Lushnikov Live TV — 18:52 25 Ноября 2012 —
Николай Поздеев: «Готовим Полное соДрание сочинений».
Артист Николай Поздеев и Алексей Лушников в программе «Байки Поздеева»
Николай Юрьевич Поздеев – артист разговорного жанра, исполнитель юмористических и сатирических монологов, фельетонов и пародий, конферансье. Заслуженный артист России.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! Прекрасное настроение, на улице, можно сказать, неожиданно хорошая погода, а у нас в студии - Николай Поздеев с увлекательной программой «Байки Поздеева». Коля, здравствуй! - Н.П: Здравствуй, Алексей! Сразу такой аванс – «увлекательная программа». Может, сегодня ничего увлекательного не будет? - А.Л: Хочешь сказать, что в четвертом выпуске мы «дадим дрозда»? - Н.П: Главное - не дать дуба, потому что нужна еще, как минимум, пятая программа. - А.Л: У нас готовится сборник твоих сочинений, точнее, баек Николая Поздеева. Так что начать лучше с чего-то комплексного. - Н.П: Я бы это назвал эту книгу «Полное соДрание сочинений». - А.Л: Скажи, ты - азартный человек по жизни? - Н.П: На самом деле, не очень, хотя несколько раз играл в казино – в автоматах, не на рулетке. К тому же теперь у нас и играть-то негде. - А.Л: Я играл один раз в жизни - в Атлантик-Сити, недалеко от Нью-Йорка, году, наверное, 1989-1990-м. У меня было очень мало денег, 100 долларов одной бумажкой, которые я обменял на неразменные пятаки для автоматов. Очень быстро все просадил и дал себе слово: «Лушников! Больше никогда не играем». И с тех пор - ни разу. - Н.П: Никогда не играл? Я начал играть еще в денежно-вещевую лотерею в Советском Союзе и, между прочим, выиграл мопед. - А.Л: Это была разминка. - Н.П: Мопед «Рига-4». Кстати, выиграл его буквально за 30 копеек. Потом я играл в книжную лотерею, была и такая. - А.Л: Да, верно. - Н.П: В студенческие годы поигрывал в «Спортлото». До меня быстро дошло, что не обязательно угадывать шесть или пять номеров из шести, вполне достаточно трех-четырех, чтобы получить какие-то деньги. В казино пробовал играть, но сразу себя останавливал. У меня деньги лежали в двух карманах: в одном – то, что можно просадить, в другом – неприкосновенный запас. - А.Л: Силы воли хватало? - Н.П: Хватало, и, как правило, я уходил с одним карманом. - А.Л: Главное - не перепутать карманы! - Н.П: Точно! Если возвращаться к байкам, то в свое время был клуб-казино «Премьер». Помнишь его? В помещении бывшего кинотеатра «Титан» на углу Владимирского и Невского проспекта. - А.Л: Там Гаркуша работал в ранней молодости. - Н.П: Да, и в этом «Премьере» в замечательные приснопамятные времена мы устраивали вечеринки. «Мы» - это я, Сережа Прохоров из «Блеф-клуба» и хорошо всем известный артист Сеня Фурман. Было очень интересно: то День рождения пионерской организации, то День Советской армии и Военно-морского флота, все костюмировано, нарядно и любопытно. А затем то ли власть сменилась, то ли что, но нас оттуда потихоньку выжили. Работы у каждого хватало, и мы не сильно огорчились по этому поводу. Но когда «Премьер» отмечал какую-то круглую дату – то ли пять, то ли десять лет, – о нас вспомнили и позвали. Собирали всех, кто имел к клубу какое-то отношение. Мы пришли втроем и долго думали, как поздравить. Там была огромная туса в большом зале: толпа цивильно одетых мужчин и женщин в вечерних туалетах с драгоценностями. А мы ходили в синих уборщицких халатах и робах ниже колена. Забегая вперед, скажу что под униформой у нас практически ничего не было… - А.Л: Оба-на! - Н.П: Когда объявили, что сейчас будут поздравлять Фурман, Поздеев и Прохоров, мы залезли на сцену и спели куплеты на мотив замечательной ленинградской песенки, которую когда-то исполнял Утесов: «Когда мы были молоды, бродили мы по городу». Помнишь? - А.Л: Да. - Н.П: Мы ее подтекстовали, и пели так… Дай Бог памяти: «Когда мы были молоды, ходили мы по городу, кино смотреть ходили мы в «Титан»». Дальше не помню. Ладно, не суть, главное - в припеве: «Но нынче все меняется, в нас больше не нуждаются, недавно это дали нам понять. Но мы не обижаемся и мы не унижаемся, бесплатно можем жопу показать». После этих слов мы развернулись и задрали полы халатов, под которыми у каждого были наклеены пластиковые попки. Тогда эти штучки только появились в магазинах. Эффект получился! Все люди на сцене и публика приняла это за чистую монету. - А.Л: За чистую попу. - Н.П: Ну да. С тех пор мы ни разу не ходили в клуб-казино «Премьер» - на нас обиделись. - А.Л: Даже так? - Н.П: Да, хотя нам казалось, что это просто шутка. Пусть глупая, но все-таки шутка. - А.Л: Ты вспомнил Сеню Фурмана, а нельзя ли вспомнить Леву Щеглова? - Н.П: Конечно. Ведь это связано лично с тобой и телеканалом. Кстати, началась история, которую я сейчас расскажу, тоже в казино «Премьер». Мы были там на каком-то вечере вместе с Львом Моисеевичем Щегловым и моим хорошим другом Мишей Злыдниковым, президентом Всемирной ярмарки «Российский фермер» (Царствие ему небесное!). Я о нем уже рассказывал. Помнишь, «игру в слова» в Лондоне? - А.Л: Да. - Н.П: Мы гуляли ночью… А в те времена открылся и был безумно популярен, причем не только в гомосексуальной среде, клуб «69» на «Техноложке», на какой-то из Красноармейских улиц. И ребятам захотелось там побывать: «Поехали! Одному страшно, а втроем-то что?». Ну, поехали – я, Щеглов и Злыдников. - А.Л: Втроем еще страшнее. - Н.П: Ты думаешь? Мы взяли такси и приехали на «Техноложку», нашли «69» и вошли. Ход неформальной вечеринки сразу был нарушен, потому что благодаря, в том числе тебе, Лев Щеглов тогда был безумно популярен, настоящая медийная личность. И все знали, что он - не только телевизионный человек, но еще и доктор, к тому же сексопатолог. И когда мы вошли втроем, у бедных парней возникло ощущение, что пришел врач с ассистентами. Понимаешь? - А.Л: Вакцинацию делать. - Н.П: Даже танцы прекратились. Получилось очень смешно. Реакция на Щеглова была потрясающая! - А.Л: Ты общался с самыми разными людьми, и я знаю, что у тебя были встречи с Владиславом Стржельчиком. - Н.П: С Владиславом Игнатьевичем? Да. Знаешь, грядут «елки», и я недавно вспомнил, что застал потрясающее время, когда в елочных спектаклях на самых больших сценах Ленинграда - в ДК имени Горького и Ленсовета – играли мастодонты, настоящие мастера. Однажды на одном из представлений я играл пионера Петю и скакал на деревянной лошадке. Не знаю, насколько моя игра соответствовала поведению пионера, но остальное был просто высший пилотаж, потому что Бабу-Ягу играл знаменитый Евгений Лебедев, доктора Айболита - Рэм Лебедев, народный артист Советского Союза из Александринского театра, а Боря Смолкин изображал какую-то кракозябру. И, конечно, мы общались. Великолепная школа: по три «елки» в день, но как они это делали, как играли! С Владиславом Игнатьевичем я был едва знаком, но в концертах мы встречались довольно часто. Когда в театре работала Роза Абрамовна Сирота, она нас, молодых, пропускала порепетировать. И я видел его в актерском фойе. Там всегда царила благоговейная тишина. Помню, вдруг зазвонил закулисный телефон и пригласили Владислава Игнатьевича. Он взял трубку и начал разговаривать: «Да-да, котенок. О чем ты говоришь?! Непременно! Да, все, целую тебя во все места, во все места…». Положил трубку, повернулся к остальным актерам и сказал: «Кузина!». Еще в середине 1980-х годов моей партнершей была актриса Анна Шатрова. Сейчас она преподает в Театральном институте. Мы с ней вели церемонию открытия нового Дворца культуры Ижорского завода. Кстати, он и сейчас существует. Там собрались все звезды эстрады, кино и театра. Владислав Игнатьевич был известный жизнелюб. Он прикипел к Ане Шатровой, обнял ее и сказал Басилашвили: «Олег, иди сюда и встань сзади». Они обняли ее вдвоем - один спереди, другой сзади – и Стржельчик спросил: «Как тебе такой бутерброд?». Были забавная история на гастролях за рубежом. Владислав Игнатьевич пошел купить платье. Не знаю, кому... Он пришел в магазин, встал у прилавка и завел беседу с продавцом: - Guten tag! - Tag. - Sprechen sie Deutsch? - Ja. - Платье. Ну, платье, платье, - попытался ей что-то объяснить. Продавщица стала показывать разные платья, а он ей: - Gross, gross, gross. Жопа, я имею в виду. В итоге он просто брал платья, клал их на пол и, чтобы определить, нужный ли размер, ложился сверху. Потрясающая история! - А.Л: Ты используешь много необычных слов. Можешь по каким-нибудь не часто употребляемым словам найти историю? Например, мельница. Нет, это слишком просто. А если глинозем? - Н.П: Мне кажется, про глинозем я рассказывал, только не в «Байках». Помнишь, накануне моего юбилейчика у нас была программа в рамках «Синих Страниц»? - А.Л: Да. - Н.П: И я рассказал одну историю. Повторить? - А.Л: Повтори, конечно. - Н.П: Может, кто-то не слышал. Это связано с моей первой наградой и признанием заслуг. Ведь я попал на эстраду из драматического театра и сразу оказался среди замечательных мастеров ленинградской советской эстрады: Бен Николаевич Бенцианов, Эдита Станиславовна Пьеха, Эдуард Анатольевич Хиль (Царствие ему небесное!), Эдуард Боксер, Павел Васильевич Рудаков, Герман Орлов и многие другие. И я – молодой, начинающий – ездил с ними на гастроли по Ленинградской области. Мы приехали в город Пикалево и остановились в гостинице с поэтичным названием «Глинозем». - А.Л: Для байки уже достаточно, но рассказывай дальше. - Н.П: Все готовились к концерту. До этого, пока мотались по городам и весям, некоторые мастера позволяли себе выпить 30, 40, 50 капель перед началом. К их чести, мне тоже немного оставляли. Наливали в стакан, ставили на шкаф и говорили: «Молодой, это тебе после концерта». В Пикалево мы пришли на концерт из «Глинозема», устроились в одной большой комнате. Переодеваемся. Мастера где-то сгрудились, шу-шу-шу. Я стою в углу. И вдруг мне говорят: «Иди сюда, молодой!». Я подхожу, и мне торжественно объявляют: «Сегодня тебе можно выпить перед концертом». Это было первое признание моих заслуг. Я очень этим гордился и до сих пор горжусь. Разрешили! Представляешь? Значит, уже не запороть. - А.Л: И это связано со словом «глинозем». Неожиданно… - Н.П: Ну да. - А.Л: А что-нибудь на тему вещи, деньги. - Н.П: Я стал свидетелем и некоторым образом даже участником одной закулисной истории. Был такой замечательный певец на ленинградской эстраде Эдуард Боксер. Мы с ним ехали на электричке. Речь о «лохматых» 1980-х годах, когда машин почти ни у кого не было. Тогда артисты Ленконцерта мотались по разным санаториям: «Восток-6», «Черная речка», «Морской прибой». - А.Л: «Белые ночи». - Н.П: «Белые ночи» – это было круто. - А.Л: Круто, да. - Н.П: Остальное поспокойнее. Причем, знаешь, как делали? Была такая хохма. Звонили и говорили: «Поздеев, выйди из дома, поезжай на автобусе до метро, потом на метро до «Площади Ленина» на Финляндский вокзал. Там садишься в электричку, едешь до Зеленогорска, выходишь и пересаживаешься на 411-й автобус, едешь еще минут 30». - А.Л: На 411-м можно было ехать от Манежа. - Н.П: Да, тогда еще можно было так ехать. Так вот, рассказываю дальше. «Там прямо перед входом в санаторий лежит огромный камень. Под ним найдешь 8 рублей 50 копеек – это твоя ставка. Возьми и езжай обратно». Я отвечал: «Что, я дурак, что ли, скакать туда-сюда?». Но ведь мотались! И в одном из этих санаториев - тоже одна служебная комната на всех. Обычное дело! У нас говорят: «Я когда переодеваюсь, ни на кого не смотрю». Каждый занят собой… В тот день, когда мы приехали с Эдуардом Боксером, вместе с нами была звезда мюзик-холла. Все переодевались, а она стояла и курила в форточку. 10 минут до концерта, все почти готовы, а она чего-то ждет. Когда осталось буквально пара минут, звезда вдруг обернулась и заявила: «Так, выйдите все! Мне надо переодеться». Последовала неловкая короткая пауза, после которой Эдик Боксер произнес: «Олечка, ты, ради Бога, извини, но пойми нас правильно. Мы бы, конечно, вышли, но у нас здесь вещи, деньги…». Такая ржачка поднялась, ты себе не представляешь! Сдержаться было невозможно. Она собрала манатки и уехала на электричке. - А.Л: Хорошо. Давай еще какие-нибудь слова. Например, тряпка. Что-нибудь такое… - Н.П: Ты разговариваешь со мной, как психотерапевт. - А.Л: Я как Щеглов! - Н.П: О чем мне говорит слово «тряпка»? У меня одна студентка тряпку показывает… Была история, но ее надо как-то завуалировать, а то слишком очевидно. - А.Л: Давай! - Н.П: Я женат, и это не секрет. У моей жены есть отец. Ему 80 лет, жив-здоров и, дай бог, ему здоровья! - А.Л: Тесть. - Н.П: Да, тесть. Я, кстати, никогда не понимал, почему сосиска в тесте, а не в теще, что было бы разумнее… Он живет на Северном Кавказе, недалеко от Пятигорска, в городе Георгиевск. Замечательные места! Я периодически езжу его навещать. Когда мы оба были моложе, любили «Буратино» - там так называют самогонку. И вот однажды мы с ним поехали на «Москвиче» по полям, степям и весям, где-то совсем забурились и еле вернулись домой. Тепленькие! И его жена сказала: «Опять?! Все, кормить не буду! Где нажрались? Закусывать надо было!», - и ушла спать. Мы в темноте пошли на кухню что-нибудь съесть. Нашли кастрюльку на плите с супцом, навернули по две тарелки, а затем вытащили кусок мяса, который лежал на дне. Мы его рвали, как могли, ножами и вилкой. Короче, съели и легли спать. Утром теща проснулась и как закричит: «Идиоты!». Оказывается, кастрюля была замочена после борща, в ней лежала тряпка, а мы ее сожрали. Представляешь? Честное слово! - А.Л: Да ты что? - Н.П: Она пахла мясом. - А.Л: Боже мой! - Н.П: Еще мы однажды с соседом сильно выпили, и я остался у него ночевать. А сосед был одноглазый дедок: вместо второго глаза стоял протез. И я тоже среди ночи проснулся, пить хочется, а в чужом доме не знаю, где вода. Схватил стакан, который стоял на столе, выпил его содержимое и что-то проглотил. - А.Л: Я уже представляю себе, что именно… - Н.П: Утром дед проснулся и увидел, что стакан, в котором он хранил свой стеклянный глаз, пуст. Поднялся ор. А мне признаться неловко. Но все-таки пришлось, потому что он был в истерике. Дед до вечера за мной с горшком гонялся по огороду. Зато когда я ему глаз возвращал, сказал: «Теперь можешь рассказывать, что ты своими глазами такое повидал, чем не каждый может похвастаться». - А.Л: Давай еще поговорим про зеркало. Эта вещь как-то влияет на твою жизнь? С ним что-то связано? - Н.П: Зеркало? Я сразу вспомнил замечательный анекдот о Леониде Ильиче. Помнишь, Брежнев в Русском музее? - А.Л: Нет. - Н.П: Не знаешь? Мне очень нравился этот анекдот. Леонид Ильич ходит по Русскому музею, и ему показывают картины. Он говорит: «Эта мне не нравится. А вон та хорошая, большая, рама красивая и дешевая, в рубель всего». Идут дальше: «Нет, ерунда. А это что за жопа с ушами?». Ему отвечают: «Леонид Ильич, это зеркало» – «А, Тарковский, понимаю». Давай я расскажу какую-нибудь гастрольную шутку. - А.Л: Давай. - Н.П: Бен Николаевич Бенцианов любил вспоминать и сравнивать артистов Москонцерта и Ленконцерта. У него даже была реприза: «Приезжаешь в какое-нибудь большое село, где два клуба: один - на одном конце деревни, другой - на другом. На одном висит афиша артистов Москонцерта, а на другом - Ленконцерта. Если на Москонцерт три билета проданы, все идут на Ленконцерт». Не знаю, правда это, но он утверждал, что чистая. Так вот мы, артисты Ленконцерта, поехали на гастроли, и вдруг наш автобусик сломался. Этот автобус - страшный сон артиста эстрады – назывался «Кубань». Жуткое дело! Я давно его нигде не видел, даже залез в интернет, чтобы вспомнить, как он выглядел. Так вот «Кубань» у нас в очередной раз сломалась. Мы брели километра два-три по полям и пашням, пришли в какую-то деревню и стали стучать в избы. Из крайней показалась бабка: «Ой, чего такое?». Мы говорим: «Артисты приехали. Нам бы до утра перекантоваться». Она с ужасом: «Нет! У меня были артисты из Москвы - приехали, все загадили и заплевали». Мы ее успокоили: «Ну что вы? Мы же из Ленинграда». Тогда бабка смилостивилась: «А, ленинградцы. Ладно, пущу». Пустила. А у одного из музыкантов среди ночи прихватило живот. В чужом доме, куда деваться? Он какую-то газету пристроил, «брым» это дело, завернул все в бумагу, увидел Луну в окне, бросил через него и лег спать. - А.Л: Ленинградец! - Н.П: Да. А это было трюмо, позади которого – окно. Понимаешь? Утром бабка проснулась и как увидела все, такой визг подняла: «А-а-а, ленинградцы!». Вообще таких историй на гастролях масса. А сколько розыгрышей? Например, были мы в Волгограде. Я взял одну советскую копейку и лобзиком по металлу распилил ее на две половины, совершенно одинаковые; обе лежали у меня в кармане. Днем мы пошли обедать в гостиничный ресторан. Сидели, ели и не пили, потому что вечером концерт. Когда официант пришел нас рассчитать, я придержал его за локоть и положил в ладонь полкопейки со словами: «Вам привет от Березы». Он странно посмотрел на меня и ушел на полусогнутых. Мы еще пили чай да кофе, а за нами уже приехали ребята из местного управления КГБ. Привезли к себе, и я им показал вторые полкопейки. Они сказали: «Вы что, с ума сошли? Нельзя же так!». Я ответил: «Вы хоть парню ничего не говорите» – «Нет-нет! Он считает, что выполнил свой долг». Концерт мы отработали хорошо и вечером пришли ужинать в тот же ресторан, сели на те же места, к этому же официанту. Он когда меня увидел, побледнел как полотно. Подошел, а я сунул ему в руку вторые полкопейки и прошептал: «Береза волнуется». Парень чуть не умер… - А.Л: Кошмар. И чем все закончилось? - Н.П: Смехом, как всегда. - А.Л: Ты ведь служишь в Театре эстрады? - Н.П: Да. - А.Л: С Гальцевым? У тебя наверняка есть какие-то истории. - Н.П: С Юрой связано много историй. Во-первых, мы с ним однажды поделили гран-при на конкурсе артистов эстрады, чего ранее никогда не было, потому что гран-при всегда дают кому-то одному. Премии еще можно поделить. А мы «поделили» золотой микрофон Райкина: у меня хранится микрофон, а у него - штекер, и одно без другого не работает. Кстати, Юра недавно рассказал мне очень смешную историю, связанную с гаишниками. Останавливает гаишник Юру, тот за рулем. А Юру же сейчас каждая собака знает. - А.Л: Конечно. - Н.П: Гаишник тоже узнал, но стал мутить. Юра и так, и сяк, хо-хо-хо и хе-хе-хе, гримасы, тембр – никакой реакции. Гаишник держит его документы и говорит: «Слышишь, остынь! Не нравишься ты мне, понимаешь? Не нравишься! Буду штрафовать». - А.Л: Видишь, как опасно быть… - Н.П: …собой. - А.Л: Да, собой. А что-нибудь, связанное с писательской средой. - Н.П: У меня есть писательские истории, но ты берешь всю ответственность на себя. - А.Л: Как скажешь… - Н.П: Я, наверное, легко произнесу это слово, потому что закон не запрещает, хотя лучше его заменить. Думаю, мы не очень с тобой рискуем. Просто иначе нет смысла рассказывать, а история, по-моему, гениальная. Мне ее рассказала Маша Шукшина, дочка Василия Макаровича Шукшина. Мы иногда работаем вместе: здесь вели кинофестиваль «Кино России», в Москве - какие-то корпоративы. Я почти всегда прошу ее вспомнить что-нибудь об отце. Она выдает вещи, которые знают только члены семьи. Так вот однажды к Василию Макаровичу пришел писатель-графоман-идиот со своими рассказами и просьбой их оценить и, может, благословить. Шукшин как честный человек пообещал, но долго не мог найти время. Это над ним висело, а ответить человеку надо. И вот однажды он сел, открыл титульный лист и увидел надпись, сделанную от руки: «Глубокоуважаемый Василий Макарович! Очень вас прошу прочесть мои рассказы, и если вам понравится, дать мне рекомендацию для вступления в «Союз советских пЕсателей». Василий Макарович взял красный карандаш и по-сталински, поперек этой записульки начертал: «В пЕзду таких пЕсателей». - А.Л: Что ж... - Н.П: Слово через букву «е», то есть не мат. - А.Л: Теперь давай что-нибудь духовное. - Н.П: Но пЕсатели – это сильно. - А.Л: Да. Кстати, сейчас подобное часто вылезает. Особенно в интернете, электронной почте, комментах. Вероятно, в те годы пЕсателями можно было удивить. А сейчас…Так что давай что-нибудь духовное. - Н.П: А что духовное? Не знаю, насколько это духовное, но у меня недавно произошла интересная встреча. Мы с женой поехали за городом в магазин. Вижу, какой-то мужик ходит вокруг меня и ходит. Дальше мне жена рассказала. Она когда на кассе стояла, этот мужик к ней подошел и спросил: «Вашего мужа зовут Николай?». Она подтвердила. «Поздеев?». Опять утвердительный ответ. После этого он подошел ко мне, сунул руку и сказал: «Узнавай меня, узнавай! Валера Грудной, Калининград, 1979 год». Я сделал вид, что узнал: «А! Конечно!», - хотя мне его имя ни о чем не говорило. Думал, сейчас начнет задавать какие-то вопросы, и соображу. Потом не выдержал: «1979-й? Я его почти не помню. Юность, отрочество кончилось…». Оказалось, что это мой однокурсник по Ленинградскому высшему общевойсковому, дважды краснознаменному командному училищу имени Сергея Мироновича Кирова. Мы с ним были в одной роте, представляешь? Я бы его никогда не узнал, потому что с тех пор ни разу не видел. А он, оказывается, все эти годы наблюдал за моей мордой в «ящике» и видел, как я потихоньку меняюсь. Эта встреча пробудила во мне юношеские воспоминания. У нас в училище даже была страшная история, когда ждали с проверкой министра обороны Гречко, а он каким-то образом прошел мимо дежурного и оказался на плацу. И когда дежурный по училищу, майор, увидел маршала Советского Союза, гуляющего по плацу, ему стало плохо. Он побежал к начальнику училища, генерал-майору Бадейкину, и сказал: «Товарищ генерал-майор! У нас на плацу министр обороны Советского Союза, член Политбюро ЦК КПСС, маршал Советского Союза Гречко». Тот говорит: «Повтори!». Майор повторил: «У нас маршал Гречко на плацу». И в ответ получил: «Я тебе сейчас кулаком по звезде дам, и она на четыре маленькие разделится!». Мне понравился образ майорской звезды, разлетающейся на четыре маленькие. - А.Л: В лейтенанты? - Н.П: В капитаны. А однажды я был дневальным свободной смены, потом меня сменили, и я пошел поспать два-три часа. Глухая ночь. Прихожу в казарму и вижу, что дежурный по училищу, майор Овечкин, ходит и смотрит по сторонам - он любил проявлять отеческую, суворовскую заботу о солдатах. Я успел снять один сапог и стоял в проходе между кроватями. У моего соседа, Сашки, который спал, одеяло сползло на пол. Овечкин это увидел. Подходит и спрашивает: «В чем дело? Почему не спите?». Я объяснил: «Дневальный свободной смены, товарищ майор, курсант Поздеев. Отдыхаю». Майор ответил: «Отдыхайте, отдыхайте», поднял одеяло и так по-матерински его подоткнул, укрыл Сашку. Тот проснулся и увидел перед собой усатую рожу. Негромко, но четко сказал: - Приснится же такое! Меня аж скрючило от смеха, а Овечкин резко обернулся и спросил: - Вы смеетесь? - Никак нет, товарищ майор! - Но вы смеялись. - Товарищ майор, никак нет! - Вы ржали! Ложись спать, болван! Утром я рассказал Сашке, что чуть из-за него не погорел. - Н.П: Что еще духовного? Не помню, рассказывал ли я тебе историю про гастроли Театра эстрады, когда была совсем маленькая труппа, всего 12 актеров. Кстати, у нас даже был свой самолет! - А.Л: Да? - Н.П: Да. У меня есть его фотка в iPhone, потом покажу. Да, знаешь, как выяснить, есть ли у человека iPhone? - А.Л: Как? - Н.П: Если есть, он в течение первых пяти минут общения сам его покажет… Так вот у нас была программа «Шоу БЭНЦ» - «Шоу большой эстрадной энциклопедии». Мы объездили с ней всю страну, в том числе на своем самолете. Однажды прилетели на механический завод в Воронеж, где делали двигатели для космических ракет. Нас очень полюбил его тогдашний директор, а у него был свой самолетик, «Як-40». Если нам нужно было куда-то ехать, он прилетал за нами в аэропорт на Ржевке, и мы мотались. Это было что-то! На своем транспорте. - А.Л: Воздушном. - Н.П: Да. И однажды мы приехали в какое-то большое село на Украине. Концерт - в семь часов вечера. Уже половина седьмого, а в зале нет ни одного человека. При этом директор ДК совершенно спокоен. Мы спросили: «В чем дело? 10 минут до начала. Где зрители?». А он нам ответил: «Так они зараз усе порються. Це седьма година, вони все порються. Зараз вони порються, а як вони все порються, вони придуть». Какие у тебя возникли ассоциации? У нас была только одна. А оказалось, что по-украински «пороться» – значит, обслужить скотину вечером. Сначала нужно закончить все дела, а потом развлекаться. Еще с этой же труппой мы ходили на «Кристине-Регине» - небольшом финском круизном лайнере, который курсировал между Данией, Финляндией, Швецией и Германией. Помню, пришли мы в Копенгаген. А с нами тогда работал один участник клоунского тандема «Гарик и Юрик». Тот, который длинный и худой – Юрик. Идем вечером по копенгагенскому порту, к причалу, где пришвартована «Кристина-Регина», и вдруг все замираем. Было впечатление, что перед нами идет маленький кенгуру и несет в лапах персик. А это 1990-й год, и мы персики только на картинках видели. Оказалась, что это портовая крыса невероятных размеров, которая шла, опираясь на задние лапы и хвост, почти как кенгуру, а в передних держала огромный персик. Бедный Юрка не выдержал: «У меня мама гнилую картошку ест, а здесь крыса в порту с персиком!». Его это поразило. - А.Л: Тогда действительно было нечего есть. Очереди да табачные бунты. - Н.П: Да-да, а тут крыса в порту тащит персик. - А.Л: Ой, Коля, это все о духовном… Я понял. Может, какую-нибудь историю про патриарха вспомнишь? В свое время ты рассказывал. - Н.П: Я рассказывал о Тихвинской чудотворной иконе. А про крест на клобуке, вроде, нет. Ой, что ты! Прости, Господи, но история абсолютно правдивая. Мы провожали ныне покойного патриарха. Все вышли на ступени монастыря, стоим, кланяемся, а Алексию II (Царствие ему небесное!) подали шестидверный «Мерседес», по три двери с каждой стороны. На нем клобук с белой простыночкой, а наверху – крест. Алексий садится на заднее сиденье, а я вижу, что крест зацепится за крышу автомобиля, потому что высокий. И вдруг в самый последний момент патриарх берет его и чпок назад. Оказывается, крест крепится на шарнире и складывается! Представляешь? Меня это так поразило, что утром я побежал встречать патриарха. Было интересно, как он выйдет из машины. Тоже совершенно спокойно: выпрямляется и первое, что делает – тынь этот крест, как антенну: «Господи, я на связи!». Прости, Господи! - А.Л: Потрясающе! - Н.П: Такие вот мелочи. - А.Л: Что дальше, Коля? Может, актерская байка? Например, о Сухорукове, Меньшикове. - Н.П: Была замечательная история, когда Витя Сухоруков уехал в Москву. Мы с ним много лет назад случайно встретились и довольно близко подружились. В Москве он долго мыкался, что-то снимал, затем купил квартиру или даже олигархи ему помогли. Не знаю, врать не буду. Короче, устроился шикарно и решил отпраздновать новоселье. Я в это время был на гастролях в Ростове. Наши общие с Витей подруги, замечательные женщины, которые работают в кинотеатре «Аврора» на Невском, звонят мне и говорят: «Колька, ты где? Давай в Москву! Витька зовет на новоселье на Проспекте мира». А у меня уже был обратный билет в Ленинград. Но меня уговорили поменять: «Мы все тебя ждем! Будет Олег Меньшиков и мы - только свои. Никаких журналистов!». Конечно, грех отказываться от такой вечеринки. Я прилетел в Москву, меня встретили. Уже прибыли наши ленинградские дамы и Олег Меньшиков. Стали думать, что дарить. А тогда огромной популярностью пользовались фильмы «Брат» и «Брат-2». И Олег предложил подарить Вите Сухорукову пулемет «Максим». Идея хорошая, но где его взять? В общем, к вечеру всеми правдами и неправдами в каком-то музее мы купили пулемет «Максим». Не боевой, конечно, но настоящий, со всеми делами. Загрузили в джип Олега и приехали на Проспекте мира. Когда Олег вышел, там, по-моему, птицы в воздухе зависли. Небожитель приехал! Все бабки, продавщицы ларьков, покупатели стояли и молча смотрели, как Меньшиков открыл заднюю дверь, мы вытащили пулемет и потащили его по тротуарной плитке Проспекта мира в подъезд (чуть не сказал «в парадную», в Москве – именно подъезд!). Затащили подарочек на третий этаж. Звоним в квартиру. Дверь открывает Витя в халате и начинает: «С ума сошли! Вы что? У меня еще художника не было. Что мне, теперь милитари делать? Идиоты! Куда я дену ваш пулемет?». В итоге он сделал из него кашпо и поставил в прихожей. По-моему, там береза росла. А затем подарил музею в Орехово-Зуево, откуда родом. У истории с новосельем есть продолжение. Через пару дней мы долго гуляли и вернулись под утро. Было довольно тихо, Витька играл на гитаре: делать это не умеет, но любит - бренчит, как ему нравится. Он сидел в китайском или японском халате с драконами, брякал, а мы с Олегом пошли курить на кухню. Я взял с собой мобильный телефон, набрал Витькин домашний номер и говорю: «Сколько можно? Веселитесь, а моему внуку вставать рано, мальчику еще уроки делать. Прекратите, а то милицию вызову!». Он ответил: «У нас тихо». Я не выдержал и выдал мать-перемать. Олег вернулся в комнату, вял Витьку за руку и привел на кухню. Он как увидел, что это я развлекаюсь, поднял шум. Скандал был… Но я и на этом не остановился. Уже когда вернулся в Петербург, где-то через неделю, позвонил Витьке, тоже на домашний номер: - Алло, это Виктор Степанович Сухоруков? - Виктор Иванович. - Да, извините. Виктор Иванович Сухоруков, да? - Ага. - Значит, слушайте. Соседи говорят, что у вас хранится незарегистрированное боевое оружие. - Врут! - Как же врут? А пулемет «Максим» 1914 года выпуска? - Врут! Я снова не выдержал и сказал, что это опять я. Больше он меня в гости не звал. - А.Л: Скажи, а какую часть твоей жизни занимают путешествия? - Н.П: Я постоянно где-нибудь. - А.Л: Наверное, много интересных историй происходит? - Н.П: В путешествиях всякое бывает. Я уже кое-что рассказывал. - А.Л: Ты обещал рассказать швейцарскую историю. - Н.П: У меня есть просто история про Швейцарию. Много лет тому назад мы летели с одесской «Юморины» в Москву. Недалеко от меня в самолете сидели Юра Стоянов, Илья Олейников и Михаил Михайлович Жванецкий. Мы с Юрой долго обсуждали, как у него устроена голова, и почему он так мыслит. Была великолепная погода, хорошо видно Землю. Михаил Михайлович смотрел в иллюминатор и вдруг сказал, обращаясь к Юре: - Ты не знаешь, чем Россия отличается от Швейцарии? - Чем? - У нас в России как: вышел за ворота - проехал верст 20 - посрал. Затем проехал еще верст 100, 150 – опять посрал. Потом еще верст 200 – посрал - Ну? - А в Швейцарии так: посрал – убрал, посрал – убрал, посрал – убрал. По-моему, очень смешно. Сразу вспоминается замечательный рассказ Чехова «На чужбине». Там описано то же самое. - А.Л: Да-да. Ну, что, следующая? Давай вернемся в Питер. - Н.П: Я тебе не рассказывал про казус, который случился 12 сентября прошлого года со священнослужителем? В нашем городе есть большой праздник, который называется перенесение мощей святого благоверного князя Александра Невского крестным ходом из Спаса-Троицкого собора Александро-Невской Лавры на площадь Александра Невского к памятнику. Там проходит молебен, в котором принимает участие все высшее духовенство Петербурга. Затем крестным ходом мощи возвращают обратно в соборную раку. Я несколько лет подряд вел эту церемонию. И вот в прошлом году я веду небольшой концерт, приветствую еще оставшихся, слава Богу, в живых кавалеров ордена Александра Невского, вручаемого за военные заслуги и подвиги. Все торжественно, достойно, помпезно. И, разумеется, рота почетного караула. На экране сначала показывают фрагменты богослужения, а когда процессия выходит из храма, наша задача - закончить светскую часть и передать бразды правления духовенству. Как только начинается крестный ход, комментирует протоиерей Кирилл Копейкин. И вдруг выясняется, что его нет. Все бегают, обрывают мобильный телефон, а он не отвечает, вне зоны. Что делать? Колокола уже прозвенели, хоругви видны. Организаторы бросаются ко мне: «Поздеев, давай ты!». Я, конечно, упираюсь: «Вы что, с ума сошли? Хоть рясу дайте!». А церковнослужители все в золотом облачении - сплошь протоиереи да настоятели храмов. Потом сказали, что золотой рясы нет, остались только черные. Я говорю: «Нет, ребята, я так не могу! Текст-то хоть покажите». Дают текст - четыре листа, написанные нашими буквами, в нашей транскрипции, но на старославянском. Если бы у меня хоть было время заранее прочесть! И все-таки уговорили. Я предложил спрятаться за автобусом с ротой почетного караула и оттуда, не выходя, читать. На сцене точно опозоришься, ужас какой-то! Как только крестный ход появился на площади, я из-за роты почетного караула, которая в три погибели сгибалась от хохота, стал читать: «Яко же еси княже Александре Блаженне всех ворогов наших внутрих и внешних от отечества наша низложаша, и отечество наше от них отстояша». И так несколько минут. - А.Л: Слушай, а Копейкин-то куда делся? - Н.П: Не знаю, его так и не нашли. В этом году была женщина из какого-то фонда или музея. - А.Л: Коля, ты, конечно, рассказываешь потрясающие истории! Но у нас осталось всего семь минут. - Н.П: Всего-то? Леша, ты говоришь про пятую программу, а я тебе, по-моему, столько рассказал, уже почти всю жизнь, писать надо. Как в анекдоте: «Знаешь, я чувствую, что скоро выйдет моя книга. Хотя зря я ее съел!». - А.Л: Да-да. - Н.П: Хочешь, вместо байки я тебе расскажу хороший анекдот? Мне его рассказали мои студенты. Абсолютно приличный анекдот. - А.Л: В рамках этой программы мы от «приличности» уже отвыкли. - Н.П: Все в порядке! Кстати, ни одной нецензурщины не было! Все литературно. Даже пЕсатель. - А.Л: Хорошо. - Н.П: Значит, высоко в горах чабан пасет отару овец. Райская картина: горы, снежные пики, солнышко, редкие облачка, птички, благолепие. И посреди всего этого вдруг раздается звонок мобильного. Бараны все как один повернули головы и смотрят на чабана. И тот говорит: «Да! Это меня». Такой анекдот для начальников… - А.Л: Я вспомнил историю про водителей петербургских маршруток. Большинство из них приехали к нам издалека и еще совсем недавно занимались другими делами. Один сотрудник ГАИ мне рассказывал, что у многих в трудовых книжках написано: младший чабан, старший чабан… То есть они практически с гор и от овец. - Н.П: Прямо от овец? - А.Л: Ну да – от овец и за руль маршрутки. Сейчас, правда, ситуация меняется в лучшую сторону, а раньше такое сплошь и рядом. - Н.П: А почему наши-то не идут? Все преподают, что ли? - А.Л: Вероятно, работа не очень простая. - Н.П: Как говорит один мой знакомый: «Сбился с дороги – дуй в педагоги, потому что здесь больше нечего делать». Мы с тобой однажды вспоминали пародиста-баснописца Андрея Мурая, и я даже читал его стишки. Еще был довольно известный актер, правда, второго плана, Георгий Тейх, который писал замечательные короткие басни. Одна из них звучала так: «Один какой-то старый лом однажды получил диплом. Теперь не скалывает лед, другим ломам преподает». Кстати, Тейх имел жуткие неприятности по линии органов госбезопасности за очень коротенькую басенку под названием «Монета». Но это уже для тех, кто знает и помнит монеты советской поры: «Вот лицевая сторона, страна олицетворена. А на обратной стороне цена проставлена стране». Страшная басенка по тем временам! - А.Л: Она даже не двусмысленная, а односмысленная. Понимаешь меня? - Н.П: Да, верно. - А.Л: Коля, осталось две с небольшим минуты эфира. Итак, у нас получилось четыре программы «Баек Поздеева». - Н.П: Плюс будет еще одна с дифирамбами? - А.Л: Да, с дифирамбами. - Н.П: Итого пять. - А.Л: Ну а сейчас что-нибудь… - Н.П: Я хочу закончить про Георгия Тейха. Сейчас его, наверное, никто не издает, а ведь был замечательный баснописец. Прочитаю еще две короткие вещички: «В лесу стоит и гам, и звон - лисе поставили пистон. Да кто ж осмелился лисе? Да все!». Это, по-моему, про Анатолия Сердюкова. Сейчас только ленивый его не пинает, теперь всем можно. А еще у Тейха была хорошая эпитафия на могиле бабника: «При жизни бабник не был слабым и вот теперь спокойно спит. Все силы бабник отдал бабам, крест на могиле не стоит». Нравится? - А.Л: Ничего. И все же это предполагает пятую серию. - Н.П: Мне кажется, что при всем пессимизме она звучит вполне оптимистично. - А.Л: Да-да. - Н.П: Я хочу тебя поблагодарить. Прежде всего, за то, что ты меня уже в четвертый раз пригласил к себе. Вроде, получается интересно - раз ты меня слушаешь. Насколько это интересно зрителям, не нам с тобой судить. Но в любом случае, очень много вспоминается. - А.Л: Ты повспоминал какие-то подзабытые вещи? - Н.П: Конечно. И очень многие. Стало вспоминаться, копиться, обрастать… Думаю, в какую-нибудь книжку это все-таки удастся залить. - А.Л: Безусловно, будет книжка. - Н.П: В общем я тебе очень благодарен. - А.Л: Еще я надеюсь, что будет пятая программа - через какое-то время. - Н.П: Да, конечно. - А.Л: Коля, спасибо тебе огромное и всех благ! - Н.П: Спасибо тебе! - А.Л: И до новых встреч! - Н.П: До свидания! Телеканал «ВОТ!», «Байки Поздеева», 25 ноября 2012, 20.00
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
532
