Lushnikov Live TV — 15:22 28 Сентября 2012 —
Владимир Мукусев: «Мы живем в стране, где человек и его права до сих пор находятся под государством, а не стоят выше него».
Журналист Владимир Мукусев и Алексей Лушников в телепрограмме «Особый взгляд»
Владимир Викторович Мукусев – журналист, политолог, автор и ведущий ряда телевизионных проектов. В конце 1980-х годов – ведущий и выпускающий редактор программы «Взгляд».
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! Приветствую всех, кто немного соскучился, так как нас долго не было в этой студии. Сегодня я с большой радостью выхожу в прямой эфир и представляю нашего гостя - тележурналиста Владимира Мукусева. Володя, еще раз здравствуй! Есть, как минимум, два информационных повода: твои впечатления от поездки за рубеж, причем по очень серьезному делу, и «Взгляд». Начни с того, что тебе ближе. - В.М: Я начну с подарка. Помнишь название моей книжка, которую я тебе подарил во время нашей последней встречи здесь? - А.Л: «Черная папка». - В.М: Да. Так вот у меня в руках настоящая «черная папка», которая дала название книге, посвященной моему двадцатилетнему расследованию обстоятельств гибели российских журналистов в Югославии. И на самом деле это не «черная папка». Прочитай, как она называется (показывает книгу с надписью на обложке: «Crna mapa»). - А.Л: «Синра мара». О, Господи! - В.М: Это, наверное, по-французски. А ты по-хорватски прочитай. - А.Л: «Цирна мара». - В.М: «Цирна мапа»! - А.Л: Дай, я покажу, чтобы наши телезрители тоже могли прочесть. - В.М: Ты знаешь, хочется сменить веселый тон. Потому что было бы смешно пиарить здесь, с тобой и при тебе, нам, известным ненавистникам пиара, книжку, да еще на хорватском языке. Но это принципиально: книжка, бесплатно изданная в Хорватии и довольно широко там распространяемая, дала мне новый импульс, новое направление движения. Я принял участие более чем в двадцати различных мероприятиях и презентациях - интерес к книге огромный! За 19 лет расследования и поисков погибших коллег я о многом узнал и в том числе нашел место захоронения. А наше государство их предало! Я напомню зрителям, что речь идет о Викторе Ногине и Геннадии Куренном - журналисте и операторе бывшего Гостелерадио СССР, которые 1 сентября 1991 года уехали в командировку в Югославию и не вернулись. Страна о них забыла! И не важно, что тогда она называлась СССР, а теперь Россия. Забыли, и все! Все эти годы я пытаюсь делать все возможное для возвращения их имен из забвения. Многое удалось. Но в какой-то момент я понял, что начинаю повторяться: бесконечные письма, хождения по кабинетам и т.п. Представляешь, как на меня смотрели здесь, в России, и там! Чего греха таить, в Хорватии я для многих был сумасшедшим русским. Ведь 20 лет прошло, война давно закончилась, стала частью истории. И вдруг Музейно-мемориальный центр предложил опубликовать мою книгу. Снова кабинеты, куда раньше ходил с письмами и просьбами. Первый адрес – Сабор, высший законодательный орган Хорватии, как наша Дума. Я обратился к двум депутатам: главам парламентской фракции партии власти и оппозиционеров, условно говоря - «Справедливой Хорватии». И я пришел к ним не как бывший парламентарий, интересующийся местной избирательной системой, а со словами: «Ребята, это не просто мемуары, а список документов, которые теперь известны простым хорватам – вашим будущим избирателям». Больше двух лет назад я обратился с просьбой к президенту Хорватии: «Товарищ Иосифович, создайте с товарищем Путиным совместную комиссию и закройте наконец это дело. Мне все равно, кто убил журналистов, представители какой национальности. Но мне важно, чтобы их останки были перевезены в Москву и захоронены; чтобы дети, а теперь и внуки могли прийти и положить цветы на могилу». Казалось бы, простая и нехитрая вещь, но товарищ Иосифович промолчал. Поэтому парламентариям я сказал так: «Ребята, у вас скоро выборы, а это хороший козырь!». Затем я отправился к генеральному прокурору Хорватии и рассказал ему, что в Генпрокуратуре России лежит более 200 документов специальной комиссии. Напомню телезрителям, что в 1993 году я возглавлял спецкомиссию Верховного Совета РФ, созданную для розыска наших журналистов. Мы собрали много документов, но нас «расстрелял» Ельцин: все, что касалось Верховного Совета, стало вне закона. Я в тот момент был на войне в Сербии, тогда - Сербской Краине, и в итоге все документы мгновенное попали в Генеральную прокуратуру РФ. Я предложил хорватам обратиться в Россию с запросом на документы спецкомиссии. Вряд ли их удастся получить, но в нашей Генпрокуратуре будут знать, что хорватская сторона интересуется этими свидетельствами. Следующим моим собеседником стал министр внутренних дел Хорватии. Я прямо ему сказал: «Если на то будет депутатская, а стало быть и политическая воля, и ваша Генеральная прокуратура получит документы из Генпрокуратуры России, они все равно придут к вам - тем, кто «работает на земле»: сыскарям, уполномоченным, милиционерам (полицейским). Вот вам книжечка, где написано, что и где лежит, кто есть кто и т.д. По сути, следственное дело». Мы пожали друг другу руки, и министр произнес: «Какой профессиональный подход!». Дальше я поехал в Государственный архив Хорватии, который очень скрупулезно собирает документы, связанные с людьми, пропавшими без вести в стране во время отечественной войны 1990-х годов. А таких граждан там более 1500! На каждого заведен специальный файл, есть электронная и бумажная папки, где хранится каждое слово и каждая случайно найденная бумажка, имеющие отношение к делу. Хорваты продолжают поиски, несмотря на то, что война давно закончилась. Слава Богу, мы тоже стали так делать. Я попросил сотрудников архива завести еще одну папку – на Геннадия Куренного и Виктора Ногина. Они выполнили мою просьбу: оформили папку и дополнили ее книжкой на хорватском языке. Что крайне важно! Потому что теперь этим занимается государство, и любая новая информация не пройдет мимо, а будет собираться. Наконец я приехал в Музейно-мемориальный центр, который издал книгу. Там выяснилась интересная вещь. Оказывается, им кто-то прислал письмо следующего содержания: «Не исключено, что к вам обратится бывший журналист и бывший депутат Верховного Совета Владимир Мукусев, много лет провоцирующий российские власти заняться поисками пропавших журналистов, хотя дело давно закрыто. Имейте в виду: Владимир Мукусев пытается сделать карьеру на крови бывших коллег, вернуть себе былую популярность и заработать денег». - А.Л: Чье письмо? - В.М: Мне не сказали. Но важно, что мудрый Мукусев (прости, что я говорю о себе в третьем лице!) настоял на том, чтобы книжка была бесплатной. Первая же строчка гласит: «Для некоммерческого использования». Провокация не удалась! А российское государство до сих пор воюет против своих граждан. - А.Л: Ты думаешь, что письмо от российского государства? - В.М: А откуда еще?! - А.Л: Может, от тех, кто связан с убийцами. Нет? - В.М: Перестань, пожалуйста! Кроме всего прочего 1 сентября – в день трагической годовщины - я снова поехал в хорватскую Костаницу, где были убиты и сожжены наши ребята, к памятнику, который мне удалось поставить год назад. Правда, не я его делал... - А.Л: Да, ты рассказывал эту историю. - В.М: Я хочу показать фрагмент из моей небольшой речи у этого памятника 1 сентября. - А.Л: Давайте посмотрим. (Показывают видео.) - В.М: В этом году мы впервые стояли рядом с Галей Куренной. Она приехала туда, и меня, как говорят, «отпустило». Впервые подступили слезы, потому что наконец свершилось то, ради чего я занимался этим почти 20 лет: вдова положила цветы и зажгла свечу рядом с камнем, на котором написано: «На этом месте 1 сентября 1991 года при исполнении своего служебного долга трагически погибли Виктор Ногин и Геннадий Куренной. Вечная им память». Это очень важно! Да, под камнем никто не лежит, но под ним зарыта война. Даже если мне не удастся привезти останки ребят в Москву и завершить расследование, у детей и внуков уже есть место, куда можно приехать и поклониться. И есть память об отцах, не в космос улетевших и не пропавших без вести. - А.Л: Скажи, пожалуйста, а официальные хорватские органы - депутаты, прокуратура, МВД - как-то отреагировали? Ты почувствовал заинтересованность? Надежда есть? - В.М: Ты попал в очень больную точку. Мне бы сейчас похвастаться: «Да, Хорватия всколыхнулась...». Все так, но у меня ощущение, что этим в какой-то степени заинтересовались местные националисты, для которых такое дело - еще один повод посмотреть в сторону Боснии или Сербии если не через прицел, то во всяком случае со сжатыми кулаками и сказать: «Что же вы братьев-то своих убили? А мы им памятник поставили!». Я такого поворота событий не хотел и в каждом кабинете бился за то, чтобы не дать возможность использовать эту историю для сведения счетов. Ведь националисты сильны, и в том числе в Хорватии. Достаточно вспомнить Великую Отечественную войну и страшное орудие под названием «серборез» - кривой нож. И не надо забывать, что Хорватия воевала на стороне Гитлера, и кто такие усташи, прекрасно знают наши ветераны. Поэтому я хотел и, надеюсь, мне это удалось, чтобы никто и никоим образом не разыграл национальную карту. Это не наша война! Просто верните наших ребят! Больше меня ничего не интересует: ни национальность убийц, ни что с ними потом будет. Тем более, столько времени прошло... - А.Л: Скажи, все-таки кто отреагировал письмом, о котором ты говорил? И вообще реакции России на события двадцатилетней давности присутствует? - В.М: Никакой! - А.Л: Почему, Володя? - В.М: Единственный, кто мне ответил - Медведев, когда я пригласил его, точнее - его супругу и попытался привлечь внимание официальных властей к происходящему в Хорватии. Ответ звучал так: «Ваше письмо принято к сведению». И все! Это единственная реакция российского руководства за 20 лет. - А.Л: Но почему?! - В.М: Я могу ответить тебе словами одного из авторов Закона о СМИ Юрия Батурина, космонавта и помощника Ельцина по национальной безопасности в середине 1990-х годов. Он был первым, к кому я обратился после своего возвращения из Югославии с просьбой вернуть меня в воюющую страну, наделив соответствующими полномочиями, чтобы продолжить расследование. Батурин сказал: «Что?! Ты нашел убийц, и это сербы? Сербы убили наших? Братья убили братьев? Забудь! Если бы убили хорваты, мы бы это дело раскрутили, а так – забудь!». Тогда это было неожиданно, но потом я слышал аналогичный ответ много раз и все время спрашивал: «При чем тут национальность? Я же не собираюсь подменять суд или призывать с трибуны к мести. Наши люди там пропали, и я доказал, что они погибли. Давайте сделаем все не ради наказания виновных – это вообще не журналистское дело, а чтобы их семьи ни в чем не нуждались...». - А.Л: Володя, это все понятно. Вопрос в другом: сейчас, когда нужно лишь кости вернуть на родину, в чем проблема? - В.М: Абсолютная загадка! Я ведь когда-то писал Путину - молчание. Мертвая тишина в ответ! Да что Путин и Медведев. Перед поездкой в Хорватию я отправился к моему старому товарищу, человеку, который в свое время тоже приложил руку к Закону о СМИ - Михаилу Федотову. Он возглавляет Президентский совет по правам человека. А кстати, права Виктора Ногина и Геннадия Куренного нарушены в самом чудовищном смысле - их лишили жизни. Я попросил передать президенту мою книжечку и письмо. Он пообещал все сделать, но не напрямую, а через другого человека. Прошло четыре месяца, реакция - нулевая! Все смотрят на меня как на городского сумасшедшего: «Опять этот Мукусев со своими югославскими друзьями!». У нас в принципе нет законодательной цепочки, определяющей действия государства по отношению к людям, попавшим в беду за границей. Нет!!! Каждый раз это локальная трагедия. Все спохватываются, но уже на следующий день информационный повод уходит с первых полос. И больше вопросом никто не занимается! Почему не создать комиссию для решения проблем российских граждан за рубежом? Мне казалось, есть почти духовная организация - Фонд Андрея Первозванного, который возглавляет господин Якунин, «хозяин» всех железных дорог. - А.Л: Руководитель! - В.М: Ну да, руководитель. Летом была замечательная конференция, я приехал и сказал, что речь пойдет о журналистах, которые пропали. И услышал в ответ: «А при чем здесь наш фонд?!! Мы не будем заниматься какими-то журналистами, пропавшими неизвестно где». И сказано это было с барским выражением лица Троекурова. Какой-то шмакодявка, понимаешь, явился и чего-то хочет для каких-то журналистов! С порога отметается любая просьба разобраться, помочь и т.п. Но я же не денег прошу, не виллу и не должность. Ничего такого мне не надо! Лишь вернуть на родину хотя бы имена людей. Нет - Комитет по правам человека, Фонд Андрея Первозванного, Путин, Медведев и далее по списку (а он очень большой!), включая МВД и ФСБ - все мимо. Может, я действительно сумасшедший? И есть какая-то тайна, как у Мальчиша-Кибальчиша? Я очень хочу ее узнать. Ты не скажешь, почему так происходит? - А.Л: Есть кое-какие мысли. Мне кажется, ключевая фраза сейчас была: «люди, которые попали в беду за рубежом». А я хочу сказать о тех, кто живет здесь. Разве к людям в России относятся иначе? Похоронены останки всех бойцов Красной Армии, погибших во время Второй мировой войны? Или мы все знаем о последних войнах? А, Володя? В том числе об обыкновенных людях, каждый день выполняющих свой долг в органах внутренних дел, пожарных частях и т.п.? Да просто о людях, которые живут обычной жизнью, подвергаются риску и исчезают? Сколько в России пропавших без вести? Огромное количество! И это не из ряда вон выходящее событие, которым 20 лет занимается Мукусев и потом книги об этом пишет. До очень многих российских граждан никому нет дела. - В.М: Я тебе отвечу. Мы живем в стране, где человек и его права до сих пор находятся под государством, а не стоят выше него. И государство само решает, интересен гражданин или нет, стоит ли ему помогать, искать либо забыть и т.д. Если это не приносит реальной выгоды, то есть бабок, человеком не занимаются. Всякий раз, как мы начинаем говорить о правах человека, наверняка найдется хотя бы один, воскликнувший: «Ой, это все на деньги Госдепа! Видали мы эти права…». И про себя думаешь: «Дай тебе Бог не попасть в ситуацию, когда придется ждать помощи от своего родного государства, которому всю жизнь честно платил налоги, на которое честно пахал и законов которого не нарушал. И не дай Бог попасть в беду, когда это самое государство скажет: «Во тебе помощь! Пошел вон отсюда!». Вот чем мы в свое время занимались во «Взгляде», а затем с моим другом и журналистом Политковским, отправившись в Верховный Совет и Комитет по средствам массовой информации. Не за постами! Мы туда пошли, потому что это было наше «взглядовское» дело. И именно поэтому сидим без работы 20 последних лет. - А.Л: Давай поговорим о «Взгляде». Ведь 2 октября у вас дата. - В.М: Да, в 1987 году вышла в эфир первая программа «Взгляд». - А.Л: 25 лет – потрясающе! Я думаю, что есть огромное количество людей, уже не одно поколение, которые не понимают, что такое «Взгляд»; их жизни он никоим образом не коснулся. Как объяснить, что это было? - В.М: Все просто. Именно так я говорю своим студентам. В любое время включаю телевизор на какой-нибудь информационно-аналитической передаче и спрашиваю у ребят: «Как вы думаете, кто это придумал?». На меня со всех сторон сыплются разные фамилии, обычно - ведущих. Тогда я достаю из своего архива пленочку со «Взглядом» и ставлю ее в магнитофон, комментируя: «Так было 25 лет назад, когда существовала всего одна телевизионная передача. То, что вы видите сегодня на РТР, Рен ТВ и т.д., придумали, когда их просто не было». И неважно, что это – оркестр или рок-группа в студии, программа «Поединок» и многое другое - «Взгляд» дает свой ответ. Например, контрвью с участниками, сидящими на разных концах красного стола, чтобы оппоненты друг другу морду не набили. Как из Гоголевской «Шинели» много чего выросло в литературе, так и из «Взгляда» - многое в телевидении. И не потому, что он был великий, или его делали какие-то замечательные журналисты. А потому что время было такое, что позволялось творить, говорить и делать то, что ранее никто не говорил и не делал. Вот почему «Взгляд» до сих пор вспоминают. Никакой суперпередачи! Но возможность почувствовать себя в стране гражданином, а не нахлебником, протирающим штаны перед экраном телевизора, или пьющим портвейн обывателем. Кстати, Горбачев, когда перестал быть президентом, говорил мне, что чувствовал нашу поддержку. Представь на секунду: это сказал человек, который в свое время заявил в прямом эфире: «Я к вам никогда не приду! Только если наши взгляды совпадут». Но наши взгляды не совпали. Раиса Максимовна рассказывала, что Михаил Сергеевич швырялся тапочками в экран, когда видел меня. Он ненавидел нас как своих могильщиков, однако понимал, что без серьезных СМИ задуманные им масштабные перестроечные процессы невозможны. Ему надо было на кого-то опираться в борьбе со своими коллегами по политбюро, уже не говоря о чудовищной партийно-бюрократической машине и агрессивно-послушном большинстве в начальственных кабинетах по всей стране. Мы нуждались друг в друге, но не получали ордена и медали, и тем более бабки. Повторяю: находясь во внутренней конфронтации, мы продвигали общее великое дело - делали Россию из великой на словах в действительно великую. К сожалению, все рухнуло вместе с Горбачевым и со страной. Пока мы говорили о демократии, другие ребята изображали из себя снегоуборочную машину, газ, нефть, никель, сталь, электричество, а главное – делали бабки. Те, кто нам верили, говорили: «О, «взглядовец»! Честный человек и настоящий мужик. На тебе мандат! Руководи страной, давай». Но вышло с точностью до наоборот: когда мы начали потихоньку все приводить в порядок, Борис Николаевич вывел танки и нас «расстрелял». До сих пор существует легенда, что разогнали «красный» парламент. Какой «красный»?! Под прицел попал даже Сергей Адамович Ковалев, который отсидел восемь лет за критику брежневского режима и антисоветскую агитацию. Это он «красный»? - А.Л: Володя, я знаю, что в субботу, в своей программе «Желтая подводная лодка», ты будешь подробно говорить на эту тему и покажешь нечто, ранее не выходившее в эфире «Взгляда»… - В.М: Леша, я попробую доказать мои тезисы о том, что многое из ныне существующего, причем не только на телевидении, родом из «Взгляда». Например, кто придумал МЧС? Мы придумали во «Взгляде»! Показали и доказали, что стране нужна структура немедленного реагирования на события. Не как пожарный на пожар.... - А.Л: Я это помню. - В.М: Вот! Мы попытались объединить существовавшие тогда «отряды помощи» в некую единую структуру. Слава Богу, выросла МЧС! И еще скажу тебе страшную вещь: разговор о восстановлении Храма Христа Спасителя начал Мукусев в программе «Взгляд» в 1988 году. Что было дальше? Сначала нас вызвали вместе с начальством, и начальство били, а мы стояли и смотрели на это, понимая, что будет с нами, если продолжим тему. В конце 1988 года меня вызвали на ковер одного. Замечательный идеолог того времени спросил: «Мукусев, правда, что ты пригласил на прямой эфир попа?». Я ответил: «Уважаемый (не помню, как его зовут), страна готовится к тысячелетию крещения Руси. Это серьезный праздник!» - и услышал в ответ: «Так у вас юбилей, товарищ Мукусев! Теперь ты сможешь пригласить в студию попа только на следующий юбилей - через 1000 лет. Все понял?». А через три года я увидел этого человека стоящим со свечкой в руках в каком-то храме. Понимаешь? Идея вести диалог со священником тогда появилась впервые. Как и мысль встретить этот праздник, восстановив несколько церквей. Тогда ведь церкви стояли поруганные, без крестов. Уже не говоря о том, что творилось внутри: и склады, и черти что! И вдруг возникла идея начать с Храма Христа Спасителя. Я хорошо помню, как сказал: «Простите, но действительно странно, особенно зимой, когда смотришь с Воробьевых гор на Москву, в лучах прожекторов поднимается пар. Какая-то дыра, будто вход в преисподнюю». Потихоньку стали развивать тему. А дальше был очередной вызов к начальству и заявление: «Как, по-вашему, товарищ Мукусев, где должны отдыхать трудящиеся Москвы? Там бассейн, а вы хотите сделать какой-то храм! С ума сошли, что ли?». Тем не менее, спустя три года эта идея, в том числе овладела умами великих людей, которые нашли материальные ресурсы для восстановления, а главное, было принято политическое решение. Но начал разговор «Взгляд». И это очень важно - использовать представившуюся возможность для общей пользы. «Взгляд» тогда оказался в нужном месте, и журналистскую мощь, помноженную на огромную силу под названием Гостелерадио СССР, удалось пустить на благое дело. Заставить - извини за это слово, но именно так! - людей у экранов телевизоров задуматься над тем, что они значат в нашей стране, что от них тоже что-то зависит, и есть шанс реально влиять на управление страной. И пошло-поехало: Храм Христа Спасителя, МЧС, поисковые отряды. Да, первый поисковый отряд тоже родился благодаря «Взгляду». Мы рассказали, что люди не гранаты собирают или маузеры, не другое оружие, и даже не ордена с медалями (особенно фашистские!), чтобы затем продать их на черном рынке, а ищут и хоронят за свой счет кости погибших солдат. За что их тогда нещадно били милиция, Минобороны и «черные гробокопатели». «Взгляд» поднял тему, и спустя три года Министерство обороны признало инициативу частных лиц правильной. Я не хочу хвастаться... - А.Л: Это еще и милосердие, Володя. - В.М: Конечно! Нам удалось обратить внимание общественности и, как говорили в то время - «компетентных органов» на Министерство социального обеспечения с его железными кроватями, киселем и нищетой. Там были миллиардные хищения! Опять же вскрыл ситуацию «Взгляд». И слава Богу! Мы не помогли всем инвалидам, но обратили на них внимание. Телевидения тогда побаивались. Некий питерский журналист, Александр Глебович, сапогом открывал двери многих кабинетов. (Плохая журналистика, но, вероятно, хороший журналист.) Мы тоже ходили по кабинетам, и нам не отказывали. А сегодня любой охранник или мордоворот может ударить оператора, стукнуть по камере, и ему ничего не будет, несмотря на статью в Законе о СМИ и других нормативных актах. Ничего! Сейчас работать журналистом намного тяжелее. - А.Л: Давай напомним телезрителям, что в субботу, в программе «Желтая подводная лодка» состоится интересный разговор о «Взгляде», причем с весьма любопытными иллюстрациями. - В.М: Прошу прощения, но я доведу тему до конца. В субботу я сяду на твое место и буду в студии один. Мне бы очень хотелось, чтобы зрители «Желтой подводной лодки», видя пустые сиденья, понимали, что рядом со мной могли бы находиться Владислав Листьев и Олег Вакуловский. Увы, но двух первых едущих «Взгляда» уже нет в живых. Это горько и страшно. Невольно начинаешь чувствовать цифру «25». - А.Л: Да, 25 лет… Давайте прервемся на телефонный звонок. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! Вы упрекаете наше государство в том, что оно мало внимание уделяло человеческой личности, обижало ее. Но когда при СССР в моей квартире произошел пожар, мне выплатили хорошую компенсацию, помогли купить новую мебель и прочее, за что я очень благодарен. А сейчас государство мне вряд ли поможет в подобной ситуации. Более того, бросит; я рискую стать бомжом. Я знаю одно: попытки - ваши и ваших предшественников – с помощью информационного пространства перевернуть и сломать порядки Советского Союза привели к тому, что я, ранее пользовавшийся преимуществами и заботой государства, ныне их лишен. Почему? Потому что, сломав порядки СССР, вы развернули государство в сторону ожесточения против личности. Все разговоры о правах человека и прочее - демагогия! Ведь права человека - это инструмент геополитического воздействия на наше государство. Хоть вы и улыбаетесь, но так оно и есть! - А.Л: Извините, но я не улыбаюсь. - ЗРИТЕЛЬ: Даже в ООН наша позиция по правам человека принята, а Евросоюзом и США отвергнута. Почему? - А.Л: Хорошо, спасибо. Симпатичный звоночек… - В.М: Таких звонков будет один из десяти. Словно специально. - А.Л: Да уж! - В.М: Один из распространенных мифов, что двух- или полуторачасовая программа, выходившая в эфир по ночам один раз в неделю, могла разрушить Советский Союз. Эти величины несопоставимы! Зато очень приятная и удобная позиция для обывателя. Жизнеспособна ли страна, которую смогла разрушить одна телевизионная передача? - А.Л: Володя, нет смысла вступать в дискуссию. - В.М: Все-таки нужно ответить на последнее замечание. В чем абсолютно прав наш собеседник, так это в том, что сегодня ему никто не поможет. Это правда! В СССР социальные механизмы, безусловно, работали. А кто говорит, что в Советском Союзе все было плохо? Вы хотя бы раз слышали подобное из уст ведущих «Взгляда» или сейчас в этой студи? Нет! Зачем врать? - А.Л: Давай примем следующий звоночек. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Здравствуйте! С приездом, Алексей! Мы тут без вас мучились и скучали. Один Витушкин вас замещал. Он бороду отпустил, так мы его прозвали «Че Гевара». - А.Л: Да, он у нас теперь с бородой. Даже не знаю, как на это реагировать… - ЗРИТЕЛЬ: У меня вопрос к Володе. Ведь вами руководил Лысенко. Мозги в основном его были? И еще. После известного наводнения столько всего построено и восстановлено. Неужели у нас все наперекосяк, и мы не двигаемся вперед? По-моему, вы не очень объективны. Спасибо. - А.Л: После наводнения много построили, поэтому у нас не все наперекосяк и есть движение вперед. Хорошо, Володя? - В.М: Я скажу в двух словах. Анатолий Григорьевич Лысенко никакого отношения к «Взгляду» как к проекту не имел. Программу создали три человека: Эдуард Сагалаев, Кира Прошутинская и Анатолий Малкин. Анатолий - режиссер, Кира в то время была редактором и журналистом, а сейчас они руководят собственной компанией «АТВ». Лысенко занимался расписанием. Всего во «Взгляде» работало около 70 человек, и нужно было распределить журналистов и камеры по съемкам, ведущих по неделям и т.д. Была некая очередность. Он замечательно курировал наших «мальчиков», как мы их называли - Владика Листьева, Сашу Любимого (пока тот не ушел), Олега Вакуловского и Диму Захарова. Такая «наседка», помогавшая вписаться в молодежную редакцию. Но никакого отношения к контенту, то есть «Взгляду» как телепередаче, Анатолий Григорьевич не имел. - А.Л: Володя, давай немножко абстрагируемся от звонков, «Взгляда» и перейдем к другой теме - у нас еще осталось 10 минут. Какое у тебя ощущение мира? Вообще где мы находимся? И чего ждать в будущем? - В.М: Долгое время мне казалось, что я живу в мире, который становится все более агрессивным, и что главная задача государства - снизить порог этой агрессивности, взаимной ненависти всех ко всем. Рождается данное чувство по вполне понятным причинам – из-за расслоения общества на бедных и богатых. Для одних - закон, а для других - что угодно. И давно стало очевидным: власть, которая сегодня находится в Кремле, сама никогда оттуда не уйдет, разве что по физиологическим причинам. Дай им Бог всем здоровья! Но ясно, что они ничем не отличаются от Брежнева и т.д. Та же популяция, только на порядок выше. Однако мне казалось, что инстинкт самосохранения приведет власть к пониманию необходимости законодательных инициатив, не обращений с телеэкрана, а конкретных действий. Тем самым напряжение будет снято. Но последние законы ввели меня в ступор. Мало того, что они еще больше нагнетают обстановку - закладывается мина под основы... - А.Л: Позволь я тебя на секундочку перебью. Говоря, что власть не стабилизирует, а нагнетает ситуацию, ты имеешь в виду определенную часть общества. Да? Не большую, а определенную часть Москвы и Петербурга? Видимо, это интеллигенция. Говорухин достаточно четко ее определил, правда, цитируя классика: немного отъедешь от столицы и увидишь абсолютно иную картину, где людям ясны нормы, которые как раз стабилизируют ситуацию в стране. - В.М: Леша, если жизнь в стране стабилизируют 40 сортов водки и 20 видов колбасы в магазине... - А.Л: А если они больше ничего не видели? - В.М: Это не граждане, а население, которое пока все спокойно - более-менее набит бюджет и денежки текут из нефтяных труб - будет спокойно сосать пиво, глядя в телевизор; выключать его, если на экране появляются Мукусев или Лушников, и включать ради Петросяна или Познера. Но как только в стране происходит история типа Фукусимы в Японии или нашего Чернобыля (прости меня Господи, я не накликаю беду!), а такое возможно, причем не из-за протестных движений и Немцовых-Удальцовых, становится понятно, насколько мы ни к чему не готовы. Большинство видит только поверхность земли с красивыми березками и тополями, реками и озерами, восходами и закатами. А под нашей страной заложена колоссальная бомба в виде миллионов километров трубо- и газопроводов, линий электропередач, которые настолько одряхлели, что цепная реакция может начаться в любой момент. Я говорю про техногенную катастрофу, да любую! Страшное наводнение в Крымске показало, что мы не готовы сплотиться. Сплачивается и помогает как раз интеллигенция, а не электорат, жрущий пиво перед экраном телевизора. Случись что со страной, такие люди ее не защитят. Вот что страшно! - А.Л: Почему не защитят? - В.М: Потому что страна, у которой все время можно лишь брать, да еще подворовывать, им не нужна. Мысль одна: «Как же! Наверху воруют, а мы хуже, что ли?». Такая страна не в состоянии себя защитить. А мы в ней живем. Большинству на нее наплевать: страной пользуются как прилавком, кошельком или местом для временного проживания, нередко как командировочные туалетом в гостинице. - А.Л: Ты сейчас говоришь про власть и иже с ней? Я правильно понимаю? - В.М: Судя по итогам последних выборов, таких - полстраны. - А.Л: Может, люди в регионах, которые живут в обнимку с пивом, смотрят определенные передачи и слушают соответствующую музыку, и есть наше истинное лицо, а все остальные, простите меня - протестанты с маленькой буквы? Это молчащее перед телевизором большинство в 70-80 миллионов определяет государство, а не три-пять миллионов, которые выходят или не выходят на улицы? - В.М: Знаешь, я каждый месяц езжу из Питера в Москву и обратно. Говорят, что ровно половина этой дороги – Бологое, хотя оно немного в стороне. Но есть местечко, которое находится практически посередине, и там разрушенная церковь. У меня ощущение, что это неправильно. Не должно быть так! Вопрос: «Почему мы так живем? И почему человек, войдя в лифт своего же дома, там гадит?» - это вопрос не культуры конкретного человека, либо его родителей, а сочетания интересов власти и страны. Если бы власть опиралась на то самое меньшинство, о котором ты говоришь... - А.Л: Ее бы никто и никогда не выбрал. - В.М: Выбрали бы! Потому что другая часть поняла бы: желая стать властью, надо не воровать и не жульничать, а учиться, уметь слушать и заниматься не собственным карманом, а карманом страны. Вот и все! - А.Л: Володя, с тобой очень интересно дискутировать. Извини, я тебя провоцирую на разные вещи, но мне действительно интересно твое мнение. Меня сильно волнуют вопросы, которые мы сегодня обсуждаем. Наверное, есть часть государства или часть людей, которые немного забежали вперед, и им там не очень комфортно. А есть те, кто живет по наитию, как их бабушки и дедушки, по вполне устоявшимся принципам и согласно традициям. Да, они не смотрят вперед, но и отставать не стесняются. - В.М: И поэтому мои студены на факультете журналистики все чаще говорят: «Владимир Викторович, мы здесь жить не будем! Хотим стать журналистами, а не проститутками». Если даже журналисты отсюда уезжают - не теоретики химики, физики да математики… Молодежь уезжает, хотя, казалось бы, ни репрессий, ни особых ужасов, сильно не притесняют. Люди хотят нормально жить, а в нашей стране, к сожалению, становится все хуже. - А.Л: Уважаемые телезрители, Владимир Мукусев был сегодня в нашей студии, в программе «Особый взгляд». Володя, спасибо тебе огромное! Ждем в субботу твою «Желтую подводную лодку». - В.М: Спасибо! - А.Л: До встречи! Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд», 28 сентября 2012, 20.00
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
525
