Авторская колонка — 10:24 10 Июля 2014 —
Третий путь патриция
Сергей Шелин, От чего отрекся высший класс за три года
В знаменитой книге «La trahison des clercs» («Предательство интеллектуалов») духовная элита Запада обвинялась в отречении от своих высоких идеалов и моральном саморазрушении. Наш номенклатурный класс высоких идеалов не имел изначально, однако и он нашел от чего отречься. За три последних года «элита» сумела проделать над собой огромную разрушительную работу. По случаю роспуска Госдумы на каникулы и отработки ею половины отведенного срока комментаторы с удивлением вспоминают, что этот парламент избирался в 2011-м в атмосфере надежд и в первые месяцы своего существования обладал внушительным и шумным оппозиционным крылом. Репутация сомнительного сборища, занятого штамповкой все новых и новых каверз, пришла не сразу. Наш руководящий класс никогда не отличался чувством ответственности перед подданными, но три года назад некоторыми своими звеньями к ним все-таки тянулся, пытался наладить контакт, собирал голоса на выборах, держал перед ними завлекательные речи. Сегодня же отречение тех же людей от всякой общественной ответственности приближается к стопроцентному. Это и дивное перерождение практически всех федеральных и подавляющего большинства местных депутатов. И трансформация избирательной машины, которая сегодня выворачивается наизнанку ради того, чтобы на сентябрьских выборах не было даже символической конкурентной борьбы. И почти бессловесное подчинение номенклатуры издевательской «муниципальной реформе», крайне унизительной для местных влиятельных лиц и бьющей по устоявшимся патерналистским связям между ними и простонародьем. Наше сословие самодельных «патрициев» и раньше не любило и не уважало «плебс», но хотя бы стремилось им манипулировать. Пугливо и демонстративно от него отгородиться оно пытается только теперь. Это часть стихийно сложившейся в нашем привилегированном классе стратегии спасения. К началу нового путинского президентского срока необходимость принятия каких-то отчаянных мер ради собственного выживания осознавалась этим классом достаточно четко. Вороватый, безграмотный, изнеженный и наглый, он уже не был нужен ни вождю, ни народу. Привилегированное сословие, унаследованное от девяностых и нулевых, устойчиво воспринималось как антинациональная сила и действительно было таковой, если слово «антинациональная» использовать в истинном его смысле, то есть как сила антиобщественная и непригодная для руководства страной. Выходов из тупика виделось два. Первый – обновление руководящего класса с участием низов – через выборы и прочие процедуры политической жизни – выглядел трудным, рискованным, никого по-настоящему не воодушевлял и был отброшен после первых же экспериментов. Шестая Дума этим и войдет в историю – как символ отречения политиков от народа. Стремление экс-политиков не просто выполнять приказы сверху, но еще и по собственному почину травить и мучить прежних своих избирателей – типичный синдром ренегата. Впрочем, вторая перспектива – чистка, производимая сверху, – пугала «патрициев» еще сильнее. «У нас нынче все-таки не 37-й год» – слишком уж частая повторяемость этого тезиса высшими сановниками и тем более сановниками охранительного блока наводила на подозрение, что именно об этом, о радикальной кадровой чистке, хотя бы на сей раз и бескровной, в высшем кругу как раз и подумывают. Перипетии дела Сердюкова – Васильевой, хотя и не перешедшего роковую черту, но несколько раз вплотную к ней приближавшегося, приводили номенклатуру к самым унылым выводам. С одной стороны, видно было, что у обвиняемых, еще недавно принадлежавших к самому высшему слою, нет вообще никакой опоры, за исключением надежд на высочайшую милость. А с другой стороны, страшило, что народ увидел в этом расследовании пролог массовой чистки. Причем, по всем признакам, собирался ее одобрить с тем же примерно энтузиазмом, с каким потом поддержал присоединение Крыма, и явно был разочарован вегетарианским исходом этой истории. А ведь в дело, подобное делу «Оборонсервиса», легко можно было бы втянуть почти любого. Чтобы избавить себя от обеих мрачных альтернатив, номенклатура инстинктивно выбрала третий путь – путь смирения и трусливого отречения от всех своих кастовых завоеваний – от корпоративной спайки, от зачатков сословного достоинства, от здравого отношения к окружающему миру и даже от прав на имущество, приобретенное сомнительными путями, но считавшееся уже как бы своим. Разумеется, «национализация элиты» вовсе не привела ни к возвращению активов из-за границы, ни к усердию в работе на общественное благо. Зарубежную собственность либо переоформили, либо перевели на нелегальное положение. Но теперь само ее наличие – источник перманентного страха. Флоридские приключения Владимира Пехтина, экс-председателя думской комиссии по этике, персоны, вроде как олицетворявшей совесть парламента, показали, что героем публичного скандала с зарубежными активами может теперь оказаться буквально каждый. Номенклатура не столько «ушла» с Запада, сколько оказалась на крючке в России. Как, собственно, и было задумано. Примерно то же самое произошло и со сменой духовных вех. Привилегированный класс повидал Запад и в общих чертах знаком с его устройством. Но теперь это тайное знание, которым обмениваются шепотом. А публично исповедуемая идеология номенклатуры – это конспирологические бредни, антизападничество, советская державность, культ вождя и показная набожность. Все – более или менее наигранное, зато исполняемое с утра до ночи. Этим и спаслись. Не полюбились народу, но временно им подзабыты. Надоели Кремлю, но пока массовым порядком не заменяются, потому что вроде бы не видно замены. Никем не уважаемы, но денежное содержание им ежегодно наращивают, чтобы послушание было идеальным, а готовность ради кресел пойти на что угодно – абсолютной. Российский привилегированный класс отрекся от тех немногих достоинств, которыми был наделен, и не приобрел ни одной из сильных сторон прежней советской номенклатуры. Зато продлил свое существование. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции 9 июля 2014 gazeta.ru
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
499
