Lushnikov Live TV — 19:16 25 Октября 2008 —
Владимир Мукусев:«Человек должен всегда оставаться человеком и бороться за сохранение достоинства, культуры и свободы выбора»
Журналист Владимир Мукусев в телепрограмме «Yellow submarine - жизнь на фоне «Битлз»
Владимир Викторович Мукусев – журналист, политолог, автор и ведущий ряда телевизионных проектов. В конце 1980-х годов – ведущий и выпускающий редактор программы «Взгляд». Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- В.М: Добрый вечер! Я предлагаю очередное «погружение» вместе с нами - создателями программы, которая называется «Желтая подводная лодка». Те, кто смотрит нас не впервые, знают, что мы собираем экипаж некой виртуальной подлодки. У нее есть два командира - я, Владимир Мукусев и Дмитрий Семёнов. Сегодня он, правда, отсутствует. Главный житель нашей субмарины - музыка Beatles. На ее фоне все и происходит. Вы знаете, по-моему, сегодня настал момент, когда мы снова глядим друг на друга и вокруг, а не только на счета в банках, виллы и заводы. Предлагаю начать общение здесь, в студии. Рядом со мной – два гостя экипажа, очень уважаемые люди. Прежде всего, Михаил Сергеевич Литвяков. Для молодых, которые вряд ли знают эту фамилию, маленькая справка. Михаил Сергеевич Литвяков - кинорежиссер, продюсер, заслуженный деятель искусств России. Родился в 1938 году в Пушкине. В 1965 году окончил режиссерский факультет ВГИКа (мастерская Копалина). С 1960 года работал ассистентом режиссера, затем - режиссером на Ленинградской студии документальных фильмов. В качестве режиссера снял более 50 картин, в том числе: «До свидания, мама», «Трудные ребята», «Есть такие поводы», «Люди земли Кузнецкой», «Девятая высота», «Крестьянский двор», «Это беспокойное студенчество», «Годы и судьбы», «Хлеб и соль». С 1989 года - организатор и президент Международного фестиваля документальных, короткометражных игровых и анимационных фильмов «Послание к человеку». Президент Санкт-Петербургской общественной организации «Международный центр неигрового кино и телевидения «Кентавр». Член правления Союза кинематографистов Санкт-Петербурга. Лауреат Государственной премии СССР и Российской государственной премии имени братьев Васильевых. Лауреат ряда международных кинофестивалей. Награжден Орденом дружбы и Орденом королевства Камбоджи. - В.М: Все правильно? - М.Л: Кроме того, что я - член правления, потому что вышел из его состава. Нужно давать дорогу молодым! Я - почетный член. - В.М: Михаил Сергеевич, вы всю жизнь снимаете, в первую очередь, людей. Скажите, пожалуйста, с кем из своих героев вы бы не в разведку пошли, но готовы погрузиться на подводной лодке? - М.Л: Со многими моими киногероями я с удовольствием бы путешествовал в твоей «Желтой подводной лодке». Увы, некоторых нет в живых. Например, замечательный писатель Виктор Астафьев, с которым мы сняли четыре фильма и дружили 20 лет. С этим человеком не то, что в разведку... Физически сидели в одном кубрике в фильме! - В.М: Михаил Сергеевич, на ваш взгляд, какими качествами должен обладать человек, чтобы с ним было не страшно очутиться в замкнутом пространстве? Сегодня мы все больше оказываемся в другом, западном пространстве ужаса под названием «кризис»… - М.Л: Человеческими качествами, данными Богом. Если он сохранит в себе нравственную составляющую, с ним можно идти и в подводную лодку, и в космический корабль. Просто человек должен всегда и везде оставаться человеком. Я только что вернулся с «Диалога цивилизаций», где, представляя свой фестиваль, сказал: «Вы знаете, у меня родилась фантастическая идея. А если очередную «восьмерку», «двадцатку» и «десятку» со всеми выдающимися деятелями - политиками, бизнесменами, экономистами - привезти на один из греческих островов, лишить их мобильной связи, отрезать от СМИ и дать на секундочку окунуться в тишину? Чтобы они услышали свое сердце. Ребята, куда вы спешите? Счетчик давно включен, еще немножко и все. Вдруг, как в свое время Иоанн Богослов, эти люди услышат Апокалипсис, очнутся и подумают: «Боже, что мы творим?!». Ведь о кризисе говорят очень много и давно… - В.М: Давайте посмотрим небольшой фрагмент. - М.Л: Это фрагмент «Послания к человеку» - проекта, который я представлял на «Диалоге цивилизаций», где гостями были интеллектуальные сливки кино. Я тогда впервые пробил брешь в Центральном комитете, пригласив Наталию Макарову, Андрея Нуйкина, Ивара Селецкиса. - В.М: И кто это снимал? - М.Л: Мы и снимали. Замечательная сорокаминутная картина, которая так и называется - «Послание к человеку». Сейчас будет английская версия - просто я схватил, не глядя… Впервые все проходило в Белой гостиной Дома Кино, где размещался наш штаб. А это уже в гостинице «Ленинград». Видишь? - В.М: О! Да. - М.Л: Посмотри, какие мы молодые! Будто вчера... - В.М: Две трубки и ни одного мобильного! - М.Л: Ничего не было! Это мама Наталии Макаровой. Их встреча - очень важный эпизод. Обрати внимание: Наташа 19 лет не видела свою мать, и наконец, они встретились. У меня работали сразу несколько операторов, я сказал им внимательно снимать все детали. Мама очень волнуется и стоит рядом с папой… Вот лестница… Здесь все закрепляют… - В.М: Сколько они не виделись? - М.Л: 19 лет. Наташа не верила, что получится… На открытии фестиваля я сказал: «Сам удивляюсь, что вышло». Именно тогда меня избрали генеральным директором кинофестиваля. Перестройка, гласность – мы в это верили. Знаешь, я понял, почему: в каждом деле должен быть свой Михаил Сергеевич. Никогда не думал, что прав Лео Гурвич, участвовавший в картине и произнесший такие слова: «Чему вы радуетесь? Вы должны благодарить государство, которое дает вам деньги на документальное кино. И само его прокатывает! У вас есть возможность творить. Поймите, документальное кино и бизнес не совместимы». А мы уперлись в свободу. Ведь было столько киностудий в стране, столько фильмов снимали. Но рухнул Советский Союз, и вместе с ним рухнула кинопромышленность, культура в целом. Начался безумный, безумный, безумный мир, в котором кинотеатры превратились в салоны мебели, казино и т.п. Понимаешь? Страх Божий! Гурвич оказался прав. Чтобы спасти кинофестиваль, мы искали спонсоров. Тогда еще здесь был кинотеатр «Балтика», а не «Мираж», давали бесплатные бутерброды и пиво. Только приходи! Залы-то стояли пустые. Самое главное русское кино - документальное - попало в загон. Чтобы оживить фестиваль, привлечь к нему внимание, мы расширили регламент и ввели в программу игровые короткометражки, анимацию. В итоге, выросло поколение ребят, которые поняли, в чем фокус. Чем наш фестиваль отличается от московских, каннского и т.д.? Там еще до начала мероприятия 90% фильмов все видели на ворованных дисках. Наши картины, слава Богу, пока не воруют. - В.М: Михаил Сергеевич, у вашего фестиваля классное название. Кто его придумал, чья идея? Я имею в виду «Послание к человеку». - М.Л: Придумал я. Однажды Ростропович задал мне тот же вопрос, и я ответил: «Библия подсказала - послание к римлянам, коринфянам». Тогда я впервые понял, что мой тезка объявил на всю страну о ценности человеческой личности и жизни. Сколько десятилетий мы были безликой массой по имени «советский народ»! И вдруг обратили внимание на личность. Наш девиз - послание к человеку - именно такой, потому что все начинается с человека. - В.М: Классно! Представляю второго участника сегодняшней передачи, точнее говоря, возможного члена экипажа «Желтой подводной лодки». Начнем опять же с маленькой биографической справки. Юлий Андреевич Рыбаков – правозащитник и общественный деятель. Родился в 1946 году в Сибири, в лагере для политзаключенных, в петербургской семье потомственных морских офицеров. Его родители были репрессированы. В 1974 году окончил художественное училище. Позднее учился в Ленинградском институте имени Репина. В 1976 году за участие в диссидентском правозащитном движении и распространение листовок, книг Солженицына был арестован и осужден по сфабрикованному КГБ обвинению. Провел шесть лет в лагерях строгого режима. В 1982 году вернулся в Ленинград. Изучал юриспруденцию и право. В 1990 году избран депутатом Ленсовета. Организовал первую в стране Государственную комиссию по правам человека. В 1993 году избран депутатом Государственной Думы. После гибели Галины Старовойтовой возглавил партию «Демократическая Россия». Сложил полномочия ее председателя в октябре 2000 года. В том же году был избран депутатом Государственной Думы третьего созыва. В 1995 году вместе с депутатами парламента Сергеем Ковалевым и Виктором Курочкиным вел переговоры с Шамилем Басаевым, захватившим больницу в Буденновске. В ходе переговоров удалось освободить большинство заложников. В годы Чеченской войны принимал участие в освобождении пленных российских военнослужащих. С июня 2007 года является членом Правозащитного совета Санкт-Петербурга. - В.М: Все правильно? - Ю.Р: Как ни странно, да. - В.М: Кого из своих друзей вы пригласили бы в наш экипаж? Понятно, что из правозащитников штурманом, скорее всего, стал бы Андрей Дмитриевич Сахаров. А вот если бы Шамиль Басаев оказался в нашей условной подлодке, вы бы общались с ним или сделали все, чтобы от него избавиться? - Ю.Р: Зависит от того, на каком этапе его собственного развития это произошло бы. В 1991 году, во время путча один Шамиль Басаев был среди защитников Белого дома, а потом другой Басаев решил жесточайшим образом спасти свой народ от войны и захватил заложников в больнице. Шамиль Басаев, взявший на себя ответственность за Беслан - третий человек, абсолютное чудовище, с которым было не о чем разговаривать. Вообще обязательно нужно говорить о том, что происходило в нашей стране, потому что это ломало и калечило людей, в том числе таких, как Басаев. Ну, да Бог с ним… - В.М: Юлий, по каким критериям сегодня надо отбирать людей, с которыми можно вместе жить? Ведь времена у нас далеко не простые. И я говорю не о кризисе, а о гораздо более важных вещах. - Ю.Р: Если говорить образно, учитывая, что мы находимся на условной подводной лодке, есть люди, которые не ныряли в глубину, чтобы отсидеться, а остались в рубке воевать. Наверное, так. - В.М: Опять воевать?! - Ю.Р: Да. Это не значит, что надо призывать людей к гражданской войне и неповиновению. Но к сохранению человеческого достоинства, культуры и свободы выбора - обязательно. А за это придется воевать. Хотя на это мало, кто способен: 16-18 лет передряг, в которые окунулась наша страна, у многих отбили охоту бороться. И этим активно пользуются те, кто хочет восстановить в России империю или превратить ее в общество потребления. - М.Л: Это страшно. - Ю.Р: Мы не должны такое допустить. И одна из главных задач - сохранить культуру. - В.М: По правилам, которые я установил в качестве командира подводной лодки, у нас звучит музыка – очень важная для меня музыка «Жуков». Скажите, вы помните, когда впервые услышали Beatles? Что они для вас значат? Коля Васин меня убьет, если мы хотя бы чуть-чуть не поговорим об этом… - М.Л: (Смеется.) Знаешь, когда в Россию приезжал Пол Маккартни, я вручил ему приз за исполнение роли Маккартни в фильме о Маккартни. - В.М: Вот как. - М.Л: И добраться до него было очень непросто - через несколько человек. А сам фильм был замечательный! Кстати, гастроли Маккартни в России снимали Коля Волков и Рябинский - замечательная компашка. - В.М: Конечно! - М.Л: Васин тоже в этом участвовал. Как вычеркнуть из своей жизни такой революционный поворот? И музыка, конечно, присутствует - то, чего сейчас не хватает. Ведь у нас бесконечная попса с подражанием. А у битлов и мелодия, и слова. - В.М: Михаил Сергеевич, я не помню ни в одном из ваших фильмов музыки Beatles. Я не все смотрел или просто не знаю? - М.Л: Правильно не помнишь - у меня несколько другие фильмы. Хотя есть, например, картина «Это беспокойное студенчество». - В.М: Да, с нее начался Мукусев-журналист. - М.Л: Между прочим, там Джон Леннон поет своей красавице. Поэтому ты напрасно «катишь на меня бочку» в прямом эфире. - В.М: Хорошо. Юлий, а Beatles в вашей жизни? - Ю.Р: Я начну с «Желтой подводной лодки». В городе уже 19 лет существует культурный центр на Пушкинской, 10, где в одном из флигелей стоит двухэтажная и именно желтая подлодка. - В.М: Да. - Ю.Р: Кстати, это единственная на сегодняшний день в России коммуна художников, поэтов и музыкантов, которые работают в автономном режиме, причем не погружаясь на дно и не прячась от проблем. - В.М: Лично для Юлия Рыбакова что значит или значила музыка битлов? - Ю.Р: Безусловно, это был прорыв. И начался он в 1960-е годы с так называемых стиляг и дудочек... - М.Л: Брюк-«дудочек»! - Ю.Р: Да, и с туфель «на манной каше». Подул ветер свободы, во многом предопределивший будущее России. Кстати, Генри Киссинджер тогда внимательно следил за происходящим в России, и на Западе говорили: «Смотрите! Западная мода вошла в российскую культуру. Это наша победа». - В.М: Да-да. - Ю.Р: Хотя в данном случае речь идет не о личной победе Киссинджера, а о победе свободы. - В.М: Достаточно много людей, которые винят в происходящем сегодня тех, кто в конце 1980-х – начале 1990-х все радикально изменил в стране. Это, в том числе, вы оба. - М.Л: Да. - В.М: Один - своим киноискусством, другой - правозащитной деятельностью. Скажите, под каким флагом тогда ходила ваша подводная лодка? Уж не под звездно- ли полосатым? Может, рядом со мной сидят «агенты влияния»? Сейчас с этим быстро - мы опять ищем врагов. - Ю.Р: Я не думаю, что нам имеет смысл оправдываться. Советский строй был вынужден немного приоткрыть... - М.Л: …форточку. - Ю.Р: Дверь или занавес. И пустить воздух свободы. Это был необходимый для режима шаг, давший ему шанс на спасение. Вы знаете историю о голландской плотине, когда мальчик заметил трещинку в бетоне и зажал ее пальцем; стоял, пока не приехали ремонтники и не законопатили? В СССР в 1950-е – 1960-е годы образовалась именно такая трещинка, которая потом размылась. И сделали это не враги народа и не агенты империализма, а воздух свободы, который в принципе не мог иметь других последствий. - В.М: Понятно. Вы знаете, я уже не раз пытался сделать так, чтобы наши «погружения» были делом не только Питера и, условно говоря, Ливерпуля, но и Москвы. Сейчас в Москве у телефона сидит и ждет звонка удивительный человек - мой большой товарищ и друг. Нас с ним связывают почти братские отношения. Дело в том, что много лет назад, когда я участвовал в одной из передач на Центральном телевидении, мне приходили письма от поклонников с таким содержанием: «Товарищ Смехов! Что это вы представляетесь Владимиром Мукусевым и участвуете в дурацком КВН?». В это самое время в Театре на Таганке Вениамин Смехов получал письма, где было написано: «Товарищ Мукусев! Почему вы столько лет скрываетесь под фамилией Смехов?». Странная история. Мы о ней узнали, когда встретились спустя определенное количество лет. И с тех пор называем друг друга «брат» и «товарищ». Снова маленькая историческая справка. Вениамин Борисович Смехов родился 10 августа 1940 года в Москве. В школьные годы занимался в драматическом кружке. В 1957 году поступил в Театральное училище имени Щукина. После его окончания работал в Куйбышевском драматическом театре, а в 1965 году перешел в труппу Театра на Таганке. Профессия - актер драмы и кино. Учился в лучшей московской театральной школе при Театре имени Вахтангова, у прекрасных мастеров и в отличной компании студентов, в хороший отрезок плохой эпохи. На афишах его обычно изображают в костюме незабвенного Атоса и представляют публике, как Атоса, а также Народного артиста России. «Я - не народный артист, а инородный. Это высокое звание», - любит поправлять Смехов. А на Атоса не обижается - успех-то заслуженный. Смехов на Таганке - это и густая трифоновская проза, и роскошная шевелюра, в которую с таким наслаждением впивались женские руки, и многое другое, что являлось частью таганского мифологизированного братства с его непременным уставом и лукавым демократизмом. Воланд - роль, подарившая Вениамину Смехову вторую жизнь. Он живет ею до сих пор. Живет в лучах ее воспоминаний и открытий. От спектакля «Мастер и Маргарита» осталась легенда, как впрочем, и о самом театре, его главном режиссере и ведущих актерах. Смехов на Таганке - это и барон в попытке Анатолия Эфроса оседлать строптивую любимовскую труппу. Барон ерничающий и плутоватый, бунтарь с оглядкой. Он мерил огромными шагами пустую новую сцену и всем специально, упрямо мешал, как истеричный ребенок. В отчаянии ушел из театра в другую жизнь, оказавшуюся куда короче предыдущей. Ушел в «Современник» вместе с Филатовым и Шаповаловым. Тот период не любят вспоминать все трое. Вообще в те годы Смехов больше чувствовал себя писателем. - В.С: Почему мне так повезло? Во-первых, Бог избавил меня от чувства зависти к кому бы то ни было. Во-вторых, он смолоду подарил мне острое чувство мимолетности и сюрпризности бытия. Отсюда мое сочувствие к завистникам и злопыхателям. Я считаю, что так проявляется мой эгоизм - выгоднее сокращать плохие эмоции, чем развивать сюжет обиды. Смехов после Таганки - вольный стрелок, достигший, по его словам, абсолютных высот в мастерстве писателя, артиста, режиссера, чтеца, драматурга, телеведущего и гражданина мира. Он пишет сценарии, художественные и публицистические книги, ставит драматические оперные спектакли в Москве, Таллине, Ташкенте, Израиле и Чехии. В последнее время преподает актерское мастерство в университетах США. Смехов никому не принадлежит, ни на кого не молится и ни от кого не зависит. Выглядит хорошо, много читает и думает. - В.С: Мой эгоизм - это произвол театра моей памяти. Заполняют сцену и повторяются на ней такие эпизоды, встречи, глаза и лица, речи и события, от которых на душе, извините, цветут незабудки. К счастью, я - не Демокрит с Гераклитом, мне легко удается вступить в одну и ту же реку. В театре моей памяти – живом и счастливом - идет непрерывная премьера, живут избранные моим сердцем избранные. Вечно живые и постоянно действующие лица. - В.М: Юлий, мы берем в экипаж подводной лодки Вениамина Смехова? - Ю.Р: Я вижу по лицу, что это достойный человек. - В.М: Странно… О лице должен бы говорить кинорежиссер. - М.Л: Понимаешь, у каждого человека есть душа. И как бы он не лукавил, все отражается в глазах. Лицо – это суть. Глядя на него, понимаешь, можно ли с человеком пойти на «Желтую подводную лодку» или куда-то еще. - В.М: Веня, ты нас слышишь? - В.С: Да, слышу. - В.М: Слава Богу! Добрый вечер! - В.С: Добрый вечер, дорогие! - М.Л: Добрый! - В.М: У нас здесь Михаил Сергеевич Литвяков, Юлий Рыбаков и твой «брат» - Владимир Мукусев. Пожалуй, в молодости мы действительно были похожи друг на друга. А вот сейчас найти бщее трудно. Наверное, это внутри. - В.С: Я раздуваюсь от гордости, Володя! (Все смеются.) - В.М: Почему? - В.С: Ну, как? «Разносит», если кто-нибудь сравнивает меня с Мукусевым. - В.М: Вень, мы собираем экипаж для нашей виртуальной подводной лодки. Правда, я не знаю, куда поплывем на ней и поплывем ли вообще. Но, скажи, с кем бы ты не побоялся оказаться внутри замкнутого пространства и отправился бы в длительное путешествие, которое неизвестно, когда закончится? - В.С: Володя, это сладкие сны романтизма. Хотя на самом деле вопрос глубоко интимный - сродни теме Родины, вероисповедания и любви, на которые предпочтительнее рассуждать «с глазу на глаз». Приедешь в Москву, я все тебе расскажу. Что касается публичного трепетания слов, наверное, прилично сказать, что судьба наградила меня дружбой с Юрием Визбором - человеком необычайным, особенно по скверной действительности тех времен. При этом нам почему-то было хорошо. Однажды Юра сочинил песню о дружбе, в которой есть слова, отвечающие на твой вопрос: кого бы он взял с собой. - В.М: Как сложно с актерами! - В.С: Просто мое имя хорошо рифмуется со словом «время». - В.М: Веня, мы ведь ни о чем не договаривались и что-то объяснить будет сложно... Завершить наш разговор я хотел как раз этой песней и клипом на нее. Подтверди, что мы ни о чем не договаривалось, а то получается «рояль» на подводной лодке…. - В.С: Мы ни о чем не договаривались, и вопрос ты задал параллельный. Я готовлюсь к завтрашнему большому вечеру в Концертном зале имени Чайковского и, перебирая всякие добрые слова, могу признаться, что вольно или невольно завидую окружающим тебя людям и телезрителям, получающим удовольствие от встречи с Мукусевым... - В.М: Я уже почти лопнул от гордости. - В.С: Давай я приведу одну из своих любимых цитат – того, с кем в подводной лодке можно было бы хорошо себя чувствовать. Например, от Зиновия Паперного я слышал такие слова: «Жизнь - единственный выход из создавшегося положения». И второе: «Живой человек в плохом настроении - то же самое, что мертвый в хорошем». - В.М: Какой кошмар (смеется)! - В.С: И еще скажу тебе, дорогой Володя: «Прошлое - это защита от будущего». Как говорит мой любимый режиссер Петр Наумович Фоменко: «Идти надо спиной вперед». Вот такая у нас защита! - В.М: В последний раз мы с тобой виделись на спектакле «Самоубийца» по Эрдману в Молодежном театре, да? - В.С: Я был очень рад видеть и тебя, и Акунина, и Леночку Камбурову, и многих других актеров. Вообще Родиной и неземным блаженством, подарком Божьим надо считать всех нас объединяющий русский язык. Люди, которых я назвал, в отличие от большинства моих коллег на сценах Питера и Москвы, других городов, умеют замечательно произносить слова по-русски. И это очень важно для великого драматурга, комедиографа и поэта Николая Эрдмана. Кажется, все сделали очень славно! - В.М: Вениамин, а почему, из всего многообразия материала для своего режиссерского «я» по фамилии Смехов ты выбрал именно «Самоубийцу»? - В.С: У каждого свои болезни. Я с актерского детства знал, что запрещенный и обожаемый лучшими режиссерами, актерами - от Охлопкова и Рубена Симонова до мхатовцев - Николай Робертович Эрдман, зарабатывавший на жизнь репризами, в частности, интермедиями в «Принцессе Турандот» и других спектаклях, на самом деле - автор гениальной пьесы «Самоубийца». Мы все ею «заболели», когда он прочел ее на Таганке в 1964 году. А мне было еще дороже. В издательстве «Время» вышел мой двухтомник, где есть портреты людей, с которыми мне посчастливилось знаться. Наверное, Эрдман - самый необычайный. Объясниться в любви к словесности и к этому гению мне хотелось всегда. Один раз я попробовал это сделать на английском языке в американском театре - получилось. В Молодежном театре «Смоубийца» идет уже 5-й сезон, и это самое мое большое счастье. Под конец отделаюсь одной фразой, чтобы вы оценили емкое, мудрое, лукавое и очень «подводное» слово Николая Эрдмана. Звучит она следующим образом: «Такая великая страна и вдруг - революция. Прямо неловко перед другими державами!». (Все смеются.) - В.М: Спасибо, Веня! И последнее. Скажи, в твоей жизни что-нибудь связано с творчеством битлов? - В.С: В моей жизни и в жизни моего поколения они шли фоном. И постоянно звучали в распевках. Например, за кулисами Театра на Таганке перед спектаклем Коля Васильев, Боря Хмельницкий, Володя Высоцкий, Валера Золотухин, Виталя Шаповалов, Ваня Дыховичный, Ваня Бортник - очень многих вы знаете – разыгрывались, иногда аранжировали, импровизируя на ходу. Часто это были «Жуки». То есть они зарифмованы не только со временем, но и с Таганкой. - В.М: Спасибо, Веня! Ты не поверишь, но именно сейчас на экране появится Вениамин Смехов – молодой и похожий на молодого же Владимира Мукусева и, извините за наглость, Юрий Визбор. Мы услышим песню, о которой говорили ранее, и увидим много общих друзей. Всего доброго, Веня! И до встречи в Москве! (Показывают клип на песню «Посвящение Вениамину Смехову».) Впереди лежит хребет скальный, Позади течет река - время, Если б я собрался в путь дальний, Я бы Смехова позвал Веню. Несмотря на то, что он умный, И талантлив больше, чем нужно, Мы прошли бы этот путь трудный И прошли бы, безусловно, дружно. Никакого не держа дела, Раздвигая впереди ветки, Шли бы мы, и увидав девок, Мы б кричали: «Эй, привет, девки!» На паромах пели б мы песни, Ночевали б под любым кровом, Поражал бы Веня всех местных Заковыристым своим словом. Я бы сам гитарный гриф вспенил, Так бы вспенил, что конец свету, Я бы выпил, говорю, Веня, Да здоровья, дорогой, нету! Ну, а он свое твердит - вторит: Воспарим, мол, говорит, в выси, Дескать, пьяному, по чем горе? Ну, а трезвому - какой смысл? Так бы шли мы по земле летней, По березовым лесам к югу, Предоставив всем друзьям сплетни, Не продав и не предав друга. А от дружбы, что же нам нужно? Чтобы сердце от нее пело. Чтоб была она мужской дружбой, А не просто городским делом. Чтоб была она мужской дружбой, А не просто городским делом. - В.М: Слушайте, сегодня классная передача! Я не знаю, как она нравится зрителям - в силу того, что нет телефонных звонков. Мне кажется, нас вообще никто не видит. Тем не менее, может, есть какие-то предложения по части расширения экипажа. Звоните! Что молчите-то? Звоните!!! А мы продолжим тему, которую Вениамин сейчас затронул: что героев сегодняшних дней мы часто ищем в прошлом. Почему последние 18 лет жизнь не выдвигает героев, прежде всего, молодых? Извините, что я при вас - героях этого времени - говорю такие слова… - Ю.Р: На самом деле, это не так. Сегодня, пожалуй, в первую очередь, в нашем городе есть молодежь - те, кого называют «Антифа». Они идут с голыми руками против вооруженных фашистов и порой гибнут в этой борьбе, но о них никто не говорит. Хотя именно эта молодежь защищает будущее! Их мало, они совершают настоящий подвиг - не побоюсь этого слова. Ведь нацизм и фашизм усиливаются по всей стране. А раз есть «Антифа», значит, еще есть люди, которые хотят быть свободными. - В.М: Я схожу с ума от таких разговоров! В стране, где живы люди, победившие фашизм, появилась «Антифа» - антифашисты, выступающих против вооруженных наце. - Ю.Р: Совершенно верно. - В.М: Почему власть не с антифашистами? С кем она? - Ю.Р: Я хотел бы задать этот вопрос и услышать на него ответ. Почему судят антифашистов? А фашисты тем временем убивают иноплеменников. Только что в Сибири погибла девочка – ее забили до смерти на улице за то, что в ее кроссовки были заправлены красные шнурки, а это символ принадлежности к «Антифа». Она об этом даже не знала! Убили и спокойно ушли, понимаете? Почему люди, которые творят чудовищное беззаконие по всей стране, остаются безнаказанными? Да потому что в правоохранительных органах и судебной системе сегодня достаточно много людей, зараженных ксенофобией и национализмом. - В.М: Вы не преувеличиваете опасность? - Ю.Р: Увы, нет. Это чудовищная опасность, которая через год - другой... Она уже перешла грань, когда ее можно было не замечать. Тем не менее, власть пытается это делать. Мало того, уравнивает антифашистов и фашистов. - В.М: Михаил Сергеевич, в фильмах, которые снимают молодые режиссеры и операторы, ваши ученики и ученики учеников, эта тема звучит? - М.Л: Да, звучит. Более того, все начинается с уничтожения русского языка. Прислушайся, как молодые люди разговаривают между собой. Никакого русского - сплошной мат! И при этом дискуссии на телевидении. Помнишь, мы с тобой проводили круглый стол? - В.М: Да. - М.Л: Нас просто затоптали! Сказали, что мы - ретрограды. Хорошо, а что взамен? Я вспоминаю, как вдруг показали фильм «Гер». Скажу буквально два слова, чтобы было понятно, о чем речь. Два парня встречаются, здороваются и садятся в электричку. Там они беседуют с каким-то ветераном: «А ты знаешь, что Иисус был евреем?», - и дальше несут полную ахинею. Затем выходят на какой-то станции и идут в село, где у деревянного столба стоит богообразного вида человек. Он принимает их в язычество. Проводится настоящий ритуал. У него есть портреты Гитлера и Сталина, икона с ликом Иисуса - кто хочешь, полная мешанина! После «посвящения» эти ребята поднимают руки в известном приветствии: «Хайль, Гитлер!». Типа, да здравствует ярило - вроде к солнцу обращаются. Где авторы? Где руководители, которые учат молодежь? Я понимаю, если бы кто-то пришел и сказал: «Прости, Господи, души грешных рабов твоих, которые не ведают, что творят!». Но ведь это выдается, как законченный продукт, идеология. И она растлевает. - В.М: Михаил Сергеевич, вы сейчас сделали потрясающее открытие: теперь я знаю автора «Газпром-сити» на Охте. Наверное, мы говорим об одном и том же человеке. - М.Л: Да, это оттуда. - В.М: Простите, что я, может, глупо пошутил на данную тему… - Ю.Р: Недаром Гребенщиков назвал башню «плевком дьявола». - В.М: Чистая правда! Вообще удивительные вещи происходят. За последние полгода – настоящий вал по уничтожению города и его архитектуры. Я все чаще слышу от горожан, в первую очередь, представителей питерской интеллигенции, что пора уезжать из города. Неужели все так серьезно? Или, с одной стороны, фашисты, а с другой - дикость, когда русский язык уходит с экрана и из эфира? Его отовсюду гонят. И делает это мат, извергаемый устами взрослых людей. - М.Л: Если бы только взрослых… - В.М: Петербург разрушается даже не как во время блокады - локально домами, а целыми кварталами. Все настолько серьезно, что защищать бесполезно и надо уезжать? - М.Л: Ты знаешь, что защищать город необходимо. Но мне кажется, еще надо бы проявить политическую волю. Например, запретить использование нецензурной лексики в Государственной Думе, на телевидении, в театрах и литературе. - В.М: Это мелочь. - Ю.Р: В парламенте до сих пор есть депутаты, которые совсем недавно на заседаниях таскали за волосы своих коллег - женщин-депутатов. - В.М: Я хочу сказать о другом... - Ю.Р: А политическая воля необходима – причем каждого из нас. - М.Л: Да, правильно. - Ю.Р: Но пока мы молчим, Госдума, естественно, будет себя вести так, как ведет. - В.М: Есть люди, которые много десятилетий составляют костяк города. Не внешний, не броский, но костяк – я имею в виду питерскую интеллигенцию. Вместе с моим другом, Дмитрием Семёновым, ныне – профессором и доктором наук, мы в 1975 году в прямом смысле слова приплыли на лодке на остров Вольный, где существовала коммуна без мата и повсюду свободно гуляли дети. Люди там собрались очень разные: инженеры, врачи, учителя и т.д. Их объединяло одно - любовь к городу, воде, лодкам. Кстати, таких групп в Питере было достаточно много, а сейчас почти не осталось - их выживают с земли в никуда. Дима! Ты слышишь меня? - Д.С: Плохо, но слышу. - В.М: Дима, что случилось на острове Вольный? Почему ты сегодня не пришел сюда и так поздно звонишь? - Д.С: Там сложная обстановка. На нашу территорию претендует владелец соседнего участка, на котором устроили свалку: вторсырье хранят прямо на берегу Невы. - М.Л: Хорошее место выбрали. - Д.С: Вторсырье готовят к переработке. Видимо, нужна новая территория или что-то в этом роде. По своим каналам, я бы сказал, что не самым честным, этот сосед получил у василеостровских властей разрешение занять нашу землю. Его совершенно не интересует, что на ней уже 50 лет люди занимаются чем-то, отличным от переработки вторсырья. В общем, мы сопротивляемся. - В.М: Дима, а может, это правильно? Ведь город развивается, надо обустраивать набережные, вторсырье перерабатывать, а тут какие-то лодочники, туристы и объединения. Уж не подрывные ли вы элементы? - Д.С: Можно я приведу пример? Возьмем Амстердам. Кому-нибудь пришло в голову хранить гниющий картон в центре города и убрать оттуда катера? А у нас все можно! - В.М: Завтра я сам приеду на Вольный, и мы продолжим эту историю. Глядишь, что-нибудь придумаем. Спасибо! - М.Л: Я продолжу мусорную тему. Для меня было настоящим открытием, что во времена Ленсовета существовала статья расходов на плату за загрязнение пляжей Венеции и Финляндии. Оказывается, Нева, как выхлопная труба, сбрасывала туда все дерьмо... - Ю.Р: Сейчас, благодаря дамбе, оно остается у нас. - М.Л: Да. - Ю.Р: Беда в том, что мы жалуемся друг другу на судьбу, равнодушие чиновников, жадность коммерсанта, но нас не слышат. Хорошо, если сейчас телеканал смотрят несколько десятков телезрителей. - В.М: Судя по тому, что не звонят, может, и этого нет. - Ю.Р: Может, и так. И уж точно нас не слышит власть, которая очень хотела бы, чтобы мы удрали из города или просто уехали из страны, опустились в своей «Желтой подводной лодке» поглубже… - В.М: И больше никогда не всплывали. - Ю.Р: Ей не нужна обратная связь. А нам она необходима, потому что с ее помощью мы можем заставить с нами считаться. - М.Л: Власть нужно воспитывать! - Ю.Р: И заставлять служить. - М.Л: Да, именно заставлять. - В.М: Когда я был молодым, 38 лет назад, впервые пришел на остров Вольный и на телевидение, для меня власть ассоциировалась со странными пузатыми людьми в Смольном. Я не очень их знал, не понимал и, честно говоря, не любил. Сегодняшняя власть - мои одногодки; люди, с которыми я в прямом смысле вместе учился, сидел в одном классе и даже за одной партой. И теперь я не понимаю, почему должен о них говорить, как о ком-то далеком и все делающем не так. Почему это произошло? На каком этапе? Где мы разошлись? - М.Л: У меня ощущение, что пришли временщики, которые не хотят оставить о себе память. - В.М: Почему? Губить Петербург - тоже след, Геростратова слава. - М.Л: Уж коли я имею отношение к кино, хочу тебе сказать, что уничтожена кинолетопись, как таковая. Все снимают на видео: сегодня снял, завтра стер, и ничего не осталось. Никакой зримой народной памяти. Понимаешь? Мне непонятно, почему не хотят финансировать… - В.М: Опять вопрос. Я надеялся, что мы будем не вопросы задавать, а рассуждать и находить ответы. Юлий, может, у вас есть ответ? - Ю.Р: Что касается острова Вольный, дело ведь не только в катерах и туристах, а в том, что после того как будет закончено строительство Западного скоростного диаметра, ни одна нормальная яхта не сможет выйти из города: все яхт-клубы будут вынуждены уйти за Кронштадт. Понимаете? - В.М: Это тоже непонятно. Потому что большие начальники, которые сейчас задают тон в Госдуме, в свое время сидели вместе с нами на лодке и выпивали портвейн – знают, что такое лодка, река, город. - Ю.Р: Их яхты теперь на Канарах. - В.М: Юлий, я все равно не понимаю, что случилось с людьми, с которыми я вырос в одном городе? - Ю.Р: Твои однокашники учились в советской школе и мыслят категориями тех времен. - В.М: И я учился в такой школе, и вы… - Ю.Р: Мы, прости, исключение, а они действуют по общим правилам. - В.М: Наверное, мы – уроды, поэтому нам нужно садиться в подводную лодку и погружаться. - Ю.Р: Извини, но не погружаться! - В.М: Хорошо, всплывать. - Ю.Р: Лучше споем «Варяг»! - В.М: Спасибо Юлию Рыбакову и Михаилу Сергеевичу Литвякову! Уважаемые зрители, вы уже вторую передачу не звоните в студию…. Ну, и черт с ним! Лишь бы слушали. Всего доброго! Телеканал «ВОТ!», Yellow submarine, 25 октября 2008, 22.00 polit.pro
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
577
