Михаил Чирков, политолог, в прошлом – телевизионный журналист.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
– А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый
взгляд». Сегодня у нас в гостях политолог Михаил Чирков. Михаил, еще
раз добрый день!
– М.Ч: Здравствуйте, Алексей.
– А.Л: Начнем нашу программу. Традиционно мы пытаемся разо-
браться в информационном потоке и найти какие-то точки соприкос-
новения политических и общественных событий, которые происходят
в стране, с жизнью простых людей. Например, сегодня меня очень уди-
вила и даже поразила информация с федеральных новостных лент о Пи-
тере, точнее, о Сосновом Боре, где строится Ленинградская атомная
электростанция – 2 (ЛАЭС-2). Первую ЛАЭС готовят к выводу из экс-
плуатации. Так вот, сегодня на новой строящейся атомной станции об-
рушились металлоконструкции. Там уже работает комиссия и выясняет
обстоятельства этого происшествия. Слава богу, никто не погиб и не
ранен, но настораживает сам факт, особенно после нашего Чернобыля
и японской Фукусимы. Мы все понимаем, что есть так называемое старе-
ние металла, оборудование тоже устаревает, поэтому события послед-
них недельначиная с катастроф ТУ-154, ТУ-134 и заканчивая гибелью
«Булгарии» вкупе с последним происшествием на ЛАЭС-2 – заставляют
очень серьезно задуматься. Что скажете об этом, Михаил?
– М.Ч: Алексей, прежде всего давайте скажем, что обрушилась толь-
ко жесткая конструкция второго блока, а не сама атомная станция. И во-
обще Ленинградская АЭС имеет довольно серьезные уровни защиты…
То, что происходило и происходит в России в последнее время, – груст-
ный и печальный факт, но, увы, это закономерность. Нас преследуют
техногенные катастрофы и будут преследовать дальше, потому что мы
перестали уважать самих себя. Например, когда строим дороги, кладем
не асфальт, а асфальт, перемешанный с песком, при этом песок на под-
ложку завозим непонятно из каких карьеров, и оставшиеся там куски
глины, постепенно размываясь, приводят к провалам в дорожном полот-
не. Это с одной стороны. С другой стороны, строительные организации
не считают нужным работать качественно и делать нормальные доро-
ги, которые могли бы остаться будущим поколениям. Ведь любой тех-
нологический процесс требует соблюдения определенных норм, а если
эти нормы не соблюдаются, происходят такие события. Вы сказали про
усталость металла. У нас в стране усталость чего-то другого, наверное,
не хватает смыслов. Миром всегда правили не деньги и даже не отно-
шения людей, а смыслы. И эти смыслы обеспечивают движение вперед
любой страны. А мы в России последние 20 лет живем с какой-то недо-
развитой идеологией.
– А.Л: Я сейчас немножко пофантазирую, а телезрители, может быть,
оценят эту фантастику. Есть организация, которая строит Ленинград-
скую атомную электростанцию, по всей видимости, по заказу Росато-
ма. Естественно, им хочется побольше заработать. Так вот, чтобы это
сделать, они, как мне кажется, унифицируют затраты, пытаются сэко-
номить. По всей видимости, есть какие-то договоренности со сторон-
ними организациями. Например, чтобы им позволили нанять представи-
телей солнечного Туркменистана или Узбекистана. Пожалуй, это было
бы нормально, если бы строили жилой дом. Ведь все уже привыкли, что
и метраж слегка не сходится с чертежом и что-то немного не додела-
но. Нормально! Однако строительство атомной станции – прежде всего
вопрос безопасности и не просто миллионов людей, а вообще среды
обитания и цивилизации. То есть из-за какого-то «солнечного парня»,
который просто не понимает, что такое атом, и по уровню ответственно-
сти для него это примерно то же самое, что асфальт, мы можем получить
серьезную проблему.
– М.Ч: Можно я вас перебью? Вы забыли сказать о системе тенде-
ров, которые сегодня определяют игроков на любой поляне бизнеса.
Эту систему надо менять, потому что она привела к другой системе –
системе откатов, достигшей вопиющих размеров, вплоть до 60 %. Когда,
стремясь заработать, мы строим не так, как надо, и нарушаем техно-
логию, в итоге происходит то, что у нас происходит. Скажу вам даже
больше. Давайте сейчас уйдем немного в сторону от ЛАЭС и поговорим
о строительстве жилья. В свое время, когда я работал собственным кор-
респондентом Первого канала в Ленинграде и Санкт-Петербурге, в Те-
левизионной службе новостей (ТСН), я был первым человеком, который
на весь мир рассказал о пожаре в гостинице «Ленинград». Недавно ви-
дел фильм, который сняли ребята на «100ТВ» к 20-летию этого события.
Язык не поворачивается назвать это юбилеем. Это было страшно! Мы
видели, как люди выпрыгивали из окон и разбивались насмерть, спу-
скались вниз по полотенцам и простыням, которые рвались… Пожар-
ные многих спасли. Но ведь мы до сих пор не задумываемся о таких
вопросах, нет градостроительной политики. Например, строят высотные
здания. Как к ним будут подъезжать пожарные машины, если, не дай
бог, что-нибудь случится? Никакой системы безопасности! У нас краси-
вый город, прекрасные виды, но если ты купил себе пентхауз, должен
сам позаботиться о собственной безопасности. Не знаю, купить пара-
шют или сделать какие-то тросы, которые в случае форс-мажора спасут
жизнь вам и вашим близким, потому что ни одна пожарная команда не
сможет этого сделать! Это та данность, в рамках которой мы существу-
ем: с одной стороны, дворы заполнены автомобилями, и там не подъ-
ехать, с другой стороны, лестницы не достанут. Мы вступили в третье
тысячелетие, но забываем включить мозги, посмотреть немного вперед
и подстелить соломки. Именно поэтому у нас происходят катастрофы и
есть усталость – металла, людей, всего.
– А.Л: Михаил, я перебью вас на пожарной теме, так как она мне
очень близка. Несколько недель назад у меня на глазах сгорел сосед-
ский дом вместе с соседом. Я уже рассказывал об этом нашим зрите-
лям. Когда приехала пожарная команда, я лично сказал им, что внутри
есть люди: горел второй деревянный этаж, первый, бетонный был без
огня. Так вот, я был уверен, что они кинутся спасать людей. Наивный! Ни-
кто никого не спасал. Спасать начали, когда из города приехала дочка
хозяев дома, увидела в огне свою мать и стала кричать.
– М.Ч: А чем занимались пожарные?
– А.Л: Они тушили верх… То есть к вашему списку: машины во дворе,
отсутствие пожарных лестниц и техники – я могу добавить отсутствие
самого главного – желания спасать.
– М.Ч: Могу только развести руками… 23 февраля 1991 года, когда
случился тот страшный пожар, о котором я говорил, пожарные в первую
очередь спасали людей, и в огне погиб почти целый взвод ребят. Они
поднялись на самый страшный седьмой этаж гостиницы, и не смогли
выйти назад – до последнего спасали людей… Сегодня наше общество
изменилось, и мы перестали уважать друг друга. Ценности – бабло, на-
хапать и быстренько, извините, куда-то свалить. А почему так проис-
ходит? Потому что нет вектора движения страны. Какое общество мы
строим? Какое государство? Куда идем? Нам с вами, людям, занимаю-
щимся информационными технологиями, надо объяснить тем, кто ру-
лит государством, что необходимо найти ответы на эти вопросы. Ведь
Россия сегодня находится в арьергарде информационных смыслов, мы
плетемся в хвосте общемирового движения. Смыслы же придумывают
люди, которые в свое время предложили провести перезагрузку. Понят-
но, о ком идет речь?
Я буквально три недели назад вернулся из Китая, вообще люблю
изучать мир, человеческие взаимоотношения. И знаете, что меня пораз-
ило? В 1991 году я был на Харбинской ярмарке-выставке с делегацией
города Ленинграда, а сейчас посетил Пекин и Сиань – древнюю столицу.
Мы все время говорим о китайском чуде, а в 1991 году говорили о социа-
лизме с китайской спецификой. Сегодня его нет. Китай – это абсолютно
новая, развитая страна. Я ехал с мыслью о трущобах, которые когда-то
видел, и они кое-где остались, но их мало. Как это у них получилось?
Ключевое слово – технологии: станки, оборудование, машины. Китай-
ская жизнь построена именно на технологиях, причем на каждом рабо-
чем месте. Это норма, потому что населением в 1 млрд 600 млн человек
иначе управлять невозможно. Приведу простые примеры.
Помните, как мы проходим через рамку в аэропорту? Стоит человек
в форме, есть синенькие полиэтиленовые бахилы и какое-то броунов-
ское движение вперед-назад. В Китае у рамки постоянно стоит охран-
ник. Все по очереди подходят, вытаскивают вещи из карманов и кладут
их в коробочку, которая приезжает сама! Никому ничего передавать, как
у нас, не надо. Так вот, кладешь вещи в эту коробочку, проходишь через
рамку и забираешь все свои вещи у следующего охранника. Все органи-
зовано, четко и безопасно. Иначе не пройти.
Или взять строительство. В Пекине я не видел ни одного башенно-
го крана – строительство уже закончено. Идеальный город с двадцатью
миллионами горожан: все красиво застроено, идеальные дороги, ни
одной заплатки. С какой точки зрения ни посмотри – эргономики, ди-
зайна, архитектуры – великолепная среда обитания. Город живет! Как
это достигается? Когда ездил в музей терракотового войска в Сиане,
по дороге видел строительство нового города. Уже есть дорога: четыре
полосы в одну сторону, четыре – в другую сторону, установлены свето-
форы, подведены коммуникации. Эту дорогу больше никто не будет ко-
пать – никогда! За забором строится целый квартал. И при этом ни грязи
на колесах машин, ни глины, ни песка. Ничего!
– А.Л: И куда же делась грязь?
– М.Ч: Она остается на стройплощадке. Сам квартал,который стро-
ится, смоделирован в 3D-плоскости. Строится все очень быстро. Напри-
мер, пока мы неделю отдыхали на Хайнане на море, там уже два этажа
построили вручную. Кран стоит, опалубку поставили, заливается бетон.
– А.Л: С башенных кранов…
– М.Ч: Башенные краны подают материалы, а так все обтянуто сет-
кой – этаж подняли, сеткой затянули и пошли дальше. Ни шума, ни гама.
Бегают люди-муравьи, работают. Одно слово – технология!
– А.Л: Организация производства.
– М.Ч: Правильная организация производства… Спускаемся в ме-
тро: стеклянные двери и стены – видно, куда подъезжает поезд. Двери
открываются, как у нас, но чтобы войти, люди стоят сбоку, а выходят по
центру. И никто не лезет вперед, потоки не мешают друг другу. Тоже ор-
ганизованно. Разве это сложно? Нет!
– А.Л: Это вопрос культуры.
– М.Ч: Секундочку… Культура с чего начинается? Если бы объясни-
ли, что надо делать так, так и делали бы.
– А.Л: Ну у нас все иначе. Едешь, например, по Приморскому шоссе,
ближе к Лахте. Перед постом ГИБДД дорога сужается, и все начинают
обгонять, заезжая на обочину. Поэтому я и говорю – элемент культуры.
– М.Ч: Левый ряд во всех странах мира предназначен для обгона.
А у нас окружную иначе, как дорогой смерти, не называют. МКАД в Мо-
скве тоже так окрестили. Плюс не все видели, как ездят на Западе. Наши
справа проносятся – вот она, культура! А скажем, в Германии машина по
левому ряду может и на 250 км/час лететь, никто ей не мешает. Левый
ряд только для обгона. Если обогнал, сразу вправо и смотришь назад,
чтобы, не дай бог, никому не помешать встать сзади, во второй или тре-
тий ряд. Чем дальше ушел, тем безопаснее.
– А.Л: У нас тот, кто ездит в правом ряду, – неудачник. Только в левом
можно.
– М.Ч: Мы же понимаем, что это не так. У нас и грузовики иногда
в левом летят на бешеной скорости!
– А.Л: Ужасно!
– М.Ч: Такое поведение в том числе от того, что люди не видели ниче-
го другого. Вот мы с вами по дорогам Европы поездили и знаем, что надо
иначе. Мне говорят: «Ты ездишь быстро». Да, но я всегда пропущу того,
кто едет быстрее. Да ради бога!
– А.Л: Да, мы опять возвращаемся к элементу культуры… И все-таки
по поводу ЛАЭС-2. Мне кажется, крайне важен уровень персональной
ответственности за что-либо. Как его можно поднять? Что должно прои-
зойти в обществе, чтобы строитель атомной станции понял – нельзя на-
бирать неквалифицированные кадры. Чтобы пожарник отвечал за жизнь
людей, а не только…
– М.Ч: А тех людей – погибшего и с ожогами – можно было спасти?
– А.Л: Конечно! Пожарники потеряли полчаса, в течение которых
огня почти не было. Я потом спросил кого-то из МЧС, почему не спасли?
А он мне ответил: главная задача – сохранить жизнь пожарных, чтобы
никто не погиб. Я заметил, что меня в школе учили по-другому.
– М.Ч: У нас изменилась система ценностей. Мы живем в автомати-
зированном обществе, которое не оберегают милиционеры, теперь – по-
лицейские. Дай бог, может, что-то изменится, когда там перетряхнут все
ряды. Многие ребята отдают свои жизни, но во главе угла все-таки день-
ги, деньги, деньги… При этом они забывают, что общество их содержит,
платит налоги. Ведь они – бюджетники и должны в первую очередь за-
щищать людей. А люди сегодня предоставлены сами себе. Еще раз по-
вторю: начинать нужно с понимания того, кто мы, куда идем и что строим.
Пока не поймем, ничего не произойдет: как корабль назовешь, так он
и поплывет. Будущему президенту придется очень многое менять в стра-
не. И перетряхнуть, извините, всю элитную составляющую, потому что
мы уже сегодня напоминаем общество… Помните Османскую империю?
Ататюрк вместе с мамлюками завоевал территории, а потом построил
развитое государство. По прошествии времени выросли дети и захотели
как отцы получать префереции. Они прошли и сказали: «Мы хотим жить
так же!». Не прикладывая усилий, жить на бонусы. И империя развали-
лась. У нас тоже всехотят жить хорошо, ничего для этого не делая, – «по
щучьему велению» или 33 года на печти… А ведь работать надо!
– А.Л: Ну да.
– М.Ч: Мы – баре, у нас работают люди из Молдавии, Узбекистана
и т.д., а мы сами не можем взять в руки молоток, топор, пойти забить
гвоздь, наколоть дров.
– А.Л: Получается, мы даже не в состоянии проверить, как работают
вышеперечисленные товарищи…
– М.Ч: А наша система образования? Я – лауреат премии А.Г. Не-
болсина. Александр Григорьевич Неболсин был не только практиком,
но и теоретиком в области педагогики профессионального обучения.
Он тратил свои деньги на поддержку профобразования в России. В Фон-
де имени Неболсина мы общаемся с директорами профессиональных
технических училищ, написали доктрину развития этого жизненно важ-
ного направления. Ведь у нас провал в рабочих специальностях, на заво-
дах работать некому… С другой стороны, я недавно работал на Военно-
морском салоне, уже четвертый раз подряд, и сумел пообщаться со
многими директорами заводов. Слава богу, у них пошли заказы, начали
строить корабли, разрабатывается Доктрина военно-морского флота,
появляется возможность присматривать себе кадры. Но здесь главен-
ствующую роль сыграло государство – была создана Объединенная су-
достроительная корпорация, в которую вошло порядка 80 предприятий
со всей страны, и движение вперед началось. Медленно, но жизнь за-
кипела. Появились первые результаты. Другой вопрос, что некоторые
предприятия надо закрывать, может, что-то продавать на Запад, на экс-
порт и получать деньги. Хотя есть секреты, которые нельзя раскрывать…
– А.Л: Хорошо, согласен. Давайте перейдем к другой теме.
– М.Ч: Давайте.
– А.Л: Создается впечатление, что если раньше Германия в рос-
сийско-европейских отношениях была одним из локомотивов, то сейчас
она стала или становится первым тормозом. Есть некие звоночки… На-
пример, нежелание немцев вручить Владимиру Путину премию «Ква-
дрига». Эту премию присудили, но после общественного возмущения
комитет отменил свое решение, причем не только в отношении нашего
премьера, но и всех награжденных в этом году.
– М.Ч: У меня к вам сразу вопрос…
– А.Л: Сейчас, я только перечислю ряд немецких трендов, которые
произошли. Еще сегодня было любопытное заявление Ангелы Меркель
на Петербургском международном экономическом форуме. Она сказа-
ла, что Германия против ослабления визового режима с Россией. Кста-
ти, в отличие от всех других стран ЕЭС. Наконец, третья новость из этой
сферы – Россия и Германия не смогли согласовать строительство тре-
тьей ветки газопровода «Северный поток». Это произошло по итогам
переговоров Дмитрия Медведева и Ангелы Меркель. Собственно гово-
ря, три таких события…
– М.Ч: Хороший вопрос. Я хочу задать вам встречный вопрос, а затем
постараюсь ответить на ваш, хотя он очень непростой. Во-первых, кто
был награжден этой премией, до того как?
– А.Л: Там много товарищей…
– М.Ч: Если посмотреть список, то, может быть, и правильно, что
в этом ряду не стоит Путин. Хотя, конечно, престижная премия. У нас се-
годня присуждаются премии, например, на Каннском фестивале. Это не-
множко в другую тему, но призы дают российским фильмам, которые
показывают грязную и немытую Россию… Я, например, очень уважаю
Алексея Германа, не раз с ним общался, но никак не могу понять «Бумаж-
ного солдата» – фильм его сына, режиссера Германа-младшего. Пока-
зывать страшную и немытую Россию 1950-х годов, наверное, не стоило.
И ведь именно такие фильмы выбирают для кинофестивалей. Американ-
цы же получают премии за свои героические саги о спасении рядового
Райана, а мы все рассказываем про «немытую Россию». Но ведь и в
Советском Союзе происходило много хорошего, правильного, а это не
показывается. Это тоже тренд, отношение Запада к России… Что каса-
ется визовой поддержки, наверное, с точки зрения Германии, это зако-
номерно. Ведь как мы ведем себя за границей? Алексей, вы частенько
там бываете и знаете…
– А.Л: Лучше бы не знал.
– М.Ч: Пожалуй, здесь нам действительно не хватает культуры. И они
не хотят видеть нас такими. Может быть, сначала нам следует изменить-
ся? А что до третьей очереди…
– А.Л: «Северного потока»…
– М.Ч: Да, «Северногопотока». Я удивляюсь, почему не договори-
лись. Насколько я понимаю, с немецкой стороны процессом рулит быв-
ший канцлер Германии Герхард Шрёдер, и как раз его, видимо, что-то не
устроило. Но мы же помним, как Эстония вставляла нам палки в колеса,
пыталась убедить шведов притормозить «Северный поток»? Я не шови-
нист. Но в свое время, в начале 1990-х годов прибалтийские лоббисты
точно так же выступали в Госдуме против строительства порта в Луге.
Ничего удивительного – денежный вопрос.
– А.Л: Я немного поясню – вопрос не в самом «Северном потоке»,
а в третьей трубе.
– М.Ч: Да, в третьей трубе. Надо договариваться со Шрёдером. Вооб-
ще вопрос поставки газа в Европу, ситуация с Украиной, когда она стала
откачивать его из нашей трубы… Может, все-таки не стоило отключать
газ именно зимой – Европа мерзла зимой в течение недели, пока мы
разбирались. Вероятно, эти события тоже как-то повлияли. Мы для них
не до конца предсказуемы, но это данность. Поэтому меняться, конечно,
надо, и в принципе мы уже меняемся – на государственном уровне, на
уровне дипломатических отношений. Но нас по-прежнему воспринима-
ют как империю зла. В свое время повесили ярлык с подачи американ-
цев, и мы это до сих пор расхлебываем.
При этом мы не предпринимаем реальные шаги, чтобы создать но-
вые смыслы. Нам предложили сделать перезагрузку, и ребята в Москве
согласились. Но настоящей перезагрузкой занимаются американцы –
они меняют ситуацию, они закончили дело с Бен Ладеном. Король умер,
да здравствует король! Американцы играют на опережение, они посто-
янно придумывают новые смыслы. Имидж России на международной
арене – очень важная вещь, и государство должно над этим работать,
определить нашу самоидентификацию. Тогда начнется движение впе-
ред, и культура вернется.
– А.Л: Только что сообщение пришло: Медведев назвал решение
немцев не давать премию «Квадрига» Путинутрусостью. Такие они,
русско-германские отношения…
– М.Ч: Думаю, это определенные частности. Нельзя все складывать
в одну корзину и говорить, что что-то не так в наших отношениях. Как
раз с Германией…
– А.Л: Вот еще одно любопытное событие, как мне кажется. Послед-
ние 10 лет Россия существовала без Министерства по делам нацио-
нальностей. Были попытки такой работы во времена Ельцина – Миннац,
который занимался национальными отношениями. Хотя до конца было
не понятно, что это министерство делает. Потому что Борис Николаевич
тогда говорил: «Берите такое количество суверенитетов, какое сможете
унести». Не гарантирую дословность цитаты, но смысл такой.
– М.Ч: И при этом не забывайте о старшем брате.
– А.Л: Да, да, да! А сегодня мы имеем огромное количество нацио-
нальных и межнациональных конфликтов. Есть серьезные выступления,
достаточно вспомнить Манежку. Так вот, сейчас Путин предлагает соз-
дать при правительстве структуру, похожую на Министерство нацио-
нальных отношений. Михаил, просьба прокомментировать.
– М.Ч: Еще один непростой вопрос. Национальные отношения в боль-
шом государстве, да и вообще в любом государстве – тема очень слож-
ная. Думаю, она требует иного формата, нежели есть сейчас и здесь.
Тем не менее, попробую что-то сказать… Нашей многонациональной
стране действительно нужно министерство, которое будет заниматься
национальной политикой и межнациональными отношениями. Ведь меж-
национальные вопросы – очень тонкая субстанция, ее нельзя трогать,
что называется, грязными руками. Нельзя забывать, что практически все
серьезные конфликты и войны начинались с межнациональной розни.
Этим нужно серьезно заниматься, вкладывать большие деньги и много
сил. У нас есть институты, которые занимаются межнациональными от-
ношениями. Мы живем в одном из самых многонациональных городов
России…
– А.Л: Ну понятно…
– М.Ч: У нас в городе люди всегда находили общий язык. Нужно
уметь договариваться и ни в коем случае не воевать!
– А.Л: Конечно, лучше не воевать… Хорошо. Вот еще одна новость,
уже из Москвы. Но мне кажется, она будет интересна и любопытна…
– М.Ч: Очень странно – все новости из Москвы, а про Питер ни одной.
– А.Л: Но мы поговорим именно о Питере… Правительство Москвы,
уважаемые телезрители, запретило размещение рекламных перетяжек
над дорогами. Представляете себе, да? А между прочим, этот сектор да-
вал около 20 % доходов от рекламы в городе, и бюджет лишился свыше
500 млн рублей. Кстати, в Питере с приходом Матвиенко на Невском за-
претили эти самые перетяжки. Правда, в других местах города они спо-
койно висят.
– М.Ч: А что у нас сейчас с рекламой? На том же Невском?
– А.Л: Можно развить эту тему. На ваш взгляд, для Питера такое ре-
шение возможно? Вообще насколько рекламные перетяжки над дорога-
ми мешают?
– М.Ч: Давайте начнем с облика города. В центре блистательной
Северной столицы я бы не стал вешать перетяжки, потому что это его
изуродует. Ведь современная реклама не обладает эстетикой, которая
характерна для Петербурга. Да, во всем мире есть билборды, которые
стоят на дорогах и несут определенную информацию: летишь со скоро-
стью 120–150 км/час и успеваешь что-то прочитать. Хотя, с другой сто-
роны, это отвлекает. Так что на кону еще и вопрос безопасности окру-
жающих.
– А.Л: Следуя этой логике, девушкам весной нужно запретить ходить
в мини-юбках.
– М.Ч: Стоп, стоп, стоп! Это разные вещи. Давайте…
– А.Л: А то неопытный водитель засмотрится…
– М.Ч: Богу богово, кесарю кесарево. Давайте разведем эти поня-
тия. 500 млн рублей для бюджета Москвы – копейки. Несмотря на то, что
рекламный рынок приносит большие деньги, сумма невелика. В Питере
эта цифра будет порядка 280 млн рублей, зато облик города сохранит-
ся. И это правильно! Я немножко понимаю, что такое реклама. Сядьте,
спланируйте адресную программу и донесите свою информацию подо-
бающим образом, с помощью наружной рекламы.
– А.Л: Ну понятно…
– М.Ч: И все будут зомбированы этой информацией.
– А.Л: Хорошо, вариант с девушками и мини-юбками не прошел. Ко-
нечно, на дворе – тридцатиградусная жара, не в брюках же девушкам
ходить!
– М.Ч: Это правильно!
– А.Л: Есть еще одна замечательная информация в тему из Волгогра-
да. Там Федеральная антимонопольная служба запретила рекламу ав-
тосалона следующего содержания: «Купил права – купи машину». ФАС
запретила эту рекламу как порочащую деловую репутацию ГИБДД.
– М.Ч: Курьез!
– А.Л: Вопрос: Может, в консерватории что-то поправить? Интер-
факс передает, что материалы этого дела будут рассмотрены в контек-
сте административного правонарушения, и компании грозит серьезный
штраф.
– М.Ч: Только хотел сказать – претензия будет предъявлена реклам-
ному агентству, которое придумало этот текст. Я думаю, что теперь мож-
но размещать другой рекламный слоган: «Не купил права – не покупай
машину».
– А.Л: Да, не езди! Давайте уйдем в совсем серьезную тему. Михаил,
в августе исполняется 20 лет со дня путча. Кто-то будет отмечать это со-
бытие, кто-то пропивать. Тем не менее оно положило начало созданию
российского государства, которое мы сейчас имеем. Это, безусловно,
некий исторический период. Вы помните то время?
– М.Ч: Скажу больше, я оказался первым жителем Санкт-Петербурга,
который показал на всю страну, что происходило у нас в городе. Тогда
я работал журналистом.
– А.Л: Расскажите!
– М.Ч: Время было безумно сложное, но интересное, глаза у всех
горели, настроение на подъеме. Надежда. Я помню, как 19 августа
1991 года мы должны были уезжать на гонку «Тысяча озер» в Финлян-
дию. С утра получили паспорта и собирались снимать этот этап Кубка
чемпионата мира. Однако уехать не получилось: когда утром прибыли на
Чапыгина, 6, там вокруг ходили какие-то люди, и внутрь нас не пустили.
Примчался Кирилл Набутов, бегал куда-то, но его тоже не пустили. А по-
том прошла информация, что будут отбирать камеры. Тогда видеокамер
почти ни у кого не было, только у Славы Макарова и Володи Максимова
с телекомпании «Нева». Мы помчались туда, и на Пушкинской, 10, такой
знаковый дом, я помогал прятать эти камеры… Вообще я не являюсь
журналистом с марта 1991 года – с того момента, как ТСН закрыла двери
для ведущих – Юрия Ростова, Татьяны Митковой и Дмитрия Киселева.
Я посчитал для себя неэтичным работать с другими ведущими и ушел
с телевидения, начал создавать свою компанию.
Ну, а август случился немного позже.Вначале были шок, страх,
ГКЧП. Потом митинги, митинги, митинги… Все поняли: вот она – свобо-
да! И началось единение народа, журналистов и таксистов. У меня сло-
малась машина, а надо было срочно передать информацию. Я поймал
такси, а таксист, узнав, что я журналист, довез бесплатно. Понимаете,
везли куда надо, а деньги не брали. А сегодня в Москве теракт, и такси-
сты в пять раз увеличивают плату. Что это?
Я помню, как тогда связывался по телефону со своими коллегами из
ТСН Москвы, как они мне рассказывали про Ростроповича, про стрельбу
на Краснопресненской набережной, как там было страшно, а я переда-
вал эту информацию по телефону в прямой эфир на «Радио «Балтика».
Произошла такая история. Мне удалось буквально за секунду поменять
кассету и пустить в эфир свою демократическую запись вместо проком-
мунистической. Передачу тогда вели Игорь Апухнин и Кирилл Набутов.
И цепь разговора пошла в том направлении.
Я помню, как Анатолий Александрович Собчак тогда спас ситуацию –
обыграл командующего Ленинградским военным округом, Самсонова,
по-моему. Он в частной беседе убедил того, что приводить танки в Ле-
нинград нельзя, будет кровь и что ему, боевому генералу никто никогда
не простит бойню, которая может произойти.
Когда позже я занимался выборами и ездил по стране, много об-
щался с разными людьми, включая губернаторов, и уже потом, по про-
шествии времени делал свои выводыо событиях 1991 года. Главное, что
я понял, это то, что тогда все смотрели на Питер…
В четверг, 22 августа мы улетели в Москву со своими материала-
ми. В столице нас встретила машина Центрального телевидения. Когда
приехали в «Останкино», Влад Флярковский вышел и сказал: «Миша,
Победа!!!». Они там уже праздновали, а я закрылся в аппаратнойи сел
монтировать материал о том, что было в эти дни в Питере.
Вечером 22-го состоялся эфир, а на следующий день мы были в Бе-
лом доме, видели, что там происходило, общались с Эдуардом Шевар-
днадзе. Единственный кабинет, в который нам не удалось попасть, – это
кабинет Бориса Николаевича Ельцина. Вечером 24 августа мы верну-
лись домой, а 25-го утром уже стартовали в Финляндию на гонку «Тысяча
Озер».
Да, это было время надежд и развития. У нас у всех горели глаза,
и казалось, что страна двигается в абсолютно правильном направлении.
Так было до определенного момента, а потом появились олигархи, на-
чались захваты…
– А.Л: Это уже совсем другая история.
– М.Ч: Да. А сегодня мы живем в том мире, в котором живем.
– А.Л: Уважаемые телезрители! Наше время вышло. Напомню, что
сегодня нашим гостем был Михаил Чирков. Огромное спасибо и до но-
вых встреч!
– М.Ч: Спасибо, что пригласили! Удачи!
– А.Л: Спасибо вам! До встречи!
19 июля 2011, 17.00
Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд»
Ссылка на видео-версию
579
