И
Ихаидзе Гоча бизнесмен, меценат и барочный бас
Гоча Чхаидзе — известный в Москве и Петербурге бизнесмен, меценат, владелец крупнейшей винодельческой компании, муж знаменитой на весь мир прима-балерины Мариинского театра Ирмы Ниорадзе — редко дает интервью. Но сегодня, уютно расположившись в ресторанчике на Караванной улице, мы говорили долго: о СМИ, о журналистах, о Грузии, о России и о взаимодействии двух наших великих культур. Устроитель ежегодного фестиваля грузинской музыки, который на прошлой неделе в очередной раз собрал полнейший аншлаг, Гоча Валерианович считает своим долгом и делом чести, показать россиянам истинную Грузию! -Гоча Валерианович, что, на ваш взгляд, происходит сегодня в СМИ? У меня складывается впечатление, что люди абсолютно зомбированы этим потоком информации, начиная от детей и заканчивая старушками. Пресса и телевидение сегодня очень сильно дискредитировали себя. Я вообще не смотрю телевизор, так как мне это неинтересно. Конечно, иногда попадаются какие-то стоящие проекты, как, например, «Голос» или «Танцы на льду». Но в большинстве своем вся ТВ-продукция — начиная от новостей и заканчивая дешевыми телесериалами — приводит в ужас. Неужели у создателей этих сериалов хватает фантазии для того, чтобы работать в криминальном жанре, и никто сегодня не может создавать настоящие художественные вещи? Неужели времена Тарковского ушли в небытие? Что происходит сегодня? -А вы сами для себя пытались найти ответ на этот вопрос? Вы знаете, в этот процесс, наверное, должно вмешиваться государство. Для того чтобы вырастить поколение разумных людей, способных любить оперу, балет, классику, нужно воспитывать своего зрителя и ни в коем случае не делать его «всеядным». Иначе мы не сможем должным образом воспитать наших детей. Вы посмотрите, что происходит уже сегодня: все сидят в айпадах, в наушниках, никого не интересуют книги, театр. Все по уши погрязли в Интернете. Я думаю, ситуация уже настолько запущена, что если государство не примет меры и не выделит инвестиции на ее «оздоровление», то через двадцать лет мы получим катастрофические последствия. Ситуация страшна именно для подрастающего поколения, т.к. они заглатывают всю информацию целиком, в отличие от нас, взрослых, имеющих возможность что-то «фильтровать». В этом смысле должна быть целенаправленная государственная политика. Дети с детских садов, со школы должны приучаться к театру, опере, балету. Ведь в нашем городе огромное количество интереснейших проектов, и к этому надо приобщать молодежь. Я помню, как моя мама с глубокого детства приобщала меня к театру, к опере, и это принесло свои плоды. Сначала мне все это было тяжело воспринимать, но потом я влюбился в театр, в оперу, в балет. То же самое и с телевидением. То есть воспитательная функция СМИ сегодня утрачена напрочь. Все подчинено законам рейтинга. Но нельзя сегодня все оценивать только деньгами. Надо начинать воспитывать зрителя. -Что вы можете сказать по поводу подачи новостей? В отношении новостей у меня сложилось тоже достаточно негативное мнение. Девяносто процентов новостей у нас имеет явно негативный окрас: задушили, зарезали, изнасиловали и т. д. Мне всегда казалось, что любая новостная программа должна выстраиваться в разумных пропорциях позитивной и негативной информации. Но нужно, чтобы была соответствующая информационная политика. С другой стороны, новостные программы сегодня отнюдь не отражают реальную действительность. Любой телеканал сегодня лоббирует интересы тех, кто за ним стоит. Поэтому и отношение к этим новостям соответствующее. -Гоча Валерианович. Я часто задаю этот вопрос своим собеседникам. Если бы на вас сейчас свалился телеканал, схожий с чистым листом бумаги, каким бы вы его сделали? Наверное, я сделал бы его просветительским. Там было бы больше настоящего кино, больше Тарковского, больше Феллини. Сегодня есть куда инвестировать деньги, в том числе и в то, что может вызвать большой интерес у зрителя. Я бы обязательно продвигал российское кино. В этом смысле я очень порадовался за Федора Бондарчука, который за день просмотра своего нового фильма собрал 90 миллионов. Я искренне рад за него. Видимо к этому к этому проекту был очень большой интерес, раз так отреагировал зритель. Я бы хотел, чтобы на русское кино народ ходил, и это бы превратилось в хороший бизнес. И тогда бы уже за сценарий платили бы не 15 тысяч долларов, а полмиллиона. -Каких журналистов сегодня можете отметить? По фамилиям никого перечислять не буду. Не хочу никого обидеть. Вы как-то делите для себя прессу на оппозиционную и не оппозиционную? Прессу будут читать тогда, когда она будет независимой! Если пресса лоббирует интересы либо одной стороны, либо другой, то интерес к такой прессе теряется. Я практически не читаю прессу. Везде одно и то же. -К тому же пресса сегодня, можно сказать, умирает. За последние несколько лет в Петербурге не появилось ни одного серьезного издания. Почему, как вы думаете? Первая причина — это Интернет. А вторая причина заключается в том, что печатные СМИ во многом себя дискредитировали. Сегодня любая газета находится «под кем-то». При таком развитии событии никакого будущего у газет быть не может. -Журналисты, на ваш взгляд, тоже себя дискредитировали? Вот вам, например, часто приходится давать интервью? Не так часто, но приходится. Раньше отказывался, но в последнее время считаю, что иногда надо давать интервью. Поэтому соглашаюсь. Приходится сталкиваться с разными журналистами. Есть журналисты, которые очень хотят быть журналистами, но ничего общего не имеют с этой профессией. Они берут интервью, даже не понимая сути обсуждаемой проблемы. Есть также журналисты-провокаторы, которые пытаются ради собственного рейтинга загнать своего респондента в угол! Я понимаю, что острые вопросы тоже имеют место быть, но переворачивать историю в другую плоскость только ради своей выгоды, ради того, чтобы историю кто-то проплатил, недопустимо! -Гоча Валерианович, вы уже двадцать два года живете в Санкт-Петербурге. Как вы, будучи южным человеком, смогли полюбить этот северный и подчас мрачный город? Все свои молодые годы, в которые формируется мужчина, я прожил в этом городе. Я познакомился здесь со своей супругой — балериной Ирмой Ниорадзе. Ирма работала и работает в Мариинском театре, и когда я ей задал вопрос: «Что ты хочешь после такого солнечного города Тбилиси?», — она мне ответила, что хочет быть здесь, потому что именно здесь она чувствует дух Анны Павловой, Кшесинской. Ирма — это тот человек, который воспринимает Петербург как город дореволюционных времен и словно слышит в нем стук проезжающих карет. Поэтому одной из причин была Ирма. Второй причиной стало то, что я приобрел здесь очень много друзей. Все эти люди тоже привязывают тебя к этому месту. А мрачная питерская погода просто уходит на второй план. Я люблю этот город так же, как если я любил бы его, будучи из третьего, четвертого поколения петербуржцев. Этот город имеет свою особенность. Он либо принимает тебя, либо не принимает. Но нас Петербург принял очень комфортно во всех отношениях! -А вообще, насколько было трудно покорить такую необыкновенную женщину-балерину? Какую-то особую охоту не объявлял, но так получилось, что наши симпатии оказались взаимными. Буквально через месяц знакомства мы приняли решение и поженились. -Вы всегда знали, что будете виноделом, бизнесменом? Конечно, нет. Ведь я рос в Советском Союзе. И ни о каком бизнесе тогда не могло быть и речи. В те времена не было ни одного частного винодельческого завода. Все принадлежало государству. И в этом смысле семейные винодельческие традиции были прерваны, и только во второй половине 90-х годов я начал возрождать и восстанавливать эту историю. Нашей компании уже исполнилось 15 лет. Нам удалось возродить очень хорошее предприятие, и сейчас мы являемся производителями высококлассного грузинского вина, которое поставляется на весь мир. -В каких странах больше всего любят ваше вино? Как ни странно, на Украине, и в Европе тоже. Сейчас для нас открылся российский рынок с очень большими объемами продаж, и идет заполнение полок. Через год этот процесс уже «устаканится» и перерастет в нормальную рабочую обстановку. Вы являетесь устроителем фестиваля грузинской музыке в Петербурге. И в чем, на ваш взгляд, притягательность грузинских песнопений? Вот приезжаешь в Грузию на какое-нибудь очередное застолье. И иногда за столом оказываются люди, которых видишь первый раз, и через какое-то время они начинают петь. И каждый раз убеждаешься в том, насколько музыкальная нация грузины, и это корнями уходит в очень древнюю историю. И эта культура, любовь к музыке, понимание этой музыки на каком-то молекулярном уровне может дать только кровь. Этому невозможно научиться. Музыка — это не только правильная тональность или нотная грамота. Музыка — это еще энергетика и душа. Я думаю, что грузинский народ гордится тем, что ему удалось сохранить эту самобытнейшую культуру. И большую роль в этом играет воспитание. Я, например, очень рад первому проекту «Голос», где отыскиваются реальные таланты со всей России. Что касается фестиваля, то эта идея родилась у меня в прошлом году, когда ситуация была очень напряженная и было непонятно, какая партия возглавит парламент. Тем не менее, следуя исключительно своей интуиции, я начал в ноябре создавать этот фестиваль для того, чтобы показать России истинную грузинскую культуру. Потому что невозможно бывает подчас слышать столько критики в наш адрес. Я считаю, что прожив столько лет в Санкт-Петербурге, я просто обязан показать Грузию с другой стороны. Я хочу, чтобы молодежь была больше приобщена к нашей истории и культуре. Это безумно интересно. Это очень древняя, глубокая культура, и я не знаю ни одного человека, который уходил бы с наших концертов равнодушным. Я всегда слышу восторженные отклики! И вообще, надо отметить, что исторически мы имели всегда переплетение наших великих культур. Грузинская культура всегда была хорошо представлена в России и хорошо Россией принималась. -То есть, вас можно назвать «воздвиженцем» моста? Мои дела очень маленькие. Они едва видны в микроскопе. -А насколько рентабельна сегодня организация подобного фестиваля? То, что я делаю, — это полное безумие. Эти проекты экономически ничего не приносят, они убыточные, кроме того, занимают много сил и времени. Меня попросту считают сумасшедшим и всегда говорят: «Зачем тебе это надо?». Но я для себя решил все равно делать это, чтобы показать Грузию с другой стороны и для того, чтобы поменять отношение к Грузии. И напоследок ваши пожелания журналистам и СМИ. Первое — я бы пожелал журналистам независимости. Второе — я бы пожелал журналистам зарабатывать столько, чтобы им не было смысла «продаваться»! А если журналисту приходится продаваться, это уже не журналист, а лоббист. Беседовала Жанна Радуга.
|
760
