Lushnikov Live TV — 15:18 28 Ноября 2012 —
Петр Солдатенков: «Я снимаю для людей совестливых, которые стесняются быть успешными»
Режиссер Петр Солдатенков и Алексей Лушников в телепрограмме «Синие Страницы»
Петр Яковлевич Солдатенков – режиссер документального кино, член Союза кинематографистов России
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире - «Синие Страницы» и наш с вами разговор в любое время суток. Сегодня мы поговорим о документальном кино с одним из его мэтров, Петром Солдатенковым. Петр, еще раз здравствуй! - П.С: Добрый день! Слегка нескромно… - А.Л: Нормально. - П.С: Я - один из многих документалистов, которых зритель просто не знает. - А.Л: Но это не мешает вам быть мэтром. Петр, скажите, сегодня хватает документов на это самое кино? Где проходит грань между пропагандой и фильмами, основанными на конкретных фактах? О чем сейчас снимают документальное кино? - П.С: Алексей, разобраться с вашими вопросами под силу коллективу историков и искусствоведов, которые стремятся написать монографию. С моего скромного места такой масштаб не охватить. Мне кажется, документальное кино – это то, что работает. И каждый очаг документалистики делает свое важное дело. Как режиссер могу сказать, что документов хватает, даже в избытке. Копни, и открывается море. Поэтому главный вопрос – самоограничение. Но есть так называемая телевизионная документалистика. Там ничего особенно не ковыряют, а делают быстро, на злобу дня. Практически любую тему можно взять и, извините за выражение, опошлить. На мой взгляд, это проблема. Когда лень копаться в документах, сопоставлять реальные случаи, примеры и факты, делают реконструкции: садятся три драматурга и пишут: один - общую канву, второй - диалоги, третий - как и куда все ходят. Затем реконструкция с помощью не очень дорогих актеров воплощается в жизнь, и это считается документальным кино. И ведь телевидение не создает ничего нового – все уже было. В жизни вообще не происходит ничего нового. Зато есть старое, которое можно еще раз проверить на прочность, глубину и живой интерес. В этом смысле у документалистов нет проблем с работой, зато существуют проблемы с деньгами и зрителем. - А.Л: Мне кажется, документальное кино шире. Например, человек поехал в отпуск, снял видео, сделал монтаж. Для него это тоже документальное кино. - П.С: Безусловно. Это фильм-путешествие. - А.Л: Авторское? - П.С: Да, авторское кино. - А.Л: Еще короткометражки, которые хоть и немного постановочные, но взяты из жизни. Это и есть документальное кино? Или оно уже игровое, художественное? - П.С: Для меня документальное кино - отражение реальной жизни и ситуаций, которые проживают люди. - А.Л: Хорошо, скажу иначе. Все мы помним, как мэра Москвы Лужкова отправляли в отставку. Тогда по НТВ показали ряд полнометражных сюжетов, минут по тридцать или пятьдесят под общим названием «Дело в шляпе». Это документальное кино? - П.С: Кино, о котором говорю я, больше связано с творчеством, нежели с разоблачением. На Западе кроме документального кино есть такие понятия как фикшн и нон-фикшн. А телевидение часто восполняет пробелы в исследовательской работе. Также существует прикладное кино, как я его называю, для определенной цели. А есть собственно искусство документального кино. - А.Л: Они могут сочетаться? - П.С: Иногда в прикладном кино встречаются проблески искусства, интересные приемы и находки. Но если оно посвящено выборам президента или губернатора - значит, чисто прикладное. Думаю, что фильмы о Лужкове, которые вы вспомнили, изначально делались под конкретные цели. И, если честно, я их не видел. Вообще документалистика... - А.Л: Происходит от слова «документ». - П.С: Для себя я увязываю это с другим. Документалистика – это желание высказаться и почувствовать себя частью мира во время высказывания. - А.Л: Хорошо. Насколько сегодня финансируется документальное кино? Кто выступает его заказчиком: художник, режиссер, студия, государство, телеканал? - П.С: Я знаю немного документалистов, у которых есть деньги на свое документальное кино. Допустим, я могу снять эпизод: взял камеру, поехал и снял. Затем поставил его на полочку или скопировал в компьютер - на будущее. Но для фильма этого мало. Необходимо минимум 10 эпизодов. Для одного из них может понадобиться целое путешествие, для другого - операторский кран со стрелой 19 м, к которому прилагается машина и «три богатыря». Я думаю, у частных лиц нет на это денег. Но даже если бы они были, все равно такие съемки являлись бы исключением из правил. С одной стороны, документальному кино нужны спонсоры, с другой - люди, связанные с темой. А государство должно быть заинтересовано в том, чтобы его жизнь, проблемы и чаяния кто-то запечатлел. Конечно, это громкие слова, но… Почему мы сейчас нещадно эксплуатируем хронику, которую за 100 лет наснимали документалисты? Потому что находим в ней что-то нужное, современное и интересное. Она отражает мир прошлого. А в 1990-е годы случился провал, и жизнь страны осталась с зияющими «черными дырами». Ее можно только реконструировать на экране кинотеатра, телевизора или ноутбука. - А.Л: Да, видео нет. - П.С: Сегодня государство вроде просыпается. И, в общем-то, Министерство культуры всегда давало какие-то деньги – небольшие, но тем не менее. Министерство по коммуникациям тоже иногда подключается и дает средства на телепроекты. Хотя тут же всплывает другая проблема: кто видел эти фильмы, кому они адресованы и на что потрачены деньги? Допустим, мне два раза выделяли средства, я снял фильмы, и мне они нравятся. Я счастлив, потому что смог показать их и на фестивалях, и даже по телевидению. То есть люди видели мою работу. - А.Л: Давайте сейчас что-нибудь посмотрим. - П.С: Кстати сказать, в прошлом году я получил финансовую поддержку от Министерства культуры и сделал фильм «Последний протоирей империи». Это рассказ о протоиреях наших четырех петербургских храмов – Казанского и Князь-Владимирского собора, церкви Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади и еще одного... Я попытался рассказать о судьбах священников, встретивших революцию. -А.Л: Давайте посмотрим фрагмент. (Показывают фрагмента фильма «Последний протоирей империи» - см. соответствующее видео: 15.15-19.56.) - А.Л: Вообще сложно работать с церковной темой? - П.С: Конечно, сложно. - А.Л: Да, ведь это связано с духовной жизнью и внутренними ощущениями, сопереживанием. - П.С: Несомненно, а как иначе? Более того, если судьба выводит тебя на тему, связанную с церковью, за это надо платить. - А.Л: Церкви? - П.С: Нет. Немножко своим здоровьем, немножко привычками, чем-то еще. Это очень узкая тропинка, на которой много рытвин и ям. По ней надо очень осторожно идти. - А.Л: Честно говоря, я не совсем понимаю… - П.С: Это сложно объяснить. - А.Л: Хорошо. Тогда давайте перейдем к Высоцкому. - П.С: Это переживаемая реальность. Короче говоря, если ты делаешь фильм, связанный с духовным миром, это отражается на твоем физическом здоровье. - А.Л: Становится лучше или хуже? - П.С: Иногда хуже. - А.Л: Что ж… Переходим к Высоцкому. У вас много работ, связанных с Владимиром Высоцким. Было настоящее погружение. Насколько это интересный материал и можно ли его отнести к топовым? - П.С: Я просто жил этим. Так случилось, что Владимир Семенович Высоцкий стал для меня... впереди идущим. В то время я был студентом ВГИКа - провинциальным оператором, приехавшим изучать режиссуру в столицу. Когда мы познакомились, само его присутствие давало огромный заряд для ума и души. Увы, я не смог сделать картину о нем при его жизни, а занялся этим спустя 20 лет. И все время возвращаюсь к этой теме. - А.Л: Она по-прежнему актуальна, или все уже сказано? - П.С: В последние годы Высоцкий стал эдакой «клубничкой»: он хороший, но что в нем плохого? Это вызывает у людей интерес. А лично меня больше волнуют неразрешимые вопросы. Например, существует такое понятие как «лаборатория поэта». Вот как он создавал стихи? Безумно интересно! Ведь я написать о Высоцком биографическую книгу, где попытался связать стихотворные строки с конкретными событиями жизни. Данная тема привлекает меня до сих пор, но зрителя у нее нет. А снимать фильмы для себя я не привык. - А.Л: Со зрителем действительно большие проблемы? Как и с деньгами? - П.С: Да. За последние 20 лет воспитали совсем другого зрителя, который верит назывному. Ему сказали: «Это черное, это серое, а то зеленое». Он прямолинеен, не воспринимает оттенки и градации. Когда на экране ходят люди в не помятых гимнастерках и испачканные красной краской, он думает, что это фильм про войну. Хотя на самом деле это не так. Конечно, не все такие, но процент зрительского интереса к документальному кино небольшой. В основном люди смотрят кино для отдыха. А документалистика предполагает, что ты проживаешь чужую жизнь с целью что-то извлечь для себя, чему-то научиться и что-то понять. Не в буквальном смысле слова, но что-то для себя оставить. Тот же процесс, как когда книжки в детстве читаешь: идентифицируешь себя с героями и т.д. Смотря документальное кино, люди должны волноваться и думать. - А.Л: Может, сейчас и так слишком много поводов для волнения и размышлений? И тенденция не только российская, но и общемировая. - П.С: Наверное. Человечество мельчает. Я громко заявляю об этом, но мне кажется, такой процесс действительно идет. Чувства притупляются, кровь становится жиже… - А.Л: Давайте пообщаемся с человечеством - у нас есть звоночек. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Вчера на «Дожде» шла речь о некачественном российском кино. Но не сказали, кто в этом виноват: зрители, Министерство культуры, советские кинематографисты в прокачке. Кто, по-вашему? И вопрос к вам, Алексей. Вы говорили, что у вас откроется студия в Москве. Почему бы вам не объединиться с «Дождем»? - А.Л: По поводу объединения с «Дождем». Поймите, мы – совершенно разные организации… Итак, кто виноват? - П.С: Почему-то обязательно хотят, чтобы назвали виновных. А что мы потом будем с ними делать? К стенке ставить или в суд подавать? Вам от этого легче станет? Думаю, виноваты все: и вы, и мы. Жизнь такая. Я не могу назвать конкретного человека, мешающего мне делать кино. Наоборот, все хотят, чтобы я его делал. Но есть масса препятствий. Иногда при всем внешнем добродушии человек думает: «Да пошел ты со своим кино! У меня и так проблем хватает». Люди живут хозяйством - и в мировом масштабе, и на уровне страны. И их постоянно к этому призывают: «Старайтесь жить лучше!», «Думайте о том, как быть успешным!». А я снимаю для людей, которые стесняются быть успешными. - А.Л: Стесняются быть успешными?! - П.С: Потому что они совестливы. - А.Л: А успех и совесть противоречат друг другу? - П.С: Я думаю, что да. Особенно в наше время. - А.Л: Ладненько... Давайте посмотрим следующий фрагмент. Расскажите в двух словах о фильме. - П.С: Опять же цепь случайностей. Я постепенно в них увязаю и прихожу к выводу, что отступать некуда - нужно делать кино. Так я снял фильм под названием «Вечное время Александра Невского». Мы уже говорили о том, как сказывается на человеке творчество, связанное с церковью. По крайней мере, со мной происходило именно так - я заболел. - А.Л: В прямом смысле слова? - П.С: Да. - А.Л: Простудились? - П.С: Хуже, но не в этом дело. Идет огромная потеря энергии, причем от меня не зависящая. Видимо, человека, вступившего на такую дорожку, Господь призывает быть слабым. И эта слабость дает какие-то особые возможности. - А.Л: Возможности в слабости? - П.С: Да. - А.Л: Парадокс. - П.С: Да, парадокс. - А.Л: Давайте посмотрим, а потом прокомментируем. (Показывают фрагмента фильма «Вечное время Александра Невского» - см. соответствующее видео: 33.52-41.00.) - А.Л: Вы знаете, мне как человеку, интересующемуся историей, ваша вариация кажется… неоднозначной. - П.С: История вообще неоднозначна. Дело в том, что этот фильм - некий срез мнений об Александре Невском: историков, разных слоев общества, представителей всех возрастов, в том числе совсем молодых людей и даже детей, которые только начинают жить. Все видят его по-разному. Цель – попытаться понять, кем был святой благоверный князь Александр Невский, насколько он - мифологическое явление или все-таки близок нам, ныне живущим. Поэтому неоднозначность есть и, на мой взгляд, она естественная. О больших явлениях вообще нельзя говорить однозначно. - А.Л: Давайте еще звоночек примем. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Мне очень не понравилась позиция режиссера, хотя она вроде и гражданская. На самом деле Александр Невский - не очень-то положительный персонаж. При нем налог был в 10 раз больше, чем при других. Так что будем демократичными. Не надо искать казнокрадов и воров в законе… - А.Л: Я думаю, наш телезритель имел в виду работы типа «Россия, которую мы потеряли» Станислава Говорухина. - П.С: Конечно, я - не единственный режиссер на свете, многие занимаются документалистикой, в том числе острой, злободневной, репортерской. А я, как выразилась одна моя коллега – созерцатель. Сейчас время других людей, более активного взгляда на жизнь и на кино. Извините, но мое видение мира такое, оно отличается от вашего. - А.Л: У каждого - свой взгляд, но все мы идем в одном направлении. Петр, чего ждать от вас в ближайшем будущем? Какие работы? - П.С: Сейчас не стану говорить, потому что пока не складывается. Прежде всего, с нашим Министерством культуры - мои заявки не принимают. Многое хочется сделать, и планы есть, но до их реализации не доходит. К тому же, как я уже сказал, работы тьма, но кому это надо. - А.Л: Вероятно, на этот вопрос существует свой ответ. Вообще есть ходы, связанные не с государством? - П.С: Да, конечно. И надежда есть. Я пишу заявки и еще не все здоровье растерял на этих тропинках. - А.Л: Что ж, спасибо огромное за то, что были сегодня в нашей студии. Еще раз напомню: в «Синих Страницах» мы беседовали с мэтром кинодокументалистики Петром Солдатенковым. Надеюсь, до новых встреч! Телеканал «ВОТ!», «Синие Страницы», 28 ноября 2012, 17.00
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
386
