Андрей Георгиевич Ананов
ювелир с мировым именем, основатель и президент компании «Русское ювелирное
искусство – Ананов». Автор книги «Два туза в прикупе». Бывший актер и театральный режиссер.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
– А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый
взгляд». С нашим гостем мы обсуждаем, как устроен мир. Я с большой
радостью представляю ювелира, человека социального и широко из-
вестного Андрея Ананова. Здравствуйте, Андрей Георгиевич!
– А.А: Здравствуйте!
– А.Л: Очень рад видеть вас в нашей студии! В последние годы вы
как-то пропали из поля зрения общественности, не появляетесь на ме-
роприятиях. Как устроена ваша жизнь сейчас?
– А.А: Как жизнь любого нормального российского пенсионера.
– А.Л: Все-таки пенсионера?
– А.А: Давно уже, шесть лет. Я воспитываю маленькую дочку – год
и три месяца от роду.
– А.Л: Уже шесть лет как пенсионер? Вы прямо Михалков какой-то!
– А.А: Нет, я Ананов.
– А.Л: Я понял.
– А.А: Время от времени я появляюсь в фирме, которая прекрасно
работает уже 25 лет. Мое присутствие там необходимо: надо ведомости
на зарплату подписывать, рисовать эскизы. В остальном люди уже на-
столько высокопрофессиональны, что их не надо учить. Еще ловлю рыбу
на Невском озере, в основном окуней. Причем серьезно. Буквально на
днях пришлось выбросить 20 кг рыбы, потому что она просто протухла.
Жуткая жара! Пока ловил, испортилась. Там есть маленький рыбацкий
домик, куда я с удовольствием приезжаю. Как правило, подолгу живу
с женой и ребенком на даче. Продаю свой кабриолет. Ну зачем пенсио-
неру кабриолет за 1,7 млн рублей? Почти новый, черный. Так что имейте
в виду, очень хороший, и муха не сидела.
Что еще… Почти нигде не бываю. По двум причинам. Во-первых, по-
тому что уже не интересно. Во-вторых, потому что раньше я там был
по делу. Вы сами знаете, что проще решить какой-то административный
вопрос с чиновником на рауте. В другое время к нему просто трудно
попасть. Все свои дела я давно решил. К тому же один умный человек,
Борис Михайлович Петров, известный в свое время руководитель на
телевидении, сказал мне, когда мы вместе летели из Москвы и я расска-
зывал про какое-то мероприятие: «Андрей Георгиевич, вам не нужно там
мелькать. Вы должны появляться редко, но так, чтобы ваше появление
становилось событием». Я это запомнил и, в общем-то, послушался его.
Такова сегодня моя светская жизнь.
– А.Л: Курить не бросили, я смотрю?
– А.А: Курить не бросил. Зато не пью. И ушел на тренерскую работу
из большого секса.
– А.Л: Слушайте, вы просто … Так и хочется сказать: «Не верю!».
– А.А: Поверьте.
– А.Л: Андрей Георгиевич, у нас сегодня все-таки «Особый взгляд»,
и я бы хотел, чтобы вы прокомментировали происходящее вокруг. В пе-
рерывах между рыбалками и домашними хлопотами вы наблюдаете за
событиями в стране, мире, городе?
– А.А: Конечно.
– А.Л: Ваши ощущения от нынешнего политического периода. Не бу-
дем концентрироваться на Петербурге, а возьмем страну в целом. Всем
известно о наличии двух центров власти, о тандеме и электоральных пе-
риодах, которые вовсю готовятся. Предстоят выборы – в Госдуму, потом
президентские. Какое у вас ощущение как у художника, и конечно, как
у человека, который всегда рефлексировал и знал, что происходит?
– А.А: Скажу честно, Алексей Германович, я знал, что вы меня об
этом спросите. Было бы смешно об этом не спросить. И долго думал,
пока ехал в машине, занимался другими делами, как вам ответить. Дело
в том, что если отвечать по совести и откровенно, боюсь, у меня сразу
появится много врагов. Кривить же душой и обманывать я не умею. По-
этому постараюсь ответить на этот очень неприятный вопрос помягче.
Какие мысли у меня возникали, когда я сам себя спрашивал от имени
Лушникова? Я вспоминал Моисея, который водил евреев 40 лет, пока
не умер последний, кто был в рабстве. Такие мысли стали приходить
в голову. Я ведь не просто ловлю рыбу и живу на даче, а что-то делаю.
Например, последнее дело – строительство рыбацкого домика на берегу
Невского озера. Я в очередной раз убедился, что в стране не осталось
специалистов. Искал печника и нашел белоруса, который приехал ра-
ботать в Россию. И хорошо работает, не пьет. Еще я искал тех, кто бы
черепицей покрыл крышу, и нашел украинца. Понимаете? Русских ра-
ботников нет. Причем если они появлялись, то за покраску забора в 15 м
просили 20 тыс. рублей. Бред сумасшедшего! Поэтому иллюзий у меня
нет. Единственное, на что я надеюсь и, наверное, на что имеет смысл
надеяться всем жителям России, это на то, что, пока мы решаем свои
проблемы, переживаем, волнуемся и грустим, время идет. Время – наш
союзник. Я думаю, что в течение какого-то обозримого времени произой-
дет переворот, и на смену чиновникам, которых уже никакая армия не
сдвинет с насиженных мест, придет, скажем, Прохоров. На мой взгляд,
очень интересная личность и человек здравомыслящий. Вот если при-
дет молодое поколение сорока-сорокапятилетних людей, выросших по
другим законам, которым не интереснопросто воровать, тогда, может
быть, что-то получится. Должно пройти какое-то время. А то, что проис-
ходит сейчас, мне малоинтересно. Сплошной анекдот там, скажем, со
сменой лидера, сената. Не зря этих людей так зло высмеивают. Считаю,
что сейчас разумнее рыбу ловить.
– А.Л: Но ведь не Путин кладет печки, а заборы красит не Медведев.
Это делают обычные люди, не чиновники. Изменения произошли именно
в людях, вот что самое сложное. В культуре поколения.
– А.А: Вы все-таки хотите из меня вытянуть то, что я не хочу говорить…
– А.Л: Пытаюсь.
– А.А: Мы же не европейская, а азиатская страна. У нас и энергетика
зверино-азиатская. Поэтому до тех пор, пока нацией не будет управлять
страх, как во все известные исторические периоды – Ивана Грозного,
Петра Первого, Сталина и иже с ними, – до тех пор никто не почешется
и с печки не слезет. Увы! Людьми управляют две вещи – страх и деньги.
На протяжении 20 с лишним лет после 20-го Съезда партии, когда Хру-
щев обнародовал доклад о культе личности, идут споры о том, кто такой
Сталин и что, вероятно, кто-то был не прав. Слесарь Иванов-то причем?
Он просто стоял у станка, а его расстреляли! А все очень просто. Была
конкретная задача: напугать страну так, чтобы и слесарь Иванов, и ака-
демик Сахаров одинаково дрожали от страха, когда из соседней квар-
тиры прибежит Попова. Задачу выполнили, и страна начала работать.
Пятилетка за три года! От этого исторического опыта никуда не деться.
Поэтому, чтобы появилось хотя бы подобие человеческой страны, надо
вернуться на какое-то количество лет назад, на 30, а то и на 40. Из уже
известной нам истории, примерно по китайскому варианту, сохраняя
коммунистическую партию и сильное государство, дать людям возмож-
ность зарабатывать деньги. Это легко сказать, а сделать можно только
через кровавую революцию, русский бунт, бессмысленный и беспощад-
ный. Или идти к этому в течение длительного времени, когда, как я уже
сказал, к власти придет и будет жить на русской земле другое поколе-
ние, люди с новым менталитетом, интеллектом и мышлением.
– А.Л: Слушайте, но ведь у Китая другие устои.
– А.А: Все основаны на страхе! Коран, шариат…
– А.Л: Например, Южная Корея, Япония. Это тоже не европейские
страны.
– А.А: Дело в том, что сравнивать корейца, японца, китайца и русско-
го – все равно, что сравнивать муравья с лошадью. Муравей он истори-
чески, генетически труженик. Вся перечисленная вами команда – тру-
женики. Их не надо этому учить и заставлять, только дать возможность.
Максимум, что нужно. У нас все наоборот.
– А.Л: А откуда корни, на ваш взгляд?
– А.А: Людей отучили работать, когда разрушили страну и крестьян-
ство. Ведь крестьяне работали и кормили страну. И это было выгодно.
Начиная с 1917 года, нет, даже с 1905 года, с Кровавого воскресенья,
когда революционеры известных нам мастей стали делать гадости: уби-
ли Столыпина и прочее. Причем совершенно сознательно убили, погу-
били Россию. А Ленин закончил начатое.
– А.Л: Такой генетический код.
– А.А: Все это выстроил кто-то очень умный и по-иезуитски злой на
Россию. Как Маркс в свое время написал «Капитал». С точки зрения
тех, кто это делал, система уничтожения России была очень правильная.
Вот нас учили в школе, может быть, и вас тоже, чтонет незаменимых людей,
и что мы должны понимать террор. Что такое террор? Ну, убили одного.
Незаменимых-то нет! Появится другой. А незаменимые люди есть,
настоящих лидеров вообще очень мало. И убийство лидера означает
дезорганизацию целой массы. Поэтому с точки зрения иезуистики
все было правильно: убийство лидеров, всех царей и события, предшествовавшие
1917 году. Или виноваты сами. Сейчас не стоит об этом вспоминать, длинный разговор…
Да, виноваты, потому что ждали, что придет городовой ивсех разгонит. Но кончилось все так,
как кончилось. Я – авторитарный человек и лидер, поэтому знаю, как
управлять людьми, причем быстро и эффективно. Но это настрой, без
жестокости. Я – не жестокий и не страшный человек, наоборот, добрый.
У меня другие способы управления. Просто опыт большой, и фирма хо-
рошо работает, люди очень приятные. У нас другие отношения, но это
лишь маленькая капля.
– А.Л: А нацией так управлять нельзя?
– А.А: После того, о чем я уже рассказал, периода революций и вол-
нений в России наступил новый период. Большевики, которые точно зна-
ли, чего хотят, как и их предшественники, использовали террор и страх.
На этом они начали строить новую страну. Помните, было такое поня-
тие «советский человек». Это на самом деле было! Мои родители – отец
1916 года рождения, мать 1917-го – выросли во время революции. Без-
условно, им генетически и исторически досталось много информации
о прежней России, но когда я был уже сознательным человеком, где-то
в 12–15 лет, это получается 1960 год, то есть после революции прошло
меньше двух поколений, они стали на 100 % советскими людьми, веря-
щими в то, что происходит в стране, и в то, что мы идем правильным
путем. Никаких сомнений по этому поводу у них не было.
Во-первых, это означает, что кроме страха была мощнейшая идео-
логическая машина, чего сейчас нет и что меня очень удивляет. Потому
что умные люди – большевики и коммунисты выстраивали менталитет бу-
дущего советского человека с раннего детства: «Пионерская правда»,
«Ленинские искры», октябрята и т.д. и т.п. Причем нас учили хорошему,
плохому не учили! Я хорошо помню, как по радио (телевизоров тогда
еще не было) прекрасный диктор Ленинградского радио Мария Георги-
евна Петрова чудным голосом читала детские сказки, стихи, прозу. Так
и росли, становясь советскими людьми самым естественным образом.
Без этого невозможно ни жить, ни строить новую страну. У нас были
свои герои, которые менялись: Валерий Чкалов, Алексей Маресьев, Па-
вел Корчагин, позднее – инженер Тишков из пьесы «Человек со сторо-
ны». Это было, как писал Маяковский: «Думаешь делать жизнь с кого,
делай ее с товарища Дзержинского». Были люди, с которых можно было
лепить свою жизнь. И существовала шкала добра и зла. Каждый знал,
что плохо и что хорошо. Другое дело, мог делать плохо, но осознавал
это. Вот то, что сейчас нет ни отделов пропаганды и агитации, ни мало-
мальски правильной государственной политики по воспитанию детей,
мне удивительно. Система координат добра и зла исчезла. Поэтому на
вопрос: «Как девочкам лучше зарабатывать – телом ночью на улице или
за чертежным кульманом?» – ответа нет. У меня просто не хватает слов!
Вспомним еще одну хорошую советскую традицию – госзаказ на
произведения искусства. Было время, когда художники кричали, что,
мол, их изнасиловали, заставляют… Правильно делают, что заставляют!
Потому что писать произведения матом Эдичку Лимонова никто не за-
ставлял. Фадеев вон написал «Молодую гвардию» по заказу Сталина,
а прекрасная книга получилась. Существовал целый пласт советской
литературы, советской архитектуры сталинского периода. И это была
именно архитектура, в отличие от того дерьма, которое мы видим се-
годня в центре Петербурга. Этим заниматься надо! Почему нам сегодня
по телевизору показывают одних бандитов и ментов? Разве нет героев
нашего времени? Или авторов, которые могли бы написать их портрет?
Конечно, это не просто. Ну и что?! Вот эти вещи я просто не понимаю!
Сейчас я уже как бы ничего изменить не могу, но 15 лет руководил
Советским творческим союзом работников культуры. Месяца три назад
на съезде попросил меня переизбрать, потому что устал. Я сказал: «Ре-
бята, извините! У меня маленький ребенок, червяки дохнут, рыбалка. В
общем, отпустите!». Они меня отпустили с трудом. Вместо себя я предло-
жил очень толкового человека, профессора Смирнова, который сейчас
и возглавляет Союз. Максимум, что я смог сделать за 15 лет, во-первых,
сохранил Союз и, во-вторых, получил для него приличное здание. Еще
как-то помогал некоторым членам Союза, чтобы они чувствовали себя
частью большого коллектива. Это важно. Когда понял, что это все – по-
лумеры, я ушел. Освободив место тем, кто, вероятно, сделает что-нибудь
реальное. Естественно, я платил за всякиеуслуги и издержки из соб-
ственного кармана. Потому что просить деньги я не умею генетически.
И я никогда их не просил. Конечно, все это обходилось в копеечку, и при-
шлось экономить. Хотя сейчас уже другие времена. Есть вещи, которые
может изменить только время. Но ведь есть те, кто может что-то сделать
сегодня. Я имею в виду государственную политику в области мировоз-
зрения нации. Странно, что этого не происходит.
– А.Л: Не происходит по чьей-то воле? Какой-то деструктив или не-
понимание процесса? У нас же есть главный идеолог в стране, Сурков.
– А.А: Я о таком даже не слыхал.
– А.Л: Говорят, все политические процессы выстраивает замглавы
Администрации президента Владислав Сурков.
– А.А: Да нет. Он – простой администратор. Это же не Геббельс.
– А.Л: Хорошо. Значит, нет такого человека и нет такой потребности?
– А.А: Нет такого человека и нет такой команды. Очевидно, нет и та-
кой потребности. Безумно странно! По-моему, настолько очевидно, что
это нужно. Хотя бы для того, чтобы заново создать систему координат
добра и зла, чтобы молодые люди могли ответить, что плохо, а что хоро-
шо. Иначе им будет трудно жить.
– А.Л: Здесь надо внести небольшую поправку. В советские времена
существовал социалистический гуманизм: возможность благоприятного
отношения к близкому тебе классу и ущемление людей другого класса.
Но в детстве, в каких-то ранних произведениях для малышей понимание
добра и зла было не классовым, а гуманитарным.
– А.А: В любом возрасте в литературе без этого нельзя… Потом была
цензура. Это необходимая вещь, понимаете? Потому что она может от-
сутствовать только в идеальном обществе. Когда человек, журналист –
сам себе цензор, причем строгий.
– А.Л: Какую цензуру вы имеете в виду – эстетическую, политиче-
скую?
– А.А: Я имею в виду любую цензуру, которая касается печатной про-
дукции, кино, телевидения, радио.
– А.Л: Давайте объективно. Ведь свободная пресса – тоже необхо-
димость.
– А.А: Да все это бред! Свободная пресса… В России это вредно.
– А.Л: Только в России?
– А.А: Естественно. Мне, честно говоря, на весь мир плевать. Пони-
маете, в России все это действительно очень вредно. Сейчас, когда со-
вершенно не зрелым, ни к чему не подготовленным умам дается возмож-
ность свободноизъявлять свое мнение, желания и прочее, – тем более!
По сути, это называется демократией, но если перевести на русский
язык, – бардаком.
– А.Л: Андрей Георгиевич, возвращаясь ко дню сегодняшнему, кто из
лидеров вызывает у вас большую симпатию?
– А.А: На протяжении очень длительного периода безусловную сим-
патию у меня вызывает Владимир Владимирович Путин. Во-первых, я его
знаю лично, и давно. С тех времен, когда я у вас был вторым гостем на
«Синих Страницах». Первым был Собчак.
– А.Л: Да, 14 декабря 1999 года.
– А.А: Причем я его особо не знал как политика. Вообще не знал
с этой стороны. Просто как человека. А сейчас я с огромным удоволь-
ствием наблюдаю, как он мыслит, говорит, ведет себя. Меня это устраи-
вает. Хотя надо понимать, что даже один Сталин без команды советни-
ков ничего не мог сделать. Так и Путин при всем своем уме, жесткости,
желании сделать хорошо в одиночку бессилен. А с такой мафией, кото-
рая у нас появилась… Это страшная сила, настоящая армия. С ней не
справиться. Только время может что-то изменить.
– А.Л: Нужны какие-то манки страха, я правильно понимаю?
– А.А: Конечно! Здесь опять же… Вот последние месяцы один за дру-
гим взрываются артиллерийские склады. Стечение обстоятельств? Ни-
чего подобного! Это генералы взрывают то, что хотят спрятать. И что
с ними делают? Снимают, отправляют на пенсию, и они спокойно живут
в своих загородных резиденциях, построенных на украденные деньги.
Я бы их просто расстреливал! Молча. Может быть, после этого взрывы
прекратились бы. Потому что генералы бы поняли – исход один. В Думе
какие-то законы принимаются за деньги. Тоже бы расстреливал! Так
можно быстро получить результат. Как Сталин и делал.
– А.Л: Вы просто у Медведева с уст сняли! Сегодня президент в оче-
редной раз потребовал наказать виновных в срыве гособоронзаказа,
уже за 2011 год…
– А.А: Президент потребовал поменять или что-то сделать, а я бы
просто расстрелял.
– А.Л: Секунду… Еще он напомнил главе Минобороны Анатолию
Сердюкову, что при Сталине за такие просчеты расстреляли бы. Сказал
буквально следующее: «Раз при Сталине расстреливали, я разрешаю
уволить».
– А.А: Вот вам и финал истории, вот и разговор! Для этих людей
увольнение – награда, потому что, слава богу, отмучился – наворовал
и свободен.
– А.Л: Но ведь всех не расстреляешь!
– А.А: Первый путь – это страх, жестокие репрессии. Типа 20 ми-
нут опоздал – тюрьма, как раньше было, опять же при Сталине. Второй
путь – ждать, когда придут люди, выросшие не в рабстве.
– А.Л: Давайте послушаем нашего телезрителя. Здравствуйте, гово-
рите, пожалуйста!
– ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Хотелось бы спросить гостя. Вот вы знае-
те Путина. А как вы думаете, какова его задача? Просто власть, это по-
нятно, а есть ли сверхзадача?
– А.А: Вы еще спросите, какое у него сквозное действие, выражаясь
режиссерским языком… Знаете, в режиссуре есть свои законы. Один из
них гласит, что сверхзадача выражается глаголом и очень кратко. И надо
сказать, что самое трудное в работе над спектаклем – это точно и корот-
ко сформулировать сверхзадачу режиссера, который делает спектакль.
Вопрос трудный, потому что это трудно сформулировать емко и точно.
Но я думаю, что его сверхзадача – не навредить. Он не хуже меня пони-
мает, что происходит в России, и даже лучше. И еще понимает, что нель-
зя допускать резких перекосов, а время, может быть, что-то поправит.
– А.Л: Давайте спрошу вас как режиссера. Сегодня есть действую-
щий президент, и вы, наверное, убеждены, что в 2012 году президентом
будет Путин?
– А.А: Я надеюсь.
– А.Л: А как, кстати? Я не верю, что это будет электорально. И все-
таки не очень симпатично просто взять и поменяться местами. Нужны
какие-то режиссерские действия…
– А.А: Народный фронт.
– А.Л: А что он? Структура и все.
– А.А: Народ попросит на власть.
– А.Л: Как бы вы это сделали, будучи режиссером? Какая была бы
постановка? В хорошем смысле.
– А.А: Во-первых, способы давно известны. Один из них – создание
общественного мнения. Помните, как в советское время дояркасовхоза
«Красный Лапоть» говорила, что она считает Хрущева подходящим ли-
дером для нашей страны…
– А.Л: «Я – простая русская баба, мужем битая» и т.д.
– А.А: Да. Это один способ. Другой – создание большого коллек-
тива типа Народного фронта, который элементарно будет выдвигать
своих кандидатов во все структуры. В частности, в Думу, в президенты.
Но я так не люблю эту игру в демократию! Она не нужна России, тем бо-
лее сейчас. Я бы не стал прятать голову в песок, делать красивое лицо
и играть в демократические выборы, а просто сделал бы то, что считаю
нужным. Так делал Каддафи и так делал Хусейн, пока американцы… Вот,
пожалуйста, пример! Американцы пришли, взболтали жидкость из двух
кланов, и что? Навредили! То же самое происходит в Ливии. До этого ли-
деры стран управляли, и им было виднее. Они знали своих людей, лучше
чем американцы, и не спрашивали, править им или уходить? И правильно
делали! Не надо ничего спрашивать. Чечня – еще один пример… Путин
очень популярен в народе, и если он снова пойдет на выборы, я уверен,
что без всяких принуждений и агитаций за него проголосует 75 %.
– А.Л: Понятно. Давайте вернемся к телезрителям. Здравствуйте, го-
ворите, пожалуйста!
– ЗРИТЕЛЬ: Добрый день! Николай Александрович, Петербург. Я хо-
чу обратиться к вашему гостю. Я внимательно наблюдаю за вашим вы-
ступлением, вы – интересный и умный человек. Но вот в середине бесе-
ды вы признались в любви к нашему президенту, а потом сами же себя
опровергли. Ведь все беды, которые перечислены, они от того, что че-
ловек не сменяемый. Если человек гнет только свою линию, прижимает
любые контрдействия и иные позиции… Я тоже в него верил и голосовал
за него. Но сегодня, вы же понимаете!
– А.А: Дело в том, что, к сожалению, никто, даже если бы Иосифа
Виссарионовича на недельку подняли из могилы, не смог бы ничего сде-
лать. Ни за недельку, ни за год. Потому что разрушена вся структура,
безвозвратно. ФСБ – жалкое подобие КГБ. Это был мощнейший ин-
струмент управления страной. Сейчас вокруг него подняли много шума,
в основном, уголовники, которые сидели за уголовные преступления,
а теперь все стали политическими. Ничего подобного! Это были люди,
работавшие за совесть, а не за страх и не за деньги, не бравшие взяток.
Это был цвет советского офицерства! А когда все разрушено, и остался
один Путин да еще несколько человек, что вы хотите? Что до оппозиции,
которую прижимают, так ее нужно прижимать, если она деструктивна
и мешает. Вспомните времена, когда Ельцина тянули в разные стороны,
как лебедь, рак и щука. Что из этого получалось? Ничего! Потому что ни
одно прогрессивное начинание и предложение не проходило, так как
коммунисты хотели все сделать по-своему. Оппозиция нужна, когда в се-
мье есть достаток и всем командует не отец, муж и кормилец, у которого
деньги в кармане, а его жена. И когда он говорит, что хочет купить новый
Порш, жена отвечает: «Знаешь, давай лучше купим «Мерседес». Вот это
нормально. А когда в семье три рубля, и нужно купить бутылку, Ваське
штаны и что-то съесть, а тут еще начнутся споры, все просто останутся
голодными.
– А.Л: Такая позиция у Андрея Георгиевича! У нас идет просто вал
звонков по телефону. Давайте примем еще один. Здравствуйте, говори-
те, пожалуйста!
– ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей! Это Андрей Богданович Тома-
шевский, я обращался к вам по поводу Перельмана. Сейчас у меня дру-
гой вопрос, к гостю. Он сказал, что знает лично Владимира Владимиро-
вича Путина. А знаете, как ему было предсказано? В далеком 1983 году
были я, Михаил Бернан, мой начальник снабжения, Путин и гость Мес-
синг. Я не оговорился, этот человек умер не в 1984-м, а в 1986 году. Ког-
да Бернан его представил, он сказал: «Вот человек, который был на соб-
ственной могиле». Это парадокс. Он курировал школу «Нева-Сокол»,
где я работал, там все и происходило. За Мессингом два сталинских
типчика еще присматривали…
– А.Л: Давайте сформулируем вопрос к Андрею Георгиевичу.
– ЗРИТЕЛЬ: Может быть, гордиев узел можно разбить? В 2008 году,
если это была не шутка, звонил Владимир Владимирович, а я его принял
за другого человека. Приношу свои искренние извинения!
– А.Л: Давайте вернемся в Петербург. Питер отличается от России,
или мы в Питере тоже азиаты?
– А.А: Питер всегда отличался от Москвы. Я помню времена, когда,
если приезжие спрашивали дорогу, их брали за руку, вели и показывали.
В 1953 году, после смерти Сталина, была амнистия, и на улицах встреча-
лись бывшие зеки, которые просили что-нибудь из одежды, и все им да-
вали, кормили. Я родился в большом пятиэтажном доме на Литейном без
лифта, и когда шел в школу, со всеми здоровался, и мне отвечали, по-
тому что все знали друг друга. Вообще в Петербурге всегда жили более
столичные люди. Ореол столицы России долго сохранялся. Это ведь не
только человеческая память, но и архитектура, которая очень влияет на
формирование мировоззрения. Поэтому я переживаю, когда среди ста-
ринных особняков появляются всякие «Евросибы» и эта жуть из стекла.
Порнография архитектуры! Желание бездарных архитекторов показать,
что они хоть и плохо, но что-то могут сами.
– А.Л: Плюс заказчики.
– А.А: Да, естественно, плюс заказчики. Все это вместе – историче-
ская память, блокада, архитектура, произведения искусства, книги, ко-
торые были написаны, начиная с Достоевского и Куприна и заканчивая
Пушкиным, давало людям возможность очень долго сохранять столич-
ность. Но постепенно это уходит в небытие. И все-таки в Петербурге
народ приветливее, добрее. По целому ряду причин. Москву, например,
первой коснулись и валюта, и бизнес, и большие деньги. Все это стека-
лось в столицу. У нас было поспокойнее. Меньше соблазнов, так ска-
жем. Петербург действительно другой.
– А.Л: Я знаю, что вы были знакомы с первым мэром города Анато-
лием Собчаком и с Владимиром Яковлевым. Думаю, вы были знакомы
и с Валентиной Матвиенко.
– А.А: Я и сейчас с ней знаком.
– А.Л: Вы можете как-то оценить роль градоначальников в истории
Питера?
– А.А: Роль Собчака безусловна. Достаточно вспомнить время путча,
когда он вышел один… Кстати, я сегодня разбирал свои архивы, полови-
ну выбросил и наткнулся на два документа за подписью Ельцина, кото-
рые получил тогда в мэрии и прочитал своим рабочим. Это указ о неза-
конности путча и обращение к гражданам России. Когда-то пахнувшие
краской листки… Вообще это очень интересная история! Представьте
себе: утром – «Лебединое озеро», я спускаюсь в мастерскую и вижу
людей, которые сидят и не работают, а по радио слышатся призывы
к всеобщей забастовке и прочее. Я спрашиваю: «Вы будете бастовать
против меня? Я вас не устраиваю?». В ответ: «Нет, вы нас устраиваете».
Я предлагаю: «Тогда нет смысла бастовать. Вы пока работайте, а я съез-
жу в Смольный и что-то выясню». Я поехал в Смольный и получил в кан-
целярии Анатолия Александровича эти два документа, приехал, прочи-
тал, а потом сказал: «Я знаю, что среди вас есть коммунисты, которые
несколько лет не платят членские взносы. Партии как будто нет, партби-
леты лежат в тумбочке. Сейчас встаньте (встали девять человек) и идите
в бухгалтерию. Там вам выпишут авансы. Поезжайте в свои парткомы,
уплатите все членские взносы, положите партбилет в карман и обратно
на работу. Второй вариант: поезжайте в партком и пишите заявление
с просьбой более вас коммунистами не считать по известным причинам,
и обратно на работу. Если не сделаете ни того, ни другого, я вас уволю,
потому что хочу работать с мужчинами, у которых есть жизненная пози-
ция». Жизненная позиция может быть любой, но она должна быть! Тогда
я ее уважаю уже за то, что она есть. А с мужчинами, похожими на флю-
гер, я работать не буду. Девять человек уехали, и все девять написали
заявление о выходе из партии. В этот момент в Петербург вошли танки…
– А.Л: Да, удивительная история. Это вы рассказали про Анатолия
Александровича. У нас еще есть немного времени, пожалуйста, пару
слов о Яковлеве и Матвиенко.
– А.А: У каждого времени свои герои. Времена Собчака были пе-
риодом эйфории, перестройки, розовых тонов, счастливого будущего
и всеобщего подъема. Затем народ начал просыпаться,мечты закончи-
лись, и появился Яковлев – хозяйственник, человек совершенно другой
формации. Сейчас третий этап, когда, в общем, поняв и приняв проис-
ходящее, люди пытаются как-то выстроить свою жизнь. Плюс городская
команда украшает город, чем может. Так появилась Матвиенко...
– А.Л: А следующий период, как вы думаете, каким он будет?
– А.А: Думаю, что у нас будет петербуржец.
– А.Л: Андрей Георгиевич, спасибо, что вы были у нас в гостях и по-
делились своими неоднозначными, но крайне интересными…
– А.А: Я прошу прощения у телезрителей за то, что говорил, что ду-
маю. Наверное, это не всем понравилось, но я не пытался никому уго-
дить и говорил с болью, потому что это мои мысли. Желаю всем счастья
и уверенности в том, что время, которое проходит мимо, – наш союзник.
– А.Л: Андрей Георгиевич, позвольте пожелать вам хорошей рыбалки
и воспитания, и, наверное, еще путешествий. Вы сейчас путешествуете?
– А.А: Нет, я уже наездился. За границей был много раз. Как вы
знаете, ездил с выставками. Выставки закончились, путешествия тоже.
Максимум раз в год езжу в Финляндию ловить лосося. Поездки мне уже
не интересны. К тому же много работы. Главное, что я сейчас делаю, все
подчищаю. Ведь жизнь не бесконечна. Хочу, чтобы после меня не оста-
лось грязи – ни на даче, ни в хозяйстве, ни в семье, нигде. И чтобы меня
вспоминали добрым словом.
– А.Л: Спасибо вам! Уважаемые телезрители, Андрей Ананов был
сегодня у нас в студии. Ну а мы с вами совсем скоро встретимся. Пока!
6 июля 2011, 17.00
Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд».
Ссылка на видео-версию
920
