План по провалам

Академик АН СССР и АН УССР, специалист по вычислительной технике Виктор Глушков демонстрировал председателю Госплана СССР Николаю Байбакову безграничные возможности математически исчисляемого планирования народного хозяйства: «Вот вы, Николай Константинович, будете по громкой связи объявлять, что в стране не хватает сегодня столько-то литров молока. Тут же будут оптимальным образом пересчитываться все отраслевые планы, и к вечеру все будет в порядке».

Формулу священного Грааля оптимального планирования искали целыми академическими институтами, но так и не обнаружили – это вам не код да Винчи расшифровывать.

Как только на страну обрушилась рыночная экономика, дефицит товаров волшебным образом исчез – без всякого плана, точнее благодаря его отсутствию. Роль Байбакова, вооруженного громкой связью, взяли на себя миллионы агентов рынка. Нынче же на закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации», в июле сего года подписанный президентом, возлагались большие надежды. Еще до его подписания поползли слухи о том, что закон вернет централизованное планирование и пятилетки – тут-то мы с облегчением вздохнем и заживем, наконец, счастливо.

Игорь Николаев о том, как чиновники заговаривают экономический кризис
Не так сказали
Игорь Николаев о том, как чиновники заговаривают экономический кризис
Ничего подобного в законе, разумеется, нет: он, собственно, закладывает правовые основы стратегического планирования, закрепляя роль главного стратега за президентом, придавая юридический статус программным документам правительства и Совбеза. Но симптоматичны слухи — даешь пятилетку за три года! И еще более симптоматична готовность одобрить возвращение к централизованному планированию по госплановскому типу. Совок, оформленный законодательно, — мечта среднестатистического по своим ТТХ депутата и изголодавшегося по звонкам журналистов прикремленного эксперта. Но даже административно и технически это едва ли возможно.

Рецепты госплановских колдовства, ворожбы, отворота и приворота давно утрачены.

Юрий Маслюков, который не успел сверстать план 13-й пятилетки (1991–1995) и испытывал при этом неимоверные сложности, умер. Как восстановить 2000 материальных балансов Госплана и 20 000 — Госснаба, решительно непонятно. «Из вереска напиток забыт давным-давно». И даже этот напиток не решил за все десятилетия советской власти ни одной серьезной проблемы.

Хотя, как выяснилось, централизованное планирование может быть предметом державной ностальгии. Что несколько удивительно, ведь ответ на перестроечный вопрос — «план и рынок: вместе или раздельно?» — уже давно дан. Тем не менее надо признать, что столь специфическая тоска по романтике материальных балансов вписывается в сегодняшний «окрымленный» политический ландшафт.

Вопрос содержательный: зачем нужно восстанавливать Госплан и пятилетки? Чтобы обратно в очереди встать? Как будто это так же духоподъемно, как переименовать Волгоград в Сталинград.

Еще один вопрос: зачем все-таки понадобился именно сейчас закон о стратегическом планировании? Чтобы лучше выполнялись майские указы президента? Чтобы хотя бы кто-то, кроме разработчиков, прочитал очередную среднесрочную программу правительства или официальный сценарий, единственное мерило которого – близкий к астрологическому прогноз цены на нефть?

Все это имеет мало отношения к реальной действительности и носит, деликатно выражаясь, стохастический, вероятностный характер. Заставляя вспомнить любимую поговорку экономистов, утомленных монотонным стратегическим планированием и прогнозированием: «Экономический прогноз и гадание на кофейной гуще отличаются друг от друга только тем, что результаты последнего иногда сбываются».

Очень трогательны еще попытки спрогнозировать векторы научно-технического развития. Эта сага о форсайтах (в смысле о такого рода прогнозах) неоднократно доказывала свою несостоятельность:

научный прогресс идет, как правило, не в том направлении, где обуреваемый пагубной самонадеянностью футуролог его нетерпеливо поджидает.

Вероятно, считалось, что без юридического определения стратегического планирования ничего с места не сдвинется. И ведь правда: как же двигаться вперед без ст. 3, п. 1 закона, согласно которому стратегическое планирование – это «деятельность участников стратегического планирования по целеполаганию, прогнозированию, планированию и программированию социально-экономического развития РФ, субъектов РФ и муниципальных образований, отраслей экономики и сфер государственного и муниципального управления, обеспечения национальной безопасности РФ, направленная на решение задач устойчивого социально-экономического развития РФ, субъектов РФ и муниципальных образований и обеспечение национальной безопасности РФ»?

Теперь-то все понятно, наконец: цели ясны, задачи определены (дефиниции этих понятий тоже есть в законе) — за работу, товарищи! Ну или господа, если речь идет о тружениках госбанков и госкорпораций, попавших или еще пока временно не попавших под санкции Запада.

Мнится, что проблема по-прежнему не в этом изъяне стратегического планирования, не в отсутствии его правового регулирования. А в том, что, как ни банально это звучит, у нынешней России и ее руководства как не было стратегических целей и образа желаемого будущего, так и нет. Не может же быть присоединение Крыма такой целью и образом. К тому же крымский проект уже использовался императрицей Екатериной.

Руководство страны обращено глазами назад – идеи и легитимность черпаются исключительно в советской истории (отсюда и надежды широких тунеядствующих масс на возвращение пятилеток). А о необходимых реформах не то что думать забыли – идем по пути контрреформ.

Стратегическое планирование – это отнюдь не майские указы президента, которые не связаны между собой ни экономической логикой, ни политической логистикой. Последние опыты стратегического планирования – это «программа Грефа», некоторые доклады ИНСОРа времен Дмитрия Медведева и Стратегия-2020. То есть ровно те документы, которые или не реализованы, или положены под сукно. Не говоря уже о том, что в принципе речь идет главным образом об интеллектуальных наработках правительственной комиссии по экономической реформе 1997 года – с тех пор за 17 лет если что и сделано, то тут же «сдано назад».

Так что, сколько ни прогнозируй и ни планируй, без политической воли к реформам все остается сагой о форсайтах.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
21 июля 2014
gazeta.ru

Оставаться в курсе всех наших новостей?

<div style="border:1px; width:450px; border-color:#701c1f; background-color:#F5F5F5; font-family:Verdana, Arial, Helvetica, sans-serif"><div style="float:right; text-align:right"><a href="http://polit.pro"><img src="http://polit.pro/logo.png" height="15"/></a> <a href="<?if()?><?else?>/_nw/240/33426964.jpg<?endif?>" class="class1"><img src="/_nw/240/33426964.jpg" width="105" border="2"></a></div>22 Июля 2014 - План по провалам <a href="/news/1-0-27" title="Ещё материалы >>>" style="text-decoration:none; color:#000000"><div id="nativeroll_video_cont" style="display:none;"></div>Академик АН СССР и АН УССР, специалист по вычислительной технике Виктор Глушков демонстрировал председателю Госплана СССР Николаю Байбакову безграничные возможности математически исчисляемого планирования народного хозяйства: «Вот вы, Николай Константинович, будете по громкой связи объявлять, что в стране не хватает сегодня столько-то литров молока. Тут же будут оптимальным образом пересчитываться все отраслевые планы, и к вечеру все будет в порядке». Формулу священного Грааля оптимального планирования искали целыми академическими институтами, но так и не обнаружили – это вам не код да Винчи расшифровывать. Как только на страну обрушилась рыночная экономика, дефицит товаров волшебным образом исчез – без всякого плана, точнее благодаря его отсутствию. Роль Байбакова, вооруженного громкой связью, взяли на себя миллионы агентов рынка. Нынче же на закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации», в июле сего года подписанный президентом, возлагались большие надежды. Еще до его подписания поползли слухи о том, что закон вернет централизованное планирование и пятилетки – тут-то мы с облегчением вздохнем и заживем, наконец, счастливо. Игорь Николаев о том, как чиновники заговаривают экономический кризис Не так сказали Игорь Николаев о том, как чиновники заговаривают экономический кризис Ничего подобного в законе, разумеется, нет: он, собственно, закладывает правовые основы стратегического планирования, закрепляя роль главного стратега за президентом, придавая юридический статус программным документам правительства и Совбеза. Но симптоматичны слухи — даешь пятилетку за три года! И еще более симптоматична готовность одобрить возвращение к централизованному планированию по госплановскому типу. Совок, оформленный законодательно, — мечта среднестатистического по своим ТТХ депутата и изголодавшегося по звонкам журналистов прикремленного эксперта. Но даже административно и технически это едва ли возможно. Рецепты госплановских колдовства, ворожбы, отворота и приворота давно утрачены. Юрий Маслюков, который не успел сверстать план 13-й пятилетки (1991–1995) и испытывал при этом неимоверные сложности, умер. Как восстановить 2000 материальных балансов Госплана и 20 000 — Госснаба, решительно непонятно. «Из вереска напиток забыт давным-давно». И даже этот напиток не решил за все десятилетия советской власти ни одной серьезной проблемы. Хотя, как выяснилось, централизованное планирование может быть предметом державной ностальгии. Что несколько удивительно, ведь ответ на перестроечный вопрос — «план и рынок: вместе или раздельно?» — уже давно дан. Тем не менее надо признать, что столь специфическая тоска по романтике материальных балансов вписывается в сегодняшний «окрымленный» политический ландшафт. Вопрос содержательный: зачем нужно восстанавливать Госплан и пятилетки? Чтобы обратно в очереди встать? Как будто это так же духоподъемно, как переименовать Волгоград в Сталинград. Еще один вопрос: зачем все-таки понадобился именно сейчас закон о стратегическом планировании? Чтобы лучше выполнялись майские указы президента? Чтобы хотя бы кто-то, кроме разработчиков, прочитал очередную среднесрочную программу правительства или официальный сценарий, единственное мерило которого – близкий к астрологическому прогноз цены на нефть? Все это имеет мало отношения к реальной действительности и носит, деликатно выражаясь, стохастический, вероятностный характер. Заставляя вспомнить любимую поговорку экономистов, утомленных монотонным стратегическим планированием и прогнозированием: «Экономический прогноз и гадание на кофейной гуще отличаются друг от друга только тем, что результаты последнего иногда сбываются». Очень трогательны еще попытки спрогнозировать векторы научно-технического развития. Эта сага о форсайтах (в смысле о такого рода прогнозах) неоднократно доказывала свою несостоятельность: научный прогресс идет, как правило, не в том направлении, где обуреваемый пагубной самонадеянностью футуролог его нетерпеливо поджидает. Вероятно, считалось, что без юридического определения стратегического планирования ничего с места не сдвинется. И ведь правда: как же двигаться вперед без ст. 3, п. 1 закона, согласно которому стратегическое планирование – это «деятельность участников стратегического планирования по целеполаганию, прогнозированию, планированию и программированию социально-экономического развития РФ, субъектов РФ и муниципальных образований, отраслей экономики и сфер государственного и муниципального управления, обеспечения национальной безопасности РФ, направленная на решение задач устойчивого социально-экономического развития РФ, субъектов РФ и муниципальных образований и обеспечение национальной безопасности РФ»? Теперь-то все понятно, наконец: цели ясны, задачи определены (дефиниции этих понятий тоже есть в законе) — за работу, товарищи! Ну или господа, если речь идет о тружениках госбанков и госкорпораций, попавших или еще пока временно не попавших под санкции Запада. Мнится, что проблема по-прежнему не в этом изъяне стратегического планирования, не в отсутствии его правового регулирования. А в том, что, как ни банально это звучит, у нынешней России и ее руководства как не было стратегических целей и образа желаемого будущего, так и нет. Не может же быть присоединение Крыма такой целью и образом. К тому же крымский проект уже использовался императрицей Екатериной. Руководство страны обращено глазами назад – идеи и легитимность черпаются исключительно в советской истории (отсюда и надежды широких тунеядствующих масс на возвращение пятилеток). А о необходимых реформах не то что думать забыли – идем по пути контрреформ. Стратегическое планирование – это отнюдь не майские указы президента, которые не связаны между собой ни экономической логикой, ни политической логистикой. Последние опыты стратегического планирования – это «программа Грефа», некоторые доклады ИНСОРа времен Дмитрия Медведева и Стратегия-2020. То есть ровно те документы, которые или не реализованы, или положены под сукно. Не говоря уже о том, что в принципе речь идет главным образом об интеллектуальных наработках правительственной комиссии по экономической реформе 1997 года – с тех пор за 17 лет если что и сделано, то тут же «сдано назад». Так что, сколько ни прогнозируй и ни планируй, без политической воли к реформам все остается сагой о форсайтах. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции 21 июля 2014 gazeta.ru
		<script>
			var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');

if (container) {
				var parent = container.parentElement;

if (parent) {
					const wrapper = document.createElement('div');
					wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');

parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
				}
			}
		</script>
	</a></div>