Аналитика — 17:35 05 Октября 2012 —
Политика в чалмах и рясах
Продвигаемый государством клерикализм опасен для страны
Прокладывая православному духовенству дорогу в органы власти, церковное и светское начальство надеется продвинуть еще дальше свою программу клерикализации государства. На деле это дополнительно скомпрометирует РПЦ и создаст новые линии общественного раскола.
Разрешение церковнослужителям баллотироваться на выборах изложено Священным синодом РПЦ в выражениях, живо напоминающих советские прописи для идеологических бойцов-контрпропагандистов. В депутаты, а также, видимо, в мэры и в губернаторы (поскольку избираться будет позволено не только в законодательные, но и в исполнительные структуры), клирики смогут идти, только «если какая-то политическая сила говорит о том, что она ставит одной из целей своего существования противодействие Русской православной церкви и использует для реализации этой цели выборную власть». В этих и пока что только в этих случаях церковные кадры, предварительно одобренные Священным синодом, получат позволение избираться в эти охваченные духовной заразой выборные органы, чтобы сокрушить идеологического врага прямо в его логове. Таков смысл разъяснений Владимира Легойды, шефа синодального информационного отдела. Хотя дорога к выборам для духовенства теперь открыта, но его политические противники, те зловещие силы, самый смысл существования которых заключается в противодействии РПЦ, почему-то Синодом не перечислены. Не расшифровано и понятие «противодействие РПЦ», которое священники-депутаты, игумены-мэры и архиереи-губернаторы должны будут пресекать теперь уже не пастырским словом, а политическими инструментами. Хотя легко догадаться, что пресекать будут то, что у нас вовсю пресекается уже и так. А именно – любые попытки отстоять светский характер государства. Клерикализация политической и общественной жизни реализуется Кремлем и священноначалием РПЦ как совместный проект. Светская власть, с давних пор рассматривающая православное духовенство как часть подчиненного себе бюрократического класса, рассчитывает использовать его для укрепления своей идеологической базы, слабость которой она так болезненно ощущает. А иерархи РПЦ надеются резко увеличить свой вес внутри системы. Создать с помощью государственной выборной машины слой манипулируемых священников-политиков – дело нехитрое. И с самого начала дается понять, что их задачей будет вовсе не служение избирателям и даже не облагораживание своих светских коллег-чиновников, которые у нас ни в словах, ни в делах бога не боятся. Их зовут для более утилитарных трудов. Чтобы продавливать в законодательство и в практику управления все новые и новые клерикальные нормы, приближая российскую действительность к слегка подправленной уваровской триаде: православие, несменяемое президентство и «народность», понятая как ультраконсерватизм, замешанный на невежестве и слепой враждебности к окружающему миру. Направление этой совместной кремлевской и церковноначальственной мысли понятно. Непонятно, почему и те, и другие надеются, что рецепты, провалившиеся в девятнадцатом и двадцатом веках, сработают в двадцать первом. Священники-политики вовсе не новость в России. В царских Госдумах, по мере укрепления инструментов манипулирования выборами, их доля непрерывно росла, и в последней, Четвертой Думе, избранной в 1912 году, достигла <11% депутатского корпуса. Почти поголовно они состояли в правых и националистических фракциях. Но даже и в этих отфильтрованных парламентах идейными лидерами они стать не сумели и политической эффективностью не отличились. Сегодняшнее российское общество к возобновлению этой традиции совершенно не стремится. Напротив, три четверти опрошенных ВЦИОМом выразили мнение, что церкви следует быть вне политики. А именно: «заниматься проблемами веры, не вмешиваясь в жизнь общества и государства» – 31%; «влиять на моральную и духовную жизнь общества, но не вмешиваться в политику и государственные дела» – 44%. И всего 17% россиян поддержали тезис о желательности «активного участия церкви в решении проблем общества и государства». Даже среди пожилых и малообразованных категорий опрошенных эта доля поднимается лишь до 20 – 22%. Рассчитывать на то, что священнослужители, придя в публичную политику, растворят этот скепсис народного большинства, явно не приходится. Скандалы вокруг церковников всех уровней – от историй с дорогостоящими часами патриарха и не менее дорогостоящей пылью на книгах его же библиотеки и до череды автомобильных аварий, устроенных клириками – показали, что большая доля верхних и средних слоев духовенства своими нравами, стилем и образом жизни слилась со светской номенклатурой, давно махнувшей рукой на уважение народа. С таким активом, в одной своей части безнадежно разложившимся, а в другой – фанатичным до состояния полной неадекватности, выходить в политическую публичность просто наивно. В обществе прибавится не благолепия, а конфликтов и антиклерикальных настроений. Не говоря о том, что «православизация» политической жизни в стране с многочисленным и твердым в вере мусульманским меньшинством вообще невозможна. Ответом на занятие государственных постов православными священниками станет широкое выдвижение в южных автономиях политиков-мулл, более решительно настроенных и гораздо более уверенных в себе и в своих избирателях. Инициатива Синода РПЦ имеет шанс возыметь те же последствия, что и предыдущая его инициатива – о внедрении в школы преподавания религии. В краях с православно-атеистическим большинством результаты оказались скромными. Зато в мусульманских регионах школы действительно лишились остатков светскости, и притом на совершенно легальных основаниях. Опыт России однажды уже показал, что продвигаемый государством православный клерикализм вреден для православной веры, потому что ее компрометирует, и опасен для государства, потому что раскалывает его единство и в центре, и на окраинах. Однако нынешнее поколение светских и церковных вождей не желает вспоминать о старых граблях и обязательно хочет наступить на свои собственные. Газета.ру Фото: Reuters
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
487
