Прямой эфир — 15:39 08 Июля 2014 —
Даниил Коцюбинский: «Золотой век Екатерины II превратил Россию в пороховую бочку»
Журналист Даниил Коцюбинский в гостях у Алексея Лушникова в программе «Сумерки Третьего Рима»
Даниил Александрович Коцюбинский - журналист и историк, кандидат исторических наук. Преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Автор более 40 научных работ, нескольких научно-популярных и публицистических книг, радиоспектаклей.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: «Сумерки Третьего Рима», уважаемые телезрители! Даниил Коцюбинский - в студии и мы продолжаем погружаться в чудо исторических событий, переплетений и интриг, которые повлияли на день сегодняшний. Даниил, еще раз здравствуй! - Д.К: Добрый вечер! В прошлый раз мы начали развенчивать негативные мифы, связанные с историческим образом Петра III - на самом деле, одного из самых ярких императоров в истории петербургского периода российской истории, чья звезда очень быстро закатилась. Однако я бы не хотел, чтобы разговор о нем превратился в панегирик: в любой бочке меда всегда есть ложка дегтя. Михаил Щербатов, обо всем писавший без прикрас и нелицеприятно, к личности Петра III все-таки относился с симпатией и характеризовал его как: «Государя, одаренного добрым сердцем, если оно может быть в человеке, не имеющем ни разума, ни нравов, ибо, в прочем, он не токмо имел разум весьма слабый, но и яко помешанный, погруженный во все пороки: в сластолюбие, роскошь, пьянство, ну, и, разумеется, любострастие». Наверное, такой ярлык справедлив - в галантный век все были любострастны. По крайней мере, пытались так себя вести. В подтверждение своей характеристики наш автор приводит интересный анекдот. В прошлый раз мы успели поговорить о главном документе, изданном Петром III, - Манифесте о вольности дворянства, который заложил основу либерализма в Российской империи. Точнее говоря, стал базой для развития социального конфликта между «верхами» и «низами». Это многозначный и имевший множество последствий документ. Как он принимался? Напоминаю, что император был не вполне уравновешен. По мнению современных психиатров, у него наблюдалась циклотимия - мягкая форма маниакально-депрессивного психоза или, как принято сейчас говорить, биполярное расстройство личности. Проще говоря, у Петра III часто менялось настроение. Правда, не в течение дня, а на более длительных промежутках. Будучи на подъеме, он не видел никаких опасностей и, казалось, что все замечательно. Но когда впадал в депрессию, падал духом и т.д. Во время подъемов император начинал активно любострастничать. Правда, у него была постоянная любимая женщина, которую нельзя назвать фавориткой или «девушкой по вызову» - он действительно ее любил и вспоминал до последнего, просил не разлучать. Речь о Елизавете Воронцовой, сестре знаменитой Екатерины Дашковой-Воронцовой - подруге Екатерины II. Вот так сестры разошлись по разным политическим углам! Во время одного из своих эмоциональных подъемов Петр III решил изменить Елизавете и стал прогуливаться по другим красоткам, естественно, в изобилии имевшимся в высшем обществе Петербурга. Например, Елена Степановна Куракина, в прошлом - любовница Шувалова, затем Орлова. Первосортная дама. Щербатов писал о ней: «Упомянутая мною выше княгиня Елена Степановна Куракина была приважена к нему (то есть к Петру III) на ночь Львом Александровичем Нарышкиным. И я сам от него слышал, что бесстыдство ее было таково, что когда по ночевании он отвозил ее домой рано поутру и хотел для сохранения чести ее и более, чтобы не учинилось известно сие графине Елизавете Романовне (Воронцовой), чтобы она ехала, закрывши гардиной. Но она напротив того, открывая гардины, хотела всем показать, что она с государем ночь переспала. Но это, так сказать, присказка. А вот сказка про манифест. Примечательна для России сия ночь, как рассказывал мне Дмитрий Васильевич Волков, тогда бывший секретарем Петра III. Петр III, дабы сокрыть от графини Елизаветы Романовны, что он всю ночь будет веселиться с новопривозной, сказал при ней (то есть при Елизавете) Волкову, что он имеет с ним «сию ночь препроводить в исполнение известного им важного дела в рассуждении благоустройства государства». Ночь пришла. Государь пошел веселиться с княгиней Куракиной, сказав Волкову, чтобы тот к завтрашнему дню какое знатное узаконение написал. И был заперт (Волков) в пустую комнату с датскою собакою. Волков, не зная ни причины, ни намерения государстного, не знал, о чем писать, а надобно было. И, как он был человек догадливый, вспомнил нередкие утверждения государю от графа Романа Илларионовича Воронцова (это отец Елизаветы Воронцовой и Екатерины Дашковой-Воронцовой; влиятельный вельможа Елизаветинских времен) о вольности дворянства. И, седши, Волков написал манифест. Посему, по утру его из заключения выпустили и датскую собаку, вероятно, тоже. И манифест был государем опробован и обнародован». Конечно, это похоже на анекдот. Другое дело, что вряд ли Волков все выдумал. Скорее, ему дали какие-то заготовки, потому что документ весьма подробный. И речь в нем идет не только о вольности дворянства. Там говорится о том, что дворяне имеют право выезжать за границу, поступать на службу к иностранным государям по собственному усмотрению, в частности, при каких условиях возвращаться, и что их дети обязаны получать образование - домашнее или в Шляхетском корпусе, а за недостаточно ответственное отношение к данному вопросу родители будут порицаемы. Полноценный документ. Вряд ли такое можно придумать на пару с датской собакой. - А.Л: Значит, все-таки Петр III предпринимал разумные шаги? - Д.К: Каким бы эксцентриком император не был, мы видим, что он попытался сделать что-то хорошее. Многие из его начинаний затем продолжила Екатерина, считавшая себя просвещенной монархиней. Хотя кое-что она не стала продолжать, так как сочла это слишком либеральным. Например, я уже говорил, что Петр III пытался отменить телесные наказания в армии. Более того, он издал указ о прекращении преследования старообрядцев. Помнишь, Елизавета Петровна доводила их до коллективных многотысячных суицидов? А император стал проводить политику великотерпимости. Екатерина попробует ее продолжить, но старообрядцы все равно будут называть ее антихристом. В этом смысле люди твердые: начиная с Петра Великого, у них все правители - антихристы. Поэтому Екатерине пришлось вернуться к репрессивной политике по отношению к старообрядцам. Почему Петра III свергли? Не потому что он был тираном. И даже не потому, что аннулировал итоги Семилетней войны. Как я уже сказал, Екатерина II аннулирование подтвердила и хотя обвинила за это супруга в предательстве национальных интересов, сама его продолжила. Напомню, что они оба являлись шпионами в период Семилетней войны - «стучали» англичанам и прусакам. Кроме того, Екатерина обвинила Петра в желании упразднить православную церковь. Это была ложь, он хотел ее лишь реформировать. Приехав из Гольштинии, человек столкнулся… - А.Л: Из протестантской. - Д.К: Ну, да. Для немецких княжеств магистральное направление в протестантстве - лютеранство. Так вот Петр III, плохо говоривший по-русски, столкнулся с проповедями на церковно-славянском языке и невиданной пышностью. Одна из главных претензий протестантов к католикам заключалась именно в пышности. Зачем тратить такие деньги на служение богу? Их нужно тратить на благо людей. - А.Л: Да, всех людей. - Д.К: Император вел себя достаточно вызывающе. Например, мог разговаривать во время службы. Или произносил в церкви речи, восхваляя безбожника Фридриха II. - А.Л: (Смеется.) - Д.К: Екатерина этим пользовалась. Можно сказать, что, с точки зрения политика, который имеет дело с обществом, император вел себя неразумно. Мы сейчас говорим о петербургской аристократии и гвардействе - обществе, воспитанном на антинемецком идеологическом фундаменте Елизаветинских времен. Люди привыкли брюзжать на немцев и их недолюбливать, при том что те были повсюду и продолжали успешно делать карьеру. Однако, если при Елизавете немцы чувствовали себя некомфортно, а французы - первым сортом, с Петром III приехали его гольштинские дяди-офицеры и в Ораниенбауме стояли 1500 солдат из иностранных полков. То есть опять понаехали и активно двигались вверх по служебной лестнице. Публичное презрение к православной вере - по сути, единственному, что в России лучше, чем на Западе, тоже не делало чести императору. И последняя капля, которая, вероятно, решила судьбу Петром III, - то, что он собирался использовать гвардию по назначению. - А.Л: Расскажи, как это было. - Д.К: Император решил отправить гвардию на войну. С 1711 года военные ни черта не делали: жили с семьями в Петербурге, периодически устраивали перевороты и привыкли смотреть на государя, как на продукт собственной «путчистской» деятельности. Екатерина II потом будет жаловаться, что находится в положении, когда любой гвардейский офицер или солдат, глядя на нее, может сказать: «Это результат моих трудов». Петр III их недолюбливал и называл янычарами, каковыми они, собственно, и являлись. И, наконец, решил найти им занятие, а заодно убрать из Петербурга. Но не тут-то было! Помнишь: «На учет возьмусь, а воевать – шиш!»? - А.Л: Да-да. - Д.К: Воевать они не хотели. Вообще большой вопрос, кто - Екатерина или Петр был более коварен и нетерпим как супруг. Все время, пока император находился у власти, с января до весенних месяцев, Екатерина была беременна, и не от него, а от Григорий Орлова – своего главного фаворита. К этому моменту царская чета жила в разных концах Зимнего дворца. Петр терпеливо ждал, пока Екатерина разрешится от бремени. Есть теория, что она скрывала свою беременность и в день родов один из ее приближенных специально устроил пожар в собственном доме, чтобы отвлечь императора. Это еще более фантастический анекдот. Ну, как можно проморгать беременность жены, если встречаешься с ней на обедах, общаешься и т.д.? Екатерина родила и после этого страсти начали стремительно накаляться, потому что появился наследник, которого нужно признавать, либо ссылать в монастырь. Она чувствовала себя неуверенно, чем воспользовалось окружение, которое стало давить и торопить. Тем более что начались публичные ссоры императорской четы - Петр обозвал Екатерину дурой на одном из обедов незадолго до переворота. Правда, накануне этого Алексей Разумовский попытался их примирить (при том что его брат Кирилл участвовал в подготовке заговора): пригласил к себе в Гостилицы, где супруги встретились. Это последний раз, когда они виделись в мирной обстановке. 28 июня состоялся переворот. Придворные, которые ориентировались на Петра III, говорили, что против него зреет заговор. Но, вероятно, это как раз была маниакальная фаза и он не придавал значения разговорам. Даже Фридрих писал ему из Германии: «Слушай! Ты там поосторожнее. У тебя может случиться переворот». Но Петр отвечал: «Я хожу по Петербургу и никого не боюсь, на меня никто не нападает. Все в порядке». Вероятно, если бы император отправился с гвардией в Гольштинию воевать за Шлезвиг, все бы обошлось. Но он устроил себе именины, как раз 28 июня. Екатерина на празднования в Петергоф не приехала. Она к этому времени метнулась в Петербург. Почему? Потому что ее вызвали Орловы, которым пришла информация, что начнутся аресты: уже по какой-то причине арестовали одного из участников заговора, поручика Пассека. Конечно, Орловы всполошились. В Петербурге стали приводить к присяге на верность Екатерине, в первую очередь - гвардейские полки, потом население. Петр III совершенно пал духом. Миних, которого он вернул из ссылки и который был ему благодарен, в этот момент дал императору вполне здравый совет: «Немедленно бегите в Кронштадт, садитесь в лодку или на яхту и плывите в Восточную Пруссию, где есть верные войска. И с ними возвращайтесь». Но Петр какое-то время сидел в Петергофе и лишь потом сгрузил всех, включая Елизавету Воронцову и других приближенных, на два корабля и отправился в Кронштадт. Однако там уже присягнули Екатерине. Император вернулся, засел в Ораниенбауме и совсем пал духом. А когда к нему приехал один из участников заговора, Никита Панин, зарыдал, целовал ему руки и говорил: «Оставьте мне только Елизавету Воронцову, я подписываю отречение!». И подписал. Что дальше? Елизавету Воронцову ему не оставили. Кстати, все дипломаты удивлялись выбору Петра III, потому что женщина была некрасивая - по воспоминаниям свидетелей, не топ-модель. А ведь у императора имелись великолепные кандидатуры на эту роль, та же Куракина. - А.Л: Да-да. - Д.К: Однако он был привязчивый человек. Екатерина в своих мемуарах тоже сообщает об этом, правда, пишет довольно цинично: «Он мне доверял все свои секреты, и деньги у меня брал взаймы, называл меня «мадам-ресурс», то есть мадам-помощь». В итоге эта помощь обернулась для Петра гибелью. Он оказался изолирован во дворце в Ропше, недалеко от Ораниенбаума, и буквально через неделю, 6 июля, погиб. Прежде чем я расскажу, как это произошло, приведу одну пророческую цитату из самого Петра III, написанную в 1751 году. Когда Петр родился, предполагалось, что он станет наследником шведской короны, потому что был родственником и Петра I, и Карла ХII (такие связи внутри северо-европейских династий. Но Елизавета объявила его наследником русского престола, поэтому мальчика привезли в Россию. Следующим кандидатом на шведский трон был его дядя, тоже из Гольштинии. Когда он в 1751 году его занял, Петр III готовился стать российским императором и произнес горькие слова: «Затащили меня в эту проклятую Россию, где я должен считать себя государственным арестантом, тогда как если бы оставили меня воле, я бы сидел на престоле цивилизованного народа». Править Россией с таким настроением, конечно, сложно. Поэтому и не получилось. - А.Л: И что произошло в Ропше? - Д.К: Есть разные версии. Официальная гласит, что Петр III умер вследствие геморроидальной колики. Не очень убедительно. Екатерина долго писала своим корреспондентам, что у императора был трехдневный понос, усиленный пьянством. Потом, при вскрытии (для этого специально приехал врач) выяснилось, что желудок абсолютно чист и отравления не было. А вот сердце оказалось маленькое и нашли признаки апоплексии. Многовато диагнозов… Скорее всего, что-то произошло и убийство планировали с самого начала. Более того, Петра III в Ропше охранял Алексей Орлов – брат того самого фаворита Екатерины, Григория, от которого она родила ребенка. Как у Шуваловых мегамозгом был один из братьев, так и здесь. - А.Л: Использовали другие инструменты. - Д.К: Да. Вероятно, планировалось отравить императора. Причем должны были поступать регулярные письма от Орловых с сообщениями об ухудшении здоровья Петра III, чтобы потом никто не удивился его смерти. И действительно, Алексей Орлов написал два таких письма Екатерине. Сохранились подлинники. Я прочту один отрывок: «Урод наш очень занемог. И охватила его нечаянная колика (уже слово «колика» употребляет). И я опасен (то есть опасается), чтобы он сегодня же ночью не умер, а больше опасаюсь, чтобы не ожил. Боюсь гнева вашего Величества, чтобы вы на нас неистово подумать не изволили, чтобы мы не были причиной в смерти злодея вашего. Он сам теперь так болен, что не думаю, чтобы дожил до вечера, и почти совсем уже в беспамятстве, о чем и вся команда здешняя знает и молит бога, чтобы он скорее с наших рук убрался». Как тебе кажется? Еще неделю назад человек был здоров. - А.Л: Да… - Д.К: И даже в состоянии маниакального подъема. А тут вдруг колика и не сегодня - завтра умрет. Явно к этому готовят. Однако он не умирает. Почему? Вероятно, в охранной команде имелись разные точки зрения. Все-таки аристократы, офицеры и перед ними - государь. Традиции цареубийства еще не было. - А.Л: Верно. - Д.К: Да, они его свергли, и, тем не менее. Иоанна Антоновича в свое время тоже не убили, а посадили и долгие годы содержали под стражей. Кстати, к этому времени он еще был жив и находился в Шлиссельбургской крепости. Одним словом, команда охранников колебалась и кто-то сообщил Петру III, что его хотят отравить. Конечно, он там не пьянствовал. Хотя в следующем письме Орлова описана попойка и спор с князем Барятинским: «И вот только мы бросились их разнимать. Бах! А его уже и не стало». То есть императора. А потом, при вскрытии обнаружили признаки апоплексии. Ерунда! Есть информация, что, узнав о покушении через отравление, Петр III стал брать воду в ручье и перестал питаться с общего стола. Вероятно, после этого Алексей Орлов и придумал новую схему. В команде охранников, помимо аристократов, были припасены люди из народа - для «грязной» работы. Помнишь, как потом будут убивать Распутина с помощью плебея Пуришкевича? Великие князья не хотели марать руки. Так и здесь. Высвистали известного трагика и создателя русского театра Федора Волкова. Однако он колебался. Поэтому ему на подмогу через какое-то время вызвали Григория Теплова - еще одного человека из народа, сына архиерейского истопника. Почти как Ломоносов. Их биографии действительно похожи. Энциклопедически образованный человек, учился в Париже и Тюбингенском университете и в свое время, в начале карьеры при Елизавете, поразил знаниями еще малообразованного тогда Алексея Разумовского. Его сразу отправили куратором, контролировать заграничное образования Кирилла Разумовского, младшего брата Алексея. Теплов и Кирилл сблизились, а когда вернулись в Россию, Теплов пролоббировал назначение младшего Разумовского президентом Петербургской академии наук, сам же стал ее фактическим руководителем. Самая влиятельная фигура после Якоба Штелина. При всем при этом Теплов был человеком определенных моральных качеств. Вот, как о нем вспоминал посол Австрии в России, граф Мерси д'Аржанто: «Признан всеми за коварнейшего обманщика целого государства. Впрочем, очень ловкий, вкрадчивый, корыстолюбивый, гибкий. Из-за денег на все дела себя употреблять позволяющий». Конечно, это говорит иностранец, может, и злопыхательствует. Однако Соловьев написал в своих трудах следующее: «Безнравственный, смелый, умный, ловкий, способный хорошо говорить и писать». Я думаю, такое, как бы сказать.., очень авторское поведение было связано с нетрадиционной сексуальной ориентацией Григория Теплова. Людям, вроде него, при истово православной государыне Елизавете было нелегко выжить. А он любил окружать себя молодыми людьми приятной наружности, один из которых - генерал Лунин, дядя будущего декабриста, по воспоминаниям Казановы, в то время посетившего Россию, открыто флиртовал со знаменитым итальянцем (смеется). Помнишь, в Академии сживали со свету Миллера? - А.Л: Да. - Д.К: Так вот Ломоносов и Теплов делали это вместе. Но затем Михайло Васильевич попросил Елизавету избавить от него: Теплов замучил, ругал Тредиаковского и грозил заколоть того шпагой. В общем, человек был мрачный. Итак, он приехал и вскоре после этого Петр III умер. Скорее всего, Теплов нашел нужные слова и объяснил Волкову, что это необходимо сделать. Есть теория, что императора задушили ружейным ремнем: по воспоминаниям людей, видевших покойника, у него было синее лицо, а это явный признак удушения. Почему Петра III так ненавидели? Понятное дело, что плебеи: «Меня попросили и я, естественно, согласился». Помнишь, так говорил один из участников ГКЧП? Здесь все немного иначе. Оба убийцы чувствовали себя парвеню эпохи Елизаветы: национальные кадры, поднявшиеся из грязи в князи. Императрица покровительствовала Федору Волкову и дала ему возможность создать Императорский театр, а Теплова сделала куратором Академии наук. Кстати, он считал себя титаном русского возрождения. Мало того, что был энциклопедически образован, еще и музыку сочинял, хотел быть композитором. У Петра III имелся самый профессиональный в то время Ораниенбаумский театр и лучший оркестр. Федор Волков мечтал делать там спектакли, а Теплов – ставить музыкальные номера. Однако император их послал. Теплов начал дерзить и за это на трое суток угодил под арест. - А.Л: Зачем понадобилось убийство после отречения? - Д.К: А почему нужно было отдать Восточную Пруссию? Пока не восстала! Представим, что взрослого и законного императора отправляют в Гольштинию под подписку. А через какое-то время он сам ее обнуляет и получает определенную поддержку. Ведь при самодержавном правлении всегда есть недовольные. В эпоху Екатерины наблюдался взлет таких настроений, кто-то постоянно объявлял себя чудесно спасшимся Петром III. Вообще самозванство - неотъемлемый элемент московско-петербургской политической культуры. А тут еще появился бы не самозванец, а настоящий император. - А.Л: Живой, да. - Д.К: Понятно, что беспроблемного правления не бывает, всегда есть подъемы и спады. Пока на взлете, тебя любят, поддерживают и аплодируют. Но все равно один получил желаемое, а другой оказался обижен и вполне мог переметнулся к свергнутому императору. С чем столкнется Екатерина, придя к власти? С тем, что разные люди будут ждать от нее совершенно разных шагов. Например, Екатерина Дашкова думала, что Екатерина станет не императрицей, а регентшей при Павле. Никита Панин был воспитателем мальчика и воспитывал его в определенном ключе. У него были свои, конституционные проекты. И вдруг выяснилось, что Екатерина не собирается отдавать престол Павлу. Внутри команды сторонников начались трения. Более того, она хотела не просто стать императрицей, а еще и выйти замуж за Григория Орлова. Как Екатерина спровоцировала своего фаворита на цареубийство? Сказала, что они могут сочетаться браком, только если ее первый муж будет покойным. Вот Орловы и пустились во все тяжкие. Никита Панин, услышав о таких планах, сказал, что государыня-императрица Всероссийская может поступать, как ей угодно, но графиня Орлова императрицей быть не может. То есть единодушного и безоговорочного консенсуса со стороны людей, которые привели к власти, не было. И гвардия еще шумела: там шли дискуссии, кто из гвардейских солдат хочет стать царем, причем часто в пьяном виде. - А.Л: Такие разговоры в просвещенный век – это нормально? - Д.К: Это же гвардейцы, Петр III неслучайно назвал их янычарами: люди амбициозные и не самые образованные. Я это говорю к тому, что обстановка в стране была далеко не такая, какой она станет несколько лет спустя, когда Екатерина Великая и мать Отечества будет решать все на свете. Пока она зависима. И в такой ситуации сохранять соблазн в виде свергнутого, но живого и здорового императора за границей, к тому же при возможности заключить союз с каким-нибудь иностранным государством – слишком большой риск. У Петра III не было шансов. Ему следовало послушать Миниха и убежать. Но он этого не сделал. Теперь, что касается споров о самой Екатерине, что она из себя представляла. Главный вопрос сводится к тому, была ли она лицемеркой или искренней либералкой, которая по возможности пыталась что-то делать, но у нее не все получалось. Истина лежит где-то посередине. Конечно, Екатерина II лицемерила. Пушкин называл ее «Тартюфом в юбке» и делал это злобно. Она действительно была человеком неискренним, по сути - политиком. А какая главная задача политика? Не быть честным, а казаться им. - А.Л: Чтобы все любили. - Д.К: Да, быть легитимным. При этом законы легитимности в каждом обществе свои: признание настоящим правителем зависит от эпохи, народа, сословной структуры и т.п. Вот, как описывает Екатерину II тот же Щербатов: «Одарена довольно красотой, умна, обходительна, великодушна, сострадательна по системе, славолюбива, трудолюбива по славолюбию (делает только то, что ее прославит), бережлива…». Надо сказать, долгов она оставила гораздо больше, чем Елизавета со всеми платьями. На одних любовников за 36 лет правления потратила 90 млн рублей и 800 000 крестьян. Сумасшедшие цифры! «…Некое чтение имеющая». Щербатов признает, что Екатерина была начитанна. «Ее пороки суть: любострастная (это понятно) и совсем уверяющая своим любимцам, исполнена пышностью во всех вещах, самолюбива до бесконечности, не могущая себя принудить к таким делам, которые ей могут скуку наводить, принимая все на себя, не имеет попечения об исполнении. И, наконец, столь переменчива, что редко в один месяц одинакова у ней система в рассуждении правления бывает. Общим образом сказать, что жены более имеют склонности к самовластью…» У Щербатова жены и к роскоши более имеют склонность, и к самовластию, нежели мужчины. «А сей же со справедливостью можно уверить, что она наипаче в сем случае есть жена из жен жена. Ничто ей не может быть досадней, как то, когда докладывая ей, по каким делам в сопротивление воли ей законы, когда говорят, что ваша воля противоречит вашим же законам. И в тот час ответ от нее вылетает: «А разве я не могу, невзирая на законы, сего учинить?» Но она не нашла никого, кто бы осмелился ответствовать ей, что: «Может, конечно, но яко деспот, а не яко самодержавная, как вот сказали сейчас, просвещенная монархиня». В качестве яркого примера лицемерия Екатерины II Щербатов привел такую историю: «Князь Александр Михайлович Голицын, фельдмаршал, безмолвный исполнитель всех ее велений, без сожаления ее умер (то есть она не выразила сожаления). И, хотя известно было еще по утру о том, что он умер, но в тот день весела на концерт вышла и, дав время своему веселью, отходя, спросила у любовника своего Ланского: «Как там князь Александр Михайлович?» И, получив известие о смерти его, сделала вид тогда заплакать. И сие показует, колико фальшивое при том имеет сердце». С одной стороны, это так. А с другой - наверное, она действовала прагматично и правильно. И на подданных, за исключением Щербатова, это производило правильное впечатление. Репутацию Екатерины Великой не сравнить с репутацией искреннего, прямодушного и нацеленного примерно на те же преобразования, что и она, Петра III. И все-таки, на чем основывалась императрица, совершая те или иные действия: на стремлении любой ценой удержать власть или реализовать программу, сохраняя контроль над ситуацией? Скорее всего, как рабочую гипотезу следует принять второй вариант. Потому что Екатерина II являлась человеком своего времени не только в том смысле, что галантная дама, меняла любовников, почитывала просветителей и вела с ними переписку. Я думаю, до какой-то степени она искренне считала виновным Петр III в том, что не смогла его полюбить. Он не дал ей возможности рационально отнестись к себе, как к мужу. При этом Екатерина была уверена, что просвещение способно переделать людей из тех, кем они являются от природы, в созданий, сформированных культурой. В этом плане император и императрица мало отличались. Екатерину Великую принято противопоставлять просветителям-радикалам типа Руссо и Радищева, как считавшую, что народы должны развиваться с учетом своих естественных параметров. Опять же, судим по поступкам. Она действительно предполагала, что путем постепенного просвещения сверху вниз, не быстро и не сразу, Россию удастся превратить в просвещенное государство, а русский народ - в просвещенный, который будет органично сосуществовать со своим просвещенным монархом. При этом Екатерина основывалась на трудах Монтескье. Правда, философ говорил, что нормальное государство - то, в котором, во-первых, есть разделение властей (законодательная, исполнительная, судебная) и, во-вторых, что если государство большое и не делится федеративно на какие-то части, оно тяготеет к деспотии. Екатерина II это усвоила и перевела на свой язык так: все так и поэтому России нужна самодержавная власть, она не должна быть республикой, но самодержавие не будет деспотическим. Почему? Потому что личность самодержца будет просвещенной и его цель - благо подданных. Коль скоро он сам одухотворяется своим предназначением, а не стремлением тиранить и мучить подданных, все будет в порядке. Исходя из такого понимания просветительской идеологии, прежде всего, Монтескье, применительно к российским реалиям, Екатерина решилась на интересный эксперимент - созвать парламент. Мы помним, что предыдущая попытка, причем неудачная, была предпринята в 1730-м году – так появился Тайный верховный совет. Сперва за ним попытались застолбить конституционные полномочия, а затем у Голицына появились планы по созыву представительной Дворянской палаты. Теперь императрица решила созвать Уложенную комиссию, главной функцией которой должно было стать принятие нового хранилища законов – Уложения. Разговор о нем велся на протяжении всего ХVIII столетия. Предыдущее Уложение, напомню, утвердили еще во время царствования Алексея Михайловича. С тех пор накопилось огромное количество новых законов, которые противоречили ранее принятым нормам и друг другу. Что неудивительно: одна Петровская эпоха чего стоила! Требовалось все кодифицировать. С позиции московской политической культуры ничего перелопачивать не надо - можно спокойно жить без всяких кодексов. Неслучайно сама Екатерина, когда ей говорили: «Ваша воля противоречит вашим же законам», - отвечала: «А что ж я не могу законы отменять?» В такие моменты она вела себя именно как представитель русской политической культуры, самодержавной власти, которая стоит над законом. Это и есть залог устойчивости данной системы: как только она начинает пытаться жить по закону, сама себя подтачивает. На первый взгляд, это парадоксально. А с точки зрения технократического ума, надо все прописать, а дальше начнет работать механизм. Однако вместо этого возникают новые реалии, которые нужно срочно регулировать. Иначе народ начнет использовать законы в своих интересах, то есть против правительства. Получается, правительство должно все время придавливать общество в чрезвычайном режиме. Тем не менее, начиная с Петра I, мысль о новом Уложении и о том, что в государстве все должно быть подобно часовому механизму, продолжала владеть умами самодержцев. И Анна Иоанновна, и Елизавета Петровна пытались создать комиссию, даже соответствующую работы начали. Но каждый раз инициативы уходили в песок. При Екатерине Великой все кончится так же. Лишь Николай I с помощью Сперанского в итоге кодифицирует русские законы. И с этого момента, со второй половины ХIХ века, Россия двинется в сторону революции (смеется). Так что не в коня корм - в условиях отсутствия кодифицированных законов самодержавие спокойно и долго существовало. - А.Л: Однако в голове у Екатерины сидела именно эта мысль? - Д.К: Более того, она хотела не просто кодифицировать законы, а позвать народ, чтобы с ним посоветоваться, и чтобы люди сформулировали свои интересы. После обсуждения прав и вольностей все они будут зафиксированы. Понятно, что императрица не питала иллюзий насчет степени просвещенности своего народа. Поэтому написала наказ из 500 пунктов и показала его приближенным. И они тут же заставили ее вычеркнуть половину пунктов, так как в них шла речь о возможной отмене крепостного права. Можно попытаться их реконструировать. Скорее всего, Екатерина предложила постепенную отмену крепостного права. То есть продается земля и в момент продажи крестьяне выходят на свободу. Или у крепостных родятся дети и они свободны. Разные варианты. Но, естественно, помещики стояли насмерть. Когда в 1767 году в Москве собралась Уложенная комиссия, где попытались вести разговор об умеренной модели отмены крепостного права, все превратилось в повторение идеи Земских соборов: так называемые депутаты приезжают с челобитными и уезжают с инструкциями. Диалог не состоялся. Поняв, что опереться на Уложенную комиссию, как на представителей народа, которые легитимизируют слова и намерения, не получится, Екатерина II временно ее распустила - до окончания Русско-турецкой войны. Однако больше не собирала. И все же эта Уложенная комиссия сыграла огромную роль в формировании дворянского, а потом и разночинного либерального менталитета. Многие прошли через работу в ней и ее структурных подразделениях. Например, Новиков и тот же Щербатов. Просветительская идеология медленно, но верно развивалась. Ведь главным намерением императрицы было просветить. И именно со времен Екатерины Великой просвещение начинает спускаться все ниже: от дворянских слоев - к городским, от городских - в крестьянские. Но это уже в ХIХ столетии. Получилось ли желаемое? Знаешь, какой первый вопрос рассмотрела Уложенная комиссия? Чуть ли не две недели обсуждали, как титуловать Екатерину. - А.Л: (Смеется.) - Д.К: Это и было главное событие (смеется)ю По сути, единственное решение, которое в итоге приняла Уложенная комиссия. Ну, а в перспективе, как я уже сказал, вырисовывался конфликт между образованной частью общества и самодержавной государственностью. Теперь, что касается внешнеполитических результатов. Петр I начал превращать Россию в одного из главных участников общеевропейского «концерта». При Екатерине она превратилась в таковую, а при Александре I окончательно стала «солистом». Другое дело, что в этом «концерте» все европейские государства играли интересные им мелодии, а Россия – ту, которая ей была совершенно чужда. Потому что Европа могла переструктурироваться, как угодно, и все равно оставалась собой, взрыва не происходило. А Россия, чем больше интегрировалась в Европу, тем становилась менее традиционной и загоняла внутрь пороховые наполнители. Итак, при Екатерине население страны увеличилось более чем в полтора раза, с 23 до 37 миллионов человек. Но не потому, что хорошо плодились и размножались, а потому, что присоединили огромные и густонаселенные территории. Напомню, три раздела Польши. Кстати, откуда они взялись? Понятовский - бывший любовник Екатерины, с которым она сожительствовала, еще будучи наследницей-царевной. Когда у Петра III появилась Воронцова (это примерно середина 1750-х годов), они до такой степени гармонично сосуществовали, что даже ужинали вчетвером, а потом расходились по разным комнатам. Когда у Екатерины родилась дочь, которая, правда, потом умерла, Петр III с досадой сказал: «Я вообще не знаю, от кого этот ребенок. Почему я должен ее удочерять?» И все же удочерил, признал. В этом смысле он был просвещенным государем. Затем Понятовский потерял статус фаворита и уехал в Польшу. А когда Екатерина стала императрицей, захотел вернуться. Что было неудобно. Однако она привыкла обходиться с фаворитами галантно, по-хорошему и никого не обижать, поэтому сказала: «У нас нестабильное положение. Если приедешь, тебя все возненавидят». Действительно, если бы приехал инородец, да еще поляк, плюс возбужденные Орловы, это спутало бы все карты. В конце концов Екатерина решила сделать Понятовского королем Польши. Это и есть мотор интриги, в результате которой Польша исчезла с карты мира. Понятно, что не государство и было: падающего подтолкнули, он и упал. Но, вероятно, в каком-то виде могла уцелеть. Или, по крайней мере, России бы не достался такой огромный кусок Польши. В действительности России не требовалось исчезновение Польши, потому что та являлась буферным государством, которым легко манипулировать: можно до бесконечности подкупать шляхту и королей, имя дело с одной структурой. Но в итоге страну разделили между Австрией, Пруссией и Россией. Так Россия вышла на границу с Пруссией и в будущем получила Первую мировую войну. Окончательно Польшу присоединит Александр I и появится герцогство Варшавское, но граница с немцами, как таковая – «заслуга» Екатерины. Итак, три раздела Польши, к тому же мы получили огромные территории, населенные евреями, с которыми было непонятно, что делать - черта оседлости возникла позднее. Пресловутый еврейский вопрос, один из конфликто- и революционно-образующих моментов. Плюс украинцы и белорусы, которые не считали себя русскими, особенно присоединенные не в ХVII, а в ХVIII веке, привыкшие жить по условиям Магдебургского права. Они являлись европейцами по факту. Даже восточные украинцы были не очень довольны. Ведь еще Петр I говорил, что после Богдана Хмельницкого все гетманы - изменники. Поэтому Екатерина, придя к власти, первым делом упразднила гетманство. Она заставила Разумовского подписать заявление по собственному желанию и послала на Украину генерал-губернатором Румянцева, снабдив его такой инструкцией: «На Украине многие непорядки, неустройство несообразимое, смешение правления воинского с гражданским (демагогические упреки) от неясности различных чужих законов и прав, происходящее в суде, и расправы, бесконечная волокита, притеснения, самопроизвольное непокорных мнимых привилегий и вольностей узаконение, весьма вредное как владельцам, так и самим посполитым (господским людям). С места на место переходы (крестьяне не прикреплены к земле). Закоснелые почти во всем народе к земледелию и к другим полезным трудам леность и такая же примечаемая в нем внутренняя против Великороссийского народа ненависть». Если говорить о законодательстве, то здесь имеются в виду законы Елизаветы Петровны, когда Кирилл Разумовский стал гетманом по ходатайству своего брата, Алексея Разумовского. Тогда императрица разрешила Восточной Украине жить по Литовскому статуту 1588 года. А это было законодательство, близкое к европейскому демократическому, с городским самоуправлением и прочим. Опять же, мы говорим о Восточной Украине, где живут казаки - потомки Богдана Хмельницкого, то есть о Запорожской Сечи, и о Левобережье. Одним словом, присоединили территорию, которая в будущем создаст империи большие проблемы. Но и это не все. Уничтожение Польши привело к началу войны с Турцией: русские войска прошли через турецкую территорию и турки решили этим воспользоваться для объявления войны. Вот, что на эту тему пишет уже хорошо известный нам Щербатов: «По пристрастию возвели на польский престол Понятовского. Хотели ему против вольностей польских прибавить самовластие. Взяли защищение диссидентов (стали защищать в Польше православных и протестантов против католического дворянского большинства и устроили в Польше смуту, в результате которой ее потом и поделили три державы), вместо того чтобы стараться сих утесненных за закон в Россию к единоверным своим призвать (не надо защищать диссидентов в Польше, лучше пригласить их в Россию, как в свое время немецких колонистов) и тем ослабить Польшу и усилить Россию. Через сие подали причину к турецкой войне в счастливых действиях, но по более России стоящих, нежели какая прежде бывшая война (имеется в виду первая война 1768-1774 годов). Послали флот в Грецию, который Божеским защищением победу одержал, но мысль в сей посылке была единая - славолюбие (взяли порт Новаринг, но не удержали, хотя и сожгли турецкий флот). Разделили Польшу. Тем усилили и Австрийский Бранденбургский дом, и потеряли у России сильное действие ею над Польшею. Приобрели или, лучше сказать, похитили (это уже события 1783 года) Крым - страну по разности своего климата служащую гробницею россиянам». (Смеется.) Говоря так, Щербатов вспомнил события 1730-х годов, когда в Крым пришел Миних и там от чумы да от тифа померла половина российской армии. Сивашские болота в то время не были курортной зоной… Что еще мы видим в словах мемуариста? Признание того, что русская внешняя политика была авантюристской и обусловленной субъективными соображениями. Как идеологически обосновывались все войны с Турцией в эпоху Екатерины II? Мы не будем просто выходить к Черному морю, это глупо: море все равно закрыто, так как есть граница с Турцией. А мы для того к нему выйдем, чтобы завоевать Стамбул и возродить там Византийскую империю. Одного внука Екатерины звали Александром в честь Александра Македонского, а другого - Константином, и он станет императором Византийским. Такими вещами объяснялась внешняя политика России в восточном направлении. Действительно потратили огромное количество денег и освоили новый край (Крым). Кстати, освоение продолжается до сих пор, и мы находимся отнюдь не в завершающей стадии этого процесса. «Переварить» новые территории, населенные крымскими татарами, молдаванами (еще присоединили Бессарабию), теми же украинцами, белорусами, поляками, евреями, русская империя не смогла. Не было такой возможности в ХIХ столетии, потому что народы начали пробуждаться. Подытоживая сказанное об эпохе Екатерины II, надо отметить, что петербургский этап развития политической культуры России «обогатился» тремя конфликтами, которые в дальнейшем приведут к разрушению империи. Отныне они стали необратимы. Во-первых, конфликт между имущими и неимущими, дворянами и крестьянами. В будущем он разовьется в конфликт между всеми образованными людьми и простонародьем, в итоге приведший к гражданской войне в начале ХХ века. Во-вторых, конфликт между образованной частью общества со сформированной в голове просветительской концепцией и самодержавным государством, противоречащим ей любым проявлением. При том что само государство продолжило насаждать просвещение и будет это делать в ХIХ столетии. По сути, мы видим конфликт между обществом и властью, который самой же властью и привносится, исходя из благих, но утопических побуждений. Наконец, в-третьих, конфликт имперского центра и национальных окраин, ставший таковым, потому что ко второй половине ХIХ века более половины населения России - инородцы. Если приплюсовать украинцев и белорусов. А они таковыми и являлись, хоть русская пропаганда называла их русскими. Это не русский народ, а отдельные этносы, желавшие создать собственный политический проект. Россия превратилась в пороховую бочку именно в эпоху Екатерины, хотя ее принято считать Золотым веком российского самодержавия. Как показала дальнейшая история - ХIХ век, все одержанные победы оказались Пирровыми. - А.Л: Что ж, уважаемые телезрители, это был Даниил Коцюбинский и «Сумерки Третьего Рима»! Даниил, спасибо большое! Мы не прощаемся. Телеканал «ВОТ!», «Сумерки Третьего Рима», 25 апреля 2014, 17.00 polit.pro
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
854
