет. И это проблема не только наша, но и общеевропейская - если нас можно в какой-то степени отнести к европейцам. Единственные, кто понимает суть близящейся демографической катастрофы и как-то с ней борется – израильтяне, у которых принято иметь в семье по пять-шесть детей. У нас такого нет. - А.Л: А что должно произойти, чтобы жены и мужья сказали: «О’кей! Мы начинаем делать детей»? - М.Л: Должно быть нестрашно. - А.Л: Нестрашно? - М.Л: Да, мне кажется, нужна уверенность в завтрашнем дне. Где она? Нам говорят: «Прекратите раскачивать лодку!». Хорошо, но лодка плывет, пока сидит кормчий и рулит ею. А у нас нет никаких планов на случай, если с кормчим что-нибудь случится. Все прекрасно понимают: пока есть Путин, можно чувствовать себя спокойно, «пахан» за все ответит. Но если его не будет? Он - живой человек, мало ли. И что тогда? Всем сразу станет страшно, потому что начнется грызня, которая неизвестно чем закончится. Более того, в России всегда так было. - А.Л: Потому что около лидера вторых и третьих мест, как правило, нет. - М.Л: Конечно. - А.Л: Я все-таки хочу немножко заострить тему с мигрантами (cмеется). Даже по официальным данным сегодня в Питере – около миллиона человек из Средней Азии. Я уже не говорю о других направлениях. Пройдет немного времени и… - М.Л: Да-да. В этой ситуации успокаивает одно - что в итоге и узбекам, и таджикам, и казахам, и русским придется учить китайский. (Смеются.) Понимаешь? У нас ни у кого нет шансов. Политика внедрения китайцев в мир правильная и точная: они никому не мешают, про них никто не может сказать ничего плохого. Мы ведь про китайцев тоже молчим, хотя их не меньше, чем среднеазиатов. - А.Л: Их не меньше, но они находятся на своей территории, если не брать в расчет Дальний Восток. Там – свои тенденции. И все равно китайцы имеют определенную культуру, ее можно увидеть, например, в Пекин. Я был там год назад и поразился, что при температуре воздуха +26 в Пекине нет ни одного уличного кафе. Знаешь, почему? Над городом висит смог, идет жесткая индустриализация. - М.Л: У меня нет рецептов. Я не знаю, что с этим делать. (Смеются.) - А.Л: Что ж, давай перейдем к творчеству. Скажи, что тебе сегодня наиболее дорого? Например, «Секретовские» выступления как часть ностальгии по той жизни? Действующая группа? Или спектакли? На что ты идешь с большим рвением? - М.Л: «Секрет» - это именно ностальгия. Никто из нас не относится к этому как к делу жизни. Мы собираемся, чтобы самим получить некоторое удовольствие и доставить радость людям в зале. Мне очень приятно, что на «Секретовских» концертах царит атмосфера любви и благожелательности, в современной жизни такого очень мало. Если наши песни и присутствие заставляют людей обниматься, а не стрелять друг в друга, это большое дело. Что касается спектаклей и концертов, я получаю огромное наслаждение от работы. Здесь не могу выделить что-то главное, потому что сферы совершенно разные. Концерт - это во многом импровизация, там я могу быть собой и никем другим. А спектакль предполагает роль, правда, ту, которую я люблю. Мне обязательно нужно полюбить своего персонажа! Даже негодяя Павла Леонидова, потому что его надо оправдать - он не виноват и вообще-то все делал правильно. Неизвестно, как бы Владимир Семёнович без него существовал... - А.Л: Это было видно. - М.Л: И не помер бы без дозняка. Понимаешь? К счастью, в моей жизни есть и это. За что я очень благодарен. - А.Л: Мемуары пишешь? - М.Л: Я написал книжку, которая называется «Я оглянулся посмотреть». Года три назад. Это не мемуары, а попытка разобраться в себе, понять, откуда и что берется, что на меня повлияло, какие люди, и, в частности, во влиянии родителей. Книжка смешная и легко читается. В ней рассказано про детство, школу, армию, Театральный институт. Я закончил на моменте, когда ушел из группы «Секрет». Так закончился определенный этап моего взросления: я перестал быть мальчиком и стал мужчиной, совершил поступок. А потом началась совсем другая жизнь - эмиграция, возвращение, сольная карьера. Все это требует отдельного осмысления. И я не уверен, что об этом стоит писать книгу. - А.Л: Стоит, но чуть позже. (Смеются.) - А.Л: У нас висят звоночки. Говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Добрый день! Максим, меня давно мучает вопрос. Я хорошо помню передачу «Кружатся диски». После «закованной» советской эстрады, благодаря вашей энергии и образному взгляду мы наблюдали феерические вещи. Программа была наполнена юмором и искренним весельем. Но после спектакля «Король рок-н-рола» вы куда-то пропали, а затем появились очень невеселым. Если это не неприятный для вас вопрос, расскажите, что случилось? Спасибо большое! - М.Л: Во-первых, я не согласен с тем, что я невеселый. Во-вторых, у нас так все вокруг веселятся… Включите «Первый канал» - от Цекало до Урганта и с утра до ночи. Честно говоря, на это не всегда приятно смотреть. И к тому же одно дело, когда тебе 22 года и жизнь кажется розовым шариком, хочется постоянно веселиться, и другое – 35 в середине 1990-х. За это время я много чего прошел в жизни: и миграцию, и развод, и предательство. Поэтому желания веселиться каждую минуту у меня не возникает. Тем не менее, смею вас уверить, что я - оптимист, не склонен к истерике и фаталистическим взглядам на жизнь. - А.Л: Думаю, пора поставить «Ленинградское время», чтобы забить большой эмоциональный гвоздь в тему о прошлом. Давайте посмотрим! (Показывают клип.) Ровно в полночь, а точнее, в ноль минут и ноль часов, Запирают свои двери на тяжелый засов Все рестораны и кафе, и только люди в галифе встают у входа. И запускают злых собак в универмаг «Гостиный двор», Чтоб видел каждый хулиган, каждый жулик и вор, Что даже если он хитер, он чего доброго не спер добро народа. Официанты из «Садко» спокойно едут домой, И в их багажниках трясутся рюкзаки со жратвой. Они не курят натощак, и за спиной у них филфак, а может, ГИТИС. И у метро о чем-то спорят герои кабаков, Их давно пора разнять, да только нету дураков. Бойцы милиции молчат, и только барышни кричат: «Остановитесь!» Ленинградское время - ноль часов, ноль минут. Ленинградское время - ноль часов, ноль минут... Ленинградское время... Блестит нездешними огнями очень модный отель, Он неприступен словно крепость, словно цитадель, Поскольку охраняют вход как засекреченный завод, и даже строже. Стоят полковники в отставке у стеклянных дверей, Пора бы фотоэлементом заменить этих парней, Чтоб было так: заходит враг, и электрический кулак ему по роже! Зато Алиса и Лариса внутри уже давно, И скоро Джона или Криса, что в общем все равно, Возьмут тихонько за хомут, посадят в тачку и свезут домой к Марине. Им тоже хочется иметь последней моды шелка, Выходит, нужно все успеть, покуда грудь высока, И, значит, принцип этих дам - все флаги в гости будут к нам — вполне невинен! Ленинградское время - ноль часов, ноль минут. Ленинградское время - ноль часов, ноль минут... Ленинградское время... И чтобы гость издалека, который Salem смолит, Спокойно выпить мог пивка, к чему привык, паразит, Мы открываем ночью бары и меняем там товары на доллары! Ленинградская ночь застыла в фазе Луны, И c вечерней смены едет гордость нашей страны, Их везет домой метро, сотрясая нутро тротуаров. Ленинградское время - ноль часов, ноль минут. Ленинградское время - ноль часов, ноль минут... Ленинградское время... Ленинградское время... Ленинградское время... Ленинградское время... Ленинградское время... Ленинградское время... - А.Л: Максим Леонидов в нашей студии, уважаемые телезрители! К сожалению, у нас остается немного времени, но я хочу поговорить о будущем. Каким ты его видишь? Может, есть давняя мечта? - М.Л: Честно говоря, я боюсь предсказывать, потому что жизнь развивается самым невероятным образом. Мне хочется пожелать самому себе, чтобы была возможность заниматься тем, что интересно в данную минуту. Например, мне интересен театр, и я хочу этим заниматься. Еще, как любому отцу, мне хочется, чтобы мои дети получили хорошее образование. А о далеко идущих планах на будущее я предпочитаю не рассуждать. - А.Л: Все-таки песни пишутся, происходит много нового и интересного, движение есть. - М.Л: Песни пишутся. И главное, чтобы это продолжалось. Если не песни, то пьесы. Если не пьесы, то скульптуры… - А.Л: Вот так? - М.Л: Да. А если не скульптуры, то чтобы я занимался резьбой по дереву. - А.Л: И выпиливал лобзиком. - М.Л: Да. Или чтобы настал благословенный момент, когда я вдруг пойму, что ничего этого больше делать не хочу. Я хочу просто надеть шорты, сесть на берегу Средиземного моря, закинуть удочку с пирса и наслаждаться жизнью. Это ведь тоже чудесно и замечательно. Иногда мы не можем себе такое позволить не только потому, что надо деньги зарабатывать, а еще и потому, что в попе «сидит гвоздь», который зудит: ты должен писать музыку, ты должен, не знаю, в скале прорубить туннель, сделать то и это. - А.Л: А через месяц рыбалки на пирсе захочется приехать в Петербург и сказать: «Вот они, новые песни!» - М.Л: Да. Чтобы все было своевременно и в радость. - А.Л: Давай еще звоночек примем. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Алло! Это Александр. Максим, здравствуйте, дорогой! Спасибо за вашу передачу. Люблю вас уже больше 30 лет. Когда-то даже имел честь привезти вам свои стихи и был принят. Но у вас это лучше получается, чем у меня. Я очень рад вашей индивидуальности и профессионализму! Еще хочу спросить: в интернете есть ваша книга и «Растратчики»? - М.Л: Спектакля «Растратчики» в Интернете нет - его не удосужились заснять на пленку. Его можно посмотреть в Московском «Театре мюзикла. Что касается книги, попробуйте набрать «Максим Леонидов «Я оглянулся посмотреть», книга». Она была на Озоне и других сайтах, купить можно. Желаю вам успеха! - А.Л: Я думаю, в наше время книгу можно купить или скачать в интернете. - М.Л: Да-да. - А.Л: Слушай, ведь мир меняется. Каким он будет через какое-то время? Как ты себе его представляешь? - М.Л: Мне кажется, несмотря на периодические откаты вправо, влево и в параллельную реальность, есть тенденция на объединение людей. В этом смысле Европа показала всем хороший пример, став, по сути, единым пространством. Думаю, чем дальше, тем вопреки чудовищному сопротивлению людей, природа будет делать так, что мы начнем объединяться по разным признакам. В конечном счете, наверное, даже религиозные барьеры исчезнут. Мне очень хочется в это верить. - А.Л: Консерватизм будет преодолен или это невозможно? - М.Л: Это огромная работа, которая растянется на века. Но, в конечном итоге, человечество станет единым, исчезнут границы и паспорта. И тут не надо быть мечтателем, достаточно оглянуться назад и посмотреть на историю и путь от первых драк дубинами до современного цивилизованного мира. Люди стараются нормально общаться, за исключением проявлений глупости, свидетелями которых мы время от времени становимся. Общая тенденция – объединение и движение в сторону любви, а не страха и зла. - А.Л: В каком-то интервью ты сказал: «Лет через 100 Питер будет приветливым городом». (Смеются.) - М.Л: Мне бы очень хотелось, чтобы так и случилось. - А.Л: Питер действительно меняется. Ты связываешь себя с ним в дальнейшей жизни или по-прежнему получаешь предложения переехать в Москву, еще куда-то? - М.Л: Москва точно нет, это не мой город. - А.Л: У тебя много всего... - М.Л: Я провожу в Москве много времени, но не очень люблю там бывать, хотя есть любимые места, люди, друзья. В целом, для меня это чересчур большое и суетное место. - А.Л: Понятно. - М.Л: Иногда Москву сравнивают с Нью-Йорком. Я могу сказать, что для меня Нью-Йорк - это Манхэттен, а не весь конгломерат. Москва более агрессивная, чем Манхэттен. - А.Л: То есть Максим Леонидов останется питерским и мы будем наблюдать, как постепенно меняется наша жизнь в Петербурге. Пройдет какое-то время, и Русский музей станет великим Узбекским Русским музеем, мы перейдем в новый формат… - М.Л: Должны же узбекские дети знать, как было раньше и кто здесь жил. - А.Л: Да-да. (Смеются.) Каир - яркий тому пример. И, кстати, не только он. - М.Л: А Марсель? - А.Л: Марсель тоже. Это явление, к сожалению, не только петербургское. - М.Л: Давайте вместо того чтобы размахивать дубиной беречь и насаждать то, что является нашей национальной гордостью, - культуру. И не надо далеко ходить за национальной идеей. Она не в том, чтобы всех напугать и дать по голове, а в том, чтобы сохранить и передать нашим детям фильмы, песни и все, на чем мы выросли сами, что сделало нас, смею надеяться, более-менее приличными людьми. Это и есть национальная идея. - А.Л: Максим Леонидов был в студии «Синих Страниц»! Максим, спасибо большое! Всяческих тебе благ: творческих, человеческих, личностных, отцовских. И до новых встреч! - М.Л: Спасибо! Телеканал «ВОТ!», «Синие Страницы», 23 марта 2014, 15.00 polit.pro
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
1449
