Валерий Петрович Островский
историк, политолог, публицист, политический комментатор Петербургского радио (еженедельная программа «Резонанс»), доцент кафедры русской истории РГПУ им. А.И. Герцена, профессор кафедры европейских исследований СПбГУ.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
– А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый
взгляд». Кружечка с чаем говорит о том, что беседа сегодня будет,
с одной стороны, задушевной, а с другой – коснется самых горячих тем
мироустройства. С большой радостью представляю вам политолога
и историка Валерия Петровича Островского. Еще раз здравствуйте!
– В.О: Добрый день!
– А.Л: Начнем с событий, которые отражают нынешнюю политиче-
скую игру. Во всех смыслах слова «игра». Ведь политика по большому
счету – самая азартная игра.
– В.О: Есть книга замечательного голландского философа и исто-
рика Йохана Хёйзинга, героя голландского Сопротивления, которая на-
зывается «Человек играющий». Там изложена вся человеческая исто-
рия, и целые главы посвящены политике, рассмотренной с точки зрения
игры. Вы правы, элемент игры в этом есть.
– А.Л: Сегодня «Левада-центр» опубликовал информацию о том, что
в будущую Государственную Думу, скорее всего, пройдут три партии:
«Единая Россия», коммунисты и ЛДПР. Ни «Правое дело», ни «Справед-
ливая Россия», не говоря уже о каких-то более экзотических вариантах,
не проходят. Конечно, это вызвало бурное обсуждение и поток самых
разных мнений. Хотелось бы получить ваши комментарии.
– В.О: «Левада-центр» и одновременно фонд «Общественное мне-
ние», а последний, как мы знаем, очень тесно связан с администрацией
президента, опубликовали похожие результаты опросов. Они не стали
неожиданностью, потому что те замеры, которые делали последние ме-
сяцы в Петербурге, подтверждают тенденцию, о которой я скажу. Безу-
словно, падение рейтинга тандема и рейтинга той партии, которую на-
зывают правящей, хотя это и не совсем правильно. И большой прирост
двух других партий. Понимаете, сегодня в стране… Кстати говоря, сегод-
ня 22 апреля – день рождения Ленина, и я хочу поздравить коммунистов
с их праздником… Так вот, образуется то, что называется громадной се-
рой зоной в социально-экономическом и политическом плане. Одновре-
менно все опросы показывают, что растет желание людей участвовать
в выборах. Не игнорировать! Казалось бы, в условиях, когда некого вы-
бирать… Никаких научных рекомендаций здесь дать нельзя. Абсолютно!
Потому что непонятно, как себя поведет серая зона. Это некий «Соля-
рис» Лема. Поэтому перед политиками, политтехнологами, партийными
интеллектуалами стоит чрезвычайно интересная задача. До декабря
месяца, а еще лучше – до начала активной фазы избирательной кам-
пании, где-то до середины октября – начала ноября, интуитивно найти
такие подходы, которые бы помогли людям выйти из серой зоны. И, ко-
нечно, сохраняется так называемое «лояльное большинство» – 30–35 %
людей, всегда голосующих за власть.
– А.Л: За любую власть?
– В.О: Да! 30–35 % тех, кто за любую власть. А вот дальше, в какую
сторону будут смотреть оставшиеся люди? Ведь большинство не прихо-
дят ни к внесистемной, ни к системной оппозиции… Очень интересная
ситуация с «Единой Россией». Ее все критикуют, и есть за что. Но эта
критика никому не приносит успеха, кроме как товарищу Зюганову и его
сторонникам. Выходит, что все критики единороссов являются, как кто-
то написал: «Подносчиками снарядов для Зюганова». А КПРФ даже
им за это не платит. То есть на них все работают бесплатно.
– А.Л: Давайте сразу вопрос по существу. На ваш взгляд, в сегод-
няшней политической ситуации приход к власти коммунистов и Зюгано-
ва реален?
– В.О: Я скажу одну крамольную мысль… Я, правда, говорю ее от-
крыто и честно на лекциях студентам в университете. Среди партий,
действующих сегодня в России, недемократических партий нет! Все
партии демократические, все признают многопартийность и в той или
иной степени – частную собственность. Есть варианты развития в за-
висимости от прихода к власти. Вспомним Ленина и его соратников. На-
пример, Каменев в 1923 году в частном разговоре заявил: «И на кой мы
брали власть? Ну была бы учредиловка, создали бы парламент, ну был
бы я в оппозиции, выступил бы я с трибуны, пришел бы домой, попил
чайку и так хорошо! А власть – это же страшная штука!».
– А.Л: Это ответственность.
– В.О: Да. Поэтому на ваш вопрос я бы ответил так. Я не исключаю
постдефолтной ситуации, хотя дефолт нам пока не грозит. Но, пом-
ните, в свое время было создано коалиционное правительство При-
макова, куда вошли и коммунисты. Я не исключаю, что после выборов
коммунистам предложат делегировать своих людей в правительство.
И, мне кажется, это был бы не самый плохой вариант. Хотя я никогда их
не защищал…
– А.Л: Это же признание полной несостоятельности тех времен! По-
лучается, что власть, которая очень жестко критиковала коммунистов
и, по сути, признается победительницей, в какой бы форме это ни про-
изошло, расписывается в собственном бессилии…
– В.О: А если подойти по-другому? Если подойти с точки зрения со-
временной актуальной политики, в основе которой лежат так называ-
емые идеи «софт-пауэр» или «смарт-пауэр» – мягкой силы и умной силы.
Умная сила не ломает через колено, она умеет договариваться с оппо-
нентами. Мне вообще кажется, что у нас в стране есть две партии – пар-
тия людей, способных к договоренностям, и партия людей, не способных
к договоренностям. Одни ругаются, хамят, острят, высмеивают и живут
по принципу одного из персонажей Жванецкого: «Я тоже с высшим,
я тоже могу нахамить!». Другие ведут себя иначе и стараются догово-
риться. Сколько лет в нашем городе шла непримиримая градозащитная
война? Власть считала себя защитницей города, как и оппозиция. И вот
недавно я встречаю одного из непримиримых градозащитников возле
Смольного, и он мне говорит: «Бегу в Смольный. Мы теперь оттуда не
вылезаем». Я у него спрашиваю: «А как все-таки? Говорить-то можете?».
Он в ответ: «Трудно, но можем». Мне кажется, что такие настроения по-
степенно должны пробивать себе дорогу. Если власть говорит: «Давайте
договариваться», а оппозиция вторит: «Давайте сначала выясним, как
договариваться? Механизм?». Для страны это лучше.
– А.Л: Согласимся, что коммунисты – люди разные. Сейчас там есть
и предприниматели, и представители других слоев населения, очень
много просто адекватных по жизни людей. А вот когда попадаешь на
коммунистический сейшн… Не очень понятно, о чем говорят, – прямо
прошлый век! Тем не менее мы понимаем, что существует руководство
КПРФ в лице Зюганова, и оно ортодоксально. Но если бы заменить
часть руководства КПРФ, это могла бы быть вполне нормальная партия
социал-демократической направленности и т.д. Возможно ли догово-
риться в таких рамках?
Вдруг, Геннадию Андреевичу предложат почетную пенсию на каком-
то высоком посту в правительстве? Или в качестве ответственного по-
сла? Чтобы он ушел из партии, а на его место встал кто-то новый, более
соотносящийся с идеями социал-демократии…
– В.О: Кто бы умел носить костюмы от «Бриони», ботинки из кроко-
диловой кожи, привык питаться в хороших ресторанах и говорит на паре
иностранных языков…
– А.Л: И при этом был бы понятен!
– В.О: Да, да! Со временем это обязательно произойдет. А сейчас…
Я думаю, можно любить или не любить Зюганова, но надо отдать ему
должное. Если посмотреть: партия создана в 1993 году, и кем тогда был
Зюганов? Одним из многих! Сколько тогда было коммунистических пар-
тий? Десяткадва. Кто сегодня остался в передних рядах на первом пла-
не? Геннадий Андреевич! Такая цепкость, стремление к власти, умение,
когда надо, договариваться (а мы знаем, что коммунисты умеют и дого-
вариваться, и конфронтировать с властью, когда это необходимо). Мне
кажется, это должно вызывать уважение. Естественно, приход новых
людей неизбежен, коммунистическая партия эволюционирует. Ведь
пятнадцать-двадцать лет назад было трудно представить, чтобы комму-
нисты выступали за частную собственность! Сейчас они ее не отрицают.
Вообще очень интересный момент, когда левые приходят к власти.
Например, Бразилия и президент Луис да Сильва. Рабочий, профсоюз-
ный вожак, герой с четырьмя классами образования! Он правил страной
восемь лет! И все боялись социалистических взглядов. Чем закончилось
его правление? Он поставил свою преемницу – бывшую террористку.
Да, сейчас президентом Бразилии является дама, которая… Официаль-
но она, конечно, не участвовала в убийствах, поджогах и т.д., но она за-
нималась планированием. Это дочка болгарского коммуниста, эмигрант-
ка – тоже, кстати, экзотично для Бразилии. И тем не менее. За восемь
лет Бразилия стала пятой экономикой мира, причем за счет развития
частного сектора. Сегодня она лидирует в Латинской Америке, после
Чили. Так что, придя к власти, левые далеко не всегда действуют дубо-
ломно, есть реальные примеры.
– А.Л: Есть Чавес и другие следы в истории.
– В.О: Разные истории. Это вопрос общественного выбора. В Брази-
лии общество выбрало Луиса. Где-то он давал больше свободы, где-то
меньше. Бизнесу дали больше свободы.
– А.Л: Хорошо. Это экзотическая версия. Наверное, стоит подумать,
в какую сторону нас развернут выборы? Есть разные посылы. Напри-
мер, переход голосов от «Единой России» к коммунистам. Есть и еще
одна проблема – просто уход голосов от единороссов.
– В.О: Почему? Конечно, то конституционное большинство, кото-
рое имелось в последнем электоральном цикле, в последнюю думскую
регистратуру, оно оказалось ненужным. Скажем, изменить сроки пре-
зидентства, внести в Конституцию положение о ежегодном отчете пра-
вительства… И все! Конституционное правительство оказалось ненуж-
ным и раздражающим. Вопрос: «Ребята, зачем вам 75 % в Думе, если
вы не использовали изменения Конституции и при этом вызвали шквал
критики?». Может, хватит и 52 %? Так что если мы возьмем за основу
35 % и если кампания будет проведена достаточно грамотно и активно,
и хватит! Уступите немножко другим, дайте пройти. Там есть еще мас-
са симпатичных людей! «Яблоко», мне кажется, очень даже способно
на подъем, особенно за счет политической активности людей в крупных
городах. Скажем, добрать до 5 % и иметь хотя бы представительство
в Думе.
Мы сегодня уже вспоминали Ленина, а он, между прочим, говорил:
«Не важно, сколько у тебя людей в Думе, важно иметь трибуну!» Мне
кажется, это возможно, чтобы было не три, а больше партий. И я не ду-
маю, что за это время будет изменен пункт о семипроцентном барьере.
Уже поздно. Вроде за год можно менять выборное законодательство.
Надо работать! Опять-таки, если мы посмотрим на историю партий в ми-
ровом контексте, в США Гражданская война закончилась в 1862–1863 гг.
И что после этого? Кто победил? Северяне во главе с республиканской
партией. И после этого шестьдесят лет, с один коротким двухлетним
перерывом, президентами были республиканцы. У них не было консти-
туционного большинства, но они имели большинство и в Конгрессе,
и в Белом доме. Шестьдесят лет! И при этом демократическая партия
продолжала существовать в меньшинстве как оппозиция. Боролась за
штаты, округа, графства.
Прошло шестьдесят лет, и начался нормальный цикл смены одной
партии на другую. У нас просто нет второй крупной партии. На днях
я разговаривал с лидером наших эсеров справедливороссом Олегом
Ниловым. Мне нравится их идея объединить всех левых в одну большую
партию. Другое дело, реально ли это? Была бы умеренная правая с ле-
выми оттенками консервативная «Единая Россия» и умеренно правая,
условно говоря, социал-демократическаяпартия. И на флангах бы ее
подпирали крайне левые и крайне правые.
– А.Л: Вы сказали очень интересную мысль. Ведь у «Единой России»
в том виде, в каком мы ее себе представляем, проигрыша быть не должно.
– В.О: И не может! И даже не будет!
– А.Л: Не будет. «Единая Россия» не может получить мало голосов
и признать проигрыш на выборах. Это невозможно, потому что если та-
кое произойдет, всем станет ясно, что король-то голый! Вызовет ли это
какой-то протест? Может, ослабит государство? Или, как рассуждают
некоторые идеологи, лучше вообще не допускать «Единую Россию»
до выборов? Ликвидировать и отправить правую часть – в «Правое
дело», левую часть – к тем же эсерам. Или подобрать какую-то новую
политическую структуру, или наполнить новой жизнью существующую.
Тем самым, получится действительно двухпартийная система. Насколько
это возможно?
– В.О: Думаю, вряд ли. По той простой причине, что есть масса ба-
рьеров. Когда мы прокачиваем любую идею, а мне доводилось участво-
вать в нескольких мозговых штурмах такого типа, всегда надо смотреть
на реальные барьеры. Есть барьеры законодательные, есть барьеры
регистрации новых партий, но в свое время, в 1987 году, покойный Алек-
сандр Яковлев, секретарь ЦК (его назвали архитектором перестройки)
предлагал Горбачеву разделить КПСС на две части – реформаторскую,
условно говоря, социал-демократическую, и ортодоксальную. А не по-
лучилось! Здесь еще надо смотреть на технологии. Например, как будет
эволюционировать «Единая Россия».
Мы смотрим на партии, как на некие классовые образования, а ведь
современная теория партий идет от другого. Германия после Второй ми-
ровой войны лежала в руинах. Я по памяти процитирую отрывок из одно-
го частного письма: «Что меня больше всего радует в нашей обществен-
ной жизни? То, что тысячи и тысячи молодых и не очень молодых мужчин
и женщин добровольно приходят в разные партии для того, чтобы через
служение партии послужить своей стране». Так в 1947 году написал пер-
вый президент ФРГ, один из основателей христианской демократиче-
ской партии Теодор Хейс. Страна разрушена, люди разрознены, и вдруг
появляется сила, которая работает на преодоление раскола. И эта идея
о преодолении раскола между католиками и протестантами, рабочими
и предпринимателями, различными регионами для Германии оказалась
очень продуктивной. По сути дела, христианскую демократическую пар-
тию, которая очень долго правила, можно назвать «Единая Германия».
Это сработало! Тогда была разработана теория «Народной партии», –
в англоязычном варианте «Всеохватывающая партия». Это значит, что
партии должны носить не классовый, а целостный характер и стремиться
иметь представительства во всех слоях общества. У предпринимателей –
своя группа, у рабочих – своя и т.д. Несколько лет назад мне довелось
беседовать с одним из видных деятелей социал-христианских демокра-
тов. Он сказал: «Вы знаете, мы теперь создаем ячейки в мусульманских
кварталах». Я удивленный спросил: «А зачем вам ячейки в мусульман-
ских кварталах? Вы же по определению – христианская демократиче-
ская партия!» На что он мне разумно ответил: «Раз есть люди, значит,
мы должны идти и работать с ними. Получится, не получится – уже дру-
гой вопрос». Долгое время социал-демократы в Германии проигрывали,
потому что продолжали оставаться на классовых позициях: «Мы – пар-
тия пролетариата!». С приходом Вилли Брандта и других деятелей они,
по сути дела, превратились во вторую народную партию.
Немецкая партийная идея состоит в том, что есть две большие на-
родные партии – умеренно правая и умеренно левая. Умеренно пра-
вых подпирают свободные демократы, а умеренно левых – «зеленые».
И эта система работает! Я думаю, что мы в итоге придем именно к такой
системе. Но не сразу, это должно родиться. А все, что рождается сверху,
не укореняется в жизни и не работает. Вспомните, как придумали блок
«Родина». Блестящий успех! Потом испугались и загубили. Затем появи-
лась «Справедливая Россия». А сейчас Сергея Михайловича…
– А.Л: Вы думаете, «слили»?
– В.О: Вопрос очень простой. Как в старом анекдоте: «Или крест
сними, или трусы одень». Уж если ты – третий человек в государстве,
не критикуй это самое государство и эту самую власть. Я думаю, что это
аккуратная операция по уводу в тень.
– А.Л: Уводу в тень Миронова?
– В.О: Миронова. Спасение сержанта ВДВ Миронова от неприятно-
стей. Думаю, что эта ситуация временно ослабит справедливороссов,
а значит, усилит коммунистов и единороссов. И эти две силы разыграют
основную партию. Плюс, конечно, Жириновский, у которого свой твер-
дый атомный электорат, – мужчины среднего возраста – активные, недо-
вольные всем и любящие своего «прикольного» вождя.
– А.Л: Понятно. Такая интересная политическая конструкция. Но мы
ведь понимаем, что выборы в Государственную Думу – одна система, вы-
боры президента – другая. И еще нюанс – шестилетний срок. А люди ждут
перемен и хотят результатов. На ваш взгляд, чего ждать в тандеме? Кто?
– В.О: Это как Пикейные жилеты у Ильфа и Петрова: «В городе Чер-
номорске обсуждают, а вы знаете, что Ганди поехал в Данди? О! Ганди
это голова! И Данди это голова! Ганди и Данди это две головы!». По сути
дела, у нас все политические конструкции развиваются вокруг этих двух
голов Ганди и Данди. Есть две гипотезы, правда, без документальных
подтверждений. Одна гипотеза происходит от одного из участников пра-
вящего тандема: «У нас все в порядке, мы дружим, мы друг друга по-
нимаем, мы – одной крови и когда-нибудь сядем, договоримся и выдви-
немся». Чем чаще это говорится, тем меньше верится. Это объективный
факт, и они должны это понимать. Вторая теория, близкая к первой, что
они разыгрывают все конфликты. Как в том старом анекдоте. Стоят два
нищих старика, у одного на табличке написано: «Подайте жертве анти-
семитизма!», у другого: «Подайте герою афганской войны!». У героя аф-
ганской войны в шапке лежит куча денег, а у жертвы антисемитизма –
пусто. Подходит прохожий и говорит жертве антисемитизма: «Может,
тебе табличку сменить? Тогда и у тебя бы какие-нибудь деньги появятся».
А старик ему отвечает: «Ни за что не сменю!». «Вот дурак!» – говорит
прохожий, достает $ 100, бросает их герою афганской войны и уходит.
Один к другому поворачивается и говорит: «Слушай, Мойша, и этот бой
будет учить нас коммерции?!».
Путин и Медведев разыгрывают партию, возбуждая интерес и подо-
гревая его. Приносит ли им это дивиденды? Я не знаю. Надо подумать.
Наконец, то, что они якобы оппозиционируют, и то, что больше всего лю-
бят обсуждать, – снова поругались, хроника пикирующих национальных
лидеров и т.д. и т.п. Мне представляется, что мотивация у обоих одна
и та же. Конечно, есть расхождения, детали, но мотивация одинаковая.
Потому что они представляют не только себя, а некий правящий класс,
который очень разный. Это надо к госпоже Краштановской, которая
занимается политическими элитами нашей страны и даже вступила
в «Единую Россию», чтобы изучать их изнутри. Основы элиты – там. Это,
безусловно, крупный бизнес, высокопоставленные государственные
служащие и силовики. Три составные части руководящего и направляю-
щего слоя, который сегодня представляют Путин и Медведев. В конечно
итоге, если кто-то из них взорвется, этот слой даст им понять: «Все, хва-
тит!». Они не станут ссориться с этими людьми ради личных амбиций.
Я бы сказал, что это хороший залог стабильности.
– А.Л: Эти люди, этот слой, он ведь тоже не просто так появился,
а благодаря тому или иному правителю. Случайных людей там нет. Каж-
дый продемонстрировал талант в области предпринимательства, эконо-
мики или еще чего-то. Они тоже зависимы от тандема, а если говорить
точнее, – от Путина.
– В.О: Наверное, не все зрители знают о так называемом «шашлыч-
ном» пакте. Вы знаете?
– А.Л: Нет!
– В.О: В июне 2000 года, вскоре после избрания Путина, – это, кстати,
общеизвестный факт, – в загородной резиденции президента собрались
тогдашние олигархи. Все – и те, кого уже нет, и те, что сейчас в Лондоне,
и те, кто варежки шьет. Почему это «шашлычный» пакт? Это был пикник.
Роман Абрамович, который славится умением готовить шашлыки, – гото-
вил для всех лично. Значит, кушали они шашлыки, запивали их и достиг-
ли некой устной договоренности: «Ребята, не лезьте в политику, а я не
буду вам мешать делать бизнес, если это не связано с криминалом». Кто
нарушил конвенцию, пострадал; кто не нарушил, жив и здоров. Давайте
посчитаем: сколько в стране было миллиардеров, когда Путин пришел
к власти? Семь. Сколько их сегодня? Официально около двухсот, а нео-
фициально, и того больше. Следовательно, именно в это время разными
путями у нас появился крупный бизнес. Новый российский капитализм,
который еще предстоит изучить, отличается от европейского тем, что
в Европе капитализм рождался из мелкого предпринимательства, кото-
рый перетекал в средний класс, а потом укрупнялся.
– А.Л: Как и китайский.
– В.О: В Китае по-разному. Я разговаривал с одним китайским мил-
лиардером, совладельцем компании, которая строит в Петербурге «Бал-
тийскую жемчужину». Я у него спрашиваю: «А как вы заработали свои
деньги? Можете рассказать?». Дело было в Шанхае, в его резиденции на
вершине небоскреба. Он мне говорит: «Как? Раньше я был заведующим
отдела шанхайской экономики горкома. Партия дала деньги и назначи-
ла меня миллиардером. Мое дело – зарабатывать деньги для партии».
Так что там есть разные миллиардеры. У нас в силу ряда исторических
обстоятельств возник только крупный бизнес, а мелкий копошится, вы-
живает, но ничего не решает. Поэтому, когда говорят: мы – партия мел-
кого и среднего бизнеса… Ребята, у вас ничего не получится! Просто не
будет голосов. Потому что если у нас порядка 70 % федерального бюд-
жета формируется за счет 4000 крупных компаний, с кем государство
будет вести диалог? С какими налогоплательщиками? С теми, кто платит
вот столечко и которых можно не замечать, или с теми, кто пополняет
казну? Конечно, с последними. С ними власть разговаривает, их слуша-
ет и их интересы защищает. Другое дело, что выборы существуют, их
можно называть ужасными, плохими, ноони есть… Власти приходится
брать на себя социальные обязательства и дополнительные нагрузки,
крохотные по мировым стандартам.
Например, образование. В Австрии высшее образование для граж-
дан страны стоит 10 евро за семестр. Все! Больше вы ничего не плати-
те. Плюс к этому бесплатное общежитие и высокие стипендии, которые
до недавнего времени распространялись и на иностранцев. 10 % сту-
дентов – это немцы, которые приезжали учиться на халяву. У нас госу-
дарство не берет на себя таких социальных обязательство. Оно говорит:
«Денег нет!». Может быть, это и правда! Надо проверять. Или бабуш-
ки, которые ходят на выборы. Значит, надо и пенсионерам подбросить.
Опросы покажут, что среди студенческой молодежи наблюдается тяга
к выборам. Что нам сказал Владимир Владимирович? С 1 сентября сту-
дентам подбросят. А это – позитивный результат выборов. Нельзя го-
ворить: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». В любом случае выборы
что-то дают людям.
– А.Л: Любопытно. Слушайте, но ведь во всех этих политических кон-
струкциях существуют некоторые законы, которые, к сожалению, пропи-
тывают сегодня общества. Огромные проблемы с наркотиками, бедность,
сложная ситуация в медицине и проблемы с социальным обеспечением.
Последний конфликт между Минздравсоцразвития и доктором Рошалем
тоже кое-что показал. А полиция, а безопасность? Этот список можно
продолжать, продолжать и продолжать. Все-таки есть определенные
нормы, когда человек живет-живет, а потом говорит: «Хватит!». Он устал
и не видит никаких перспектив. И та Россия, которую показывают по
телевизору, серьезно отличается от той, которая за окном. Люди видят
одну среду и не находят подтверждения в другой среде. Такой диссо-
нанс очень напоминает конец 1980-х, когда мы понимали, что суще-
ствует Коммунистическая партия Советского Союза, первый секретарь
горкома партии, Политбюро ЦК КПСС и лично Генеральный секретарь.
А еще видели некий фальшак, как говорят артисты, – фальшивость, ко-
торую нам демонстрировали на большом советском экране. Не повторя-
ем ли мы прежние ошибки? Или это элемент усталости? Не произойдет
ли на декабрьских выборах то, что произошло в 1990 году, когда люди
пришли голосовать не за кого-то, а против КПСС?
– В.О: Протест, конечно, будет. Вопрос, насколько мощный и в ка-
ких формах. Есть очень любопытные исследования, связанные с так на-
зываемым коэффициентом Джонса. Это замеры уровня агрессивности.
Американцы считают что выборы, помимо всего прочего, – сброс обще-
ственного напряжения. Перед выборами агрессивность возрастает, по-
сле – падает (и черт с ними!). Что касается наших выборов в декабре
2011 года и в марте 2012 года, по-моему, здесь вопрос гораздо инте-
реснее. Сейчас же модно публиковать доклады, обращения к власти,
советы давать и т.д. Недавно был опубликован доклад Центра стратеги-
ческого развития (ЦСР), когда-то созданного для Путина и возглавляе-
мого Грефом. Когда Греф ушел в министры, а потом – в Сбербанк, Центр
захирел и вдруг напомнил о себе докладом о современной политической
обстановке. Не скажу, что увидел там сенсационное, но одна любопыт-
ная особенность стоит внимания. Авторы этого доклада пишут, что вну-
три элиты стало модно демонстрировать оппозиционные настроения.
В разговорах друг с другом, в анекдотах и между прочим. Снова поя-
вились политические анекдоты! А ведь их очень давно не было. И идут
они от жизни. Это говорит о том, что и элита подустала. Если простой
человек устал, съездит на дачку, купнется в речке и т.д. Усталость же
элиты и ее внутренняя оппозиционность – вещь неприятная и опасная
в первую очередь для правящего тандема. Но самое главное – она опас-
на для страны. Поскольку, если мы посмотрим на события двух русских
революций – 1917 года и 1990-х годов, – все начиналось сверху. Разлад
в элите приводил к ослаблению шор, и тогда уже начиналось движение
снизу. Но без внутриэлитного разлада ничего не происходило. А сей-
час те, кого мы называем тандемом, и люди, которые к нему прикованы,
мучительно размышляют над тем, как снова соединить элиту? Какими
скрепами? Чтобы не допустить волнений.
Я не верю в сказки о повторении ближневосточного, египетско-
тунисского варианта в нашей стране, и вот почему. В стареющих стра-
нах революций в принципе не бывает. Это удел молодых государств, где
много невостребованных, готовых выйти на улицу и сражаться молодых
людей. В 1987 году именно молодежь и интеллигенция принимали актив-
ное участие во всех преобразованиях. Сейчас такого количества интел-
лигенции просто нет. Зато сейчас есть Интернет, а молодежь в массе
своей деполитизирована, хотя есть и политически активные. В целом
население стареет и не готово к протесту. Разве что очень сильно
задеть. Помните, задели с монетизацией, и люди вышли на улицы.
Но это был совершенно мирный протест. Я говорил с нашими универси-
тетскими арабистами, и один из них мне сказал: «Вы себе представьте,
что такое Каир? Это город студентов! Только в Каирском университете
их более 200 тысяч человек. Каждый год выпускается несколько десят-
ков тысяч молодых людей с дипломами. Но куда им идти? Если они най-
дут работу гида или аниматора при отеле, считай, повезло. Большинству
некуда податься». У нас есть такое количество невостребованной моло-
дежи? Нет!
– А.Л: У нас вообще немного молодежи.
– В.О: Да! Поэтому я не вижу большой угрозы. Угрозу представляет
то, что называется деинституализацией. Вы перечислили – полиция, суд,
арбитраж и т.д. Это все государственные структуры. Вообще государ-
ство – самый сложный механизм в мире. Какой там коллайдер?! Какая
МКС? Все это – кубик Рубика по сравнению с тем, что представляет со-
бой государство. Страны, которым удалось построить государственный
институт, представляют большой интерес. Например, Америка. У нас
мало кто изучал историю американской полиции, но специалисты,
с которыми я беседовал, говорят, что много лет назад американская
полиция была полностью коррумпирована. Не было почти ни одного
непродажного полицейского! И вдруг, когда началась ирландская им-
миграция, оказалось, что ирландцы не могут пойти в мафию, так как
уже есть мафия итальянская. Ирландцы пошли в полицию и оказались
хорошими полицейскими! Сейчас в Америке, даже если полицейский –
латинос или афроамериканец, хотя в Америке, с точки зрения политкор-
ректности, нельзя говорить даже «афроамериканец», только «человек
экваториальной расы», – ему вслед все равно могут крикнуть: «Грязная
ирландская свинья!». Ирландцы стали ядром новой американской поли-
ции. Не сразу, но дело наладилось. Я думаю, может, у нас чеченцев надо
брать в полицию?
– А.Л: Возвращаясь к президентским выборам. Насколько реально
появление некоего третьего человека? Соберутся все политические
силы, посидят и скажут: «Мы долго думали пригласить Николая Николае-
вича в президенты!». И мы понимаем, что все с радостью проголосуют.
По какой причине? Одни будут думать: «Ага, он хитрый, всех обдурит
и, на самом деле, будет заботиться о нас, несчастных!» Другие решат:
«Хоть какая-то надежда есть! По поводу элит мы все знаем, а этот –
интересно, каким он будет?». Есть некоторые ожидания. Политические
элиты могут сплотиться вокруг новой фигуры.
– В.О: Я бы сказал, что здесь ожидание и страх. Ожидание кого?
Я бы сформулировал так – цинично, грубо и резко – ожидание нового
Ельцина. Условно говоря, хочется нового, но не покидает страх. Что по-
бедит сегодня – надежда или страх? Непонятно.
– А.Л: В разных слоях элиты – свое настроение.
– В.О: А вдруг мы его выдвинем, а он нас надует! С этими двумя уже
все ясно, более или менее прогнозируемо. Налаженная структура, кон-
такты, каналы связи, есть телефоны, встречи, можно пробиться. А с но-
вым человеком? Ельцин пришел на волне самодеградации старой элиты.
Совсем эта элита еще не ушла, поэтому я бы не стал исключать вари-
ант третьего человека. Но думаю, что он крайне маловероятен. Упре-
ждая ваш вопрос, вы его все равно зададите: «Так ктоже?». Я бы сказал
так: 60 % – Медведев, 40 % – Путин. И, конечно, оптимизм оптимизмом,
но теория больших циклов – есть такая, придумана экономистами Кон-
дратьевым-Шоном-Петра – говорит, что 2015, 2016 и 2017 годы будут
для мира и для России очень непростыми. А это значит, что раз в марте
2012 года мы выбираем президента на шесть лет, то в 2018 году этот во-
прос встанет повторно. Поэтому не лучше ли – подумает политическая
элита – второй срок Дмитрия Анатольевича, затем он уходит и можно
ставить нового человека. Если у вас есть $15 млрд, вы можете подо-
ждать еще шесть лет.
– А.Л: Что ж, уважаемые телезрители, у нас в студии был Валерий
Петрович Островский. Поблагодарим его за интересную беседу. К сожа-
лению, времени остается чуть больше минуты. Надеюсь, мы скоро снова
встретимся, чтобы обсудить процессы, которые происходят в обществе.
Спасибо!
22 апреля 2011, 20.00
Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд»
Ссылка на видео-версию
613
