Андрей Владимирович Кивинов
писатель, сценарист. В начале 1990-х годов работал в районном отделении милиции. С 1994 по 1998 годы возглавлял созданное в районе отделение по раскрытию умышленных убийств. В конце 1990-х годов оставил службу в органах и два года работал в Агентстве журналистских расследований. Автор многих «милицейских» повестей и нескольких романов, а также сценариев к телесериалам «Улицы разбитых фонарей», «Убойная сила» и другим.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
– А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый
взгляд». Сегодня он у нас будет с летописным уклоном. Почему? С боль-
шой радостью отвечаю – потому что у нас в гостях писатель Андрей Ки-
винов. Еще раз добрый вечер!
– А.К: Добрый вечер!
– А.Л: Естественно, где Кивинов, там и книжка. И мы обязательно
о ней поговорим, но чуть позднее. А пока пройдемся по реперным точкам
нашей жизни. Удивительно, Андрей, но придуманные тобою персонажи –
я имею в виду «Ментов» и «Улицы разбитых фонарей» – стали проявлять
этой зимой социальную активность! Взял один персонаж, один из акте-
ров, и написал открытое письмо Валентине Ивановне Матвиенко о том,
как убирается город. В некоторых интервью мы слышим достаточно
серьезную оценку деятельности других властных фигур. Скажи, ты как
автор, как писатель когда-нибудь думал, что персонажи заживут некой
своей жизнью и наполнят ее социальной активностью?
– А.К: Наверное, все-таки не надо путать. Если речь о Михаиле Тру-
хине, то он выступал от своего имени, а не как его герой Волков. Это его
гражданская позиция и его жизнь. Поэтому я не знаю, насколько персо-
наж Волков повлиял на человека Трухина.
– А.Л: Автору он симпатичен?
– А.К: Думаю, да. Потому что если бы это было нечто противополож-
ное, стало бы стыдно. А если можно гордиться, почему бы и нет?
– А.Л: Скажи, пожалуйста, «Улицы разбитых фонарей» – твоя исто-
рия, которая сталапоколенческой. Это была твоя первая книга, а за-
тем из нее сделали сериал, который открыл в современной России жанр
теледетектива, точнее, полицейской истории. Тоже впервые. Потом было
много чего и сейчас продолжается с удвоенной силой. Трудно быть пер-
вооткрывателем и смотреть: «Что же я такое породил?».
– А.К: На тот момент я об этом не думал.
– А.Л: А сейчас?
– А.К: Я в том возрасте, когда к таким вещам относишься спокойно.
Если бы такое свалилось лет в двадцать пять… Наоборот, всем говорю,
что я от этого отошел и теперь пишу совсем другие книги, снимаю дру-
гое кино, а шлейф остался. Уже лет десять, как я не имею к «Улицам…»
никакого отношения…
– А.Л: Тебе это все – до фонаря?
– А.К: Нет, не до фонаря, но шлейф-то идет. Я отношусь к этому фи-
лософски – лучше такой шлейф, чем никакого.
– А.Л: Старые истории как-то влияют на тебя? Вообще полицейское
прошлое заставляет по-новому, ну не по-новому, а, скажем, под другим
углом смотреть на мир?
– А.К: Любая сфера деятельности – место работы, род занятий –
так или иначе будет сказываться и на творчестве, и на мировоззрении.
В том числе служба в милиции. Конечно, я немного по-другому смотрю
на общественное мнение. Ведь человек, который знает систему изну-
три, иначе видит и воспринимает происходящее. Накладывает, конечно,
определенный отпечаток.
– А.Л: В милиции у тебя какое звание?
– А.К: Я вышел подполковником.
– А.Л: Представим себе, что ты – подполковник полиции.И каким-то
образом, не как литератор, а как человек, который просто рефлексирует
и работает в полиции, должен понять, что происходит. Сегодняшнее по-
ложение дел в полиции тебя как-то касается? Ты за этим следишь?
– А.К: Так или иначе, даже если тесно не общаешься с коллегами,
не заходишь в отделы и ничего не узнаешь, все равно наблюдаешь, пото-
му что этому была отдана часть жизни, молодые годы. Конечно, за сооб-
щениями СМИ слежу, и за реформой тоже. Да и обращаются постоянно
как к бывшему сотруднику с просьбой помочь. Без этого никак. Невольно
сталкиваешься. Хотя хочется найти и другие темы.
– А.Л: Тебя как человека, имеющего к этому отношение, пусть в про-
шлом, но имеющего, реформа радует?
– А.К: То, что ее стали проводить, – правильно. Другое дело, когда
поднимут техническую сторону вопроса: достойные зарплаты, усовер-
шенствованное законодательство, нормальный распорядок дня, техобе-
спечение. Без этого реальных сдвигов не будет. Потому что самое слож-
ное – реформировать голову. На это, к сожалению, понадобятся годы.
Потому что на первом месте, как всегда, окажется пресловутый «челове-
ческий фактор». Никакими приказами не сделать лентяя трудолюбивым
и добросовестным, а негодяя порядочным. Эти качества – не профессио-
нальные, они либо есть, либо нет. Их надо с детства воспитывать. В этом
плане я не жду скорых улучшений. Сегодня, например, слышал по радио
отчет Генерального прокурора Юрия Чайки. Очередная проверка пока-
зала проблемы со статистикой. Опять липовая раскрываемость и припи-
ски. То же самое было и пять, и двадцать лет назад. И думаю, еще долго
будет. Я, когда работал, думал, как бы избавиться от этой несчастной
системы раскрываемости? Она мешает жить… Потом, с годами понима-
ешь, что каким-то образом надо работу показывать, и от этих цифр нику-
да не деться. А раз есть цифры, показатели, их надо улучшать. И вот тут
мы опять сталкиваемся с «человеческим фактором». Нормальный чело-
век будет давать реальные показатели, безо всяких приписок, а тот, кому
надо их поднять умышленно, найдет способ. И, к сожалению, система
к этому подталкивает. Как ее изменить? Как убрать галочку в мозгах, что-
бы не фальсифицировали? Я не знаю. И думаю, мало кто знает. Огром-
ное количество раз пытались изменить отчетность, и все равно – опять
плохо. Бесконечный процесс.
– А.Л: Президент время от времени увольняет, точнее, непереквали-
фицирует тех или иных генералов МВД…
– А.К: Здесь можно провести параллель с футболом. Можно менять
тренеров, но если нет игроков, ничего не поделаешь…
– А.Л: Адвоката никто не меняет!
– А.К: А до этого сколько раз их меняли?
– А.Л: Да. Хорошо. Действительно существует большая коррупция
внутри полицейских структур?
– А.К: Я не знаю.
– А.Л: Ты сам сталкивался?
– А.К: В мое время, пятнадцать лет назад, был другой менталитет. Ко-
нечно, существовали подозрения в отношении тех или иных лиц. Напри-
мер, если в отделе у оперативника появлялась машина – обычная, легко-
вая, а не иномарка… А сейчас если у человека нет машины, он вроде
и не сотрудник. Опять-таки к вопросу о добросовестности. Вот реформа,
на каждом углу – полиция, а вчера ко мне обращается достаточно извест-
ный петербургский журналист: «Помоги! Я месяц не могу вызвать участ-
кового! Позвони кому-нибудь!». Месяц. Рекорд можно ставить. И опять
все упирается в людей. Даже если у этого участкового зарплата будет
50 тыс. рублей, если не захочет, никуда не пойдет.
– А.Л: Сейчас много говорят о возможных направлениях реформы
и что, вероятно, введут отечественный вариант шерифов. Назовем это
так – людей, которые будут отвечать за безопасность двух-трех домов.
Общественная милиция. Когда три дома взяли и выбрали своего поли-
цейского.
– А.К: Я не знаю, как это будет выглядеть…
– А.Л: Взяли и проголосовали!
– А.К: Мне кажется, это нереально. Другое дело, что есть более эф-
фективный и простой путь. Собственно, он и был раньше. Когда за счет
перераспределения тех же внутренних сил системы МВД львиную долю
сотрудниковотправляли работать «в поля», на территорию. В наши годы
была очень развита постовая служба, постовые милиционеры. Был взвод,
который по ночам обследовал маленькие территории, следил за тем, что
происходит ночью. Сейчас такого просто нет.
– А.Л: Машины?
– А.К: Это в основном в оцеплении, на мероприятиях. Тем же опе-
ративникам, участковым надо добавить – человек «на земле» должен
получать больше, чем сотрудник главка. Потому что из практики основ-
ная доля раскрытий – это территориальные отделы, работа с людьми.
Ты обладаешь информацией о своем участке, знаешь всех в лицо. Если
участковый проработал пять лет, он будет знать всю свою территорию
вдоль и поперек, кто где живет и на что способен. Сидя в штабе, этого
не поднять. Поэтому необходимо повышать престиж «полевой» работы.
Как в Америке: огромное количество полицейских – это именно террито-
риальные сотрудники.
– А.Л: Я соглашусь. Но ведь в той же самой Америке шерифов вы-
бирают, люди голосуют. Это же нормально! Почему нельзя так сделать,
когда три дома объединились…
– А.К: У нас не могут проголосовать за ЖКХ, а тут милиционера…
Менталитет нужен другой, поэтому проще перераспределить систему.
– А.Л: Тут да. Ты как-то комментируешь, значит, следишь.
– А.К: Никуда не деться.
– А.Л: Давай немного поговорим о творчестве и о том, чем ты сейчас
занимаешься, что пишешь. Вообще, как протекает твоя жизнь?
– А.К: Напряженно протекает! Как ни странно. Ведь пенсионер, мож-
но сидеть, а я постоянно в столицу мотаюсь. Сейчас закончил съемки
нового сериала в Москве по заказу Первого канала, 8 серий. Осенью
покажут. Рабочее название – «Опережая выстрел». Несмотря на некую
брутальность, это сериал о любви, четыре любовные истории. А смысл
названия в том, что любовь быстрее выстрела. Главные герои – сотруд-
ники специального отряда милиции, в простонародье – СОБР. Правда,
сейчас они по-другому называются. Четыре друга, и у каждого – своя
история любви.
– А.Л: Так это криминальная история?
– А.К: Нет, любовная, но связана с СОБРом. Вы знаете, у этого сериа-
ла занятная история. Ко мне обратились действующие собровцы и по-
просили: «Напиши сериал про нас! У нас столько интересного». Я ска-
зал, что попробую, но предупредил – будет не экшн! Этого уже столько
на экране, что вряд ли кого-то заинтересует. Хотелось просто показать
жизнь людей в погонах изнутри, со своими проблемами и бедами. Ребята
согласились, помогали, консультировали. И если в боевике герой, идя
на штурм, кричит: «Прикрой мне спину!», то в этом фильм герой кричит:
«От меня ушла жена, что делать?!» Такие бытовые вещи, которые есть
в любом коллективе, не зависимо от профессии. Две серии на каждого
героя, и у каждого своя мелодрама. Экшен тоже будет, но немного. Сни-
мал режиссер, который специализируется на экшене, Михаил Хлеборо-
дов. «Параграф-78» – его работа. Из звезд у нас снялся Олег Тактаров.
Мы умышленно брали не медийных актеров, чтобы придать некую досто-
верность. Актеры в основном театральные, очень хорошие.
Уже готовим следующий проект. Летом начнутся съемки в Москве,
Петербурге и, возможно, в ЮАР. Это уже большое кино, снимает Дирек-
ция кино, с который мы делали «Каникулы строгого режима». Тоже коме-
дия, называется «Курьер из рая». Но не такая, как «Каникулы». Та была
больше развлекательная, а эта социальная, я бы даже сказал – остро-
социальная. Не сатира, как у Салтыкова-Щедрина, но абсолютно ре-
альная история. Это экранизация моей старенькой книжки «Черный ме-
рин», история паренька, а социальность в том, что в нашей стране есть
проблема маленьких городков, проблема богатых и бедных, расслоения
общества и, конечно, поиск самого себя. Плюс комедийная линия. При-
чем коммерческая комедия – звезд, думаю, будет достаточно. Фильм
планируется к показу в 2012 году. Снимает тоже Михаил Хлебородов.
– А.Л: Судя по ЮАР, это ближе к комедии!
– А.К: Там начало будет в ЮАР… Это что касается кинематографа.
Из книг совсем недавно вышла повесть «Пурга».
– А.Л: Да, вот эта книга. Покажем? Немалых размеров. Что тут напи-
сано: «Общий тираж книг Андрея Кивинова превышает 10 тысяч экзем-
пляров». Андрей, ты должен бытьочень богатым человеком.
– А.К: Да нет! Это же Россия, не Америка.
– А.Л: Хорошо. Скажи, пожалуйста, я не буду спрашивать, про что
книга… Почему на обложке – трое обнаженных мужчин? Я что-то про-
пустил?
– А.К: Это не детектив и не боевик, а история про жизнь. Пурга –
в данном случае имеется в виду снежная буря. Никакого отношения
к клубу не имеет. Историю, которая послужила толчком для написания
этой книги, мне рассказал один знакомый. Перед самым Новым годом
они с приятелями сидели в кабачке и решили искупаться в снегу. Есть
такая примета: надо искупаться в первом снегу, загадать желание, и оно
сбудется. Поймали машину, оставили одежду и в одних ботинках нырну-
ли в сугробы, а машина уехала. Собственно, мне этого было достаточно.
Поэтому там трое голых мужчин, три сорокалетних друга детства. Каж-
дая глава – история про одного из них. По жанру комедия, но речь идет
и об очень серьезных вещах.
– А.Л: Объясни, пожалуйста: «Повесть напечатана в формате 4D,
требуйте у продавца специальные очки».
– А.К: Я пошутил, а мне сейчас звонят из книжных магазина и гово-
рят, что на кассах требуют очки!
– А.Л: Я понял. Давай вернемся к больной теме – гонорары. Мы мо-
жем об этом поговорить?
– А.К: Да, можем.
– А.Л: 10 тыс. экземпляров книг Кивинова, которые вышли. Навер-
ное, в другой стране ты стал бы плотным долларовым миллионером.
Это так?
– А.К: Нет! Я – не плотный, не миллионер и даже не долларовый.
– А.Л: Скажи, пожалуйста, из чего сегодня складывается гонорар пи-
сателя?
– А.К: Один издатель сказал мне, что прожить на литературную дея-
тельность в России могут себе позволить где-то 30 авторов. Потому что
тиражи сейчас упали на порядок: вместо 100 тыс. экземпляров в сере-
дине 1990-х сейчас и 10 тысяч – очень хорошо. И это понятно – появился
Интернет, есть телевидение. Плюс перенасыщенный рынок. Много все-
го. Издатели предпочитают не рисковать: лучше потом допечатать, чем
попасть… Поэтому, что касается оплаты творчества, то…
– А.Л: Подожди, ты входишь в число этих тридцати?
– А.К: Да.
– А.Л: То есть ты живешь на гонорары?
– А.К: Да. И плюс киносценарии.
– А.Л: Скажи, пожалуйста, а все-таки человек, который живет на го-
норары, он должен быть зависимым от того, что он пишет?
– А.К: Да, конечно. Нужно подстраиваться под конъюнктурурынка.
Работать в том жанре, который востребован. Положа руку на сердце,
я не заморачиваюсь и пишу то, что считаю нужным. Если бы мне дей-
ствительно надо было заработать, я бы до сих пор строчил милицейские
детективчики. Но у меня каждая новая книга – совершенно другая, отлич-
ная от предыдущей. Хорошо, если это читается. Как-то подстраиваться
не тороплюсь и не буду.
– А.Л: Не подстраиваться, но все равно… Андрей Кивинов встает
утром, позавтракал и затем: «Ну что ж, сегодня надо написать 30 стра-
ниц…». Садится за письменный стол и начинает мучить свой ноутбук.
Ходит из одного угла комнаты в другой, нервно курит, наливает рюмку
коньяка, опять курит, снова садиться, и это продолжается до шести ве-
чера. После чего он опускает крышку ноутбука и говорит: «Что ж, день
прошел не зря». Так?
– А.К: В общем, похоже, только без алкоголя и табака, так как я прак-
тически не пью и не курю.
– А.Л: Редкое качество писателя!
– А.К: Что делать? Здоровье уже не то, в милиции осталось… Дей-
ствительно, так и происходит. Особенно, когда есть определенные обя-
зательства перед издателями, к конкретному сроку. Бывает, что не прет.
Это мучительно, но ничего не поделать. Иногда и по полгода.
– А.Л: По полгода? А жить-то на что?
– А.К: Напишешь за три месяца, на это и живешь.
– А.Л: Задам вопрос по-другому. Какое количество изданных книг
в год позволяет писателю неплохо существовать?
– А.К: Я издаю по одной книге в год, не считая сценариев, потому что
на них уходит много времени, плюс переиздание старых вещей. Поэто-
му я могу себе позволить писать по одной книге в год. А чтобы реально
прожить, наверное, штуки четыре надо. Это очень тяжелый труд. Так не-
возможно. Надо либо халтурить, либо нанимать помощника. Можно на-
писать книгу за два месяца, но потом будешь долго в себя приходить.
А если сразу следующую… Просто невозможно.
– А.Л: Видите, какие мы узнаем нюансы! Хорошо. А в этой жизни
и в этой работе есть какие-то положительные моменты – не привязан,
можешь перемещаться, поехал куда угодно и т.д. Куда ездит Андрей Ки-
винов? Где он релаксирует? Как жизнь проходит, помимо этого стола?
– А.К: Одно время я гонял хоккей раз в неделю, но сломал палец
во время одной игры и сейчас, к сожалению, не играю. Дай бог, сделаю
операцию и, может быть, в сентябре опять выйду на лед. А остальное,
как у всех. В выходные я принципиально стараюсь не работать. Чтобы
какой-то перерыв был. Вечерами – книги, телевизор, кино. Каких-то спе-
циальных релаксирующих мероприятий не придумываю. Самая обычная
жизнь – семейные заботы, родственники, друзья…
– А.Л: Действительно, никуда не денешься. Получается, что каждая
книга – это кровь и пот, и кто бы там ни говорил, что писателю легко…
– А.К: Мало того, что это тяжелый физический труд, – я говорю абсо-
лютно искренне. Многие классики заставляли себя привязывать. Не пом-
ню, то ли Бальзак, то ли Мопассан заставлял по утрам привязывать себя
к стулу и просил следить, чтобы он не сорвался и не убежал. Потому что
это болезнь спины, глаз, пальцев…
– А.Л: После этого, кого теперь заставишь?
– А.К: Есть такая фраза, мне один сценарист сказал: «Мне очень
нравится быть сценаристом, но я ненавижу писать сценарии». Как пред-
ставлю, что утром опять надо садиться за компьютер, сочинять…
– А.Л: Но нравится же?
– А.К: Нет, тяжело. И думаешь: когда же наконец это кончится! По-
тому что, например, в том же отпуске или поездках ты не можешь ни на
минуту расслабиться, мозг всегда занят. В том году я на две недели ез-
дил в Лондон. Вроде бы все замечательно, но мне за это время надо
было придумать последнюю серию «Опережая выстрел». Стоит группа,
нужны съемки, и ты уже ни о чем не можешь думать. Какие уж там лон-
донские красоты! Все мысли – о сценарии.
– А.Л: Вот смотрите, кто это говорит? «Андрей Кивинов – популярный
писатель, родоначальник самого продолжительного российского сериа-
ла «Улицы разбитых фонарей», автор сценария телесериала «Убойная
сила», блокбастера «Каникулы строгого режима», а также новых теле–
и кинопроектов, снятых по книгам «Трудно быть мачо», «Любовь под при-
крытием» и т.д. Обладатель двух премий «Тэффи» в номинации «Лучший
российский сериал».
– А.К: Это реклама.
– А.Л: Давай послушаем людей, что они думают.
– ЗРИТЕЛЬ: Такой вопрос у меня. Думал ли Андрей пятнадцать лет
назад, когда по его книге ставили сериал, что все так хорошо обернет-
ся? Все чиновники и милиционеры у нас в телевизоре исключительно
хорошие, а в действительности – сами знаете. Не хочется ли что-нибудь
обратное предпринять?
– А.К: Нет, вы знаете, предпринять не хочу. На тот момент, когда это
сочинялось, я все делал абсолютно искренне и даже не для печати. Я хо-
тел написать повесть, подарить и на этом закончить. Мало того, когда
сняли фильм, тогдашний министр внутренних дел посмотрел и сказал:
«Это форменное хулиганство! Что вы показываете!». Поэтому сказать,
что я сделал рекламу органам внутренних дел, неправильно. Когда вы-
шла первая книга, я боялся, что меня как минимум уволят. Она была на-
писана настолько откровенно, что все смеялись и говорили, что на ней
надо ставить печать и отправлять в прокуратуру на проверку. Другое
дело, герои там при всех недостатках системы были положительными,
как и подобает героям любого произведения. Поэтому эффект «плюса»
на «минус», когда атмосфера не очень положительная и при этом герои
делают свое дело… Люди действительно пошли работать в органы и ста-
ли верить. Постепенно все нивелировалось, атмосфера ушла, и герои
превратились в робокопов, которые раскрывают преступления как оре-
хи щелкают, чего в жизни давно нет.
– А.Л: Давай поговорим о твоих читателях. Пятнадцать лет назад чи-
татель был один. В том смысле, что имел свое восприятие. Время было
другое, и читатель ему соответствовал. Теперь другие времена и другой
читатель. Ты знаешь его в лицо?
– А.К: Сложно сказать. Наверное, до сих пор, увидев на обложке фа-
милию Кивинов, представляют детектив, а у этого жанра есть опреде-
ленный круг читателей. Поэтому мои читатели – это те, кто узнал меня по
«Ментам». Хотя, надеюсь, что это не так. И что остальные книги, не свя-
занные с милицией, ничуть не хуже. Что читатель совершенно разный,
от молодежи до пожилых. По крайней мере, судя по письмам, которые
я получаю, возраст людей самый разный. Ведь я пишу о вещах, которые
понятны любому возрасту. Недавно на встрече ко мне подошел человек
и сказал: «Я отсидел десять лет. Жутко ненавидел милиционеров, но,
прочитав ваши книги, я немного переосмыслил и сейчас отношусь к ним
по-другому». Поэтому определить среднестатистическую категорию я не
могу. Я пишу, а уж кто там читает… Лишь бы читали.
– А.Л: Давай по-другому. Те люди, которые тебя читают сегодня, – ты
их видишь на встречах. По всей видимости, твои читатели обладают чув-
ством юмора, каким-то внутренним тактом, хотя в общем-то это разные
люди. Ты не боишься, что в связи с наметившейся деградацией обще-
ства придется понижать свой уровень, чтобы покупали?
– А.К: Об этом уже говорили. Я думаю, что если так ставить вопрос
о жизненных принципах и о творчестве, у нас уже давно не было бы ни
литературы, ни кино. Один рынок! Думаю, что это не так. Есть много ав-
торов и режиссеров, которые делают то, что считают нужным. Они не
потакают, не опускаются до уровня малограмотного потребителя, а, на-
оборот, поднимают его. В этом и состоит сила искусства и творчества.
Иначе нет смысла им заниматься.
– А.Л: Давайте, уважаемые телезрители, еще раз вернемся к книге
«Пурга» и к писателю Андрею Кивинову. Прежде чем продолжить обсуж-
дение, примем звоночек.
– ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Андрей, раньше вы были не Кивиновым,
а Пименовым? Откуда этот псевдоним появился?
– А.К: Я и сейчас Пименов. Об этом часто спрашивают. Один кол-
лега задолго до моих литературных потуг придумал эту фамилию и так
меня дразнил. Когда появилась первая книга, я даже не задумывался.
Кивинов – от названия фрукта киви, не от КВН! Наверное, если бы я при-
думывал сам, не стал брать псевдоним. Просто на тот момент были опа-
сения, что выгонят. Все равно вычислят, а так я надеялся продержаться
недельку-другую. Поэтому и выбрал псевдоним.
– А.Л: Что ж, не самый плохой фрукт. Вернемся к сегодняшнему
дню. Ты меня поразил, показав в телефоне новый плод твоего творче-
ства, а именно – картины маслом. Удивительные натюрморты! Как это
произошло?
– А.К: До недавнего времени я ни разу не брал в руки кисть. Так
получилось, что я познакомился с питерским художником Александром
Кравчуком, известным портретистом. Обычное мероприятие, мы спо-
рим, и он вдруг говорит, что абсолютно любой человек, вне зависимо-
сти от возраста и положения, может написать картину. Мол, для этого
не надо обладать специальными навыками. Я не поверил. А он предло-
жил: «Приходи в студию, я поставлю холст, и через шесть занятий ты
уйдешь с реальной картиной, не абстракцией и не авангардом». Были
длинные праздники, я шесть раз ходил к нему в студию и действитель-
но написал маслом свой первый натюрморт, потом по инерции сделал
второй. Когда показал специалистам, они сказали, что это 4–5-й курс
Академии художеств и с такими картинами туда можно смело поступать.
Правда, мне это уже не нужно…
Со мной училось еще несколько человек. Одной женщине было
82 года. И она написала работу не хуже. Такая теория, что в любом чело-
веке скрыта способность к живописи. И она нашла свое подтверждение.
Вероятно, я продолжу. Сейчас погода наладилась, так что можно ехать
писать пейзажи.
– А.Л: Потрясающе! Теперь ты можешь экономить и самостоятельно
делать иллюстрации к своим книгам. Замечательное решение! Как род-
ственники к этому отнеслись?
– А.К: Нормально. Жена сама попробовала, и у нее тоже получилось.
Она так увлеклась – купила этюдник, краски… Я думаю, что остальная
родня тоже не расстроилась.
– А.Л: Смотри, как интересно получается. Раз, и совершенно новое
направление в творчестве и жизни. А потом картина Кивинова, проводим
аукцион…
– А.К: Не секрет, что тот же Макаревич позиционирует себя не как
музыкант, а как художник. Говорухин, который в 60 лет начал писать мас-
лом, и у которого сейчас проходят собственные выставки. Поэтому я ду-
маю, что все в моих руках.
– А.Л: Что ж, прекрасно. Давай вернемся к кино и сериалам. На-
верное, не совсем корректно спрашивать тебя о том, что ты думаешь
о современном кино и телевидении, о том, как оно формирует личность
зрителя. И тем не менее ты стал родоначальником российского сериала
«Улицы разбитых фонарей». Еще надо добавить, что это, по сути, пер-
вый полицейский сериал. Сейчас их огромное количество на каждом ка-
нале и разного качества. Как ты на это смотришь?
– А.К: Я не знаю, как к этому относиться. Думаю, что в силу огром-
ного количества каналов есть много сериалов, а дальше у человека по-
является выбор. И хорошо, если он есть. Хуже, когда два канала и смо-
треть нечего. Зритель сам решит, что ему смотреть. Как ни ругают наши
долгоиграющие проекты на телевидении, я отношусь к этому спокойно.
Мне не нравится – я не смотрю.
– А.Л: Давай по-другому. Я понял, ты – политесный человек. Сам что-
нибудь смотришь? Есть сериалы, которые тебя забирают?
– А.К: Как это ни странно, увы, я смотрю не отечественные сериалы.
– А.Л: Вот все вы такие, кинематографисты! Сколько ни спрашиваю –
все!
– А.К: Алексей, тут надо понимать. Я смотрю с точки зрения поучить-
ся. Их огромный опыт с нашим не сравнить, и по бюджетам, и в подходах.
И как зрителю мне интересны некоторые голливудские сериалы. Есть
и наши, которые хорошо сделаны. Не криминальные. Но все-таки их уро-
вень – это то, к чему можно стремиться, развиваться. Я думаю, рано или
поздно мы все-таки до него доберемся.
– А.Л: Хорошо, давай я немножко заострю тему. Если возьмем для
примера один федеральный канал, то увидим, что в большом количество
анонсов, которые там идут, рассказывающих о том или ином полицей-
ском сериале, очень много убийств. Известно, что анонсы транслируют-
ся достаточно часто, в дневное и чуть ли не в утреннее время. Это кон-
кретная пропаганда насилия. А начиналось все с тебя! Лучше бы тебя
тогда уволили!
– А.К: На моем месте появился бы кто-то другой.
– А.Л: Появилось новое поколение, которое стало относиться к наси-
лию, как к чему-тосамо собой разумеющемуся. Мы видим полицейские
хроники из реальной жизни. Взять сегодня – город Буденовск, в больни-
цу забрался человек и изнасиловал маленькую девочку.
– А.К: Я не думаю, что он изнасиловал, потому что посмотрел сериал.
Наверное, посмотрев, он бы как раз на такое не пошел. Не надо путать
социально-экономическую ситуацию в стране с ростом преступности.
Конечно, я тоже против спекуляции на крови на федеральных каналах.
Но и жесткие ограничения вводить нельзя, потому что все это уже было.
Все равно что-то будут показывать на других каналах. Да и грань очень
тонкая. Многое зависит от чувства меры руководства канала, тот же «че-
ловеческий фактор». Потому что идти на поводу у рейтинга, – я понимаю,
им надо отбивать бюджет, – но грань, меру ее всегда надо чувствовать,
иначе можно показывать такое! Мы опять возвращаемся к реформе по-
лиции. Это сложный и долгий процесс. Я не знаю, как на Западе. Там
тоже идет огромное количество сериалов, стрелялок, ужастиков и про-
чее. Правда, есть ограничения к показу.
– А.Л: Там они не растабуируют темы. Мне иногда кажется, что от-
мена табу, сегодня – телевизионного, несет чувство безнаказанности
и вседозволенности.
– А.К: Тут вещь такая. Когда криминальные сериалы перестанут да-
вать рейтинг, а любовные будут…
– А.Л: Андрей, а если завтра станет приносить рейтинг видеокамера,
установленная в общественном туалете? Это же не значит, что мы будем
смотреть прямую трансляцию из всех туалетов страны.
– А.К: Конечно. Я опять возвращаюсь к тому, что все зависит от куль-
туры.
– А.Л: Получается, что есть определенные телевизионные начальни-
ки, в заложниках у которых находится часть населения страны.
– А.К: Вернее, кто-то может показать пять убийств, а режиссер гово-
рит: «Маловато крови!». Это один подход. Мы, например, когда снимали
последний сезон «Убойной силы», про убийства и убойный отдел, вооб-
ще решили отказаться от убийств. В десяти сериях нет убийств! Они их
не расследуют. Какие-то житейские и семейные проблемы. Нет крови!
Сериал стал неким хорошим шоу, где люди – герои, а герои – это мили-
ционеры, которые такие же люди. Они влюбляются, страдают, пережива-
ют, что-то нарушают, но они – хорошие парни. И не важно какой профес-
сией занимаются. Профессия зачастую становится вторичной. На пер-
вом месте все равно эти ребята. То же самое произошло и в «Убойной
силе».
– А.Л: А когда кровь ради крови? Когда из серии в серию роботы
совершенно фантастическим образом раскрывают то, чего в жизни не
было и не будет. По идее, это должно надоесть. Но удивительный пара-
докс – рейтинг делает! Значит, кто-то смотрит... А вот насилие, как пор-
но, не надоедает никогда!
– А.К: Что, у нас такое маргинальное население?
– А.Л: Это не у нас, это везде. У некоторых есть элемент табу – за-
кодированный платный канал, а другие показывают абсолютно все, при-
влекая все новых и новых… Вот в чем проблема! Ладно, давай закроем
эту тему. У нас остается не так много времени, и хотелось бы под конец
повыспрашивать, что впереди? Какие у тебя задумки?
– А.К: Никаких задумок нет.
– А.Л: Ты сейчас отдыхаешь? Пишешь?
– А.К: Сейчас мне надо закончить рассказ для сборника, а потом
надо будет приступать к новой книге по договору с издательством. Опять
начнутся мучения. Параллельно буду собирать материалы для нового
сериала. Пока не скажу, о чем. Но это не криминал. Производственный
сериал про людей определенной профессии. К осени сделаю сценарий,
чтобы на будущий год начать съемки. Бесконечный процесс! После этого
начнется новый сериал и новая книга.
– А.Л: Это называется «Кивинов-фабрика»! Такой заводной апель-
син, постоянно куда-то едешь… А жить-то когда?
– А.К: С другой стороны, бывают такие моменты, когда тебе ниче-
го не надо. Ты выполнил контракт и обязательства перед продюсерами.
И раз – свободное время, можно ничего не делать. И начинает свер-
бить… Надо что-то делать! Ты вроде на больничном, и пенсия капает,
а все равно будет свербить до конца. Надо махнуть рукой и работать,
пока есть силы.
– А.Л: А больничные-то у писателей бывают?
– А.К: Конечно, бывают. Куда деваться. Когда палец сломал, я левой
рукой печатал.
– А.Л: Этоудивительно! Уважаемые телезрители! Писатель Андрей
Кивинов был у нас в студии. Большое спасибо, Андрей, что пришел. Та-
кие встречи всегда приятны, поскольку образовывают. И очень радует
твое отношение к «стрелялкам». Радостно, что, начав с «Улиц разбитых
фонарей» и прочего полицейского, сегодня Кивинов пишет о любви. Вот
что модно! Да и правильно! Апрель, май – пора уже… Скоро встретимся,
уважаемые телезрители! Не прощаюсь!
21 апреля 2011, 20.00
Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд»
Ссылка на видео-версию
641
