Lushnikov Live TV — 16:11 29 Октября 2013 —
Марина Шишкина: «В стране сформировали касту людей, для которых за счет бюджета создают особые условия. Это неправильно»
Политик Марина Шишкина в гостях у Алексея Лушникова в программе «Особый взгляд»
Марина Анатольевна Шишкина – депутат Законодательного Собрания Петербурга; профессор, доктор социологических наук, руководитель Российской ассоциации по связям с общественностью.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый взгляд». В промежутках между налетами урагана «Святой Иуда» мы продолжаем изучать политическое пространство Петербурга и России. В нашей студии сегодня - мир и покой, а еще дружеский разговор с депутатом городского Законодательного Собрания Мариной Шишкиной. Марина Анатольевна, еще раз здравствуйте! - М.Ш: Здравствуйте, Алексей Германович! - А.Л: Вас коснулся «Святой Иуда»? - М.Ш: Да, меня коснулся. Я живу в Лисьем Носу и мои родные сообщили, что сразу после переезда ветром повалило большую елку. Ни пройти – не проехать, потому что у нас единственная дорога. Жутковато! Ни «Скорая помощь», никто не сможет проехать, а люди вынуждены ходить пешком. Во всяком случае, пока не уберут дерево. Вообще у нас залив рядом, так что природные катаклизмы и без «Святого Иуды» - не редкость. - А.Л: Фонтанка.ру пишет, что Сестрорецк подтапливает - вода поднялась на 30 сантиметров выше уровня дороги. Несмотря на дамбу, Финский залив берет свое. Насколько я знаю, внимание всей страны сегодня приковано к «Святому Иуде» в Петербурге. По всей видимости, название урагана рождает у людей отнюдь не романтические ассоциации. Хотя, как я понимаю, защитные сооружения все-таки сработали, и городу потоп не грозит. А вот ветер наделал много шума. - М.Ш: Все равно человек чувствует себя беззащитным перед стихией и понимает, что управлять ею нельзя. Политикой и экономикой можно, а стихия обладает огромной разрушительной силой. Всякий раз, когда идет такой ураган, думаешь: «Боже, давайте, наконец, бережнее относиться к природе! Ведь нам явно делают предупреждение – люди, вы неразумно обращаетесь со своей планетой». - А.Л: Сегодня пришло сообщение, что дамба находится в полной боевой готовности и 312-е по счету наводнение предотвращено. Вообще приятно слышать, что человеческий разум и гений справился со стихией. - М.Ш: Дай Бог! - А.Л: Что ж, давайте обратимся к жизни города и политике. Начнем с культуры. Наверное, самое громкое событие последних дней - новое назначение в Вагановском училище, которое готовит балерин и балерунов. Министр культуры сделал ректором хорошо всем известного господина Цискаридзе, а худруком - не менее известную приму Мариинки Ульяну Лопаткину. - М.Ш: Вы знаете, я с глубоким уважением отношусь к обеим названным персонам, понимаю их значимость для российской культуры. Но удивляет и настораживает тот факт, что в субботу Министерство культуры отказывалось давать комментарии, а в понедельник вдруг объявили о назначениях. В этом есть лукавство, которое меня, как депутата и гражданина смущает. А вспомните, как уволили Александра Вениаминовича Титова - руководителя одного из симфонических оркестров. Наша Комиссия по культуре, кстати, очень внимательно отнеслась к данному случаю. Мы пригласили представителя Комитета по культуре и спросили: «Почему уважаемый человек узнает о том, что его уволили, на репетиции? Известно, что планируется объединение оркестров. Но почему все так, в одночасье?». Нам ответили: «Нет-нет, ничего не будет. Но нам нужен человек, который бы не просто дирижировал, а еще говорил по-английски и был хорошим менеджером». Попытки объяснить, что умение руководить и искусство надо разделять, ни к чему не привели. Этот случай и последний, с Вагановкой наводит меня на мысль, что в Санкт-Петербурге отсутствует, либо неявно выражена культурная концепция. Куда мы идем и как развиваемся, непонятно. Конечно, увольнения носят болезненный характер. Уважительное отношение к прежним руководителям и самим коллективам необходимо. Сегодня я читала мнение коллег из Вагановского училища: они не сомневаются в профессионализме ни Лопаткиной, ни Цискаридзе, но люди обескуражены подходом к назначениям, тем, как все было сделано. - А.Л: А как отнеслись к Вере Дорофеевой - бывшему ректору Вагановки? Или это плата за создание «Мариинского холдинга»? - М.Ш: Это жуткий аргумент, который поверг меня в шок - открыто сказали, что для того чтобы остаться самостоятельными, придется расплатиться должностью. Мы говорим о сохранении школы и продолжении культурных традиций, нормальном отношении к людям или о чем? Что за цена кадровых перестановок? Последнее время в культуре, как в любом большом бизнесе и госструктурах происходят непонятные процессы. Думаю, это нам еще аукнется. Потому что люди уходят с болью в сердце. Титов так и не понял, за что его уволили, ему никто ничего не объяснил. Музыканты писали письма в его поддержку, а это десятки людей, обращение которых осталось без внимания. Я получила ответ губернатора, где сказано, что все идет по плану, человек действительно уволен. Мы видим если не небрежное, то уж точно неправильное отношение к людям. Мне кажется, что ни Министерство культуры, ни Комитет по культуре такие поступки не красят. Конечно, происходящее вызывает большую тревогу. - А.Л: И все-таки это случайность или система? Мне, например, приятно, что Цискаридзе будет руководить Вагановкой, а Ульяна Лопаткина станет ее художественным руководителем. Это всемирно известные и действующие люди балета, звезды. Они, безусловно, станут авторитетом для мальчишек и девчонок – будущих балетных танцоров. Здорово! Но хотелось бы, чтобы и назначения выглядели красиво. - М.Ш: Да, по любви. - А.Л: Зачем «ломать через колено» экс-ректора и заслуженного человека? - М.Ш: Между прочим, вместе с ней уйдут все замы и коллектив. Этот вопрос тоже нас мучает. Мне кажется, Цискаридзе и Лопаткина чувствуют себя не очень... - А.Л: …комфортно. - М.Ш: Да. Они не заслужили ситуацию, когда их назначение связано с нелепыми домыслами. Шлейф уже есть. Люди только пришли, а им приходится оправдываться. Точно так же было с увольнением прежнего и назначением нового директора Зубовского института. Странная политика в плохом виде входит в учреждения культуры. Это говорит о том, что «в Консерватории надо что-то переделать». Нам пишут письма: помогите, защитите. Их очень много! Причем письма коллективные. Для меня это серьезный симптом. Значит, проводится неправильная кадровая политика. Не должно так быть, чтобы весь уважаемый коллектив недоумевал, почем остался без руководителя. Многие письма полны отчаяния и напоминают послания царю-батюшке. А в ответ - в лучшем случае, отписки. Хотя пишут не случайные люди, а профессура, деятели культуры. В этом есть гражданский смысл и позиция. Но, увы, мнение чиновника, администратора высокого ранга оказывается главным. - А.Л: Может, дело в непрофессионализме? Я имею в виду чиновников, ведущих такую кадровую политику. - М.Ш: Наверное, так и есть. Я в очередной раз убеждаюсь, насколько стала велика роль чиновников, даже от культуры. Хотя культуру делают не они, а наполненный смыслом человек, руководитель творческого коллектива, художник, писатель, дирижер. Меня это очень пугает. Многие решения в комитетах принимают, ни с кем не советуясь. Грубо говоря, у чиновников вошло в привычку плевать на общественное мнение. В политике мы к этому привыкли. Теперь то же самое происходит в разных профессиональных сообществах. Например, заявили, что будут объединять симфонические оркестры. Кто и с кем это обсуждал? Есть экспертная оценка? - А.Л: А мотив? Почему так происходит? - М.Ш: Потому что кому-то захотелось. - А.Л: Ведь оркестры финансируются из бюджета, то есть из денег горожан. - М.Ш: У нас часто «уши машут ослом». За всем этим, прежде всего, стоят деньги. Например, хорошая идея - создать Национальный театр России. Может, Гергиев прав. И все равно главные разговоры ведут не об искусстве, а о том, сколько отойдет недвижимости в центре города. Люди настолько привыкли, что за всеми решениями стоит коммерческий смысл... - А.Л: Бизнес-интересы. - М.Ш: Верно. В итоге даже позитивные решения воспринимаются с опаской. Это плохо. - А.Л: Слишком часто кричат: «Волки!». - М.Ш: И еще: «Держи вора!». - А.Л: И все-таки, есть в этой культурной катавасии положительные проявления? Я, например, могу вспомнить событие годичной давности - назначение Вячеслава Полунина художественным руководителем Цирка на Фонтанке. Знаю, что его приняли неоднозначно. Тем не менее, на мой взгляд, решение положительное. Вы можете назвать такие примеры? - М.Ш: Конечно, они существуют, просто за громкими и не очень приятными кадровыми перестановками теряются. Мы очень рады, что включились в спасение театра «Лицедеи» - нашего питерского бренда. Есть мероприятия, которым помогают депутаты. Например, я активно занимаюсь проектом «Открытая библиотека», внедряю в массы новую культуру чтения. Трижды была в «Приюте комедианта» и видела замечательные новые сценические работы. Еще можно вспомнить ТЮЗ и т.д. Культурная жизнь в городе существует. Но если говорить концептуально, мне кажется, в Питере исчезает толерантная культурная среда. Как бы негативно я не относилась к термину «толерантность», понимаю, что необходимы условия для развития всех видов и форм искусства. А любые запреты смазывают благоприятную культурную среду - то же закрытие «Музея власти», сложности с выставками в Эрмитаже и т.п. Нынешним чиновникам и депутатам кажется противоестественным... - А.Л: «Какую биографию они делают рыжему...». - М.Ш: Я с большим уважением отношусь к своему коллеге, Виталию Валентиновичу Милонову! - А.Л: Я не о нем сейчас сказал! - М.Ш: Да?! (смеется). - А.Л: Вообще все это делает, в том числе господин Милонов, но «рыжий» в цитате - Бродский, Ахматова о нем говорила. - М.Ш: Просто по Фрейду, все совпало. - А.Л: Да, совпало. Получается, что чем больше власть запрещает какие-либо мероприятия, тем они становятся более раскрученными и дорогими. - М.Ш: Пиар-технология. - А.Л: Я не исключаю, что ваш коллега живет за счет искусства! - М.Ш: (Смеется.) - А.Л: Как вы понимаете, это шутка. (Смеются.) - М.Ш: Вы знаете, для пропаганды гомосексуализма за последнее время столько сделали. Мы жили в довольно красивой, почти интимной среде, а сейчас… Действительно приплачивать надо. - А.Л: Ладно, это тема для отдельного разговора. Давайте вернемся к толерантности, но немножко в другом контексте. Речь о взаимоотношениях власти Петербурга, горожан и людей, которые приехали сюда работать из далеких стран, в основном, из Средней Азии, чья культура сильно отличается от нашей. Мигранты все сильнее влияют на культурный фон города, меняют его и при этом не слишком адаптируются, как правило, живут своей жизнью. Их не интересует ни наша традиционная культура, ни Петербург с его уникальной историей и архитектурой, ни даже Россия, как страна, в целом. Более того, эти люди практически не знают русского языка. По сути, то, как они здесь живут и работают – современная форма рабства, имеющая полуофициальные корни. Тем не менее, говорят, что нам нужны новые рабочие руки, прежде всего, для неквалифицированного труда. Потому что местные жители не хотят выполнять ни тяжелую и грязную работу, например, на стройках, ни становиться дворниками и т.д. Марина, на ваш взгляд, ситуация действительно такая? И вообще, что делать? Ведь наносится сокрушительный удар по нашей культуре. Гордая белая птица, о которой поет Олег Кваша в своей песне – гимне Петербургу, уже совсем не белая… - М.Ш: Смотрите, что происходит. Похоже, экономике действительно не справится без рабочих рук мигрантов. Ведь на протяжении многих лет и даже десятилетий приезжие формировали целые кластеры. Раньше некоренные жители занимались, в основном, торговлей и рынками. А сейчас их титульные специальности - ЖКХ, стройки, благоустройство и т.п. Знаете, в чем проблема? Перед нами новая Россия. Не Советский Союз и не единый советский народ, а новое многонациональное государство, которое мы пока не идентифицировали. В нем есть представители не титульного этноса, приехавшие к нам целыми семьями, которые хотят социализироваться и честно, законно жить на территории северного города, коим является Петербург. Есть беженцы-переселенцы. Причем часть приезжих русскоязычные, часть - смешанные браки, много разных оттенков. И самое неприятное - огромный отряд нелегалов, которые приехали временно поработать вахтенным методом, заработать и уехать обратно. Так вот, люди из первой и второй группы относятся к городу или, по крайней мере, стараются к нему относиться, как к своему: выучить язык, получить образование, легализоваться… - А.Л: Выучить детей. - М.Ш: Да. И, грубо говоря, ассимилироваться. А вот представители третьей группы, самой многочисленной будут селиться и жить анклавами, сохраняя свои порядки. Отсюда - преступления, изнасилования, резня и т.д. Но давайте разберемся, кто пустил нелегалов? Мы с вами, Алексей Германович? Нет! Откуда они взялись? Значит, крупный бизнес или целые отрасли заинтересованы в дешевой, порой рабской рабочей силе. Я проводила рейды в своем округе, как депутат Приморского района, и видела целые городки нелегальных мигрантов. Должна вам сказать, что это зрелище не для слабонервных. Настоящие рабы, живущие в скотских условиях! Известно, кто их принял, зачем и т.д. Прошу прощения за плохое слово, «крышует» такие поселения крупный бизнес. До тех пор, пока мы боремся с нелегальной миграцией внутри страны, ничего не будет. Нужно ставить заслон на границе, либо до нее, создавать условия, не позволяющие нелегально проникать на территорию страны. Что касается легальных мигрантов, какого бы цвета кожи они ни были, с ними проще. Хотя и здесь есть проблемы. Я в своем Лисьему Носу часто вижу людей в национальных костюмах зимой и летом. Меня это удивляет и, наверное, раздражает. Ничего, будем строить школы, учить детей русскому языку, причем начинать до школы и т.д. Относительно потока нелегальной миграции существуют разные версии. Например, что наше правительство в политическом смысле поддерживает тоталитарные режимы в Узбекистане и Таджикистане. Я не очень в это верю. Хотя, как россиянке, мне больно сознавать тот факт, что мы содержим экономику названных стран, в которой от трети до половины составляют деньги, вывезенные из России, иногда без налогов. Как депутату, мне обидно, что инфраструктура города обязана обслуживать этих людей. Ведь мы не можем оставить без помощи роженицу или больного туберкулезом. А все это стоит денег. Прежде всего, это вопрос политической воли и желания. Кто нам мешает навести порядок с нелегалами? Разве они летят через границу на крыльях? Нет! Мы принимаем совершенно декоративное решение закрыть Апрашку, но, уйдя оттуда, нелегалы найдут в другое место, не исчезнут. Они живут здесь! Даже если кого-то показательно депортировать, приедут новые люди. Думаю, этот вопрос нужно обратить к властям и структурам, обладающим полномочиями, чтобы, во-первых, ввести визовый режим и въезд по приглашениям (упорядочить поток на границе), и, во-вторых, обеспечить мигрантам человеческие условия, а также контроль за ними. У меня создается впечатление, что сейчас ситуация развивается по принципу: «Пусть остается, как есть!», чтобы в определенные моменты разыграть межнациональную карту. И мы будем отовсюду слышать: «Ах, Бирюлево!». Разве никто не знал о существовании Бирюлево? Я вижу в происходящем осознанные действия, потому что нет ни одной вражьей силы, которая мешает нам упорядочить проживание людей не титульного этноса на территории Российской Федерации. - А.Л: Обязательно нужно действовать. Скоро США уйдут из Афганистана, и есть реальная опасность, что наркотрафик, существующий на данный момент, усилится, пойдет именно через нашу территорию и территории сопредельных южных стран. Понятно, что цель наркодельцов – не Узбекистан и Таджикистан, а Россия и Европа. При этом границы открыты, таможен никаких. Увы, пока нет ощущения, что грядут серьезные изменения в данном вопросе. По сути, сейчас попасть из Афганистана в Россию можно, как из Ярославля в Ленинградскую область. - М.Ш: К сожалению, вы не далеки от истины. Наверное, чуть труднее, но, тем не менее. - А.Л: Близко к этому. - М.Ш: Формально у нас сохранилась открытость со странами СНГ, чем мы часто бравируем, говоря о некоем союзе. Но это уже представляет опасность для государства. Еще раз говорю, была бы политическая воля и желание, давно бы все сделали. Приведу простой пример. Там, где я живу, на озере Долгое, в Коломягах идет активная торговля. Продавцы стоят безо всяких документов (я интересовалась). Неужели милиция не знает, кто и чем торгует? Да эти люди стоят на рынке месяцами, если не годами. Я позволю себе предположить, что продавцы дружны с полицейскими. Ведь никто не одевает маски, не прячется и т.д. Торгуют явно не русские и плохо знающие наш язык люди. Вообще у нас специфическая форма миграции. В том же Евросоюзе установлены четкие границы дозволенного и правила. Скажем, мигрировать можно только семьей – женой, детьми и т.д. А к нам едут, в основном, одинокие молодые мужчины. Изначально предполагается возможность насилия и чего-то еще. Ведь человек, который живет в семье, ведет себя по-другому. - А.Л: И большая разница культур. - М.Ш: Да, разница культур высока. Когда я училась на факультете журналистики в 1980-е годы, у нас было много так называемых целевиков - людей, которые приезжали получить диплом хорошего университета. Их отличали две вещи. Во-первых, практически никто из них после учебы не оставался в России. Так было не принято: студент должен вернуться домой и жить на исторической родине. И, во-вторых, все эти ребята максимально адаптировались к нашей культуре и знали русский язык. Но скажите, у нынешних мигрантов, которые, в большинстве своем не говорят по-русски, есть возможность выучить язык? Информация и доступные курсы. Даже если они существуют, когда учить? Человек вкалывает, как раб, 24 часа в сутки. О чем мы говорим? То есть в принципе нет условий для формирования достойного члена общества. Как я отношусь к мигрантам? Я переживаю и за них тоже, потому что видела, как эти люди живут. Я испытываю ужас перед увиденным: в XXI веке молодые 20-летние парни живут в нечеловеческих условиях. Страшно представить, какой там рассадник болезней! Ведь они - тоже чьи-то дети, приехали сюда ради куска хлеба, их семьи нуждаются, а мы используем их, как рабов. - А.Л: И все-таки это не должно происходить за счет жителей Петербурга. - М.Ш: Вне всякого сомнения. - А.Л: А пока все происходит именно так. И, разумеется, никакая потребность не может быть оправдана перед угрозой национальной безопасности и размывания культуры. - М.Ш: Да, смена культур происходит стремительно. А поскольку количественно мы уступаем мигрантам, ситуация становится совсем сложной… - А.Л: Ну, да, через 50 лет будут изучать произведения «узбекского писателя» Пушкин да еще на узбекском языке. Вам не снился такой страшный сон? Хорошо. Давайте немножко пообщаемся с нашими зрителями. Говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Добрый день! Меня зовут Нина. Я давно ничего не слышала о русских людях, оставшихся за рубежом, которые хотели бы вернуться домой. Раньше их отправляли в самые глухие деревни, не оформляли документы и т.д. Что происходит сейчас с нашими соотечественниками, которых в 1990-е годы бросили на произвол судьбы на разных мировых задворках? Я за них переживаю. - А.Л: Государственная программа «Соотечественники» достаточно активно использовалась. Думаю, те, кто хотел, давно вернулись. Но у многих за границей появились новые семьи, дети. А по поводу того, что Родина их плохо приняла… Лично я не знаю никаких душераздирающих историй в последнее время. - М.Ш: Наверное, телезрительница права, потому что я знаю случаи, когда Россия, скажем так, встретила своих бывших граждан не очень хорошо. Фактически люди попали в новую беду. Есть вещи, над которыми нужно серьезно думать. Как депутат, я, в том числе, работаю с вынужденными переселенцами. В нашем городе есть два специальных дома для них - на улице Репищева и Пискаревском проспекте. Дома заселены 20 лет назад семьями либо одинокими людьми, которые приехали из зон боевых действий: Чечни, Таджикистана и т.д. Среди них есть русскоязычные граждане, покинувшие Грозный во время первого и второго конфликта. По вынужденным переселенцам действует закон. Но есть одна маленькая деталь - за два десятилетия их жизнь полностью не налажена. Эти квартиры входят в специализированный фонд ФМС, люди не могут получить в соцнайм даже полагающиеся им по закону квадратные метры. Но ведь это не формальность, а шаг, позволяющий им чувствовать себя гражданами. Ведь они каждый год проходят унизительную процедуру регистрации, и если по каким-то причинам ее не прошли, например, заболели или не смогли прийти, их лишают статуса переселенца, без которого нельзя устроиться на работу. А если кто-то женился или вышел замуж, супруг (супруга) не имеет права находиться на данной территории. Одним словом, мы боремся за каждый такой «островок» и каждого человека. Надеюсь, меня услышат, и город по-человечески отнесется к людям, оказавшимся в беде. Они оказались брошенными, Родина встретила их весьма прохладно, я бы сказала, по северному. - А.Л: Что ж, давайте еще звоночек примем. Говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Очевидно, что проблема мигрантов занижена. Посмотрите, что творится в мелкорозничной торговле! Пускай приезжают работать на стройках, заводах, в коммунальном хозяйстве. Если запретить торговать, их сразу станет в два раза меньше, и часть проблем уйдут сами собой. Более того, негатив в восприятии местного населения во многом связан именно с розницей. Я понимаю, что все непросто - права человека и т.д. Значит, надо проявить политическую волю и сделать все грамотно. - А.Л: Хорошо. Спасибо! - М.Ш: Я понимаю обеспокоенность телезрителя, но все-таки расширила бы представление о том, как решить проблему. Мне кажется, надо идти не по отраслям экономики (торговля, строительство, ЖКХ и т.д.) и исходить не из публичности занятий мигрантов (в магазине их видят чаще, чем на стройке, хотя условия везде далеки от идеальных), а ориентироваться на сам факт, есть ли у человека разрешение на работу, легально он находится в России или нет, кто несет за него ответственность и платит налоги в бюджет. Я думаю, так будет правильно и все встанет на свои места. К сожалению, пока такого нет. - А.Л: Ну что ж... - М.Ш: Больная тема, Алексей Германович, очень больная! - А.Л: Да, больная. - М.Ш: Власти давно пора задуматься. - А.Л: Я бы сказал, что это тема года и особенно последних месяцев. Все происходит по нарастающей. - М.Ш: Ну, да – Кондопога, Бирюлево и т.п. События нарастают, как снежный ком или ураганы, вроде сегодняшнего «Святого Иуды» - прошу прощения за сравнение. Ситуация приобретает характер национального конфликта, причем системного. - А.Л: Это немаловажно. Хотя, по сути, мы видим, что власть не понимает, как реагировать на происходящее. Она может лишь купировать проявления тех или иных социальных сил, футбольных болельщиков, политических партий и общественных движений. А «купировать» действия мужика с вилами трудно. - М.Ш: Так ведь этого мужика с вилами сами допустили! Я иногда просто удивляюсь ведущим представителям нашей власти, которые, выступая на телевидении, говорят: «Что у нас такое в стране происходит? Кто это допустил?!». А я им каждый раз отвечаю: «Вы что-то перепутали в субъектно-объектных отношениях. Кто сидит у руля?». Власть в стране не менялась 13 лет - давайте назовем вещи своими именами. Значит, кому предъявлять претензии? Пафос непонимания и праведного гнева здесь не работает. Товарищи, прежде всего, на себя посмотрите и скажите, что ситуация допущена вами. Вот в чем дело! Представители власти пытаются снять с себя ответственность. - А.Л: Что говорить, тема сложная. Мы поднимаем ее из программы в программу в том или в ином виде, потому что происходящее имеет огромный общественный резонанс – поступают звонки, много пишут... - М.Ш: Люди волнуются. - А.Л: Да, очень. - М.Ш: И людей волнуют не мифические законы, а совершенно другие вещи: чтобы было чисто во дворе, как устроить ребенка в школу или детский сад, чтобы накопительная пенсия, в конце концов, попала им в руки, а в поликлинике принимал нормальный врач. Можно сказать, что это «мелко» и нужно думать о политике, но так неправильно. Любому человеку важно быть уверенным в своем микромире. Если вокруг нездоровая обстановка с мигрантами, бесполезно заставлять его думать о «высоком» - что там у них в Америке? Надо думать о том, что творится в собственном дворе. - А.Л: Что ж, давайте вернемся из Америки в Петербург. В конце прошлой недели, а именно - в субботу стало известно, что будет на набережной Европы. По сути, мы получим новый и достаточно интересный район Петербурга - судейский городок, где соберутся главные органы судебной власти России. Такой «федеральный уголок». Причем культурный, где планируется открыть «Театр танца» Бориса Эйфмана, сделать красивую прогулочную набережную с зелеными насаждениями. Кроме того, стало известно, что жить судьи и обслуживающий персонал – всего около 2000 человек - будут в другом месте, а здесь именно работать. На ваш взгляд, можно ли расценивать данный проект, как пример позитивного развития Петербурга? - М.Ш: Знаете, вы не найдете в моем лице оптимиста, радующегося таким проектам. За последние годы открыто и публично сформировали касту людей, для которых мы должны за счет бюджета создавать особые условия. В данном случае - эта судейская каста. Все началось с Конституционного Суда РФ, теперь за ним последовали Высший Арбитражный и Верховный Суды. При всем моем уважении к этим людям, часть из которых я знаю лично и люблю, такие стройки на глазах у не очень богатых горожан с их нерешенными проблемами коммунальных квартир, транспортных развязок и дорог, сохранения исторического центра и т.д., выглядят не очень красиво. Получается, судьи должны жить в специальных домах, иметь свои дачи и даже собственную поликлинику, потому что они, видите ли, не могут сдавать анализы вместе с другими людьми. У них что, какие-то особенные анализы? Я считаю такую позицию принципиально неправильной. Лучше бы потратили энтузиазм на то, чтобы суды работали так, как должны работать, и вернуть уважение к ним россиян. А то получается, что в Петербург переезжают не работники судебной системы, а «царский двор» с челядью. Я была сторонником того, чтобы на набережной Европы разбили городской парк, который бы принадлежал горожанам. Хотя при этом очень болезненно отнеслась к разрушению ГИПХа (Государственный институт прикладной химии – прим. ред.) - для меня это место всегда было академическим. - А.Л: Но здание было такое страшное и почва заражена… - М.Ш: Его просто следовало привести в порядок. И, между прочим, неслучайно в советское время академические институты, высшие школы и библиотеки создавали на лучших городских территориях. Это была правильная позиция. А то, что судьи будут жить в другом месте – не особенный плюс. Одна резервация уже есть, здесь бы и жили, и работали. А так придется обеспечивать транспорт и удобные транспортные артерии, да еще где-то дома строить. Я считаю, что судьи должны жить в обычных служебных квартирах, чтобы они понимали, что такое жизнь и свою судейскую функцию выполняли соответствующе. Тем более что мы прекрасно понимаем, что такое Верховный Суд, как он работает и сколько к нему претензий у россиян. Плюс открыто декларируют, во что обойдется переезд и обустройство. Лучше бы детские сады в городе построили! - А.Л: Это федеральный бюджет. - М.Ш: Алексей Германович, это что, бюджет какой-то другой страны? - А.Л: Петербуржцы не распоряжаются федеральным бюджетом. - М.Ш: Вы знаете, что федеральный бюджет может быть потрачен, например, на решение проблем с коммунальными квартирами в Петербурге, которые существуют в XXI веке?! Петербург – российский город? Между прочим, это один из федеральных центров, куда массово приезжают иностранные туристы. Так что это наши деньги! Если Петербург, как объект всемирного наследия ЮНЕСКО не может справиться с сохранением исторического центра, пусть сюда направят федеральные средства. А наши судьи поживут в обычных служебных квартирах, как это принято во всем мире. Они что, из другого теста? О чем мы вообще говорим? - А.Л: Если они такие же, как все, зачем им принимать какие-то решения? - М.Ш: Значит, эта каста принимает какие-то особые решения, и за великое право их принимать им предлагают царские условия... - А.Л: Хорошо, а «Театр танца» Эйфмана хотя бы нормально? Вам понравился его проект? Такой поздне-римский стиль. - М.Ш: Ну, да, поздне-римский. Почаще бы наши судьи видели реальную жизнь, может, тогда и судили бы получше... - А.Л: Еще одна важная для Петербурга тема - выборы. В сентябре 2014 года мы будем выбирать муниципальные советы в 111 МО. Получается около 10 человек на место! Можно подсчитать, сколько всего людей занято в этом процессе. Сергей Миронов, который сегодня был в нашей студии, высказал предположение, что в это же время состоятся и выборы губернатора. - М.Ш: Мне трудно сказать, состоятся ли они. Пока звучат сплошные домыслы, версии и слухи. Наверное, все петербуржцы хотели бы, чтобы градоначальник стал выборным. Что касается муниципальных выборов, это очень серьезная политическая процедура. Не только потому, что у муниципальной власти есть определенные ресурсы. Главное - это репетиция будущих парламентских выборов, а перед ними - выборов в гордуму, где планируется опробовать технологии мажоритарных округов, чего давно не было в Петербурге. То есть нам предстоит пройти важный политический этап. Конечно, партия власти хочет, чтобы максимальное количество муниципалитетов и депутатов остались за ней. И все прекрасно понимают, что так называемый административный ресурс никуда не делся. Вообще, что такое муниципалитеты? Это «маленькие княжества» на территории большой страны. От их сил и желания очень многое зависит. Например, есть ли у кандидата в тот же парламент возможность проводить свою предвыборную кампанию, используя массовые площадки, имея доступ в школы или еще куда-то. Мне бы очень хотелось, чтобы горожане серьезно подошли к муниципальным выборам и нашли в списке кандидатов человека, которому они доверяют. Нужно отнестись к этому мероприятию ответственно и по-граждански, чтобы не допустить фальсификаций в любом виде. Я думаю, партии, которые беспокоятся о чистоте выборов, объединятся и выступят единым фронтом против использования административного ресурса. Дай Бог нам всем договориться! - А.Л: Что ж, дождемся выборов и посмотрим, как все будет происходить. Под конец программы я предлагаю обсудить одну «горячую» новость с сайта Следственного комитета: братьям Навальным - Олегу и Алексею - предъявлено обвинение в мошенничестве на сумму 26 млн рублей. Дело связано с «отмыванием» средств компании «Ив Роше». Это действительно новость? - М.Ш: Новость, которую вы прочли, подтверждает, что уголовное преследование стало у нас распространенным способом расправы с людьми, у которых иная точка зрения. Я бы назвала это новой технологией политической борьбы. Поскольку я сама прошла через уголовное преследование после критики моих действий руководством на прежнем месте работы, я понимаю, как можно использовать статьи УК РФ в неблаговидных целях применительно к человеку, имеющему свою точку зрения. Мечтаю дожить до того времени, когда сотрудники следственных органов поймут, что перед ними, как перед врачами - живые люди. И не дай Бог использовать такие ресурсы, как Уголовный кодекс для политической борьбы! - А.Л: А не может быть наоборот: активная политическая деятельность, как форма ухода от преследований, например, по экономической части? - М.Ш: Естественно, оборотная сторона медали существует. Но практика последнего времени показывает, что уголовные дела используют в отношении людей с другими политическими взглядами. - А.Л: Я вас понимаю. - М.Ш: А так, конечно, бывают разные случаи. - А.Л: Уважаемые телезрители, давайте проводим аплодисментами Марину Шишкину, которая была сегодня у нас в студии. Напомню, она - депутат Законодательного Собрания Петербурга от партии «Справедливая Россия». - М.Ш: Член фракции «Справедливой России». - А.Л: Да, фракции партии «Справедливая Россия», которой вчера исполнилось 7 лет. Мы вас поздравляем! Уважаемые телезрители, спасибо и до новых встреч! Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд», 29 октября 2013, 20.00 polit.pro
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
344
