Авторская колонка — 16:50 20 Августа 2012 —
Идеальная провокация
Владимир Милов, лидер движения «Демократический выбор», глава Института энергетической политики
Бурная дискуссия вокруг дела Pussy Riot успела обрасти изрядным количеством мифов, которые активно тиражируют многие из не разобравшихся как следует в этом деле комментаторов. Эти мифы пора развеять – иначе правильное отношение к происходящему сформулировать так и не удастся.
Первый миф об этом деле связан с тем, что осужденные девушки якобы пали жертвой агрессивного наступления православной церкви на общество. О православии – отдельный разговор, но факты – упрямая вещь: роль церкви в деле Pussy Riot была и остается минимальной. Арест, обвинение, судебный приговор – все это дело рук той самой репрессивной государственной машины, которая включается и действует в нашей стране по абсолютно любому поводу в зависимости от целесообразности текущего момента. Сегодня эта машина может притвориться ревностной хранительницей православной церкви, а пару лет назад она же возбудила уголовное дело по печально известной «экстремистской» 282-й статье Уголовного кодекса против депутата Законодательного собрания Владимирской области Игоря Артемова за «пропаганду религиозной исключительности православия». В качестве уголовного преступления Артемову инкриминируются такие высказывания, как «православная вера истинна» и «единственный путь спасения – жизнь во Христе». Артемов, преследуемый за эти слова, вынужден скрываться от следствия и находится в розыске. Наличие такого открытого уголовного дела – причем не против кого-нибудь, а против депутата регионального парламента – вовсе не свидетельствует о том, что Россия сползает в пучину теократического православного государства. Если бы хоть кто-то из комментаторов дал себе труд сопоставить эти два дела, то он пришел бы к выводу, что проблема не в православии, а в репрессивном государстве, которому все равно, по каким мотивам преследовать своих оппонентов. Но многие представители нашей «прогрессивной общественности» не привыкли думать, а Игорь Артемов – махровый националист. Таких очень не любят ни российская «прогрессивная общественность», ни мировые рок-звезды. Поэтому об Артемове никто ничего не знает, а заголовками о деле Pussy Riot пестрит вся мировая пресса. Но, как бы то ни было, наличие дела Артемова очевидно опровергает тезис о том, что российская государственная машина якобы полностью поставлена сегодня на службу интересов православной церкви и занята «инквизицией». Есть и обратные примеры. Вторая проблема – попытка наиболее агрессивных комментаторов возложить на православных и РПЦ коллективную ответственность за преследование Pussy Riot. К православной церкви может быть много претензий – еще раз подчеркну, что это тема для отдельного подробного разговора. Но философия коллективной ответственности не имеет ничего общего с европейскими и либеральными ценностями, которые формально пропагандируют многие, обрушивающиеся сегодня с помоями на православие. Это – дремучая азиатская философия, какими бы передовыми светочами либеральной мысли ни пытались выставить себя те, кто продвигает идею «все православные ответственны за преследование Pussy Riot». Третья проблема – наличие во всем этом деле очевидного двойного дна. Историю первого проявления Надежды Толоконниковой и ее мужа Петра Верзилова в московской политике трудно забыть – на знаменитом «Марше несогласных» 14 апреля 2007 года они призывали демонстрантов нападать на ОМОН, а когда участники «Марша» неоднократно задерживали их и сдавали в милицию, милиция отказывалась их арестовывать – за провокаторами ходили люди в штатском, требовавшие их отпустить. Муж Толоконниковой Верзилов не особенно комментирует ни широко циркулирующую в оппозиционной среде информацию о своих регулярных неформальных встречах с представителями «центра Э» (центра МВД по «борьбе с экстремизмом»), ни содержание этих бесед. В разгар процесса общедоступными стали данные о том, что у Верзилова имеется канадский паспорт (а у Толоконниковой – вид на жительство в этой стране), а товарный знак «Pussy Riot» был недавно зарегистрирован для коммерческого использования – на фоне поднятой шумихи мирового масштаба это сулит неплохие дивиденды. Все это сильно меняет угол зрения на случившуюся историю. Осужденные девушки и их поклонники любят сравнивать себя с Иисусом Христом. Но как-то трудно представить себе Иисуса, который, перед тем как выгнать торговцев из храма, патентует эксклюзивные коммерческие права на торговую марку «Jesus Christ». Подозреваю, что, если бы Полу Маккартни, Мадонне и Стингу положили на стол небольшую записочку с изложением всех этих обстоятельств, вполне возможно, что у них появились бы некоторые уточняющие вопросы к Nadya, Katya & Masha. Не хотелось бы спекулировать на тему того, кто и зачем организовал эту историю с плясками в храме и продолжает ее раздувать. Эта «идеальная провокация» уже состоялась и внесла огромный вклад в отвлечение оппозиционно настроенных граждан от серьезной политической борьбы за демократизацию страны на преследование каких-то не связанных ложных целей. Раскрутка этих ложных целей продолжается – и несет прямые выгоды государственной власти. Массовому избирателю очень трудно объяснить, что Pussy Riot «хорошие» – и вовсе не потому, что он «темное одурманенное православием быдло», как визжат многие комментаторы. А потому что, во-первых, у массового избирателя очень мало информации обо всей этой истории – что он знает о ней, кроме того, что какие-то девушки зашли в храм и устроили там что-то непотребное? И что в этом кратком описании ситуации может вызвать у обычного человека симпатии? А во-вторых, больше информации не обязательно значит больше симпатий к Pussy Riot – чем больше об этой истории начинаешь узнавать, тем больше появляется вопросов к организаторам акции в храме (см. выше). Объяснить широкому российскому избирателю поступок девушек с положительной стороны практически невозможно. Власти все это чрезвычайно выгодно. Пропасть между обществом и той частью оппозиции, которая поддерживает Pussy Riot, растет. Оппозиция отвлекает огромную часть своей энергии на борьбу с фантомами вместо Путина. На оппозиционеров надолго ложится клеймо «пособников осквернителей храмов» – и не надо тут пускаться в рассуждения, хорошо православие или плохо, можно плясать на амвоне или нет, дело вовсе не в этом. Дело в том, что действие девушек несет в себе очевидный негативный оттенок безотносительно чьих-то позиций по поводу православия, храмов и РПЦ. Когда один поп-певец недавно у стен крематория спел, тоже был негативный резонанс, несмотря на то что про Путина он ничего плохого не говорил. Поэтому любая политическая солидаризация с Pussy Riot – дело крайне рискованное и вредное. В последние дни у меня была масса дискуссий с агрессивными поклонниками девушек в стиле известного диалога профессора Преображенского с заведующей культотделом дома из булгаковского «Собачьего сердца»: «— Вы не сочувствуете детям Германии? — Сочувствую. — Жалеете по полтиннику? — Нет. — Так почему же? — Не хочу». Так вот, жалко, да, но за поддержкой идите к юристам. Как правильно поступить в отношении девушек из Pussy Riot? Во-первых, немедленно отпустить. Во-вторых, среди появившихся у них многочисленных поклонников наверняка найдутся те, кто поможет им добиться от властей компенсации за неправомерное содержание в тюрьме в течение нескольких месяцев (для содержания Pussy Riot за решеткой нет и не было ни малейших оснований). В-третьих, немедленно прекратить политически солидаризироваться с ними. Газета.ру
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
537
