Кирилл Семёнович Миллер («красный человек»)
российский художник, сценограф, модельер, музыкант, организатор и куратор Галереи Сальвадора Дали в петербургском культурном центре «Пушкинская, 10».
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
– А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители. В эфире – «Особый
взгляд». И должен сказать, что сегодня он совсем необычный. Красный,
кровавый особый взгляд. И вы сейчас поймете, почему. Не просто так,
а потому что у нас в гостях абсолютно «красный человек». Представляю
вам господина Миллера.
(Идет нарезка из видеофрагментов.)
– А.Л: Что ж, Кирилл, еще раз здравствуй! Здравствуй, «красный че-
ловек»!
– К.М: Здравствуйте!
– А.Л: Я хочу представить не просто господина Миллера. А, во-
первых, Кирилла Миллера. И, во-вторых, единственного и, можно ска-
зать, неповторимого шарманщика. Шарманка здесь. Много песен о шар-
манке?
– К.М: Я хочу порадовать телезрителей музыкой шарманки.
– А.Л: Сыграй!
(Гость играет на шарманке.)
– А.Л: Это одна мелодия?
– К.М: Одна. Но я хочу сказать, что музыка шарманки, издаваемые
ею звуки настолько радостны, что это хорошее начало для нашего раз-
говора.
– А.Л: Давай мы сейчас, буквально на минутку, перебьемся неболь-
шим анонсиком. Ты продемонстрировал шарманку. Там вообще много
мелодий?
– К.М: Я сыграл одну мелодию, но там есть вся французская шарма-
ночная классика. Чтобы просвещать народ исторической музыкой.
– А.Л: Мы, уважаемые телезрители, знаем художника Кирилла Мил-
лера. Человека-шоу, человека красного цвета – во всем. Правда, погово-
рим мы о другом. И об арт-клинике, которой исполнилось 15 лет, и о про-
чих вещах. Буквально через 10 секунд.
(Идет блок видеоанонсов.)
– А.Л: Ну, мы продолжаем. Знаете, когда-нибудь, лет через 150, нас
спросят: Лушников, а зачем была нужна эта пауза? А затем, чтобы не-
множко отодвинуть шарманку и лучше видеть господина Миллера. Итак,
исполнилось 15 лет арт-клинике. Это твое детище, а ты – такой, в хоро-
шем смысле слова, городской сумасшедший красного цвета.
– К.М: В лучшем смысле! Как говорил Сальвадор Дали: отличаюсь
от сумасшедшего только тем, что я – не сумасшедший. Эти слова очень
четко выражают то, что мне хотелось бы представлять.
– А.Л: Все-таки скажи мне, пожалуйста. Вот художник, человек-
интерпретация, который все перекладывает под свое видение. Удиви-
тельное зрелище! Потому что ты – человек неожиданного применения
всех талантов. Что такое арт-клиника?
– К.М: Опять-таки вернемся к личности Сальвадора Дали. Клиника
родилась на основе Галереи Сальвадора Дали, на ее почве. Интересно,
что вся жизнь человека является артом. Даже ее самая бытовая сторона.
Для меня это пример для подражания. Я тоже стараюсь сделать свою
жизнь сплошным артом.
– А.Л: Все-таки художник-арт или что-то другое?
– К.М: Все формы творчества. Люблю все формы. Хотя с литератур-
ным творчеством сложно. Но им тоже занимаюсь. А так – режиссура,
театр, музыка, видео.
– А.Л: Почему красный цвет?
– К.М: Красный – значит яркий, красивый. Я в нем себя очень хорошо
чувствую. Наверное, соответствует моей природе. Дисциплинирует и бо-
дрит. В городе должен быть хотя бы один яркий человек. Вот, спрашива-
ют: есть ли хоть один яркий человек? Я. И это очевидно.
– А.Л: А ты не боишься того, что красный цвет со временем тускнеет
и превращается в красно-коричневый?
– К.М: Будет тускнеть. Я иногда говорю: «Мой красный устал». Сей-
час он как раз устал и потускнел. Но это уже зависит от настроения.
– А.Л: А сознание, оно тоже красное?
– К.М: В каком смысле?
– А.Л: Ты мыслишь яркими формами?
– К.М: Есть такая история. У многих красный ассоциируется с комму-
нистами. Но это какая-то узурпация…
– А.Л: Мы уже отошли от этого.
– К.М: Ну у патрициев быликрасные одежды. Красный праздник,
красная девка, Красная площадь. Это и многое другое. Есть черный,
но это не цвет. Белый – тоже не цвет. А вот красный!.
– А.Л: Еще есть ПРЕкрасная.
– К.М: Конечно, он мифически очень правильный. Я – овен, энерге-
тик. Еще плюсики люблю. Это плюсы (показывает на свою руку). Все
говорят, что это крест, а я говорю это плюс.
Как на батарейке: положительный и отрицательный заряд. Вот по-
ложительный заряд – это плюс. Достаточно очевидные вещи, и я их ис-
поведую. Чтобы не путать.
– А.Л: Чтобы плюс вдруг не стал флюсом. Хорошо! Скажи, пожалуй-
ста, это сознание как-то организовано? Из чего состоит твоя жизнь?
Куда это все двигается?
– К.М: Конечно. Во-первых, со временем я понял, что это некая мис-
сия. Сначала – искусство. А с возрастом дурковать уже как-то непра-
вильно. Все то же самое, но стало миссией.
– А.Л: Ага! Про дурковатость нарочно вспомнил?
– К.М: Это форма артистического поведения. Не клиническое со-
стояние, которое радует, оживляет и показывает, что бывает по-другому.
Просто интересно. Все – художественный процесс.
– А.Л: Питерская арт-культура. Слушайте, я ошибаюсь или у нас
действительно есть звонок? Что-то мне машут рукой… Нет звоночка?
Давайте я напомню телефон для тех, кто нас сейчас смотрит и слуша-
ет: 971-19-11. За несколько дней я, по-моему, запомнил номер телефон
прямого эфира. Звоните! У нас есть «красный человек», красное со-
знание и абсолютно не красный миф. Скажи, пожалуйста, ты вообще
к мифам как относишься? Поддерживаешь их или уничтожаешь? Себя
мифом считаешь?
– К.М: Чтобы стать мифом, надо работать. Безусловно, для художе-
ственной личности такого исторического плана важно стать мифом. Но
для этого нужно трудиться не покладая рук. Я, конечно, хочу стать пе-
тербургским мифом, но, к сожалению, сейчас много людей похоронено.
Очень достойных людей, которые могли бы стать мифом по всем куль-
турологическим раскладам. Но я смотрю и вижу: что-то они забываются
и мифом не становятся. Но я все равно иду по этому пути. Остальное –
не мои проблемы, а проблемы времени. Я же все делаю, чтобы прожить
свою жизнь качественно и стать мифом. Все! Но время так поворачива-
ется, что никак не выходит по каким-то не зависящим от меня причинам.
Сейчас меня очень волнует проблема памяти. Потому что ушло много
интересных людей, которые прожили достойнейшую жизнь и заслужи-
вают внимания, почитания. Как было с художниками XIX века: мы знали
всех активных деятелей, а сейчас это история, культура. Но почему-то
в наше время многих забывают. Идет пиар каких-то новых, быстрых
людей. А не людей, которые правильно прожили свою жизнь, но уже
не могут за себя бороться. И это очень болезненно. Я знаю много че-
ловеческих и гражданских историй; надо все-таки стараться помнить.
И если я могу где-то вспоминать о достойных людях, стараюсь это де-
лать. Это очень важная позиция.
– А.Л: Да, и многих наших с тобой друзей тоже очень важно не за-
бывать, помнить. И Машу Соловцову, и Наташу Пивоварову.
– К.М: Забываем того же Курёхина.
– А.Л: И Курёхина, и Башлачева. А Цоя, вот, помнят.
– К.М: Цой был массовым человеком. А культура и массовое созна-
ние – разные вещи.
– А.Л: Скажи, пожалуйста: Кирилл Миллер и деньги. Насколько они
сочетаются? И как Миллер связан с деньгами? Деньги-то ведь нужны?
– К.М: Было бы неплохо. Хотя денег мне надо ровно столько, сколько
надо. И не больше. А если их больше, я начинаю задумывать какие-то
проекты. И чем обширнее и красивее они будут, тем больше я стану
вкладывать. А когда денег нет, то и проекты скромнее.
– А.Л: Все-таки деньги для проектов или для жизни?
– К.М: Для жизни мне много не надо. У меня нет быта. Вся жизнь –
арт, реализация проектов. Сейчас немодно говорить «герой». Раньше,
когда я родился, герои были. Пионеры, например. Герои Великой Отече-
ственной войны. Было такое понятие – «герой». Я на этом воспитывался,
и мне нравится быть героем. Я все контролирую. Это героический посту-
пок или нет? Я хочу совершать героические поступки и прожить герои-
ческую жизнь, со всеми ее сложностями, готов вынести любые тяготы.
Поэтому я – герой. И мне это очень нравится.
– А.Л: Такой мессия.
– К.М: Ну, не мессия. Я хочу быть героем и не хочу быть кем-то другим.
– А.Л: Скажи, мы с тобой давно знакомы, лет двадцать. Но я до сих
пор не знаю, есть ли у тебя дети? Семья? Никогда об этом не спрашивал.
– К.М: Могу рассказать. Я очень рано родил я сына, где-то лет в 19.
И родил потому, что меня уже в 18 лет стали плотненько прессовать из-
за моей, так сказать, бурной общественной деятельности. КГБ. И там
я услышал: «Мы тебя уничтожим, никто и не вспомнит». Это как-то под-
толкнуло. Они сказали: «Ты не думай, что погибнешь героем. Мы сделаем
так, что тебя не только не будет, но еще никто не вспомнит». Болезненно!
И я тут же родил ребенка: хоть он останется. В 19 лет. Ребенок потря-
сающий. Сейчас он с семьей живет в Канаде. Двое прекрасных внуков.
– А.Л: Так ты дважды дедушка?
– К.М: Да. И вообще мой ребенок сам очень любит детей. Думаю,
Миллеров будет много. Двое – только начало.
– А.Л: У него есть что-то твое?
– К.М: Конечно – мозги. Мозги мои. Когда мы общаемся, я понимаю,
что это мой ребенок. Сейчас уже совсем взросленький, конечно. Я рад,
что Миллеров будет много.
– А.Л: А где в Канаде? И чем занимается?
– К.М: Компьютерный бизнес.
– А.Л: Помогает отцу?
– К.М: Помогать мне надо только морально. Но, надеюсь, что если бу-
ду помирать, не бросят. Уже хорошо. Пока не очень надо. Звонит, радует…
– А.Л: А внуки для тебя важны?
– К.М: Внуки – да. Когда увидел, что растут дети, внуки, со временем
стал понимать, что это хорошо. Что я жизнь свою прожил, и что-то после
меня останется. Дети, которые будут вспоминать.
– А.Л: У тебя была одна семья?
– К.М: Жен-то было много, а сын один.
– А.Л: Хорошо. Просто это важно, потому что ты говоришь, что тебе
много для жизни не надо. Живешь достаточно просто.
– К.М: Да, просто. Но, что надо, то надо. Например, за квартиру за-
платить. Покушать и все такое.
– А.Л: А все-таки что такое арт-клиника?
– К.М: Арт-клиника – это серьезная культурологическая работа. Ког-
да я ее задумал, мне хотелось собрать все лучшее, чтобы со всем по-
знакомиться.
– А.Л: Ты вроде и так все знаешь?
– К.М: Нужен был какой-то реальный центр. И вот появилась арт-
клиника: богемная атмосфера и дом, где мне бы хотелось, чтобы худож-
ники, артисты и музыканты чувствовали себя на месте. Начиналось все с
арт-клубов. И родилось на Пушкинской улице, на базе Галереи Сальва-
дора Дали. По сути, я получил мастерскую.Но, как и все художники, я по-
чувствовал, что просто иметь мастерскую – это пошло. Культура в опас-
ности, и сидеть рисовать картины как-то не очень достойно. Я решил
отказаться от мастерской и стал делать нечто большее. Открыл там га-
лерею, стал проводить выставки. А Пушкинская была интересным, раз-
рекламированным местом: заявлено как культурный центр, но когда люди
приходили, видели закрытые мастерские, каких-то художников и все.
А вот открытых мест, куда можно было бы просто прийти, не существова-
ло. И я сделал на Пушкинской, 10, официальное открытое место. Все, кто
ходил в арт-клинику, считали, что они пришли на Пушкинскую, 10.
У меня много чего там зарождалось. Играли фантастические музы-
канты. Это был настоящий дом искусств. Во времена, когда все броси-
лись зарабатывать деньги, период накопления капитала. А у меня была
своя маленькая радость, поэтому мне очень повезло. В моей истории
была очень правильная позиция: одно время я находился со всеми, в са-
мом центре и пытался все связать воедино.
– А.Л: А сейчас эти люди приходят? Вы общаетесь?
– К.М: Конечно, общаемся. Если человек достойный, я общаюсь. Хо-
тя некоторые не сумели сохраниться в художественном состоянии.
– А.Л: Расскажи. Назови каких-то людей, которые там были. Я просто
хотел бы, чтобы прозвучали их имена.
– К.М: Там много всего было. Играли «Текила-Джаз», группа «НОМ».
Они репетировали, пока я занимался ремонтом и открывал залы. Днем –
запросто. Было и совершенно неожиданное для меня выступление. Выш-
ли пять человек в обтягивающих спортивных трусах и стали петь под
фонограмму, что у меня вообще-то не приветствовалось. Но у них были
очень веселые песни, достаточно странные. Назывались они «Ухо Ван
Гога». Это был Сергей Шнуров, Вдовин и другие весьма колоритные люди.
– А.Л: В трико.
– К.М: Да. А потом Сергей Шнуров сказал, что они могут еще и жи-
вьем поиграть, но позднее. Так появилась группа «Ленинград». Вот та-
кие интересные вещи. Это было место зарождения.
– А.Л: Господин Миллер, давайте послушаем людей.
– К.М: С удовольствием!
– А.Л: Здравствуйте! Говорите, пожалуйста!
– ЗРИТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте, Кирилл! Очень приятно наконец
вас видеть. Такое ощущение, что вы куда-то пропали. Или в подвале на-
ходитесь.
– К.М: Сейчас хороших людей редко показывают по телевизору на
больших каналах.
– ЗРИТЕЛЬ: Раньше ощущалось, что город живет вами. А сейчас та-
кое впечатление, что вас нет. Будто в опале. Когда можно будет увидеть
ваши безумные акции на улицах Петербурга?
– К.М: Я могу сказать, что небольшое количество ярких людей сво-
бодны и неожиданны. Но их не всегда показывают. Надеемся, что на те-
леканале «ВОТ!» можно будет увидеть таких людей. И я сейчас здесь,
с вами.
– А.Л: «Идет всех погибших детей», – как сказал в свое время классик.
– К.М: А вообще я стараюсь. Но не всегда получается.
– А.Л: Кирилл, про шарманку расскажи. Которую мы слышали в са-
мом начале программы. Это ведь тоже часть акции?
– К.М: У меня жизнь яркого человека. А в шарманке, там сходится
много чего: и художественная часть, и костюмная. Я – человек яркий, ко-
стюмированный. И для меня это очень важно. Это мой маленький театр.
One man show. Я долго думал, что бы это могло быть, чтобы и независи-
мо, и приятно заниматься. Своего рода и работа, и творчество; форма
служения. Я должен быть красивым и с красивой шарманкой. Звук шар-
манки радует, он естественен. Крик на пенсии. То есть все пришло с воз-
растом. Я давно об этом мечтал и сейчас реализую.
– А.Л: Тебя можно увидеть на улице?
– К.М: На улице пока нет. Я сейчас готовлю программу: буду петь
песни под шарманку. И это только начало, свеженькая история. У тебя
в студии – первый раз, презентация. Еще никому ничего толком не заяв-
лено. А здесь я появляюсь с удовольствием и с удовольствием же я всег-
да откликаюсь. Вам повезло!
– А.Л: Шарманка – вещь очень интересная. А почему именно шарман-
ка? Это ведь очень своеобразная культура. Я много раз видел шарман-
щиков в Париже и в других французских городах.
– К.М: Да, это историческая традиция в европейскихгородах. Если
есть шарманщик, значит, у города есть история и дух. Но в Петербурге
я никогда не видел шарманщиков. И решил, что это неправильно. Надо
как-то на Петербург сработать и стать петербургским шарманщиком.
Конечно, есть вопросы. Где мне стоять? В каком месте? Какие-то чинов-
ничьи истории, разрешения получать… Я не очень все это люблю. Пусть
это будут не мои проблемы. Но я хочу, я готов.
– А.Л: Кира, как думаешь, Миллеру будут подавать?
– К.М: Не знаю. Но если будет весело, то будут. Иногда даже пугают-
ся. Я – слишком яркое пятно. Некоторые пугаются, потому не понимают,
что это. Странный случай. Ведь человек до конца не знает и не понимает,
чего ожидать. Если испугаются, то и не подадут.
– А.Л: Шапка-то будет лежать?
– К.М: Не знаю насчет шапки… Мне хочется играть на красивом фо-
не, и у меня пока нет нужды в шапку играть. Главное, чтобы это было
красиво. Если кто-то позовет, буду благодарен. И могу заработать бла-
годарность того, кто меня уважил и послал. Мне нравится такая форма
общения: когда меня зовут, я всегда благодарен. И с удовольствием бла-
годарю своим творчеством за внимание к себе. Это правильно. А вот са-
мому проситься, чтобы пустили куда-то поиграть, мне не нравится.
– А.Л: Как от художника от тебя чего-то ждать, в плане новых работ?
– К.М: Я сейчас готовлю одну большую выставку. Серьезная исто-
рия – перерабатываю классику русского искусства. Будет называться
«Мой русский музей». И все знаменитые шедевры: «Три богатыря», «Бо-
ярыня Морозова» и так далее.
– А.Л: Копируешь что ли?
– К.М: Речь идет не о копии, а о вольной интерпретации. Я все это де-
лаю в клоунах. Меня немного раздражает историко-социальный кон-
текст. Да, картина хорошая, но груз истории… Я же вырос из социаль-
ного художника. И в принципе понимаю, что происходит. Для меня это
очень важно. Но сейчас, если посмотреть на реальность, как она есть,
будет тяжеловато. И я решил изображать в клоунах. Так оно веселее.
А в попугаях-то я длиннее! И русское искусство – в клоунах. Я стараюсь
из всех русских картин сделать вневременную клоунаду. Ведь клоуны,
они вне времени. И никакого социального подтекста. Лишь театральный.
Это для меня тоже очень важно.
– А.Л: Когда выставка?
– К.М: Надеюсь, осенью. Сейчас я делаю большиехолсты. Это будет
программная выставка – если делать, то серьезно.
– А.Л: А в музыкальном творчестве?
– К.М: Музыкальное творчество я очень люблю и посвящаю ему мно-
го времени. Играю с любимыми музыкантами. У меня есть интересные
проекты. С другой стороны, это не настолько популярная музыка, чтобы
все было так просто. Но музыка хорошая, красивая и очень интеллигент-
ная. Действительно музыка! Для меня она очень важна. Я давно ею за-
нимаюсь. Может быть, формы другие. Я не хочу стать суперпопулярным
поп-певцом. А вот интересным композитором – другое дело. Я все-таки –
деятель культуры, а не поп-культуры.
– А.Л: Кирилл Миллер, уважаемые телезрители! Огромное спасибо,
что ты к нам сегодня зашел. Всяческих благ! И я надеюсь, что ты был
у нас в гостях не в последний раз. Кирилл Миллер. Спасибо!
17 апреля 2011, 20.00
Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд»
Ссылка на видео-версию
1267
