Lushnikov Live TV — 15:28 19 Июня 2012 —
Даниил Коцюбинский: «В России сейчас все держится на честном слове».
Журналист Даниил Коцюбинский и Алексей Лушников в телепрограмме «Особый взгляд»
Даниил Александрович Коцюбинский - петербургский, российский журналист и историк. Кандидат исторических наук, преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Автор более 40 научных работ, в том числе монографии «Русский национализм в начале XX века», нескольких научно-популярных и публицистических книг, а также радиоспектаклей, посвященных истории России начала XX столетия.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург
- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире – «Особый взгляд», и я с большой радостью «угощаю» вас сегодня интереснейшим собеседником. У нас в гостях Даниил Коцюбинский – публицист, историк и просто тонко чувствующий, рефлексирующий человек. А еще провокатор, конечно, в хорошем смысле этого слова. Я убедился в этом, когда прочитал твой блог с таким названием: «Санкт-Петербург после России». - Д.К: Он назывался хлеще: «Республика Санкт-Петербург». - А.Л: Да уж, прямее некуда! Уважаемые телезрители, Даниил Коцюбинский поднял тему, которая открыто нигде не обсуждается - о возможности существования Санкт-Петербурга вне России. Это просто взорвало мое сознание. Даниил даже разработал геральдику новой республики и проект флага. Что это такое, расскажи, пожалуйста? - Д.К: Мне кажется, ты кокетничаешь, потому что в твоей книжке «Антиутопия-2012», в самом конце, ты тоже пишешь: будущее России - в постепенной политической дезинтеграции. Вообще преодоление парадигмы ныне существующих, так называемых национальных государств актуально не только для России и Петербурга. Большинство стран прикрывается ризами национальных государственности империи. И чем крупнее государство, тем больше оно прячет внутри себя подавленных противоречий. Максимально и наиболее драматично это проявляется в реальности недемократических государств, где сопротивление подавляют железом и кровью. В Европе все мягче, но мы знаем о ситуации в Испании - наследнице Испанской империи, где Каталония, страна Басков, Галисия чувствуют себя недостаточно первосортными обитателями единого государства и размышляют о возможных вариантах своего независимого будущего. Или Великобритания. Например, в Шотландии пришли к власти националисты, которая поставила перед собой задачу отмежеваться от Англии. - А.Л: А Северная Италия? - Д.К: Дело в том, что европейцы прагматичны. К тому же в Европе меньшинства никто сильно не подавляет. Я имею в виду так, чтобы нельзя было и пикнуть. Все разговоры упираются в финансовые и иные проблемы, напрягаться же никто не хочет. Поэтому тема остается в словесной плоскости. - А.Л: Ты вспомнил басков. Хочу сказать вдогонку, что они достаточно самостоятельны. Во всяком случае, на испанской территории Басконии. - Д.К: В отличие от Англии, где шотландцам никто не запрещает проводить референдумы и отделяться, в Испании имперская конституция и чем-то напоминает российскую. Так вот она не дает возможности регионам ставить вопрос об отделении. Автономия – пожалуйста. Сейчас практически все регионы Испании формально автономны, а Баскония является самым развитым регионом страны. Баски спокойно прожили бы и сами по себе, желание отделиться у них созрело давно – еще с дофранкийских времен. - А.Л: Маленькое добавление: то ли с апреля, то ли с мая в Басконии разрешена марихуана. Такой новый Амстердам. Местный парламент принял решение на основе большого количества справок, подготовленных Министерством здравоохранения, санитарных служб и прочими. - Д.К: Сильное региональное законодательство снижает мотивацию к полному отделению. Хотя большинство имперских образований - Советский Союз, Югославия, Чехословакия и другие – прекратили свое существование. То есть когда подует ветер перемен, думаю, что и баски, и каталонцы, и фламандцы, и валлоны размежуются. Как и Ломбардия - Север Италии. Подобные тенденции сильны в Европе и даже в Соединенных Штатах. Обитатели новой Англии до сих пор немножко свысока поглядывают на жителей юга, которых считают не то чтобы дикарями, но менее утонченными. Я уже не говорю о том, что есть Аляска, Гавайи и Техас со своим лозунгом: «Don’t mess with Texas!», то есть: «Не связывайтесь с Техасом!». - А.Л: Само название «Соединенные Штаты Америки» – United States of America – переводится как «Союз Американских Государств». - Д.К: Да, каждый штат имеет автономность, которая российским регионам не снилась в самом сладком сне. - А.Л: Можно вспомнить знаменитые американские фильмы, в которых люди бегут из одного штата в другой, потому что там действует другое законодательство: нет смертной казни и т.д. - Д.К: Даже в благополучных странах, например, в Канаде, дважды проводили референдум об отделении, и не хватило всего 1,5-2 %, чтобы она перестало существовать как единое государство. То здесь наблюдается тенденция к регионализации. Что уж говорить о странах, перед которыми стоит вопрос выживания! Скажем, бесконечная схватка между различными племенами Конго. Вообще в Африке колонизаторы в лице Европы совершили настоящее преступление. Так нарезать континент! - А.Л: По линейке, а не в соответствии с этносами. - Д.К: В подавляющем большинстве африканских государств до сих пор выясняют, какое племя главное и будет кормиться, а какое - страдать. Отсюда бесконечные войны и последние события в Чаде, Нигерии, Конго. Просто все происходит не под боком у цивилизованных стран. Попробуй, например, не реши проблему Косово, и завтра несколько миллионов албанцев будут просить социалку - слишком близко к Европе. Поэтому навалились всем миром и заставили старый режим сдать позиции. А когда речь о дальних странах, Запад так не усердствует. Скажем, резня в Руанде, где за 100 дней погиб 1 миллион человек. Об этом вспомнили и начали трибунал спустя несколько лет, и все время спокойно взирали на геноцид. - А.Л: Ведь было совсем недавно! - Д.К: Да. То есть сегодня мир подошел к точке, когда необходима новая парадигма для решения накопленных проблем. Дело в том, что все сильнее пускает корни идея либеральной демократии - в широком смысле этого слова, идея самоорганизации обществ. А если общества стремятся к самоорганизации, они стремятся к эмансипации, независимости. И это касается не только высокоразвитых англосаксов, французов, немцев и т.д., но и менее развитых сообществ. Они тоже хотят играть по новым правилам. Предложите парадигму преодоления авторитарного заслона на пути локальных сообществ к самоопределению! Но для этого нужна новая философия, пора перестать быть глубокими прагматиками. Хотя бы в исключительных случаях, как, например, недавно в Судане. Это страна, которая, по мнению многих, поддерживает Аль-Каиду, поэтому Запад проявляет к ней особый интерес. В частности, Америка. И они решили немножко «подрезать крылышки» местному правителю, увидев, что в Судане есть территория, которая хочет отделиться – южный Судан, Дарфур и еще несколько участков, которые требуют международной опеки, как в случае с Косово. В итоге страну вынудили согласиться на размежевание. То есть если очень нужно, неприкосновенность государственности не существует. - А.Л: Сомали можно сюда же добавить. - Д.К: Да, Сомали – то же самое. - А.Л: Со своими пиратскими историями. - Д.К: Кстати сказать, если бы довели до ума стихийное размежевание на три государства, вероятно, и пиратов было бы меньше. А так там два государства не признаны и пиратствуют. Это вроде истории с Приднестровьем, Абхазией, Южной Осетией. Ведь чем меньше признан существующий режим, тем неудобнее для остального сообщества он себя ведет. Сразу поселяется полукриминальная атмосфера - не в обиду жителям этих регионов сказано. Такова реальность и условия выживания. А Ливия? Кто смотрел на неприкосновенность и святость государственных полномочий законно-избранного лидера? Точнее, долго признаваемого законным. Джамахирия! И вдруг выяснилось, что Каддафи – узурпатор и тиран. Почему так решили? Потому что стало опасно, что слишком много ливийцев прибежит в Европу. Вообще надо сказать, что Арабская весна застала Запад врасплох. У нас кое-кто кивает на Америку и говорит о спланированной акции. Полная ерунда! Все эти режимы были лояльны к Западу, тот же Каддафи. Единственный человек, против которого выступили США - это Хусейн, но дело было еще до Арабской весны. Сейчас Запад плетется в хвосте, пытаясь не упустить контроль над процессами, которые уже начались. Вон в Сирии что сейчас происходит. - А.Л: Любопытно, что там приходят к власти режимы братьев-мусульман, отнюдь не лояльных… - Д.К: И тем не менее, другого выхода у Запада нет. Процесс пошел, и не стоит ссориться с теми, с кем в дальнейшем наверняка придется договариваться. Кстати, в Ливии с повстанцами договорились. Вообще должен сказать, что когда Запад действительно заинтересован в поддержке какой-то революционной, антиавторитарной волны, он именно это и делает. Я не исключаю вариант, при котором Ливия разделится на два государства. Например, почему восстание началось в Бенгази? Потому что это древняя столица, и противостояние между двумя регионами Ливии сохраняется. Все процессы связаны между собой. Арабская весна по своей природе носит не региональный, а антиавторитарный и демократическо-исламистский характер. Они потому и побеждают, что знают, чего хотят. В отличие от российской оппозиции, которая понимает, что ей не нужно, но не в силах сформулировать, чего хочет. И в отличие от американского Occupy Wall street – движения, не имеющего позитивной программы. У арабов такая программа есть, поэтому они - безусловные лидеры, но с ограниченным ареалом влияния, так как за пределами исламских стран идея демократического ислама не сработает. По крайней мере, они дают пример того, как с помощью коллективного харизматического потенциала можно свергнуть достаточно жесткий авторитарный режим. Если же говорить о мире в целом, то, идея демократического ислама, скорее всего, не пригодится. А вот идея регионализации, лежащая в основе всех движений, включая арабские, и антиавторитарных процессов, будет развиваться. Ведь если приглядеться к ситуации в Чечне, на Кавказе, в странах Юго-Восточной Азии, мы наверняка увидим, что та или иная территория, регион по тем или иным причинам хочет отсоединиться от метрополии, империи. Не имея возможности добиться желаемого, он вынужден мимикрировать, принимая исламистскую окраску, как, например, делают чеченцы. Ведь первая Чеченская война шла под светским знаменем. - А.Л: Дай я тебе немного возражу. Мы сейчас сделали некий экскурс в мировую региональную политику. Но у нас перед глазами есть и опыт единой Европы, которой почти 20 лет. - Д.К: Эти процессы тесно связаны между собой. Малые регионы, которые вылупляются из старых государств, образуют крупные, мультирегиональные и мультинациональные объединения уже по принципу экономического сотрудничества и интеграции. - А.Л: Греция - это что? - Д.К: Безусловно, Европа. - А.Л: Аппендикс? - Д.К: Нет… Процесс интеграции не нужно подстегивать. Мне кажется, что образование Евросоюза значительно опередило возможности и потенциалы стран, которые в него вошли. Конечно, надо было предусмотреть «испытательные сроки». До революции в политических партиях было такое понятие - «кандидат в члены». То есть существует некое ядро из стран, доказавших свою способность быть полноправными участниками Евросоюза, а остальным следовало дать 10-15 лет – сколько именно, не мне решать – чтобы попробовать и подумать. А европейцы приняли всех скопом, поэтому так и получилось. Одним словом, образуются макро-регионы, и Европа - один из них. В перспективе граница этого региона должна пройти по Уралу. Турция рано или поздно тоже будет интегрирована. Аналогично Большей Европе должна появиться и Большая Азия – азиатско-тихоокеанский регион, куда, скорее всего, войдут Индия, Китай, Япония, Австралия и Новая Зеландия. - А.Л: Австралия?! - Д.К: Да, и они все периодически собираются на свои азиатско-тихоокеанские саммиты. Например, есть АСЕАН. Особенно этот процесс активизировался на рубеже 1990-х - 2000-х годов, когда наступил имперский ренессанс: Америка высадилась в Ираке, Путин пришел к власти в России. То есть имперские вещи заслонили регионализацию. Кстати, тихоокеанские страны обсуждали даже введение единой валюты. Хотя об этом еще рано говорить, и непонятно, какая страна будет главной – пока они друг друга побаиваются. Одно дело – Европа, объединившая демократические и либерально-демократические государства. Там нет ни одной полноценной президентской республики, даже во Франции она смешанная. А как объединить Новую Зеландию, Австралию и Китай? - А.Л: А Япония и Китай? - Д.К: Да-да. Япония все-таки демократическая страна. Но доминирует активно развивающийся Китай, и он же является потенциальным агрессором, который может поссориться с Америкой. США внутренне готовы; чтобы это понять, достаточно посмотреть американские боевики, где война идет не с русскими, а именно с китайцами. То есть Запад понимает, откуда будет исходить угроза авторитарного реванша в первой половине XXI столетия. Если в Китае со временем не случится перестройка, как прогнозировали сингапурские политологи еще в 1990-е годы, когда думали, что Поднебесная превратится в сто маленьких Сингапуров. - А.Л: Сейчас власти Китая осуществляют реформы, в том числе политические, чтобы обеспечить рост экономики, поскольку развиваться экономически в тоталитарном государстве невозможно. И это грозит им… - Д.К: …перестройкой! А перестройка, как мы знаем, чревата. - А.Л: Хорошо, теперь давайте поговорим о России. Какое все-таки у нас будущее? - Д.К: Сегодня у нас есть локальная проблема. Скорее всего, Кремль будет навязывать Петербургу идею интеграции с Ленинградской областью. А она не так проста, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, есть активное пересечение Петербурга и Ленобласти. С другой - факт, что город интегрируется только с западной частью области. Более того, если мы посмотрим на карту, то увидим, что стихийно образовался большой город-государство. - А.Л: От Выборга… - Д.К: Да, от Выборга до Луги, Сланцев и условно - до Волхова. Там я бы не стал фетишизировать водную артерию. Многое будет зависеть от того, как население среагирует на идею создать республику Санкт-Петербург, если ему таковую предложат. Мне бы хотелось, чтобы у горожан имелась возможность создать субъект федерации, который как модуль мог существовать и в составе России, и вне ее. Если вдруг страна по каким-то причинам прекратит свое существование. И чтобы его границы были разумными, являлись не результатом прихоти людей из Кремля или Смольного, а обозначали реальные интересы граждан, живущих на данной территории. - А.Л: Ты говоришь об этом как о свершившемся факте. Почему ты считаешь, что регионализация России вообще возможна? Это исторический процесс? - Д.К: Этот исторический процесс начался в середине XIX века, когда продали Аляску. Александр II был прагматичным и не одержимым утопиями монархом. Он стремился проводить в жизнь решения, приносящие пользу, а не вред. У него не всегда получалось. Однако он понял, что конкретно этот регион не удержать, есть предел имперской экспансии. Уж слишком динамично развивались Соединенные Штаты. Ситуация грозила военным конфликтом. А зачем нам конфликт? - А.Л: Лучше продать! - Д.К: С Крымом ситуация была иной. Туда нельзя снарядить экспедиционный корпус из Англии или Франции, пришлось бы издалека привозить каждый патрон. Россия же, несмотря на свои дороги и водные артерии тоже не смогла бы организовать нормальное снабжение армии. Какая уж там Аляска! Выгоднее получить 6 миллионов, что и сделали. - А.Л: Задам тебе жесткий конкретный вопрос. Сегодняшняя Сибирь и Дальний Восток – это современная Аляска? - Д.К: Я считаю, что в отличие от XIX века, когда судьба подобных регионов решалась с помощью силы, сейчас другое время. Никто не станет воевать за колонии. Но, во-первых, меняется демографический состав. Во-вторых, население заново осознает приоритеты. Давайте отмотаем историю на 20 лет назад. О чем тогда думали сибиряки? О перестройке! И в начале 1990-х годов создали Сибирское соглашение. Они вспомнили идеи сибирского властничества, которые во второй половине XIX века сформулировали Щапов и Ядринцев. - А.Л: Сибирская республика. - Д.К: Да. Их тезис был очень простой: «Сибирь – для сибиряков», включая все проживающие там этносы. Никакого национализма! И Сибирь должна развиваться, как Америка. США стали для них образцом, как для европейской части России - Англия. Знаете, раньше при въезде в Новосибирск висел плакат с надписью: «Богатство России будет прирастать Сибирью. Михайло Ломоносов». Во-первых, кто он такой, чтобы судить о сибиряках? Ведь сам из Холмогор, и вообще условный авторитет, с точки зрения политических и социально-экономических воззрений. Уже не говоря о том, что это оскорбительно для Сибири. Почему «чье-то богатство»? Им так до сих пор и прирастает. Только не Россия, а Москва. И даже не Москва, а Садовое кольцо. Понимаете, в России сейчас все держится на честном слове. Это только кажется, что процесс регионализации может пойти, а может и остановиться. Всегда, как только ослабевает центр, в стране начинается либерализация, которая неизбежна, потому что иначе нам грозит экономический ступор. Подрастают молодые люди, окруженные недовольными отцами и дедами, которые начинают требовать перемен. И это действует на верхи, а империя начинает сыпаться. Она начала сыпаться еще в 1905-м, но продержалась до 1917 года, когда рухнула окончательно. Большевики собирали ее заново железом и кровью, с помощью армии. Другое дело, насколько им это удалось. - А.Л: Сейчас тоже можно собрать. - Д.К: Сейчас уже нельзя. Во-первых, тогда было другое время, расцвет тоталитарных идеологий, когда под их знамена становились люди, готовые умирать – те же большевики. Ведь они сильно рисковали! Понимаете, почему сейчас невозможен 1937 год? Потому что не Сталин возглавляет страну. Таким проектом нужно серьезно заниматься – расстреливать несчастных и распихивать по темницам, а не набивать карманы нефтедолларами. Два разных дела! И слава богу, что кровопийцы превратились в воров. Это хорошо - с любой точки зрения. Нужно понимать, что эксперимент, который большевики поставили в 1917 году, не повторить. - А.Л: А как же вертикаль власти и гарнизоны? И губернаторы? - Д.К: Я отвечу так. Если бы требовалась полномасштабная реставрация, она бы произошла в эпоху Путина. И возродился бы Советский Союз, о чем все время говорят. Это как мантра. Разрушение СССР - величайшая катастрофа XX века! Вот придумали Евразийский союз. И что? Где реальная реставрация? Нужен запас пассионарности, человеческие и военные ресурсы, а их нет. Конечно, сейчас никто железом и кровью никакой Евразийский союз или империю не создаст. Например, сильно ли преуспели в образовании единого государства России и Белоруссии? Белорусы все равно остались независимыми. - А.Л: Давай на секунду представим, что то, о чем ты говоришь, возможно. На твой взгляд, изменится ли административно территория нынешней России? - Д.К: Я считаю, что данный вопрос нужно задавать политическим активистам. - А.Л: Самостийный процесс? - Д.К: Нет! Что значит «самостийный»? Общество реагирует на идеи, которые ему предлагают идеологи и политические партии, то есть на готовые проекты. Само общество не может породить движения, подобные уже названному Occupy Wall street в Америке, позиционирующему себя лишенным лидеров и идей. Все равно есть люди, в какой-то момент разославшие мейлы с объявлением о времени и месте сбора. Без лидеров не обойтись, как и без идей. Мне кажется, что такие проекты должны вызреть в каждом регионе. - А.Л: И все-таки я хочу понять. Существует Кавказ, где ежедневно совершаются теракты, погибают люди, слышатся взрывы и т.п. Это сегодня Россия или не Россия? Там действуют законы Российской Федерации? - Д.К: В каждом регионе страны – своя ситуация. Но мне кажется, что если у Кавказа появится возможность самоопределиться, он вряд ли останется в составе России. Я уже говорил: как только центр по каким-то причинам перестает быть страшным, начинаются дезинтеграционные процессы. Путин в свое время подавил все в крови, он несет политическую ответственность за этот шаг. - А.Л: До него еще был Ельцин. - Д.К: Да, и Ельцин проиграл войну. А Путин ее выиграл, точнее, запугал - как генерал Ермолов, который пришел на Кавказ, и его там боялись. На фоне страха перед Путиным Кадыров и другие лидеры кавказских регионов могут изображать из себя меньшее зло. Мол, лучше терпите нас, иначе снова придут московские люди. Но как только регионы получат возможность обсудить свое будущее, которая уже была в конце 1980-х - начале 1990-х годов, из чего и родилась идея о независимости Чечни и создании Северно-Кавказской конфедерации, все воскреснет. Пробудившееся общество довольно быстро ликвидирует марионеточные режимы. Другое дело, что республики будут переструктурированы, потому что в свое время Сталин слепил их искусственно, объединив черкесские народы с тюркскими. Осетины с ингушами тоже должны как-то размежеваться. Но это второй этап, а первый – свержение режимов, навязанных Москвой. Дагестан, Ингушетия, Чечня сделают это довольно быстро. Остальные республики еще какое-то время будут колебаться. Но принцип домино сработает, как когда-то произошло в Прибалтике. И Москва ничего не сможет противопоставить. Еще можно вспомнить Татарстан, который не забыл о своем завоевании в 1550 году. Это трагической день истории для националистически настроенной части населения. Рядом с Татарстаном есть Башкирия. И, конечно, Якутия, располагающая прекрасной сырьевой базой для независимого существования. Тыва, присоединенная к России самой последней – в 1940-х годах. Буряты, которых обидели, частично слив с соседним субъектом. Все этнические обиды мгновенно превратятся в политические проекты. И глядя на этот процесс, регионы, где большинство населения составляют русские либо говорит по-русски, тоже задумаются. - А.Л: Зачем им это? - Д.К: А зачем кормить Москву и подчиняться ей? Что дает Петербургу назначение губернатора из Кремля? Что хорошего в том, что город не может сам решить, как сохранить свой исторический центр и развить туристическую отрасль, которая, по идее, должна кормить город? Почему в Праге и Париже в 10 раз больше туристов, чем у нас? Ведь Прага даже целиком не внесена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, а Петербург внесен наряду с Венецией и городом Бразилиа. Почему крупнейший культурный и исторический центр не может наладить приток туристов? Наверное, не потому, что петербуржцы недоработали, а из-за того, что у них нет возможности обустраиваться так, как хочется, безо всяких согласований. - А.Л: А жить на что? - Д.К: Потрясающий вопрос! Это логика крепостных крестьян, до сих пор живущая во многих российских людях, которым кажется, что помещики их кормят. В голодные годы помещик действительно открывал свои амбары и помогал. Но вообще-то все было наоборот - крестьяне его кормили. Так и здесь: у Петербурга достаточно отраслей экономики. Тот же нефтяной транзит никуда не денется. - А.Л: Еще порты. - Д.К: Конечно! Сибирь по-прежнему будет добывать и продавать свою нефть и газ. А пищевая отрасль? А строительство? - А.Л: Автомобильный кластер. - Д.К: Да, есть заводы. И если они станут работать лучше, будет совсем хорошо. - А.Л: Машиностроение. - Д.К: Может, действительно избавиться от бесконечной зависимости от Москвы? Пора самим выходить на евразийские просторы и далее. - А.Л: Знаешь, я только что проехал страны Балтии, бывшую советскую Прибалтику и поразился царящей там бедностью. Особенно в Литве - прямо наши 1990-е годы. Петербург на сегодняшний день значительно более европейский, чем страны Балтии, которые входят в ЕС. Я имею в виду не только рестораны, машины, дома и что-то еще, а говорю о приобщении к цивилизации. Эти ребята находятся на периферии Европы. - Д.К: Петербург - третий по величине город Европы и один из крупнейших культурных центров мира. Хотя я бы не стал принижать достижения стран Балтии. Экономической миграции оттуда в Россию не наблюдается. - А.Л: Они едут в Европу. - Д.К: Да. Значит, не так все страшно. Вот из Молдавии к нам едут, потому что там совсем плохо, а для прибалтов Россия не очень актуальна. - А.Л: В Европе огромное количество прибалтийских гастарбайтеров. - Д.К: Конечно, по сравнению с немецкими или датскими, зарплаты в странах Балтии намного ниже. А вот с российскими они вполне могут конкурировать. - А.Л: Даня, а Петербург не превратиться в захолустье? - Д.К: Как может пятимиллионный город стать захолустьем? Если только все его жители с ума посходят. Питер - великолепная база для экономики XXI века, основанной на мозгах. В чем главная проблема тех же стран Балтии? В рамках Советского Союза там было хорошо развито сельское хозяйство. А сейчас ты сам знаешь, что творится с фермерством в Европе – квоты, квоты и квоты. 30 % безработицы в Испании дает кризис именно в аграрном секторе. Так что прибалтам не повезло. Они могут благополучно существовать только при наличии спроса на сельскохозяйственную продукцию. А Петербург - это город-государство, который может производить самую разную интеллектуальную продукцию. Крупнейший образовательный и научный центр! - А.Л: Неужели Москва спокойно «подарит» Петербургу самостийность? - Д.К: Мы же не говорим о ситуации, когда Петербург, невзирая ни на что, рвется из России в Европу. Безусловно, это не Чечня, у него нет «мечты о свободе». Она всплывет, когда подует ветер дезинтеграции. Как Ленинградская зона свободного предпринимательства появилась, когда стало ясно, что Советский Союз сыпется. Прагматичные петербуржцы актуализировали демократическую часть своего головного мозга и стали работать в нужном направлении. Многое зависит от того, как будут развиваться события на просторах Российской Федерации. Во-первых, от того, как долго смогут в Кремле сохранять консенсус элиты во главе с Путиным. Если там произойдет раскол, это стимулирует дезинтеграционные процессы. И, во-вторых, от ситуации на Кавказе – удастся ли удерживать недовзорвавшийся снаряд в нынешнем состоянии. - А.Л: Давай примем пару звоночков. Здравствуйте, говорите, пожалуйста! - ЗРИТЕЛЬ: Уважаемый ведущий и глубокоуважаемый гость студии! Сколько раз я слушал ваши выступления и давно убедился, что вы можете молоть языком на любую тему и сколько угодно. - А.Л: Пожалуйста, конструктивнее! Ваш вопрос. - ЗРИТЕЛЬ: Скажите хотя бы раз правду! Зачем вы с таким наслаждением и упорством… - А.Л: Все понятно. Извините, но мы не даем никаких морально-этических оценок. Пожалуйста, делайте это в Твиттере. - Д.К: Я коротко отвечу. Я ведь не занимаюсь пропагандой и агитацией, а просто строю прогнозы. Если они не нравятся, это вопрос к нашей истории, а не ко мне. - А.Л: Хорошо. Даня, скажи, пожалуйста, а ты видишь Петербург парламентской республикой? - Д.К: Да, конечно. - А.Л: Не президентской, а именно парламентской? - Д.К: Президентская республика – это выборное самодержавие: выбрали царя, и он организует следующие выборы. По сути, у нас были одни свободные выборы – в 1991 году, когда выбрали Ельцина. А дальше все голосовали сердцем. Правда, теперь уже не сердцем, а непонятно чем - какими-то махинациями. Но все равно есть Кремль во главе с президентом, и эта вертикаль власти обеспечивает себе нужный результат выборов, чтобы дешево поддержать статус-кво. Это уже не демократия. Ведь не случайно все западные государства представляют собой тот или иной вариант парламентской республики, даже если называются конституционными монархиями или президентско-парламентскими, как во Франции. Правительство везде назначается по результатам парламентских выборов, а не согласно прихоти президента. В США президента выбирает Америка в целом. Кто именно? Не граждане, а штаты. И это очень важно. Потому что президент в этой стране избирается для того, чтобы представлять интересы Соединенных Штатов за ее пределами. А внутри каждого штата граждане разбираются со своими делами самостоятельно, без участия президента. Но Америка – это особый случай, там такая традиция. И первая поправка Конституции гарантирует что? Свободу слова! Со всеми оговорками, которые здесь можно сделать, в частности, вспоминая эпоху Буша, пытавшегося усилить влияние на прессу. Но все-таки свобода слова для США - это… - А.Л: …базисная ценность. - Д.К: Да! То, на чем стоит страна все 200 лет своей истории. Никсон установил прослушку демократов в 1993 году, и в итоге – Уотергейтский скандал. Где еще такое возможно, чтобы пресса отправила в отставку президента? Америка может себе позволить выбирать первых лиц. Но для России и всего постсоветского пространства всенародного избрание президента – соблазн возвратиться к авторитарной модели, поэтому нам «прописана» парламентская республика. Каждому российскому региону и стране в целом. До тех пор, пока общество не научится контролировать избранную им власть. Без этого никак. - А.Л: У нас осталось совсем мало времени. Только что пришла новость: сегодня на 91-м году жизни скончался Рэй Брэдбери. Удивительнейший был человек! Может, ты что-нибудь скажешь? - Д.К: Мне кажется, он дожил до того момента, когда у него был повод вернуться к осторожному оптимизму в отношении процессов, происходящих в мире. В 1968 году начался бунт против одномерного человеческого пространства, но в конце концов он не восторжествовал, и вернулась власть финансового капитала, которым манипулируют транснациональные корпорации. И Брэдбери находился в состоянии некоторой последние годы. Мне кажется, что сейчас во всем мире подрастает поколение, которое хочет перемен, причем в части возвращения духовности, человеческого достоинства, эмансипации маленького человека и борьбы против сил, которые пытаются им манипулировать. Я думаю, что когда стихийное недовольство молодых рассерженных людей соединится с идеей регионализма, это движение найдет необходимую для своего становления почву. Потому что миру нужна новая идеология. И это не коммунизм и не социализм – они отработали свои ресурс - а регионализация, потому что она дает возможность противопоставить маленького человека макроструктурам, подавляющим меньшинство… - А.Л: Я тебя понимаю. То есть все-таки мы выбираем национальное государство как таковое, и у нас появляется межнациональное объединение, допустим, в лице Евросоюза и неких других территорий? Исчезает прослойка средних межнациональных государств? - Д.К: Люди начинают жить в своих домах, из которых образуют любые сетевые образования. - А.Л: Уважаемые телезрители, вот так вот любопытно Даниил Коцюбинский видит наше будущее. Представляю, сколько недовольных людей сейчас сидит перед телевизором. Давайте так: в пианиста не стрелять – он играет, как умеет! Встретимся совсем скоро! Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд», 6 июня 2012, 20.00
|
|
Поделись новостью с друзьями: |
|
Ссылка на видео-версию
494
