Lushnikov Live TV — 00:01 23 Ноября 2012 —
Сергей Слонимский: «Не хочу, чтобы в опере «Руслан и Людмила» на сцену выходили ОМОНовцы»
Композитор Сергей Слонимский и Алексей Лушников в программе «Синие Страницы»
Сергей Михайлович Слонимский – композитор, музыковед, пианист, педагог. Народный артист РСФСР.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Синие Страницы». Сегодня у нас программа, обволакивающая искусством во всех смыслах этого слова. Встречайте - народный артист и легендарный композитор Сергей Слонимский. Здравствуйте, еще раз, Сергей Михайлович! - С.С: Здравствуйте! - А.Л: Позвольте начать с одной из ваших цитат: «Мне кажется, суть симфонии заключается в том, что это музыкальный дневник человека о нашем времени, о нашей очень страшной эпохе». Расскажите, что за «страшная эпоха»? - С.С: Вы знаете не хуже меня, что живем мы неважно. Все, кто не занимается шоу-бизнесом или не является олигархом. А симфония - это свободная музыкальная форма, без какой бы то ни было схемы построения. Впечатление о жизни, и не только о своей, но и о жизни других. Мне везет: я работаю за письменным столом, а потому не узнаваем, и при мне все смело хамят друг другу, обсчитывают и ведут себя так, как это свойственно людям. А я вижу, что уменьшается количество продуктовых магазинов в городе, зато много салонов цветов и гламурных заведений. Такие же тенденции и в искусстве. Хотя Бетховен и Шуберт, наверное, тоже жили трудно, Мусоргский - точно. - А.Л: Мне кажется, чтобы написать симфонию, нужно быть внутренне очень свободным человеком. - С.С: Безусловно. - А.Л: Вы себя чувствуете таковым? - С.С: Да. - А.Л: И в чем это проявляется? - С.С: Я стараюсь быть свободным от того, от чего, к сожалению, зависим каждый композитор - от исполнителей, организаторов концертов, критиков. Есть два выхода: всем льстить, делать комплименты и навязываться, либо быть самостоятельным и честно говорить, в том числе через музыку, то, что думаешь. Думаю, что я не грешу подхалимством перед ректором или деканом Консерватории, председателем Союза композиторов, директором Филармонии. Я их всех уважаю, но мы на равных. - А.Л: Это не просто ощущение свободы, а еще и понимание внутреннего музыкального мира. Вы считаете себя живым классиком? - С.С: Нет, конечно! - А.Л: Нет? - С.С: Не дело самому о себе судить. - А.Л: Но вас называют живым классиком. - С.С: Для меня гораздо важнее исполнять серьезные сочинения и контактировать с артистами. Я считаю их соавторами своих сочинений. Например, завтра в Смольном соборе прозвучит кантата в шести частях «Голос из хора» на стихи Блока - отрывки из поэмы «Возмездие», стихотворения «Голос из хора» и «О, весна, без конца и без края». Солируют Олеся Петрова и Борис Пинхасович. Если Олеся не успеет прилететь или просто задержится, ее страхует другая замечательная певица - Надежда Хаджева. Это сочинение с большой историей - его много раз запрещали, потому что «Двадцатый век… Еще бездомней, еще страшнее жизни мгла». Примерно в 1971 году у меня состоялся такой разговор с одним полковником КГБ, очень симпатичным человеком и главным редактором издательства: - Вот вы пишете: «Двадцатый век… Еще страшнее жизни мгла». А это век Октябрьской революции! - Это не я пишу, а Блок. - Нет, простите! Блок - великий русский поэт. Вы сами такую строчку выбрали. И дальше у вас: «Как часто плачем - вы и я - над жалкой жизнию своей! О, если б знали вы, друзья, холод и мрак грядущих дней!». - Это Блок! - Нет, Блок отказался от этого стихотворения. Всеволод Александрович Рождественский пишет об этом в своих мемуарах. - Всеволод Александрович - мой сосед и старший друг. Я сегодня у него спрошу. Конечно, Всеволод Александрович подтвердил, что ничего подобного нигде не писал. С другой стороны, после первого исполнения, когда дирижировал Геннадий Николаевич Рождественский, а Юрлов пел, появилась разгромная статья в газете «Советская культура»: пессимизм, архимодернизм, авангардизм. По тем временам, а это был 1966 год, совершенно неприемлемо. Но я упорно боролся за это сочинение и все-таки его напечатал. Сейчас будет прекрасный хормейстер Николай Корнев, отличный хор и оркестр Петро-концерта. Я с удовольствием работаю с этими артистами, которые во втором отделении исполнят сюиту из моего балета «Волшебный орех» (идет в Мариинском театре) на либретто Михаила Шемякина. Вообще я одинаково свободно и на равных общаюсь со всеми артистами, хористами, ректором Консерватории или губернатором. Очень уважаю работу других людей - и плотника, и крестьянина. Я проводил месяцы в фольклорных экспедициях, не столько, чтобы записывать мелодии, хотя и это важно, сколько для того, чтобы узнать, как люди живут. Композитор должен жить жизнью своих персонажей, как и писатель. - А.Л: Сергей Михайлович, на ваш взгляд, насколько композиторская школа Петербурга сопоставима с европейской? Близки ли мы здесь культурологически или все-таки разные? - С.С: Музыкальный Петербург всегда отличали две особенности. Первая - интерес к русской старине, истории и национальному характеру. Это сильно проявилось у Балакирева, Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, Прокофьева, Стравинского. Вторая важная черта - контакты с новыми авангардными течениями Западной Европы. Обе тенденции сохранились. Я сейчас веду цикл ежемесячных музыкальных собраний, посвященных нашим музыкальным «дедам», композиторам XX века, незаслуженно редко исполняемым. К сожалению, камерная музыка слабо тиражируется. Например, то, что вы пригласили в студию композитора, работающего в сфере не эстрады, а симфонической и оперной музыки - большая редкость. Должен сказать, что творчество каждого из музыкантов, о которых мы вспоминаем на собрании - Щербачева, Арапова, Кочурова, Пригожина и других - тесно связано с современной европейской культурой. Многие владели иностранными языками и даже общались, несмотря на «железный занавес». - А.Л: Как вы относитесь к современной музыке и современным композиторам? Наверняка видите и слышите... - С.С: Понимаете, было бы неправильно считать, что современная музыка - это только поп- и рок-музыка, развлекательная или авторская песня, которую я, кстати, люблю. Например, Алик Городницкий - друг моей юности. Еще очень люблю песни Высоцкого, а вот к эстраде равнодушен, особенно к попсе. Хотя такая музыка была всегда и в том числе влияла на серьезную музыку. Как и духовные оратории. В числе других я могу назвать Кшиштофа Пендерецкого, с которым давно дружу и творчество которого очень уважаю. Андрея Эшпая - моего друга и замечательного композитора, который работает в разных жанрах. Более молодого Владимира Тарнопольского - руководителя Международного фестиваля авангардной музыки и ансамбля «Студия новой музыки» в Москве. Мы с ними сотрудничаем, скоро состоится моя встреча со студентами и педагогами Московской консерватории. Одним словом, я довольно оптимистично смотрю на будущее серьезного музыкального творчества и считаю, что есть много интересных молодых композиторов. Например, Настасья Хрущева, Юрий Акбалькан, Алексей Глазков, который буквально позавчера получил премию на Международном конкурсе композиторском вместе со своими коллегами из Америки и Китая. Еще мне предложили создать фонд для поддержки современного искусства: литературы, поэзии, театра, живописи, музыки. У нас много изумительных молодых певцов, пианистов, скрипачей и вообще инструменталистов, хоровиков, рок-исполнителей. Им нужно помогать. Этим мы и займемся. Вообще должен сказать, что руководители страны недооценивают отечественное музыкальное и исполнительское искусство. Они не понимают, что если наши футболисты и эстрадные звезды не очень высоко котируются в мире, то русские оркестры, многие дирижеры и солисты занимают первые места. - А.Л: Первые позиции. - С.С: Да. Не в смысле конкурсов, а считаются одними из лучших в мире. Скажем, в Нью-Йорке я узнал, что мои товарищи-пианисты преподают в ведущих американских университетах, колледжах, консерваториях и академиях. - А.Л: Сергей Михайлович, тогда почему на внутреннем рынке больше распространена популярная музыка? Почему наши граждане не уделяют особого внимания классике, столь ценимой на Западе? - С.С: Вы знаете, я был на концерте Темирканова – супер-аншлаг. Присутствовал на концерте Александра Дмитриева, состоявшего из произведений Рихарда Штрауса, в общем-то, достаточно современного композитора - полный зал. При этом на телевидении никогда не увидишь музицирующих детей, хотя это было бы важно для их сверстников. Я много лет об этом твержу. Покойный патриарх Алексий поддерживал меня и говорил, что юноши, подростки должны видеть - престижно быть не только фанатом топ-модели, эстрадной звезды или футбольного вратаря, но и музицировать, самому играть, петь или сочинять стихи, заниматься творчеством. Для родителей это тоже важно. Если бы Жюль Верн предвидел появление телевидения, он бы наверняка посвятил ему отдельный роман. И очень обидно, что уровень искусства, предлагаемого на ТВ, обратно пропорционален его высочайшему техническому уровню. Сами наши начальники на концерты ходят редко. Но так было всегда. Я еще 60 лет назад слышал, что Шестакович не нужен народу, ему вполне хватит песенника Захарова - руководителя хора Пятницкого. Но кто сейчас о нем вспоминает? А ведь Захаров решал судьбу Шестаковича и говорил в ЦК: «8-я симфония Шестакович, с точки зрения народа - не произведение, это не нужно и непонятно». - А.Л: Интересно… Давайте снимем звоночек. Говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Рада приветствовать в студии живого классика. Я - выпускница Консерватории, балетмейстерского отделения. Кстати, скоро юбилей нашей кафедры. Как вы оцениваете кафедру оперных режиссеров и балетмейстеров? Или, например, новую постановку «Руслана и Людмила», где ОМОНовцы насилуют героиню на сцене? Правомерны ли такие постановки? - С.С: Нет, не правомерны. Хотя это не отражает уровень хореографического и оперно-режиссерского отделения Консерватории. Оперно-режиссерское отделение у нас очень сильное, там преподают серьезные педагоги - Ирина Евгеньевна Тайманова, Александр Белинский и другие. Конечно, они не учат ничего портить. Это идет от конъюнктуры. Чтобы в театр пришла публика, берут что-нибудь известное из Шекспира или Чехова, Чайковского или Верди и режиссер все безнаказанно переделывает. Фактически он становится соавтором. Получается двойной результат: и название на слуху, и можно все перекроить. Очень дурной вкус! В балете у нас очень сильные хореографические кадры - Олег Виноградов, Николай Боярчиков, Габриэла Комлева. Но им надо где-то развернуться. Мне кажется, Музыкальный театр Консерватории никак не может наладить работу, ему все время что-то мешает, хотя люди замечательные. Что касается состояния музыкальных театров как такового, мне не нравится, что корежат классику. Я сам композитор и сочувствую Верди, Чайковскому, Мусоргскому, не хочу, чтобы в опере «Руслан и Людмила» на сцену выходили ОМОНовцы. - А.Л: А право на эксперимент? - С.С: Я предпочитаю Пушкина Пупкину, понимаете? А эксперименты пускай специально пишут. Но все боятся идти к современным молодым композиторам. Или, если ты - режиссер, возьми Льва Лунца. Ведь еще ни одна его пьеса не попала на сцену. А это легендарный драматург на уровне Булгакова. Чего стоит одна пьеса «Вне закона»: вольный разбойник свергает тирана-герцога и возглавляет огромную толпу, а когда захватывает власть, сам становится тираном страшнее прежнего и в итоге погибает от руки бывшей любовницы герцога. Очень современно! Но сколько я не предлагал - не буду называть конкретные имена - в лучшем случае пьесу читали, но никто не рискнул ставить. Почему нет желания экспериментировать? Только проверенный материал! Я за то, чтобы и в драматургии, и в опере наряду с классикой, воплощаемой предельно адекватно замыслу гениальных авторов, брали бы современные сюжеты и произведения, обращались к молодым. На здоровье! - А.Л: У вас много учеников: Александр Колкер, Владимир... - С.С: Колкер - мой товарищ. - А.Л: А Мигуля? - С.С: Мигуля - да. Колкер - почти мой сверстник. Просто я помогал ему вступить в Союз композиторов: будучи председателем музыкальной секции и музыкального театра в Союзе, всячески поддерживал его «Свадьбу Кречинского». У меня есть ноты с надписью: «Сергею Слонимскому, крестному отцу моего мюзикла». - А.Л: Скажите, ваши ученики, сегодняшние и вчерашние - это разные люди? Ведь произошла смена поколений. - С.С: Сейчас очень много серьезных и глубоких молодых людей. Я часто с ними общаюсь, но совершенно не вижу на телеэкране. Непонятно, почему там выплывает самое - как бы это помягче сказать - невесомое. Нынешнее поколение более понимающее и менее зашоренное. У них нет идеологических догм, страха перед начальством и цензурой и т.п. Но есть недостаточная финансовая состоятельность. Я позволил себе проявить инициативу: ежегодно вношу 20 000 рублей (увы, больше не могу, хотя был бы рад) на стипендию одному из одаренных студентов по выбору совета деканов любого факультета. Не хочу плохо говорить о коллегах, но, к моему удивлению, пока ни один из них не последовал моему примеру. Понимаете, молодежь надо материально поддерживать и нельзя эксплуатировать. Хотя многие молодые люди готовы бесплатно играть сочинения своих учителей. Конечно, стараешься помочь им с заработком, пригласить на какие-то платные концерты… - А.Л: Что ж, спасибо большое, Сергей Михайлович! Я знаю, что совсем недавно у вас был юбилей - 80 лет. - С.С: Увы, да! - А.Л: Разрешите поздравить вас от имени телеканала и зрителей с этим праздником и пожелать здоровья, творческой реализации и, конечно, любви почитателей во всех ее проявлениях. - С.С: Спасибо! - А.Л: Спасибо вам огромное! И до новых встреч! - С.С: До свидания! Телеканал «ВОТ!», «Синие Страницы», 23 ноября 2012, 17.00
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
375
