Александр Куприянович Секацкий
философ, публицист, писатель. Один из лидеров идеологической группы, получившей название «Петербургские фундаменталисты». Член редколлегии журналов «Ступени» и «Комментарий». Преподаватель кафедры социальной философии и философии истории СПбГУ.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
– А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый
взгляд». Мы продолжаем вещание на канале «Ваше Общественное Теле-
видение!». Крайне приятно в ближайший час обсуждать важные миро-
воззренческие темы, тем более что наш гость всячески к этому распо-
лагает. Я с большой радостью представляю Александра Куприяновича
Секацкого – легендарного российского философа, писателя, публици-
ста. Еще раз здравствуйте, Александр Куприянович!
– А.С: Здравствуйте!
– А.Л: Уважаемые телезрители! Прежде всего напоминаю телефон
прямого эфира: 971-19-11. Если у вас дома случилось что-то теплое, вы
набираете этот номер и участвуете в нашей беседе. С одной стороны,
приятно, с другой – раздражает, но мы будем терпеть. Конечно, это бы-
ла шутка!
Александр Куприянович, я предлагаю начать с информационного
события, которое произошло сегодня, а именно – с доклада премьер-
министра в Госдуме. Владимир Путин достаточно долго выступал перед
депутатами и четко излагал свое видение будущего. Уже сегодня анали-
тики окрестили его речь чуть ли не президентской программой, посколь-
ку многие планы простираются аж до 2020 года, что, безусловно, говорит
об определенных амбиция. На ваш взгляд, будет ли в 2020 году – помните
по Евтушенко – это счастливыйгод, совпадают цифры, – существовать
Россия, как некое территориальное единство в его современном виде
с Кавказом, Дальним Востоком, Калининградом, Севером, Сибирью
и т.д. Ваша оценка.
– А.С: Я не исключаю, что Россия будет существовать не только
в составе перечисленных территорий. Вероятно, даже еще с какими-то
из числа утерянных на краткий исторический период. Дело в том, что
логика имперского самосознания никуда не исчезла. Хотя два столетия
торжества правового государства в значительной мере исчерпали эту
идею. Мне кажется, вполне возможно возвращение нового имперского
пространства. Вспомните Византию, которая точно так же существова-
ла, то теряя, то приобретая территории. В этом смысле Россия обладает
абсолютным государственным инстинктом и, как это ни странно, геопо-
литической удачей. Я имею в виду нефть. Хотя бы нефть. К 2020 году она
вполне может не только благополучно существовать, но и расширить
свои пределы.
– А.Л: Давайте я немного вас спровоцирую. Говоря о некой импер-
ской идее, мы, безусловно, вспоминаем Российскую империю, россий-
скую и советскую историю как одну из форм империи. А если перенести
ситуацию на мировой уровень, насколько я знаю, ни Великобритания,
ни Франция, ни Испания особенно не переживают по поводу потери
своих имперских функций. Более того, без них они очень даже неплохо
живут. Вообще насколько империя и неконституционная монархия, как
в Великобритании, является удачным и современными государственным
устройством?
– А.С: На сегодняшний день она является скандальным устройством
в плане признания. Кстати, упомянутые вами державы проводят вполне
имперскую политику. Та же Франция, например, периодически высыла-
ет своих парашютистов или спецназ, чтобы решить проблемы на тер-
риториях своих бывших колоний. Великобритания точно так же поддер-
живает собственные интересы в рамках британского сотрудничества,
присоединяет к себе территории. Конечно, это не модно, не актуально
и не обязательно.
В принципе сегодня мы имеем дело с различными статусами суве-
ренитета. Вроде в рамках ООН все равны, каждая Гвинея-Бисау может
подать свой голос. Но мы знаем, что есть Совет безопасности ООН
и признанное количество государств, обладающих более высоким су-
веренным статусом. В их число входит и Россия. Эти государства могут
себе позволить небольшие карательные санкции по отношению к раз-
бушевавшимся соседям. Как бы мы к этому ни относились, но то, что
себе позволяют французские парашютисты в республике Чад, и то, что
могут себе позвонить Америка и Россия, не доступно ни той же Хорва-
тии, ни Словении. Есть существенные различия.
– А.Л: Это плохо или хорошо?
– А.С: Это реальность.
– А.Л: Реальность ведь отрицательная или положительная.
– А.С: Я думаю, что она является положительной, потому что кроме
своих печальных последствий она обозначает уровень международной
ответственности. Она является положительной в том смысле, что все мы
живем в состоянии грехопадения и изгнанности из рая. Политика такая,
какая есть. И всегда найдется несколько цивилизаций, которые воспри-
нимают мир как площадку для собственных состязаний, некой агональ-
ной борьбы, где конкурирует оружие и соблазн. Хотим мы того или нет,
но эта конкуренция странным образом повышает наши собственные го-
ризонты будущего. Как это ни парадоксально, поиск достойного сопер-
ника не обязательно вызывает горячую или холодную войну, он подходит
и для состязания. Это некая мечта.
– А.Л: С вашего позволения, я добавлю. Если существует коммуналь-
ная квартира, в которой муж при всех с размаху бьет жену, и в этот мо-
мент кто-то из соседей не вступается, в нормальном восприятии это уже
подонство.Если перенести данный подход на международный уровень,
когда страна с державными имперскими амбициями не имеет возмож-
ности урезонить того или иного взорвавшегося хулигана, это не очень
вяжется с общепринятыми нормами морали. Или вы не согласны?
– А.С: Пример условный, потому что, строго говоря, нормы морали
и этики действуют в отношениях между индивидуумами. Что касается
пространства политики и геополитики, там работают свои законы.
– А.Л: Но они населены индивидуумами!
– А.С: Они населены геосубъектами. В принципе каждая держава
и народ, каждый игрок на этой сцене ведет себя как субъект, и эти субъ-
екты не равны. Хотим мы того или нет, делаем ли мы вид, что великое
уравнивание свершилось, но в действительности есть разные уровни
ответственности. Рано или поздно, я думаю, достаточно скоро мировая
политология, наконец, позвонит себе сказать очевидную истину о том,
что аппарат всемирных суверенитетов – это прекрасно, но по-прежнему
есть то, что называется геополитическими центрами мира, они никуда
не делись. Есть страны, к числу которых относятся Россия, Индия, Иран,
Китай, которые либо будут существовать в том ранге, в котором они су-
ществуют, либо распадутся…
– А.Л: В имперском ранге?
– А.С: Да! Либо распадутся на декоративные суверенитеты, которые…
– А.Л: Нет, давайте мы еще раз вернемся к Совету безопасности ООН,
поскольку вы проводили незримый рейтинг этих стран, ведь он действи-
тельно существует. Надо сказать, что страны, которые входят в Совбез,
их не просто так назначили. Они появились в результате Второй мировой
войны. И многие аналитики говорят, что время ООН в том виде, в каком
она была, уже закончилось. Должны прийти новые образования из госу-
дарств. Состав же Совбеза, по всей видимости, будет расширен. В связи
этим, что вы хотели сказать?
– А.С: Хотелось бы, конечно, делать хорошее, но не при плохой игре.
То есть пока дело не доходит до введения войсковых соединений, на сло-
вах все прекрасно соблюдается. Действительно, каждый голос в Гене-
ральной ассамблее ООН равноценен. Опять же, хотим мы этого или не
хотим, ряд стран, держав или сверхдержав обладают большими правами,
которые признаются де-факто. Эти державы отталкиваются от историче-
ского предназначения и от уровня самосознания. Почему так? В конце
концов, будут предъявлены обвинения со стороны международных сооб-
ществ, со стороны тунисцев, алжирцев, африканцев. Но так сложилось
исторически, что есть США, Россия, Индия, Китай, быть может, Иран
и еще две-три страны. И есть остальные суверенные члены междуна-
родного сообщества. Пока не запахнет жареным, все будут равны в этом
взаимно прозрачном раю. Но если граждане Франции или Америки ока-
жутся в заложниках где-нибудь в условной стране Юго-Восточной Азии,
никто не может исключить возможность, что спецназ соответствующих
держав вмешается ради своей нации. А спецназ Хорватии не вмешается,
и мы это прекрасно знаем. Хотя, может, в Хорватии нет спецназа?
– А.Л: Ваш акцент понятен, но ведь в этом есть и определенная ло-
гика, которая говорит, что перечисленные вами страны определяются
своим ВВП, уровнем экономического развития, технологиями и воз-
можностями. В какой-то период времени там оказались люди, которые
разрабатывают новые виды вооружения и технологий, там из индустри-
ального мира переходят в мир постиндустриальный. Это некая система
ценностей, невольно охваченная всем миром, и не зря в этом самом мире
покупают Макбуки, пьют кока-колу и едят американский фаст-фуд, смо-
тря американские фильмы. Это форма определения уровня восприятия
мира. Надо сказать, что если бы не США, в мире мог быть такой хаос,
что не дай бог! И если бы не НАТО и ряд цивилизованных стран, которые
объединены идеей построения гуманитарного мира. Сила применяется,
потому что существуют те, кто живут по-своему. До какого-то момента это
нормально, но потом они начинают совершать определенные поступки,
которые, с точки зрения христианских норм, вызывают отрицательные
оценки. И тогда кто-то в это вмешивается.
– А.С: Вы правильно сказали: речь идет о том, что мы называем силой.
Причем она может складываться из разных факторов. Прежде всего это
оружие. Роль оружия сегодня нисколько не уменьшилась, и возможность
уничтожить потенциального агрессора, скажем так, – уничтожить весь
остальной мир, возможность, которой располагают только две державы –
США и Россия, бесспорно, остается столь же важной, как и раньше.
– А.Л: Евросоюз специально выносит это за скобки… Почему в Ев-
ропе ВВП значительно больше, чем в США? То есть страны Евросоюза
экономически более развиты, чем США. Мы их рассматриваем как от-
дельные государства или как единое целое?
– А.С: Я думаю, что этот конгломерат еще не прошел решающих ис-
пытаний. Вы знаете, в Европе XV–XVI столетий существовала пример-
на такая же прозрачность границ. Это была христианская Европа, где
студенты и паломники могли спокойно пересекать границы держав.
После Вестфальского мира (1648 г.) появились первые национальные
государства. Сегодня Европа повторяет этот путь, и пока мы видим за-
гадочную рыхлую организацию с внутренними декоративными сувере-
нитетами, которые уже превратились в форму получения международ-
ных грантов на содержание собственной бюрократии. Евросоюз еще
не прошел испытания, мы не знаем, что будет в случае серьезных вну-
тренних разногласий. А они обязательно будут. Например, не бросит ли
в какой-то момент богатая Германия своих бедных соседей? Не исклю-
чено! То же самое касается Великобритании. В этом смысле ЕЭС – кон-
гломерат, который не имеет ни статуса, ни даже устойчивого будущего.
Возможно, он пройдет. А возможно, и нет.
История многому нас научила, но она показывает, что некое импер-
ское единство, единство сверхдержав – вещь, которая не может возник-
нуть искусственно. Она концентрируется вокруг определенного соблаз-
на, силы, сверхутопии, сверхидеи, которая так или иначе вступает в игру.
Это игра, к которой причастны современные субъекты международного
права. Она идет, и если не слишком поддаваться господствующей идео-
логии и не отвлекаться на расхожие речи, в общем-то она не так сильно
изменилась за последние 100 лет.
– А.Л: Возвращаясь к России. Возникает несколько вопросов. Если
мы принимаем некие образования и определенное имперство – США,
Евросоюз, Китай, Индия, в будущем, вероятно, Бразилия, не совсем
понятно, что происходит у нас? То, что сегодня видно невооруженным
взглядом обывателя, который ездит по России и наблюдает брошенные
деревни, пустеющие города и регионы, погрязшие в наркомании, алко-
голе, тупости, отсутствии образования, где труд перестал производить
некую историю, а стал исключительно источником зарплаты, и то в луч-
шем случае! Я не хочу сказать ничего плохого, но это реалии, которые
каждый из нас видит каждый день, выходя из дома, смотря телевизор или
общаясь с соседями, близкими, друзьями, родственниками. Как быть?
Сильна ли Россия настолько, чтобы снова стать империей?
– А.С: Я могу дополнить ваш рассказ. Мы видим разруху, развал,
некие формы рабовладения. Во многих российских губерниях тене-
вую власть осуществляют выходцы с Кавказа, которые контролируют
рабочие места и дают возможность этим территориям хоть как-то про-
держаться. Вообще сначала надо было подумать о том, как наладить
быт и элементарную повседневную жизнь провинции, убрав за скобки
Москву и Санкт-Петербург, и уже потом заняться имперскими граница-
ми. Но так не получается. Наша страна устроена так, что может либо
быть великодержавной империей, когда, повинуясь зову сверхидеи,
люди собираются в неком пространстве, чтобы стать не просто граж-
данами – лесниками, таможенниками и т.п., а гражданами империи,
и в этом – смысл их жизни, который приподнимает, либо потихонечку
разваливаться, спиваться и впадать в ужас тупой бюрократии, как, на-
пример, было при Николае I. Две крайности. Любые попытки наладить
нормальное чиновничье государствов России всегда проваливались
и будут проваливаться, а попытки реализовать историческую сверхза-
дачу, если угодно – миссию, сколько бы мучительной она ни являлась
и какими бы человеческими потерями ни была чревата, – единственно
возможный путь для России. Это точка сборки. Когда звучит имперская
музыка, позывные имперского самосознания и самочувствия, точка
сборки срабатывает, подсистемы прилаживаются друг другу, и мы полу-
чаем некую жизнеспособную силу. Будет она стремиться к мировой ре-
волюции, к покорению космоса, либо еще к какой-нибудь сверхзадаче.
Но это действительно производство будущего, производство соблазна,
значимого для всего мира. Хотим мы этого или нет, но Россия такова по
своей сути. Возможно, в какой-то момент запредельного перенапряже-
ния мы получим полный распад. Тогда страны просто не будет. Будут дру-
гие страны и общие рынки. Не исключается и такой вариант. Но до тех
пор, пока Россия существует как некое самостоятельное суверенное го-
сударство, она всегда будет обладать сверхсилой.
– А.Л: Хорошо. К сожалению, очень мало людей, которые могут так
грамотно ответить на эти вопросы. Мне крайне интересно продолжить
тему. Таможенники, пронизанные имперской идеей…
– А.С: «За державу обидно!» – сказал именно таможенник.
– А.Л: Это в художественном фильме. Ведь современный таможен-
ник в данной области применения выглядит крайне сомнительно. Я по-
нимаю, он хочет быть богатым таможенником, но имперским таможенни-
ком... Позвольте мне критически отнестись к вашим словам. Имперство
объединяет. Может, даже нужна российская империя с императором.
Это интересный ход и очень любопытная история. Ее можно продол-
жить. Ведь империя существовала достаточно долго по той причине, что
у императора никто не воровал. Он же владел землями, душами, лесами,
морями и т.д. И если что-то воровать у императора, значит, воровать у
государства. Другое дело – воровать у Путина. Тем не менее не кажется
ли вам, что все имперское, в хорошем и плохом смыслах этого слова,
за последние 100 лет, начиная с Октябрьской революции и Ленина, о
котором сейчас стоит вспомнить, посредством геноцида, умышленного
целенаправленного уничтожения наиболее активной части населения,
которое что-то делало, было активно и талантливо, просто вырезано?
Промышленников, крестьян, торговцев, инженеров, ученых – всех выре-
зали! Мы потеряли колоссальное количество людей. Причем не только
их, но и тех, кто мог у них родиться и не родился. А именно так передает-
ся эта самая культура, некий слой традиций – от поколения к поколению.
Где-то здесь произошла остановка. Сегодня то, что мы имеем, в том чис-
ле постсоветские годы – целая вакханалия. Случайно или не случайно,
но это произошло. Мы уже прошли самый край? Не вышли ли мы, поте-
ряв критическую массу? Есть ли база для восстановления?
– А.С: Я понимаю, о чем вы. Кажется, а не пора ли передохнуть
и сбросить ненужный груз. Давайте построим дороги и наладим сан-
технику, давайте более приветливо относиться друг к другу. Мы – люди,
мы встречаемся, у нас есть свое бытие в обыденности. Зачем сверхзада-
чи? Все логично, но не работает! И вы это понимаете. Да, мы многое по-
теряли и все смертны. Но ведь прожить свою жизнь можно по-разному.
И есть разница между таможенником империи и чиновником, который
удачно приватизировал крошечный кусочек государства. Либо мелкая
приватизация, либо срабатывает зов, несмотря на потери. Этот самый
квазисубьект, именуемый Россией, – наша общая признанность собира-
ется именно так.
Небезызвестный генерал Лебедь подписал Хасавюртовское согла-
шение неспроста. Он не мог отказаться от подписания, потому что Рос-
сия уже не могла воевать. Это была максимальная точка падения, когда
армией командовал Комитет солдатских матерей, а невоеннослужащие.
Казалось бы, дальнейший распад по югославскому сценарию неизбе-
жен, но в какой-то момент обморок государства закончился. И пресса
перестала называть воюющую в Чечне армию «федералами», они пре-
вратились в «наших солдат». И как бы к этому не относилось конкрет-
ное правительство, какие бы частные интересы в сделках не отстаивал
Газпром, существование без имперских позывных невозможно. Кос-
мическая мощь, присутствие в Арктике и Антарктиде, ответственность
за происходящее в мире – все это явления одного порядка. И именно
этого требует народ. Тот самый, который думает, где бы взять денег на
бутылку пива и как бы свести концы с концами. Этот народ не простит
потерю Антарктиды, околоземной орбиты и других амбициозных проек-
тов. Парадокс, но это выбор народа.
– А.Л: Да, но, простите меня за это слово, как заставить этот народ
работать? Так напряженно, как работают немцы. С той же ответствен-
ностью и культурой общения между собой, как это делают французы.
И обсуждать темы не менее активно, чем это делают испанцы. Мы ведь
имеем дело с конкретным человеческим фактором. Я думаю, что сейчас
любой телезритель, который в течение последнего года решал кадро-
вые вопросы на своем производстве, скажет, что проблема с кадрами –
не просто острая, а абсолютно всерешающая. Деньги? Инвестиции?
Не вопрос! Вопрос – в людях. Кто это будет реализовывать? Людей не
найти. Это либо неквалифицированные кадры, которые просто ниче-
го не умеют делать, или совсем старые, которые что-то могут, но мало,
правда, есть какая-то ответственность. И главное – где взять эту ответ-
ственность? «В крайнем случае, меня уволят, но не расстреляют». Полу-
чается, чтобы человек хорошо работал, нужна угроза расстрела или как
минимум угроза санкций? Сажали же в свое время за пятнадцатиминут-
ное опоздание. И был ГУЛаг. Но ведь мы живем в цивилизованном мире,
где каждый человек несет ответственность за свою судьбу и за культуру
своей работы, за производительность и за качество. Один выпускает ка-
чественную воду, другой делает качественную мебель, которая не раз-
валивается… Но ведь у нас иначе. Каждый в быту сталкивается с этой
проблемой, но не перекладываетее на себя, на свою личность и на свою
работу. Приходит куда-то и считает себя неоцененным. Работа в обмен
на деньги. И все! настоящая эпидемия! Вот вы говорите про амбициоз-
ные проекты. Супер! Но сколько проектов ни создавай… Можно, конеч-
но, немцев пригласить, чтобы они строили нам дома. Но это же глупость!
Где оно, имперское сознание? Как быть?
– А.С: Так оно и будет, к сожалению, а может, и к счастью. У нас никог-
да не будет такой прекрасной работающей сантехники, как в Германии.
И такой законопослушности, как в Японии. Россиянину несвойственен
перфекционизм тщательно исполненной задачи. Парадоксальным об-
разом работает именно сверхзадача. Мы говорим: «Достойно применяй
свои знания на рабочем месте». Но всегда возникает вопрос: «А ради
чего?» Либо ради денег, либо во имя сверхзадач. То, что в протестант-
ской этике и в китайской конфуцианской традиции решается внутренним
перфекционизмом, в России решается ответом на вопрос: «Ради чего?»
Как в замечательном фильме «Кин-дза-дза», ржавые летательные ко-
рабли бороздят просторы космоса, но не перестают быть ржавыми.
Так оно и будет! Испытания идут с трудом, но народ в курсе и, я думаю,
болеет за это. То же – по поводу неудачного запуска спутника ГЛОНАСС.
Запустят новый! И «Булаву» поставят на вооружение! Это совершенно
не интересовало бы голландцев или австралийцев, но россиян, по боль-
шей части, интересует. Вы почитайте комментарии в Интернете. Это по-
разительно! И помогает понять, в чем проблема. Что касается самого
главного лимитирующего демократического фактора, он действительно
есть. И мы видим, что на всех производствах работают гастарбайтеры –
выходцы из Узбекистана и т.п. республик. Я спросил себя: «А куда делся
российский пролетариат? Где эти люди, которыеработали на заводах,
водили маршрутки? Куда они исчезли? Не могут же все стать препо-
давателями или офисным планктоном!». Они просто ждут своего часа,
когда, наконец, заиграет та музыка и по цепочке пройдет государево
слово. Когда можно будет заниматься настоящим делом, а не набивать
карманы и обустраивать быт. К сожалению, так устроена Россия. При
этом сверхзадача уже – на повестке дня, и она никуда не денется, пото-
му что обморок государственности закончился. Какое бы правительство
ни пришло, кто бы ни выиграл выборы, все равно будут слушать импер-
ские позывные при всех экивоках в сторону так называемого цивилизо-
ванного человечества…
– А.Л: Вы говорите абсолютно правильные вещи. Но я попробую зай-
ти с другой стороны. Есть российские территории. Недавно, год с лиш-
ним назад, мы сидели с одним человеком рядом в самолете, и я спраши-
ваю: «Куда вы летите?». Мне отвечают: «В Россию». Я уточняю вопрос:
«А сейчас вы где?». И получаю гениальный ответ: «В Сибири!». Это
первое. Теперь возьмем Кавказские республики – Чечня, Дагестан, Осе-
тия… Видно же, что российские законы там не работают, хотя террито-
рии официально являются российскими. Или, например, законы Польши
значительно ближе нам по европейской ментальности…
– А.С: Нам – это гражданам Петербурга?
– А.Л: К примеру. Не получится ли так, что мы сидим и что-то об-
суждаем, а король-то – голый! Эти территории уже не имеют к нам ни-
какого отношения. Форма выкачивания федеральных денег в обмен на
лояльность. Помните: «Нефть в обмен на лояльность!» – а здесь деньги
в обмен на лояльность. А если перестанем деньги давать, – вуаля! Мы не
с вами.
– А.С: Это распространенная точка зрения, и ее логика понятна.
Но зачем тратить на это столько денег и сил? Зачем посылать туда рос-
сийских солдат? Если уж мы отпустили Белоруссию, то Чечню и подавно
следовало отпустить. Хотя мнение большинства иное. Если отталкивать-
ся от идеи правового государства, в котором каждый индивид подобен
другому индивиду и именно эти атомарные индивиды составляют про-
странство закона и законопослушности, с этой точки зрения, то, что себе
позволяют горские народы Кавказа, а иногда и дальнобойщики с Даль-
него Востока, не соответствуетзаконопослушности внутри Садового
кольца. В том то и дело, что имперская государственность – другая. Она
предполагает не равенство атомарных индивидуумов, а согласованность
различных народов, конфессий и группировок. Например, казачество,
которое всегда существовало в Российской империи. У них были немно-
го другие права, чем у прочих подданных. У тех же черкессов и старо-
веров. Но каждая составляющая, не будучи атомарным индивидуумом,
имела некий общий резонанс, и остальные граждане империи гордились
нашими казаками, башибузуками, староверами. Они все равно наши!
Даже чеченцы.
Когда произошли события на Манежной площади, помните? Можно
сказать, мятеж футбольных фанатов. Но это было желание расставить
точки над i, чтобы все по-божески. Москвичи, в данном случае – футболь-
ные фанаты, показали, до каких пор можно доходить, а до каких нельзя.
Например, во Франции этого не сделали, поэтому многие процессы уже
необратимы. А в России мы можем снисходительно относиться к тем
нравам, которые есть на Кавказе. Они постепенно совершенствуются,
а мы относимся к ним снисходительно. С другой стороны, как только
момент «по-божески» будет нарушен и, скажем, некая национальная
экспансия перейдет через край, получит достойный ответ. Это и есть
согласование по умолчанию, в отличие от общественного договора, ко-
торый подписывается по факту. Неслышная имперская метамузыка, так
и будем жить дальше. Как Россия жила с кавказскими территориями
в XIX веке, и ничего страшного! То, что невозможно в рамках классиче-
ского правового государства, реально в рамках империи.
– А.Л: Но это уже конфедерация, согласитесь? Не империя, конфеде-
рация. Получается, что можно бежать туда, в горы, и получить убежище…
– А.С: А так оно всегда и было. Крепостной крестьянин мог убежать
на Дон, в Запорожскую Сечь. Если в течение нескольких лет его не уда-
валось разыскать, он получал иммунитет от преследования и становился
вольным казаком. Конфедерация – это степень самостоятельности до
поры до времени, пока не объявлен режим чрезвычайности. Как только
он объявлен, все собирается в кучку, точку, и дикая дивизия занимает
свое место в общих рядах.
– А.Л: Да, но есть нюанс. Количествославянских людей, постоянно
проживающих в Финляндии или Германии, на порядки больше, чем число
славян, живущих в какой-нибудь Кавказской республике. Мы же не го-
ворим, что Финляндия или Германия – часть российской конфедерации,
ассоциированная форма российской империи. Мы говорим, что люди
уехали туда по каким-то причинам. Это первая часть вопроса. А вторая
заключается в следующем. Все, что мы говорим, имеет определенный
временной промежуток. Раньше не было Интернета, мгновенного рас-
пространения информация и т.п. Технологии были совершенно другие,
как с точки зрения распространения информации, так, с точки зрения
оружия. Сегодня мы стоим на пороге глобального ощущения, что мир на-
столько прозрачен, что можно в любой момент найти все, что тебе надо,
за короткий отрезок времени. Как эта теория работает в новых условиях?
– А.С: Да, время вносит свои поправки. Скажем, фетишизм государ-
ственных границ в каком-то смысле исчезает. Но центры притяжения
остаются. То, что называется точками сборки. Есть Интернет, есть рус-
ские диаспоры в Европе и «научные цыгане». Есть много замечательных
русских людей, которые живут в европейский странах, Канаде и США.
Если вы попадете на какой-нибудь конгресс по молекулярной химии
в Азии, узнаете, что рабочий язык там английский, а кулуарный – рус-
ский, потому что большинство – выходцы из стран СНГ.
– А.Л: Но у их детей язык уже будет английский!
– А.С: Не факт! В том-то и дело, что благодаря Интернету соблазн те-
перь легко транслируется через границы, а русский язык – великая мощь!
Вообще на самом деле наша Родина – это прежде всего русский язык.
– А.Л: Да, еще Битов сказал, что если что-то и объединяет сегодня
Россию, то это русский язык.
– А.С: Это правда. И как ни парадоксально, имперская идея идет
вслед за этим. Однажды я был членом жюри премии «Дебют'BB. Свои ра-
боты на конкурс присылали молодые авторы в возрасте до 25 лет по
разным номинациям – проза, поэзия и т.д. Там были те, кто родился в Но-
вой Зеландии, живет в Израиле или Канаде. Однако они через Интернет
восстановили единство с русским языком. И о чем-то пишут по-русски!
Это те самые протуберанцы, которые отбрасывает Солнце. Язык и есть
форма причастности к имперской идее. Ничего другого нет. Но это дает
некоторые основания для оптимизма или для реализма. Мы понимаем,
что судьба России не будет такой, как, например, судьба Хорватии.
– А.Л: Или ее просто не будет – России. Вы об этом с Владимиром
Путиным разговаривали?
– А.С: Мне, к сожалению, с Путиным не доводилось видеться.
– А.Л: Ну в каком-то диалоге…
– А.С: Наверное, вы имеете в виду Дмитрия Медведева?
– А.Л: Дмитрия Анатольевича Медведева, хорошо! Я не буду шутить
по этому поводу. Разговоры с властью об этом велись? На ваш взгляд,
Россия сегодня двигается в этом имперском направлении или как-то ина-
че? С точки зрения власти, не философии, а власти.
– А.С: Мне кажется, зачастую действует принцип, который удачно
сформулировал Герберт Спенсер: человечество может пойти прямо,
только исчерпав все обходные пути. Мы видим сколько угодно попыток
ориентироваться на ВВП Португалии или, в конце концов, наладить ис-
правную сантехнику или нормальную банковскую систему. Но понятно,
что этот разброс мелких задач в России не срабатывал и не сработает.
Все равно приходится уходить на столбовую имперскую дорогу – туда,
где обретается высший статус суверенитета, доступный лишь несколь-
ким державам, в том числе России. Россияне могут сколько угодно вор-
чать на счет роста цен и постоянного бардака вокруг, поминать недобрым
словом все виды власти. Но если вслушаться во внутренний посыл, по-
зыв, который хорошо улавливается, мы поймем, что это и есть миссия,
свойственная таможеннику империи, лесничему империи или тому же по-
лярнику, который дрейфует на льдине и понимает, что это не просто льди-
на, а часть общей миссии. А миссия такова, что и на орбите Земли, и на
Луне, и в Антарктиде составляющие части России либо есть, либо нет.
– А.Л: Это все правильно. Но я глубоко убежден, что если человек
заболел, ему хочется, чтобы врач хорошо сделал операцию, а не думал
о миссии. Чтобы паспортистка вовремя выполнила свои функции, а не
прописывала в одну квартиру шестнадцать гастарбайтеров. Чтобы у на-
селения были не только устремления к имперской миссии, но и к еще
к чему-то не менее важному. Живут-то люди здесь, сегодня и сейчас и не
хотят умирать на льдинке с крышей или стать жертвой экологического
кризиса. Они хотят нормальной человеческой жизни. Но готовы ли они
променять эту достойную жизнь на великую миссию империи?
К сожалению, наше время подошло к концу… С вами безумно ин-
тересно! Могу ли я попросить вас время от времени приходить к нам
в студию и обмениваться мнениями. Мне кажется, это даст нашим теле-
зрителям серьезную пищу для размышлений и определения каких-то то-
чек и проблем. Ведь часто люди просто не понимают, что происходит.
Им нужны ориентиры и здравая мысль. Потому что все, что сегодня про-
исходит, – от того, что не на что опереться. А если вы будете к нам при-
ходить и помогать разобраться в этом мире, будет очень здорово.
– А.С: Конечно, я готов. Думаю, мы еще увидимся.
– А.Л: Спасибо! Уважаемые телезрители, Александр Секацкий, мож-
но сказать, уже был сегодня в студии. Очень радостно, что мы провели
такую встречу. Ведь важно понимать, кто мы такие и где находимся. Это
был «Особый взгляд».
20 апреля 2011, 17.00
Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд»
Ссылка на видео-версию
998
