Lushnikov Live TV — 19:31 18 Ноября 2011 —
Януш Вишневский: «В детстве мне объяснили, что тот, кто плохо учится, становится политиком».
Писатель Януш Вишневский и Алексей Лушников в программе «Синие Страницы»
Януш Леон Вишневский – один из самых популярных писателей современной Польши. Был моряком рыболовного флота, затем окончил университет, получил степени кандидата по информатике и доктора химических наук. Первый роман - «Одиночество в Сети» вышел в 2000 году (в 2006 году экранизирован). За 10 лет переведены на русский язык и опубликованы такие книги, как «188 дней», «Между строк», «Повторение судьбы», «Аритмия чувств» и другие, а также сказка для взрослых и детей «Марцелинка. В поисках самого главного».
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире - «Синие Страницы», и сегодня мы с вами говорим о серьезных, добрых и неожиданных вещах, немного взрывающих сознание. У нас в гостях польский писатель, безусловно, всем хорошо известный - Януш Леон Вишневский. Здравствуйте еще раз, господин Вишневский! - Я.В: Здравствуйте! - А.Л: Дорогие друзья, у нас как всегда прямой эфир, работает телефон, и его номер вы видите на телевизионном экране. Звоните, будем общаться. Начать я бы хотел с «Одиночества в Сети». Это ваша базисная, ключевая вещица, которая перевернула русское сознание. Мы в очередной раз поняли, насколько у нас много общего с поляками, как нас сближает культура и не только в бывшем имперском смысле. Девушки, сотрудницы студии, подходили ко мне перед эфиром и говорили: «Боже мой! Я плакала, когда читала эту книгу». Думаю, многие телезрители с удовольствием присоединятся к дифирамбам, которые я сейчас пою в адрес, можно сказать, нашего господина Вишневского. И вопрос номер один: осталось ли одиночество в Сети и насколько оно глубоко проходило через автора, через вас? - Я.В: Я написал эту книгу, потому что чувствовал себя одиноким. Извините, дорогие телезрители за мой не очень хороший русский… - А.Л: Ничего-ничего! Хороший русский. - Я.В: Эта книга очень старая. По-моему, ей уже 11 лет. Год назад я прилетал в Петербург по приглашению издательства «Азбука», чтобы организовать юбилей. И это самая главная книга в моей жизни, потому что с нее началась моя писательская карьера. Я ведь - ученый, занимаюсь информатикой и химией. Но так получилось, что написал «Одиночество в Сети», и его издали. В 2000 году в Польше книга стала бестселлером. А в 2005 издательство «Азбука» купило лицензию, и ее выпустили в России. В то время мне было очень нужно выразить себя. Если человеку одиноко и грустно, он находится в состоянии депрессии, можно пойти к психотерапевту, но дешевле написать книгу. - А.Л: Понимаю. Вы знаете, я переброшу такой мостик от содержания этой книги. Есть достаточно новая тема – о взаимоотношениях человека и Сети, и существует мнение, что Интернет занимает все больше свободного времени человека и становится частью его жизни. На работе он - один, а когда приходит домой, садится за компьютер и в Фейсбуке или Живом журнале надевает маску и ведет жизнь, которая на самом деле ему не свойственна. И эта новая реальность не требует ничего дополнительного: можно сидеть или лежать на диване и чувствовать себя Владимиром Путиным, Бараком Обамой, Траволтой - кем-то великим, играть образ. На ваш взгляд, не произойдет ли так, что постепенно виртуальная жизнь выдавит из нас часть реальности, и мы станем жить во власти иллюзий? - Я.В: Если речь идет о второй части жизни, то это хорошо. Но для многих людей это уже стало основой жизни, больше, чем реальность: они всегда в Интернете и общаются только через социальную сеть. Вот это нехорошо. Потому что теряются нормальные отношения. Если использовать Интернет в качестве дополнения – для поиска информации, общения с людьми, которые находятся далеко, и т.д., здорово. Однако строить свою жизнь исключительно в виртуальном мире опасно. Ведь в Сети обитают анонимные жители, и там они поступают иначе, нежели в реальности. Чтобы рассказать о себе, человеку может понадобиться восемь месяцев, а в Интернете это делают за восемь минут. К тому же всегда можно просто выключить компьютер. Лично для меня Сеть является важной частью жизни, потому что я много работаю за компьютером, общаюсь с друзьями в Японии, Америке, Швейцарии, Англии. Без Интернета никаких проектов не было бы. К тому же «Одиночество в Сети» - это первая книга об эмоциях Интернете. До нее все думали, там есть информация, хакеры и т.п., но не эмоции... - А.Л: А еще вирусы! - Я.В: Да, правда, и вирусы тоже. Но люди заметили, что в Интернет вызывает самые разные эмоции, там можно найти дружбу и даже любовь. Мне кажется, популярность книги в Польше началась с того, что я рассказал о том, о чем все думали, но еще никто не написал. Например, общаясь через Интернет, люди влюбляются, потому что в основе каждой любви лежит слово. Как в Библии: «В начале было слово». И пусть человек – мужчина или женщина – далеко от меня, но я верю в его рассказы и открыт для любви. Вы знаете, даже проводились исследования людей, которые влюбились в Интернете и в реальном мире. Мозг сканировали томографом и выяснили, что в обоих случаях происходят одинаковые процессы. В Интернете действительно можно найти самые разные чувства, и эта возможность очень популярна. У современного человека нет времени, чтобы найти свою любовь где-нибудь в театре или ресторане. Он приходит домой с работы и, как вы сказали, лежа на диване, общается с компьютером. - А.Л: А не есть ли это сублимация неких чувственных идей и переживаний? Когда с Петровичем в течение 10 минут ничего не получилось, поговорю-ка я с Иванычем! Такой перебор не приносит чувства в реальную жизнь. Об этом сказано даже в вашей книге. То есть виртуальность - одно, реальность – совсем другое. Как разобраться? Определенные чувства, конечно, могут присутствовать, например, когда человек увидел на компьютере прекрасный пейзаж острова Бали. Он влюбляется в него и хочет туда попасть, зарабатывает деньги. И спустя какое-то время мечта реализуется. Человек приезжает на Бали и видит грязных туземцев, чувствует вонь и узнает массу других неприятных вещей, которые картинка не передавала. - Я.В: Это правда, иллюзий много. Вообще отношения в Интернете имеют свою динамику. Сначала, как я уже сказал, слово. Потом хочется услышать голос того, с кем общаешься, позвонить. Затем возникает желание посмотреть на человека, и идет обмен фотографиями. Наконец хочется прикоснуться. Так приходит реальность. Некоторые отношения заканчиваются после первой встречи, но бывает и по-другому. Я это знаю, потому что после выхода «Одиночества в Сети» получил около 60 тыс. имейлов только из Польши. - А.Л: 60 тысяч имейлов? - Я.В: Даже больше. У меня есть специальная папка для имейлы, которые пришли после выхода этой книги. Сначала я получал письма только из Польши, затем, когда выпустили книгу на русском языке, стали приходить тысячи посланий из России и других стран, где говорят по-русски: из Эстонии, Литвы, Латвии, Казахстана… - А.Л: Украины. - Я.В: Да, с Украины. На данный момент «Одиночество в Сети» издано в 11 странах, и электронных писем накопилось уже порядка 65 тыс. Многие люди рассказывают мне, что в реальном мире они бы никогда не познакомились со своей половинкой, потому что были бы неинтересны. А благодаря Интернету они сначала разговаривали анонимно и сумели заинтересовать другую сторону, раскрыли свою внутреннюю красоту. А если бы сразу столкнулись нос к носу, скорее всего, прошли бы мимо. У нее грудь не такая, а он - не Брэд Питт… - А.Л: Не Аполлон, да? - Я.В: Да. Но это было неважно, потому что их связывали разговоры, общие взгляды, культура. В Польше меня пригласили на 20 или даже 30 свадеб, которые стали итогом знакомства через Интернет. - А.Л: То есть вы еще - международное брачное агентство? - Я.В: Немножко. Но я не присутствовал ни на одном бракосочетании - у меня просто нет на это времени. Конечно, бывает по-разному: иногда в реальной жизни люди встречаются и категорически не нравятся друг другу, случается и наоборот. - А.Л: Я могу только подтвердить ваши слова. Среди моих знакомых есть не один, не два и даже не три человека, которые познакомились через Интернет, в социальных сетях или на сайтах знакомств и создали семью. Большинство до сих пор живут вместе. Януш, все это, конечно, подкупает яркостью и некими сантиментами. И вы правы, когда говорите о раскрытии внутреннего мира, личности в процессе вербального общения без картинки. К тому же фотография, даже если она есть, может быть чьей угодно. И все-таки… Подтвердите или опровергните мое мнение, но если я не вижу фотографию женщины – лицо, глаза и т.д., крайне сложно быть заинтересованным в общении и самому раскрываться. Ведь абсолютно посторонний человек! Это даже не в поезде, когда сидишь напротив, и есть несколько часов, чтобы чем-то поделиться и разойтись навсегда. Ну как мужчина может общаться с пустым местом? - Я.В: Это трудно, вы правы, особенно поначалу. Мужчины хотят видеть, для них очень важна физическая сторона. Зато есть простор для фантазии. Yahoo провел исследования различных групп людей, которые познакомились через Интернет. Выяснилось, что 85% мужчин, общаясь с женщиной, которую они никогда не видели, но которая говорит интересные для них вещи, уверены, что она привлекательна. И реакция этих мужчин очень похожа на реакцию в реальном мире. В это трудно поверить, но мы переносим свои ощущения и действия из реального мира в мир виртуальный. - А.Л: Да, очень интересно. Вот еще одна интересная тема, которой нельзя не коснуться. Об этом много пишут журналисты и блогеры. Для многих Интернет является, скажем так, сексуальным пространством. Причем в более глубоком смысле, чем тупо найти девочку на 30 минут или на два часа. Ведь существует огромное количество территорий, где нет возможности какого-либо сексуального общения. Зато есть Интернет и сублимация, веб-камеры, разного рода видео, порно и т.д. Благодаря им снимается сексуальное напряжение, которое могло бы перерасти в разрушительную энергию. На ваш взгляд, Интернет – это прежде всего решение сексуальных задач или глубинное, интеллектуальное общение? - Я.В: Я думаю, что на этот вопрос нет простого ответа. Как и в реальной жизни. Есть определенный процент людей, которых в отношениях интересует только физическая сторона. Но даже когда человек влюблен, он испытывает потребность касаться объекта своей любви, и это нормально. В Интернете так же. Может быть, в процентном отношении поклонников секса там больше – за счет анонимности. Я думаю, для мужчин сексуальное пространство в Сети шире, потому что они более полигамны, чем женщины. А женщины просто хотят иметь нормальные отношения и знают, что для многих мужчин все начинается с сексуального контакта. К тому же в Интернете серьезная конкуренция. Как вы сами сказали: можно с Иванычем два часа, а потом еще с кем-то следующие два часа и т.д. Это важно. Но на Западе, а я уже 20 лет живу в Германии… - А.Л: Правда? - Я.В: Да, раньше жил в Польше, а сейчас живу и работаю в Германии, во Франкфурте-на-Майне, но на родину езжу часто. Можно сказать, что живу на две страны. Так вот на Западе тенденция, о которой мы говорим, уже пошла на понижение. Люди понимают, что сексуальные контакты в Сети поверхностны. Я бы назвал их своеобразной Интернет-мастурбацией. Здесь нет никакой любви. - А.Л: Только физика? - Я.В: Абсолютно физические процессы. В Германии есть специальные порталы и некоторые созданы исключительно для сексуальных целей. Например, во Франкфурте очень много одиноких людей - порядка 50% горожан не живут в браке. - А.Л: 50%? - Я.В: Очень много специальных магазинов и есть порталы, которые знакомят людей. Ведь мы одиноки не потому, что неинтересны, а потому что ищем не в той группе, в которой нужно искать. Сексуальные же порталы все упрощают… - А.Л: Я бы хотел зацепиться за то, что вы живете во Франкфурте. Занимаетесь биоинформатикой, да? - Я.В: Я пишу программы для химии, защитил кандидатскую по информатике и докторскую по химии. В Германии много компаний, которые занимаются химическими соединениями. - А.Л: Если я правильно понимаю, основной источник вашего дохода – химия, а не писательская деятельность? - Я.В: Да, я – ученый и зарабатываю написанием программ, а не книг. Литература вошла в мою жизнь очень поздно: свою первую книгу я написал в 45 лет, и, кстати, никогда не думал о писательстве. Наука - моя жена, а с литературой у меня роман. И как все мужчины, я думаю, что жена не знает о романе. - А.Л: Не скажите! Первая книга разошлась колоссальными тиражами. Вы вполне можете профессионально заниматься одним писательством. Если не ошибаюсь, только в этом году вышло две книги. Неужели за десять лет вы не смогли отказаться от науки в финансовом плане? - Я.В: Каждый год 31 декабря я обещаю себе решить, что делать – заниматься наукой или писать книжки. Вначале все казалось просто, но ведь мало написать книгу, еще нужно сделать промоушен, встречаться с читателями, участвовать в таких программах, как ваша. Причем по всему миру: мои книги изданы в 12 странах. Мне не хотелось бы делать плохо две вещи, поэтому все время даю себе обещание решить. Сейчас у меня нет личной жизни, я работаю в западной корпорации, где надо все делать на отлично, и пишу книги (по выходным и во время поездок). И так каждый день, с восьми утра до 12 ночи, ни на что другое времени не хватает, поэтому я чувствую себя несчастливым. Трудно представить женщину, которая хотела бы быть со мной, ведь меня всегда нет. Единственное – отдыхаю во время отпуска… - А.Л: Значит, вы так и не можете решить? - Я.В: Программы, которые я пишу, очень интересны мне, как ученому. Не зря же я сравнил науку с женой. Я ее люблю. - А.Л: Химия – ваша жена, я понял. - Я.В: У меня очень интересные литературные проекты о любви и грусти, много эмоций, но когда я создаю хорошую программу, над которой работал не один год, – это тоже эмоции, просто другие. Поэтому трудно решить, но я стараюсь находить компромисс. Еще я хотел бы приехать в Польшу и поработать в польском университете. Надеюсь реализовать этот замысел в следующем году. Что касается денег, то вы правы. Вначале это было просто неважно, и деньги действительно маленькие, а теперь - значительная часть моего бюджета. Я вполне могу заниматься только писательством, но мне нравится заниматься наукой. - А.Л: 31 декабря я пришлю вам имейл, чтобы узнать, определились вы, или нет. У нас есть звоночек, а потом мы продолжим. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Это Александр. Ян, как вы представляете себе будущее хомосапиенс - сидящим за клавиатурой, полностью отрешенным от реального мира, размножающегося эсэмэсками и поедающим виртуальную пищу? Мне кажется, лет через тридцать эта матрица будет пасторальной сказкой. - А.Л: Вы поняли, да? - Я.В: Не все. - А.Л: Телезритель спрашивает, каким вы представляете себе человека через 30 лет? Не будет ли это полукомпьютер? - Я.В: Не думаю. Мне кажется, люди создадут новый образ жизни, частью которого будет виртуальный мир, но Интернет-жизнь пойдет на спад. Ведь с новинками всегда так: когда изобрели телефон, многие боялись, что люди вообще перестанут общаться. А теперь он просто стал частью жизни, и мы все равно встречаемся. Генетические изменения тоже маловероятны: циклоп с одним оком и большим пальцем для клавиатуры вряд ли появится. - А.Л: Януш, давайте перейдем к другой теме. Франкфурт – одна из европейских финансовых столиц, и, конечно, интересно узнать ваше мнение о том, что сейчас происходит в Европе. Сохранится ли еврозона? Что будет с Грецией и другими странами? Как будут развиваться события в постберлусконьевской Италии? - Я.В: Да, Берлускони был очень интересный персонаж! - А.Л: На ваш взгляд, куда двигается Европа? Чего ждать? - Я.В: Во Франкфурте находится самый главный банк Европы, кстати, недалеко от офиса, где я работаю. - А.Л: Как вам повезло! Успеете добежать. - Я.В: Я не думаю, что мне повезло. Принято считать, что Франкфурт - это мегаполис, а на самом деле - маленькая деревня при большом аэропорте. Там живет всего 650 тыс. человек. Правда, население смешанное: 31% жителей не имеет немецкого гражданства, 30% - такие как я, с двойным гражданством (у меня - польское и немецкое). И это хорошо для культуры. Некоторые называют Франкфурт «майн хаттан», другие - «байнкок», от слова «Бангкок». Я вижу, что происходит вокруг. Еженедельно организуются марши недовольных, которые начались с Уолл-стрит в Нью-Йорке, а теперь заполонили всю Европу. Во Франкфурте много банков, и есть возможность сказать банкирам, как сильно их не любят. Правда, демонстрации спокойные, но создают автомобильные пробки на улицах. Я в них не участвую, но понимаю, что есть много людей, которые недовольны системой. Однако капитализм – это единственная система, которая функционирует, социализм потерпел фиаско, и других альтернатив нет. Поэтому нужно не устранять, а совершенствовать то, что есть. Ведь разница между богатыми и бедными становится все больше, «ножницы» раскрываются, а это опасно. Я смотрю на происходящее и немного волнуюсь, потому что в Германии с социальной стороной все очень непросто. В Греции тоже опасная ситуация, как и в других странах ее группы, куда входят Португалия, Италия и Испания. Евро долгое время был стабилен, а теперь выясняется, что стабильность ненормальная, и все жили на кредиты. Не знаю, что будет… - А.Л: Евро сохранится? - Я.В: Думаю, что сохранится. Хотя страны, которые не ввели евро, сейчас радуются, например, моя родная Польша. Посмотрим, что будет дальше. Я думаю, Германия и Франция много сделают для сохранения валюты. Ведь сама идея евро зародилась в Германии. - А.Л: Давайте перейдем еще к одной теме, которую мне очень хотелось бы с вами обсудить. Я имею в виду гибель самолета с польской делегацией и президентом на борту недалеко от печально известной Катыни, что в общем, не очень хорошо сказалось на отношениях России и Польши. Затем стали происходить метаморфозы. С одной стороны, Россия тогда продемонстрировала удивительную сопричастность и, мне кажется, много сделала для улучшения русско-польских отношения. С другой - появились разные версии авиакатастрофы: у России - своя, у Польши – своя. У меня вопрос не столько политический, сколько человеческий: насколько два народа сблизились после этой трагедии? Мы идем к более соседскому, дружескому партнерству или расходимся? - Я.В: Я бы сказал, что польская и российская улицы сближаются. Улица – это некий символ нормальных людей. Я часто общаюсь с поляками в Германии и Польше на эту тему. Люди понимают, что русские и поляки очень близки: у нас похожий менталитет, мы смеемся над одними и теми же шутками, пьем много водки и грустим. Оба народа имеют склонность к революциям, но после них не знают, что делать. Мы – славяне, и поэтому поляки смотрят на русских, как на друзей. Правда, немного вам завидуют, потому что вы такие большие, у вас есть Газпром… - А.Л: Вы считаете, что это зависть? - Я.В: Вы, русские, всегда были очень сильными. Есть немало людей старшего возраста, которые помнят советские времена. Молодые люди этого не знают, для них русские – такие же иностранцы, как немцы или чехи… Катастрофа под Смоленском - не просто трагедия. Если бы самолет упал где-нибудь во Владивостоке, Новосибирске или Москве, она была бы не такой символичной. Но все произошло именно в Катыни, через 70 лет после страшного расстрела польских офицеров. Многие годы власти не хотели говорить, что там произошло. Когда я учился в школе, нам рассказывали, что 10 тысяч поляков убили германцы, но это было неправдой. И вот там снова погибли люди, и снова элита страны. Символическое место. А вдруг это не авария, кто-то спланировал и т.д.? Но я думаю, что 99% поляков не верят, что это было подготовлено. Действительно авария и трагедия. - А.Л: Да, серьезная символика. - Я.В: Вы знаете, помощь России сразу после этой трагедии Польша приняла с большой радостью. Но сейчас есть группа людей, которые думают, что результаты работы комиссии… Не знаю, как она правильно называется. - А.Л: Международная авиационная комиссия. - Я.В: Да, международная комиссия. Так вот результатами ее работы довольны не все. Некоторые говорят, что вы допустили ошибки. Молодому поколению особенно трудно понять. И все-таки русские – более близкие иностранцы, чем другие, потому что они - славяне. Мы дружим. Поляки часто приезжают в Россию, и много русских ездит в Польшу. Даже на пляже между немцем и русским поляк скорее выберет в качестве соседа русского. Нормальные отношения. В памяти моего поколения живет Советский Союз, хотя он и навязал Польше союз, которого мы не хотели. Было и такое. Просто нужно время, что все стало на свои места. - А.Л: Вы прекрасно знаете русский язык. Наблюдаете ли вы за политическими событиями, которые сейчас происходят в России? - Я.В: С того момента, как в России издали мои книги, ваша страна стала мне особенно близка. Первый раз в жизни я приехал сюда в 2007 году, то есть СССР не застал. Все собирался приехать и не думал, что опоздаю. Когда Советский Союз перестал существовать, мне было просто неинтересно: становление капитализма я уже видел. А в 2007 году, когда издательство «Азбука» выпустило «Одиночество в Сети», меня пригласили в Москву. Первый раз я приехал со своими дочерьми. У меня две дочери, и они очень хотели увидеть Россию, поэтому я взял их с собой. И знаете, им здесь понравилось, они хотят приехать еще. Конечно, Петербург и Москва – это не Россия, поэтому хочется съездить еще куда-нибудь, подальше от центра. Меня интересует ваша страна, я встречаюсь и разговариваю со многими русскими людьми. Свой день начинаю с чтения немецких и польских порталов, а затем читаю информацию на русских сайтах, чтобы знать, что у вас происходит, и лучше вас понимать. Во время писания этой книги… - А.Л: Сейчас мы о ней поговорим. - Я.В: Это книга о любви поляка и россиянки. Я думал, что знаю Россию и ее душу, но ошибался. Чтобы написать эту книгу, я очень много читал. В моем офисе во Франкфурте были только русские книги, я слушал исключительно русскую музыку и изучал русское искусство. Мой партнер по данному проекту - Ирада Вовненко, русский автор, и мне хотелось понять, о чем она говорит, почувствовать вашу культуру, решить для себя, почему вы думаете так, а не иначе. Россия стала мне очень близка. - А.Л: Интересно. У нас скоро пройдут выборы в Государственную Думу, потом – президентские. 24 сентября Владимир Путин объявил, что будет баллотироваться на новый президентский срок. Об этом вы знаете. Какое у вас отношение к происходящему – как у поляка, европейца, писателя? Вам, наверное, интересно понимать внутренние механизмы, которые двигают русскую душу? - Я.В: Россия – большая страна, и все, что здесь происходит, в Польше и Германии детально комментируют. Я знаю немецкий, английский и польский, много читаю, стараюсь знакомиться и с русской прессой. Но политика для меня - не самое главное. И я понимаю, что если бы не было русской души, не было бы и такой политики. Извините, но я не люблю политиков. Однажды, когда я был мальчиком и не хотел учиться, отец сказал: «Януш, если ты не будешь учиться в школе, станешь политиком». Для меня это было самым страшным. После этого случая я стал очень хорошо учиться, защитил кандидатскую и докторскую. Только бы не иметь ничего общего с политикой! Хотя я понимаю, что без политики и без политиков не обойтись. - А.Л: Януш, расскажите о вашей новой книге, которую вы сейчас презентуете. Она написана в соавторстве с Ирадой Вовненко и называется «Любовь и другие диссонансы». О чем она? - Я.В: Я называю эту книгу проектом, потому что его было трудно реализовать. Ирада живет в Петербурге, я - во Франкфурте, мы писали книгу на двух языках, и нам помогал переводчик. Я понимаю русский, поэтому часть Ирады не надо было переводить, но моя часть написана по-польски и требовала перевода. Вы знаете, писать о любви я могу только на польском языке. А вот свою докторскую диссертацию писал по-английски, научные работы - по-немецки или по-английски. Есть авторы, которые писали на двух языках. Например, Джозеф Конрад Коженевский писал на польском и английском, Набоков – на русском и английском, Милан Кундера – на чешском и французском. Хотя они – скорее исключение из общего правила. Я не столь талантлив и пишу только на родном языке. Потом мы встретились с Ирадой в Берлине, чтобы обсудить сюжет книги, и еще я три раза приезжал в Петербург. Не все можно сделать через Интернет и по Скайпу, даже по телефону или с помощью имейл. Эта книга о любви, как и все предыдущие. Еще я написал научную сказку о любви, которая называется «В поисках самого главного». О чем новая книга? О любви поляка, который живет в Германии, и москвички. Много событий происходит в Кракове и Варшаве. Это люди, которых погубила цель жизни: он хотел быть музыкантом, но в итоге из-за депрессии оказался в психиатрической больнице, а она мечтала стать актрисой, но тоже не вышло. Герой случайно приезжает в Москву, встречает эту женщину, и они влюбляются. Он смотрит на Россию глазами поляка, а она на Польшу глазами обычного русского человека. Вы спросили меня о Смоленске. Так вот эта история описана в книге - реакция польской улицы на то, что случилось недалеко от Катыни, и реакция московской улицы, конфронтация не политиков, а разных чувств людей в России и Польше. Это очень интересная, глубокая и психоаналитическая история. - А.Л: Кино будет? - Я.В: Вчера у нас прошла презентация в Доме книги, затем - пресс-конференция, так как совместное русско-польское событие. Будет ли кино, я не знаю. Разговоры ходили. Я бы хотел, чтобы эту книгу поставили в Петербурге, в театре «Балтийский дом». Существует постановка «Одиночества в Сети». Почему бы не перенести на сцену и эту книгу? Она очень современная. - А.Л: Смотрите, какая удивительная у нас сегодня получилась программа! Телезрители наверняка узнали много нового. Не только о книгах, но и о вашем особом взгляде на мир - взгляде настоящего европейца, который открыто и смело смотрит в глаза своей судьбе, и понимает, что роль женщины в этом мире значительно больше, чем думают некоторые мужчины. И это правда! Спасибо большое, Януш, что сегодня были у нас в гостях! Благодарим вас за визит. В следующий раз, когда приедете в Петербурге, заходите к нам на студию, и мы продолжим разговор о книгах, политике и женщинах. И помните - 31 декабря я обязательно пришлю вам имейл, чтобы вы определились, кто вы - ученый или писатель. - Я.В: Спасибо вам большое! Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд», 18 ноября 2011, 13.00
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
565
