Экс-президент Киргизии Аскар Акаев и Алексей Лушников в телепрограмме "Особый взгляд"

Аскар Акаевич Акаев – государственный и политический деятель, ученый, главный научный сотрудник Института математических исследований сложных систем МГУ имени М.В. Ломоносова. С 1991 по 2005 год – Президент Киргизской республики (Кыргызстан). Иностранный член РАН, действительный член Нью-Йоркской академии наук.
Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!".

Студия прямого эфира
телеканала "Ваше общественное телевидение!"
Санкт-Петербург

- А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире - «Особый взгляд», и я с боль-шой радостью представляю вам бывшего Президента Киргизии Аскара Акаевича Акаева! Еще раз, здравствуйте!
- А.А: Здравствуйте!
- А.Л: Начну со дня сегодняшнего. Скажите, вы сейчас живете в Москве?
- А.А: Да, я живу в Москве и работаю в МГУ имени М.В. Ломоносова. При университете есть Институт математических исследований сложных систем. Я являюсь его главным научным сотрудником и занимаюсь исследовательской работой - руковожу проектом по математическому моделированию глобальных процессов. Естественно, читаю лекции. Но преподавательская деятельность минимальна.

- А.Л: Вы занимаетесь наукой почти семь лет. Не тянет обратно в политику? Ностальгия не мучает?
- А.А: Нет. Я - профессиональный научный работник и прежде чем стать президентом республики возглавлял Национальную академию наук Кыргызстана. Поэтому, вновь занявшись наукой, я вернулся в родную стихию и получаю огромное удовольствие от работы. Прежде всего это координация проектов РАН по математическому моделированию самых разных глобальных процессов - экономических, социальных, связанных с изменением климата. Еще я являюсь научным руководителем Центра фундаментальных исследований в Санкт-Петербурге, родном для меня городе. Много интересной работы, поэтому обратно в политику не тянет. Я хочу успеть что-то сделать в науке.

- А.Л: Какие у вас удивительные жизнь и судьба! В 1990 году вы попали в большую политику, стали президентом тогда, по-моему, еще союзной республики, и участвовали в том, что некоторые ваши коллеги называют распадом СССР.
- А.А: Я как раз старался не позволить распасться великой державе. Я горжусь тем, что был гражданином Советского Союза и считаю себя именно советским человеком, ученым. До последнего боролся за сохранение СССР!
- А.Л: Вы 15 лет были президентом, это большой срок. На постсоветском пространстве мало таких политических тяжеловесов. Скажите, ведь к этому привыкаешь? Но вы поступили так, как никто не ожидал, - сами отдали власть и сделали это добровольно, никто не держал пистолет у вашего виска. Серьезный поступок, проявление силы характера, или наоборот слабости? Оценки давали разные.

- А.А: Вы знаете, для меня этот шаг был естественным. Я опирался на гуманистические ценности и идеалы и всегда считал, что никакая власть не стоит и капли человеческой крови. Поэтому когда наступили лихие времена и момент истины в марте 2005 года, не раздумывая, сам отдал власть. Первое время меня действительно многие укоряли: «Почему не навел порядок?». Но затем выяснилось, что 24-25 марта 2005 года произошел настоящий государственный переворот, и его совершили криминальные структуры, финансируемые наркомафией. Были люди, которые говорили, что требовалось пролить кровь, но удержать власть, так как из-за переворота республика очень много потеряла.
- А.Л: Может, действительно надо было так сделать?
- А.А: Нет. Я думаю, что народ должен усвоить урок и двигаться к демократии естест-венным путем. И на этом пути, конечно, будут трудности. Но я ни о чем не сожалею. Вы знаете, после Арабской весны и революций на Ближнем Востоке, в Северной Аф-рике большинство людей меня наоборот поддерживает. Говорят, что я правильно тогда поступил, не пролив ничьей крови.

- А.Л: То есть с Каддафи вас, слава богу, не сравнивают? Вообще вы понимаете североафриканских лидеров, того же Каддафи, которые до последнего борются за власть и справедливость, как они ее видят?
- А.А: Нет. Первые 10 лет я работал с полной отдачей. В политику меня привела судь-ба, хотя я сам никогда не стремился к президентской должности. Но так получилось, что после трагических межэтнических столкновений в Оше в 1990 году, когда погибли люди, ни один партийный хозяйственный лидер не мог быть избран. И люди вспомнили про меня. Я превратился в политика, будучи членом Верховного Совета СССР, где постоянно выступал. Новое время, новые веяния, надо было улавливать темы, выступать не по бумажке…
- А.Л: Время перемен.

- А.А: Совершенно верно. Я, как и Анатолий Собчак, старался. Тогда все транслировалось по телевидению, но как президента национальной академии наук меня мало, кто знал. Вообще я считаю, что нельзя долго оставаться у власти, потому что люди ждут перемен. 15 лет – максимум. В 2005 году, когда заканчивался мой третий срок, я хотел передать власть конституционным путем и сожалею лишь об одном - что не успел это сделать. По Конституции выборы должны были состояться в октябре 2005 года. Веро-ятно, моя ошибка состояла в том, что я объявил об этом чуть ли не за год, в 2004-м.
- А.Л: Стали «хромой уткой».

- А.А: Наверное, на постсоветском пространстве это было ошибкой. Борис Николаевич Ельцин поступил мудро, сделав все неожиданно. Наверное, мне тоже стоило передать власть в последний момент, но я объявил о своем уходе заранее. Радикальная оппози-ция понимала, что на выборах проиграет, и не могла этого допустить. А тут еще под-вернулся хороший случай – как раз успешно закончились «цветные» революции в Гру-зии и на Украине, американцам не терпелось распространить эту практику на Среднюю Азию. А где начать? Вы знаете, для «цветной» революций нужна…
- А.Л: Вы все-таки считаете произошедшее «цветной» революцией?
- А.А: А как же?! Это очевидно.
- А.Л: Несмотря на участие криминальных структур?
- А.А: Все верно, но тогда организаторы убедили, что революцию нельзя провести при поддержке народа, как это было, например, в Грузии. И в Кыргызстане пошли на то, чтобы получить поддержку наркомафии и криминальных структур. Утром 24 марта, когда я посмотрел в окно и увидел на площади свыше 10 000 человек, на 90% – явно криминальные элементы, это было видно невооруженным глазом, стал мучительно думать, что делать и как это остановить. Только силой.

- А.Л: Вы с кем-нибудь советовались? Можно было позвонить Путину или Бушу, про-консультироваться с Евросоюзом….
- А.А: С Западом я, естественно, не советовался, потому что революция в Кыргызстане, позднее названная «тюльпановая», готовилась именно на Западе, прежде всего за океаном. Вашингтон, на свою беду, способствовал развитию свободных СМИ, и я раз-решил открыть в Кыргызстане, во Фрунзе и Бишкеке, Центры содействия свободным СМИ, которые имели мощную типографскую базу. Их финансировало американское правительство, а работа велась под эгидой Freedom House (американская неправитель-ственная организация, занимающаяся исследованиями состояния политических и гра-жданских свобод – прим. ред.). Эти центры начали издавать оппозиционные газеты и дискредитировать меня, как президента.
- А.Л: А набраться воли и все закрыть?

- А.А: Понимаете, мой демократический настрой не позволил это сделать.
- А.Л: Вы сожалеете об этом?
- А.А: Нет. Я действительно старался способствовать развитию свободных СМИ и считаю, что общественный контроль за властью необходим. В любом демократическом государстве должны быть эти компоненты, иначе нормальное развитие невозможно. Но на тот момент, позволив хозяйничать в стране западным организациям, я , конечно, совершил ошибку.
- А.Л: Может, надо было не дожидаться пятнадцатилетнего срока, а уйти после 10 лет президентства? Тогда обстановка бы не накалилась.

- А.А: Если бы я это почувствовал… Но в 2000 году ничего подобного и в помине не было. Кыргызстан являлся «островком демократии», признанным международным со-обществом. И в плане экономических реформ мы тоже являлись лидерами. Помните, все страны на постсоветском пространстве одновременно начали подготовку вступления в ВТО, а мы первые и единственные стали ее членами еще в 1998 году, именно благодаря мощным рыночным реформам. Первое - частная собственность на землю. Ведь Кыргызстан – аграрная страна, на земле проживает более половины населения. И второе - реформа местного самоуправления, которая значительно опередила свое время.
Почему я пошел на третий срок? После реформ первого поколения мне хотелось, что-бы страна вышла на устойчивую траекторию развития, и создать новую десятилетнюю программу. В 2000 году мы ее приняли и получили финансовую поддержку от многих стран мира - России, Германии, Швейцарии, Японии. Они стали нашими основными донорами. За 2001-2011 годы эта программа должна была вывести экономику Кыргыз-стана на устойчивый рост и обеспечить повышение уровня жизни. До 2004 года все шло великолепно: темпы роста - 6-7%, как в России. Правда, в России это было вызва-но международным увеличением цен на нефть, а мы ни нефти, ни газа не имеем и тем не менее добились такого успеха. 2004 год закончили на 7,4% при инфляции среднеевропейского уровня в пределах 3-4%.
- А.Л: А какой основной бизнес? На чем строится экономика Кыргызстана?
- А.А: Завершая ответ на предыдущий вопрос, хочу сказать, что в 2004 году я счел свою роль исполненной и чувствовал, что больше нельзя. Поэтому и объявил офици-ально, что на очередных выборах в 2005 году участвовать не буду. Конечно, я сожа-лею, что не смог организовать конституционную передачу власти. Поэтому думаю, что те, кто слишком долго находится у власти, сильно рискуют.

- А.Л: А кому все-таки звонили, увидев десятитысячную толпу?

- А.А: Борису Николаевичу Ельцину. Он был моим наставником, у нас сложились пре-красные отношения. Если помните, первый свой визит в ранге президента Борис Николаевич нанес именно в Кыргызстан. В том году ему было очень тяжело. Я тогда находился в составе межрегиональной депутатской группы, благодаря моим коллегам, академикам и прежде всего - Юрию Алексеевичу Рыжову, а также Сахарову.
- А.Л: И Собчаку.
- А.А: Да, и я поддерживал Бориса Николаевича. Конечно, он тоже не оставил меня без поддержки. Я ему позвонил, и он сказал: «Аскар, взвесь все сам. Давай подумаем, посмотрим. Может, это мирная демонстрация, и все уладится». Но ситуация развивалась очень быстро, и я почувствовал, что эти люди ориентированы на кровопролитие. А мне хотелось его избежать, поэтому я выехал из страны…

- А.Л: Я помню одно из ваших первых интервью Алексею Венедиктову на «Эхе Моск-вы». Вы тогда очень эмоционально рассказывали о ситуации в стране. Действительно ли было некое стечение обстоятельств - вы уехали, а другие остались? Это водораздел культуры человека, его внутренних принципов и некой демократичности? Ведь у вас были все атрибуты власти - армия, полиция, простите, деньги и иные возможности. Все можно было направить на погашение этого выступления.
- А.А: Безусловно!
- А.Л: Это ваше внутреннее убеждение? Вы же понимали, что будет сложно вернуться, и что вы много теряете.

- А.А: Я понимал, что теряю не просто много, а все. И что особенно тяжело будет моей семье. Но я не мог допустить, чтобы мои руки оказались в крови. Это внутреннее убеждение. Да, они спровоцировали, а руководители моей охраны предлагали применить оружие и разогнать криминальные элементы. Но мой последний приказ был такой: «Не стрелять ни при каких обстоятельствах!».
- А.Л: Но они все-таки уговаривали?
- А.А: Да, секретарь Совета безопасности и министр обороны настаивали на подписании указа о введении чрезвычайного положения, и даже был готов его проект.
- А.Л: А семья как реагировала? Вас уговаривали применить силу или эвакуироваться?

- А.А: Я сказал семье: «Я не могу позволить, чтобы пролилась кровь, поэтому мы должны уехать на какое-то время», и мои слова приняли, как должное.
- А.Л: Можно ли ваш пример как-то ретранслировать на другие события? Например, Каддафи.
- А.А: Мубарак в Египте.
- А.Л: Да. Некая своя история. Понятно, что они защищали свои деньги и богатства. Простите меня за прямой вопрос, но вам было что защищать?
- А.А: Нет! Вы знаете, я, моя жена и дети - младшие тогда еще учились в школе, а старшая вообще была за границей - работала в Женеве, никогда не ставили перед собой такую цель. Кстати, жена у меня - профессор точной механики и образование получила в Санкт-Петербурге. Мы прожили здесь 13 лет. В советское время мы жили хорошо, потому что я рано стал профессором, а потом был избран академиком и президентом национальной академии и получал самую большую зарплату в республике, больше, чем у первого секретаря.

- А.Л: А почему так было?
- А.А: Это пошло с послевоенной поры, когда ученые сыграли исключительную роль. Сейчас много ругают Сталина, но именно он в годы войны поднял статус ученых, особенно после того, как они сделали атомную бомбу, создал хорошие условия для работы. В советское время профессор был представителем среднего класса. Поэтому я – профессор и моя жена, имевшая аналогичное звание, жили хорошо и стремились сделать научную карьеру. А вот цели накопить…
- А.Л: Аскар Акаевич, позвольте мне продолжить эту тему. Крайне интересно видеть честного президента. Скажите, пока вы были президентом, вам поступали предложения вступить в коррупционную схему, заработать денег и т.п.?

- А.А: Вы знаете, может быть, наше счастье, что в Кыргызстане нет таких конвертируемых природных источников, как нефть и газ, которые в те годы привлекали…
- А.Л: Хлопок?
- А.А: В Кыргызстане хлопка и табака - мизер. Хлопковые республики – это Узбеки-стан, Таджикистан, Туркмения и Азербайджан. А наша страна создана для туризма, как Швейцария. Только находится в Центральной Азии. Правда, было золото.
- А.Л: Это немало, согласитесь.

- А.А: Да, но в 1990-е годы цены на нефть и золото, которые всегда менялись синхронно, были крайне низкими. Мне стоило колоссальных усилий завезти в республику канадцев, чтобы они добывали золото. За унцию тогда давали примерно $300.
- А.Л: Сейчас порядка $2000.
- А.А: В середине 2000 года цена колебалась вокруг $300, а золото в наших горах стоило порядка $260. Мне канадцы говорили: «Слушай, мы не пойдем копать за $40!». Это я к тому, что у нас не было источников, способных вызвать международную коррупционную схему. Следовательно, и таких предложений не поступало. Единственное, был наркотрафик, и я боролся с наркобизнесом, даже создал международное агентство - при поддержке России и Управления по контролю за наркотиками ООН. Это агентство действительно прижало наркомафию. Настолько, что два главных наркобарона при первой возможности спонсировали «цветную» революцию. Кстати, их потом сразу убрали.

- А.Л: Тех, кто финансировал?
- А.А: Да, потому что они стали претендовать на власть. Следующий президент - Бакиев, их расстрелял.
- А.Л: Он поступил проще.
- А.А: Да, сказал: «Я вам - не Акаев и буду защищать власть с помощью автоматов». Затем пришла лихая пора, когда сразу погибло около 90 человек. Позднее, в 2010 году, начались межэтнические конфликты, которые стоили жизни уже тысячам людей. Ко-нечно, я очень сожалею… В свое время, беседуя с послом США, я сказал ему: «Слушайте, вы хотите демократию, так помогите мне провести осенью выборы. Давайте создадим прецедент конституционной передачи власти в регионе. Ведь это отвечает целям продвижения демократии». Но послу Стивену Янгу не давали покоя лавры посла в Грузии, который получил медаль из рук самого президента. Уже после того, как в Кыргызстане произошел переворот, «тюльпановая» революция, они начали экспортировать демократию в Андижан (Узбекистан – прим. ред.) по такой же схеме, как в Бишкек (столица Кыргызстана – прим. ред.). Но президент Каримов пресек их действия, и, по-моему, правильно сделал.

- А.Л: Я как раз хотел вас об этом спросил.
- А.А: Понимаете, люди меня укоряли, присылали письма со словами: «Вот настоящий президент! Почему вы так не поступили, ведь могли не допустить этого!». Но я считаю, что демократия на крови не имеет перспектив.
- А.Л: Сложно предсказать будущие события, но сейчас мы знаем о тысячах погибших.
- А.А: Кыргызстан отброшен на десятилетия!

- А.Л: Да. Если бы вы позволили своим генералам навести порядок в самом начале, вероятно, удалось бы избежать жертв позднее, и состоялась бы демократическая пере-дача власти. Это я к тому говорю, что, может быть, стоило позвонить не только Борису Николаевичу, но и еще и Владимиру Владимировичу?
- А.А: Да, но я действовал, исходя из своих внутренних ощущений. А Ельцин был мо-им старшим другом и наставником, поэтому я с ним и советовался. Тем более что я шел вместе с ним, начиная с 1990 года, и поддерживал в Верховном Совете, когда воз-никли сложности. Помните, он с трудом проходил в председатели комитета?

- А.Л: Скажите, когда вы приехали в Москву, у вас были встречи с Владимиром Владимировичем?
- А.А: Конечно. Я приехал в Москву и держал связь с Борисом Николаевичем. Благодаря этому меня очень хорошо приняли. В частности, предоставили жилье на первое время. Ну а мои коллеги – ученые и академики - оказали всяческую поддержку, приглашали на работу то в один институт, то в другой. Я выбрал МГУ и не жалею, работаю с выдающимися учеными. Мне там комфортно и интересно. За шесть лет я написал 67 научных работ, которые были опубликованы в докладах РАН и престижных за-рубежных изданиях, участвовал в написании шести монографий. За это время, используя математическое моделирование, мы спрогнозировали 12 цивилизаций.

- А.Л: Развитие локальных цивилизаций, очень интересно! Давайте закончим с политикой. Нынешняя российская власть привлекает вас в качестве эксперта по вопросам Азии и конкретно - по Кыргызстану? Встречаетесь ли вы с Владимиром Владимирович и Дмитрием Анатольевичем?
- А.А: Когда мы переехали в Россию, у меня были встречи и с Путиным.
- А.Л: И что он вам сказал?
- А.А: Он был очень гостеприимен и пообещал обеспечить необходимые условия для жизни и работы. Я искренне ему благодарен за все. Но я решил сконцентрироваться именно на научной работе и сейчас вижу, что что-то получается. В плане общественной и политической работы я иногда выступаю по своей инициативе, если нужно под-держать позицию России. Например, когда Владимир Владимирович выступил с идеей создания Евразийского Союза. Я – сторонник этой идеи, высказанной еще Гумилевым, и сам много писал на эту тему. Кстати, я написал записку президенту Медведеву о проведении юбилея Гумилева и встретил понимание. Ведь Лев Николаевич был последним великим евразийцем и считал, что России нужно иметь свою цивилизацию, евразийскую, которая должна стать одним из полюсов мира. Он заглядывал очень далеко вперед.
- А.Л: Пожалуйста, расскажите о математическом прогнозировании экономического развития локальных цивилизаций. Сложное название! В двух словах, о чем речь?

- А.А: Вы знаете, прежде я хотел бы сказать, что в 2012 году будет отмечаться столетний юбилей великого историка, гражданина и патриота Гумилева. Он привлекает меня двумя вещами. Во-первых, сегодня России нужен инновационно-технологический прорыв, чтобы вернуть себе статус великой экономической державы. Советский Союз был великой научно-технологической державой, и я считаю, что у России есть все возможности для подъема, причем пассионарного (мощного, эмоционального – прим. ред.). Я даже написал большую статью на эту тему – «Пассионарность глазами физика» и считаю, что сегодня важно найти ключ к пассионарному подъему нации. Во-вторых, очень важна идея Гумилева об объединении евразийских народов вокруг России: если поднимется Россия, возвысится и евразийская цивилизация.

Как мы видим, если бы не Евросоюз, сегодня все периферийные европейские страны - Греция, Испания, Португалия, Италия - стали бы банкротами. Евразийским народам стоит присмотреться к их опыту выхода из кризиса. Ведь кризис охватил весь мир: Ев-ропа не знает покоя, США решают сложные вопросы, даже у Японии проблемы. Один Китай, по-моему, спокойно двигается вперед.
Так вот мы решили изучить мировую динамику цивилизаций и ответить на вопрос: почему Китай и буддийские цивилизации сейчас динамично развиваются? И основы-ваясь на их опыте, выработать для России некую стратегию. Выдающийся российский ученый начала XX века Николай Дмитриевич Кондратьев создал теорию больших циклов, согласно которой экономика развивается волнами, у нее есть подъемы и паде-ния. В 2018 году ожидается начало подъема следующей, 16-й волны Кондратьева. То есть «окно возможностей» открыто до 2018 года. Если в ближайшие шесть лет страна его не использует, она отстанет, и потом будет трудно догонять. Мы уже отставали в 1970-е годы. Помните, был мировой структурный кризис после нефтяного шока? Все развитые страны его преодолели и перешли на энергосберегающие технологии и микроэлектронику, а Советский Союз данный этап пропустил.

- А.Л: Назовем это постиндустриальным миром.
- А.А: Совершенно верно. Мы занимаемся математическим моделированием на основе прежде всего теории Кондратьева. Определяем, что произойдет до 2050 года, какие факторы будут играть главную роль в динамичном развитии и как осуществить такой инновационно-технологический прорыв, чтобы Россия смогла вернуться в число аван-гардных стран. Это реально! Моделируем по всем12 цивилизациям – западноевропейской, североамериканской, японской, буддийской, китайской, евразийской и другим. Евразийскую цивилизацию возглавляет Россия, это ядро, а вокруг нее - Казахстан, Украина, Беларусь и т.д. Наша модель показывает, что без Украины союз будет ущербным, а при ее участии можно будет решать самые сложные вопросы.
- А.Л: Насколько в теории глобального развития важно наличие свободного человека как системы ценностей?
- А.А: Это чрезвычайно важно! В нашем комплексе исследований человеческий капи-тал - ключевой фактор. Например, в XX веке была модной теория экономического роста Солоу, он даже получил за нее Нобелевскую премию. Но его модель – это мо-дель индустриального мира, в которой главную роль играет физический капитал. А сегодня на первый план выходит капитал человеческий. И чем дальше, тем большую роль он будет играть. Поэтому вы правильно поставили вопрос.

Мы видим, что Россия может сделать прорыв и улучшить демографические показатели, что крайне важно. Потому что история не знает примеров благополучного и долго-срочного роста при убывающей демографической динамике. Она должна расти! А для этого надо целенаправленно и адресно увеличивать человеческий капитал, то есть за-ботиться о человеке. Ведь если заботиться о цветке, за него можно получить красивую цену. Я считаю, что современный российский человек – нежный цветок, и о нем нужно заботиться, вкладывать в него, чтобы он раскрылся. Тогда он создаст процветающую постиндустриальную российскую экономику, и Россия замет четвертое место в мире после Китая, Индии и США.

- А.Л: То, что вы говорите, прекрасно. Но есть серьезная демографическая проблема. Вы, наверное, знаете, что население России активно снижается, и к 2050 году нас может остаться 100 миллионов человек.
- А.А: Сегодня - 140 миллионов.
- А.Л: Задержать это могут только миграционные процессы, в том числе приток людей из стран Азии, бывших советских республик. Этот момент крайне важен.
- А.А: Вы знаете, мои коллеги, которые занимаются этим вопросом, открыли удиви-тельную вещь. Оказывается, демографическая динамика очень чувствительна к неравенству доходов в обществе. Общество может быть бедным в целом, но равномерно - одинаково бедным. Тогда рождаемость высокая. А если в обществе велико неравенство и сильна социальная поляризация, – например, немного богатых и много очень бедных, - рождаемость падает. Помните советское общество? Мы жили скромно, небогато, но все примерно одинаково. Вызывающе богатых людей было мало, пропасти не существовало, поэтому и рождаемость была высокой. Удивительно, но это важный психологический фактор. Поэтому мои коллеги рекомендуют ввести пропорциональный налог на доходы, а плоскую шкалу отменить, чтобы богатые платили больше. Са-мые богатые - вплоть до 50-90%. При условии, что все будет справедливо перераспре-деляться. И тогда демографическая динамика пойдет вверх. Так что у России есть шанс. Люди, которые специально этим занимаются, говорят, что есть возможность не только сохранить 140 миллионов, но и к 2050 году поднять эту цифру до 160.

- А.Л: У нас с вами разные источники… Теперь давайте поговорим о другом. Вы про-шли через массу политических процессов, знакомы со многими мировыми лидерами. Аскар Акаевич, как вы, с учетом вашего богатого опыта оцениваете Россию после вы-боров в Госдуму и все, что сейчас происходит в стране? Я имею в виду доказанные факты фальсификации итогов выборов.
- А.А: Хоть я и не участвовал в голосовании, происходящим интересуюсь и должен сказать, что у меня появился некий оптимизм. Ведь в Государственной Думе шестого созыва сложилась новая картина. По-настоящему многопартийный парламент, оппо-зиционные партии получили гораздо больше голосов и могут торпедировать многие решения. Правильно? На мой взгляд, очень важно, чтобы была тенденция к улучше-нию. И такую тенденцию я вижу. Это признают и представители оппозиции, несмотря на все нарушения. Действительно сделан шаг вперед. Теперь важно сохранить тенденцию на благо России. Чтобы все развивалось постепенно.

Ведь у нас есть горький опыт. В 1985 году, когда избрали Горбачева, я был просто счастлив. Для меня, ученого, ускорение научно-технического прогресса было просто бальзамом на душу, и я думал, что Советский Союз сделает новый рывок, и мы снова пойдем в авангарде. Однако он не рассчитал и оказался непоследовательным. Я считаю, что если бы Горбачев сконцентрировался на одном вопросе, то экономика СССР была бы спасена, а вместе с ней, возможно, и сам Советский Союз. А он через год все бросил и занялся политическими реформами. Ускорение же политических процессов привело к распаду великой страны. Поэтому сейчас лучше двигаться постепенно, маленькими шажками.
- А.Л: Считаете ли вы справедливым и важным решение Владимира Владимировича баллотироваться на следующий президентский срок?
- А.А: Почему нет? Он - успешный политик, а я считаю, что успешным политикам нужно дать шанс. К тому же многие говорят, что придет новый Путин. Может быть.

- А.Л: То есть вы считаете, что он придет в качестве реформатора?
- А.А: То, что было накоплено в первые 10 лет правления, наверное, перейдет в новое качество. По моему опыту общения с Владимиром Владимировичем, он умеет слушать и услышал сигналы, которые поступают от общества. Я думаю, что у него сейчас как раз есть шанс провести реформы. В начале 2000-х годов ему нельзя было рисковать, потому что тогда главной целью была стабильность. Стабилизация достигнута, и пора делать инновационно-технологический прорыв. Как показывает наше моделирование, России нужно двигаться вперед минимум 7-8% и более. И я не понимаю министров, которые гордо называют темп 4%. Что такое 4%? Весь мир вместе с Африкой так двигается (в среднем). России нужен только рост, поэтому - 7-8% и более! Экономическая теория гласит, что улучшение жизни и укрепление экономического могущества государства возможно только за счет быстрого роста.

- А.Л: Крайне интересно! Напоследок, скажите, пожалуйста, насколько сложно и ответственно руководить государством? Это особый режим жизни?
- А.А: Вы знаете, я - профессиональный научный работник, привыкший к размеренной спокойной жизни. Поэтому мне было неимоверно сложно. Политика - совсем другой мир, который описывается математической моделью «хищник-жертва». Постоянная борьба! И если человек отошел от политики, он уже вычеркнут. Очень своеобразные нравы.
- А.Л: Аскар Акаевич, последний вопрос. На ваш взгляд, власть, откуда она? Это нечто сакральное или все-таки земное?

- А.А: Я считаю, что это абсолютно земное. Например, возьмем Китай. Посмотрите, какие у него потрясающие успехи. И ведь там решена проблема смены власти. Пони-маете? Я считаю, это, вероятно, самое главное, что они сделали. Они знают, что каждые 10 лет будет смена, мы и весь мир уже знаем лидера следующего десятилетия, встречаемся с ним. Эту проблему должна решить каждая страна!
- А.Л: В то же время Мао Цзедун сказал, что сильная власть - та, которая в любой мо-мент может открыть огонь по безоружной толпе.

- А.А: Ден Сяопин во время известных событий реализовал эту идею. Я думаю, вы знаете, что Мао отвергли и ввели конфуцианство, которое придало власти сакральность. Я встречался со своими китайскими друзьями, с которыми мы вместе учились в 1960-е годы в Ленинграде. Они так благодарны России и российским профессорам за образование, которое они у нас получили. До сих пор! Я встретился с ними и убедился, что конфуцианство возродило сакральность власти. Не думаю, что она должна за-ботиться о каждом гражданине, но обязательно обеспечивать процветание государства.

- А.Л: Спасибо большое, Аскар Акаевич, за то, что вы поделились своими мыслями со зрителями канала «Ваше общественное телевидение»! Напомню, что у нас в гостях был в недавнем прошлом президент Кыргызстана, а сейчас - профессор МГУ и член РАН Аскар Акаев. Еще раз спасибо!
- А.А: Вам спасибо огромное! Для меня это честь. Я больше всего горжусь тем, что окончил Ленинградский институт точной механики и оптики и 20 лучших творческих и научных лет своей жизни провел в вашем замечательном городе.
- А.Л: Спасибо вам большое и всего доброго!

Телеканал «ВОТ!»,
«Особый взгляд»,
7 декабря 2011, 20.00

Оставаться в курсе всех наших новостей?

<div style="border:1px; width:450px; border-color:#701c1f; background-color:#F5F5F5; font-family:Verdana, Arial, Helvetica, sans-serif"><div style="float:right; text-align:right"><a href="http://polit.pro"><img src="http://polit.pro/logo.png" height="15"/></a> <a href="<?if(http://polit.pro/stuff/1-1-0-382)?>http://polit.pro/stuff/1-1-0-382<?else?>/_nw/13/67524184.jpg<?endif?>" class="class1"><img src="/_nw/13/67524184.jpg" width="105" border="2"></a></div>13 Апреля 2012 - Экс-президент Киргизии Аскар Акаев и Алексей Лушников в телепрограмме "Особый взгляд" <a href="/news/1-0-12" title="Ещё материалы >>>" style="text-decoration:none; color:#000000"><div id="nativeroll_video_cont" style="display:none;"></div>Аскар Акаевич Акаев – государственный и политический деятель, ученый, главный научный сотрудник Института математических исследований сложных систем МГУ имени М.В. Ломоносова. С 1991 по 2005 год – Президент Киргизской республики (Кыргызстан). Иностранный член РАН, действительный член Нью-Йоркской академии наук. Алексей Лушников - телеведущий, создатель и владелец телеканала "Ваше общественное телевидение!". Студия прямого эфира телеканала "Ваше общественное телевидение!" Санкт-Петербург - А.Л: Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире - «Особый взгляд», и я с боль-шой радостью представляю вам бывшего Президента Киргизии Аскара Акаевича Акаева! Еще раз, здравствуйте! - А.А: Здравствуйте! - А.Л: Начну со дня сегодняшнего. Скажите, вы сейчас живете в Москве? - А.А: Да, я живу в Москве и работаю в МГУ имени М.В. Ломоносова. При университете есть Институт математических исследований сложных систем. Я являюсь его главным научным сотрудником и занимаюсь исследовательской работой - руковожу проектом по математическому моделированию глобальных процессов. Естественно, читаю лекции. Но преподавательская деятельность минимальна. - А.Л: Вы занимаетесь наукой почти семь лет. Не тянет обратно в политику? Ностальгия не мучает? - А.А: Нет. Я - профессиональный научный работник и прежде чем стать президентом республики возглавлял Национальную академию наук Кыргызстана. Поэтому, вновь занявшись наукой, я вернулся в родную стихию и получаю огромное удовольствие от работы. Прежде всего это координация проектов РАН по математическому моделированию самых разных глобальных процессов - экономических, социальных, связанных с изменением климата. Еще я являюсь научным руководителем Центра фундаментальных исследований в Санкт-Петербурге, родном для меня городе. Много интересной работы, поэтому обратно в политику не тянет. Я хочу успеть что-то сделать в науке. - А.Л: Какие у вас удивительные жизнь и судьба! В 1990 году вы попали в большую политику, стали президентом тогда, по-моему, еще союзной республики, и участвовали в том, что некоторые ваши коллеги называют распадом СССР. - А.А: Я как раз старался не позволить распасться великой державе. Я горжусь тем, что был гражданином Советского Союза и считаю себя именно советским человеком, ученым. До последнего боролся за сохранение СССР! - А.Л: Вы 15 лет были президентом, это большой срок. На постсоветском пространстве мало таких политических тяжеловесов. Скажите, ведь к этому привыкаешь? Но вы поступили так, как никто не ожидал, - сами отдали власть и сделали это добровольно, никто не держал пистолет у вашего виска. Серьезный поступок, проявление силы характера, или наоборот слабости? Оценки давали разные. - А.А: Вы знаете, для меня этот шаг был естественным. Я опирался на гуманистические ценности и идеалы и всегда считал, что никакая власть не стоит и капли человеческой крови. Поэтому когда наступили лихие времена и момент истины в марте 2005 года, не раздумывая, сам отдал власть. Первое время меня действительно многие укоряли: «Почему не навел порядок?». Но затем выяснилось, что 24-25 марта 2005 года произошел настоящий государственный переворот, и его совершили криминальные структуры, финансируемые наркомафией. Были люди, которые говорили, что требовалось пролить кровь, но удержать власть, так как из-за переворота республика очень много потеряла. - А.Л: Может, действительно надо было так сделать? - А.А: Нет. Я думаю, что народ должен усвоить урок и двигаться к демократии естест-венным путем. И на этом пути, конечно, будут трудности. Но я ни о чем не сожалею. Вы знаете, после Арабской весны и революций на Ближнем Востоке, в Северной Аф-рике большинство людей меня наоборот поддерживает. Говорят, что я правильно тогда поступил, не пролив ничьей крови. - А.Л: То есть с Каддафи вас, слава богу, не сравнивают? Вообще вы понимаете североафриканских лидеров, того же Каддафи, которые до последнего борются за власть и справедливость, как они ее видят? - А.А: Нет. Первые 10 лет я работал с полной отдачей. В политику меня привела судь-ба, хотя я сам никогда не стремился к президентской должности. Но так получилось, что после трагических межэтнических столкновений в Оше в 1990 году, когда погибли люди, ни один партийный хозяйственный лидер не мог быть избран. И люди вспомнили про меня. Я превратился в политика, будучи членом Верховного Совета СССР, где постоянно выступал. Новое время, новые веяния, надо было улавливать темы, выступать не по бумажке… - А.Л: Время перемен. - А.А: Совершенно верно. Я, как и Анатолий Собчак, старался. Тогда все транслировалось по телевидению, но как президента национальной академии наук меня мало, кто знал. Вообще я считаю, что нельзя долго оставаться у власти, потому что люди ждут перемен. 15 лет – максимум. В 2005 году, когда заканчивался мой третий срок, я хотел передать власть конституционным путем и сожалею лишь об одном - что не успел это сделать. По Конституции выборы должны были состояться в октябре 2005 года. Веро-ятно, моя ошибка состояла в том, что я объявил об этом чуть ли не за год, в 2004-м. - А.Л: Стали «хромой уткой». - А.А: Наверное, на постсоветском пространстве это было ошибкой. Борис Николаевич Ельцин поступил мудро, сделав все неожиданно. Наверное, мне тоже стоило передать власть в последний момент, но я объявил о своем уходе заранее. Радикальная оппози-ция понимала, что на выборах проиграет, и не могла этого допустить. А тут еще под-вернулся хороший случай – как раз успешно закончились «цветные» революции в Гру-зии и на Украине, американцам не терпелось распространить эту практику на Среднюю Азию. А где начать? Вы знаете, для «цветной» революций нужна… - А.Л: Вы все-таки считаете произошедшее «цветной» революцией? - А.А: А как же?! Это очевидно. - А.Л: Несмотря на участие криминальных структур? - А.А: Все верно, но тогда организаторы убедили, что революцию нельзя провести при поддержке народа, как это было, например, в Грузии. И в Кыргызстане пошли на то, чтобы получить поддержку наркомафии и криминальных структур. Утром 24 марта, когда я посмотрел в окно и увидел на площади свыше 10 000 человек, на 90% – явно криминальные элементы, это было видно невооруженным глазом, стал мучительно думать, что делать и как это остановить. Только силой. - А.Л: Вы с кем-нибудь советовались? Можно было позвонить Путину или Бушу, про-консультироваться с Евросоюзом…. - А.А: С Западом я, естественно, не советовался, потому что революция в Кыргызстане, позднее названная «тюльпановая», готовилась именно на Западе, прежде всего за океаном. Вашингтон, на свою беду, способствовал развитию свободных СМИ, и я раз-решил открыть в Кыргызстане, во Фрунзе и Бишкеке, Центры содействия свободным СМИ, которые имели мощную типографскую базу. Их финансировало американское правительство, а работа велась под эгидой Freedom House (американская неправитель-ственная организация, занимающаяся исследованиями состояния политических и гра-жданских свобод – прим. ред.). Эти центры начали издавать оппозиционные газеты и дискредитировать меня, как президента. - А.Л: А набраться воли и все закрыть? - А.А: Понимаете, мой демократический настрой не позволил это сделать. - А.Л: Вы сожалеете об этом? - А.А: Нет. Я действительно старался способствовать развитию свободных СМИ и считаю, что общественный контроль за властью необходим. В любом демократическом государстве должны быть эти компоненты, иначе нормальное развитие невозможно. Но на тот момент, позволив хозяйничать в стране западным организациям, я , конечно, совершил ошибку. - А.Л: Может, надо было не дожидаться пятнадцатилетнего срока, а уйти после 10 лет президентства? Тогда обстановка бы не накалилась. - А.А: Если бы я это почувствовал… Но в 2000 году ничего подобного и в помине не было. Кыргызстан являлся «островком демократии», признанным международным со-обществом. И в плане экономических реформ мы тоже являлись лидерами. Помните, все страны на постсоветском пространстве одновременно начали подготовку вступления в ВТО, а мы первые и единственные стали ее членами еще в 1998 году, именно благодаря мощным рыночным реформам. Первое - частная собственность на землю. Ведь Кыргызстан – аграрная страна, на земле проживает более половины населения. И второе - реформа местного самоуправления, которая значительно опередила свое время. Почему я пошел на третий срок? После реформ первого поколения мне хотелось, что-бы страна вышла на устойчивую траекторию развития, и создать новую десятилетнюю программу. В 2000 году мы ее приняли и получили финансовую поддержку от многих стран мира - России, Германии, Швейцарии, Японии. Они стали нашими основными донорами. За 2001-2011 годы эта программа должна была вывести экономику Кыргыз-стана на устойчивый рост и обеспечить повышение уровня жизни. До 2004 года все шло великолепно: темпы роста - 6-7%, как в России. Правда, в России это было вызва-но международным увеличением цен на нефть, а мы ни нефти, ни газа не имеем и тем не менее добились такого успеха. 2004 год закончили на 7,4% при инфляции среднеевропейского уровня в пределах 3-4%. - А.Л: А какой основной бизнес? На чем строится экономика Кыргызстана? - А.А: Завершая ответ на предыдущий вопрос, хочу сказать, что в 2004 году я счел свою роль исполненной и чувствовал, что больше нельзя. Поэтому и объявил офици-ально, что на очередных выборах в 2005 году участвовать не буду. Конечно, я сожа-лею, что не смог организовать конституционную передачу власти. Поэтому думаю, что те, кто слишком долго находится у власти, сильно рискуют. - А.Л: А кому все-таки звонили, увидев десятитысячную толпу? - А.А: Борису Николаевичу Ельцину. Он был моим наставником, у нас сложились пре-красные отношения. Если помните, первый свой визит в ранге президента Борис Николаевич нанес именно в Кыргызстан. В том году ему было очень тяжело. Я тогда находился в составе межрегиональной депутатской группы, благодаря моим коллегам, академикам и прежде всего - Юрию Алексеевичу Рыжову, а также Сахарову. - А.Л: И Собчаку. - А.А: Да, и я поддерживал Бориса Николаевича. Конечно, он тоже не оставил меня без поддержки. Я ему позвонил, и он сказал: «Аскар, взвесь все сам. Давай подумаем, посмотрим. Может, это мирная демонстрация, и все уладится». Но ситуация развивалась очень быстро, и я почувствовал, что эти люди ориентированы на кровопролитие. А мне хотелось его избежать, поэтому я выехал из страны… - А.Л: Я помню одно из ваших первых интервью Алексею Венедиктову на «Эхе Моск-вы». Вы тогда очень эмоционально рассказывали о ситуации в стране. Действительно ли было некое стечение обстоятельств - вы уехали, а другие остались? Это водораздел культуры человека, его внутренних принципов и некой демократичности? Ведь у вас были все атрибуты власти - армия, полиция, простите, деньги и иные возможности. Все можно было направить на погашение этого выступления. - А.А: Безусловно! - А.Л: Это ваше внутреннее убеждение? Вы же понимали, что будет сложно вернуться, и что вы много теряете. - А.А: Я понимал, что теряю не просто много, а все. И что особенно тяжело будет моей семье. Но я не мог допустить, чтобы мои руки оказались в крови. Это внутреннее убеждение. Да, они спровоцировали, а руководители моей охраны предлагали применить оружие и разогнать криминальные элементы. Но мой последний приказ был такой: «Не стрелять ни при каких обстоятельствах!». - А.Л: Но они все-таки уговаривали? - А.А: Да, секретарь Совета безопасности и министр обороны настаивали на подписании указа о введении чрезвычайного положения, и даже был готов его проект. - А.Л: А семья как реагировала? Вас уговаривали применить силу или эвакуироваться? - А.А: Я сказал семье: «Я не могу позволить, чтобы пролилась кровь, поэтому мы должны уехать на какое-то время», и мои слова приняли, как должное. - А.Л: Можно ли ваш пример как-то ретранслировать на другие события? Например, Каддафи. - А.А: Мубарак в Египте. - А.Л: Да. Некая своя история. Понятно, что они защищали свои деньги и богатства. Простите меня за прямой вопрос, но вам было что защищать? - А.А: Нет! Вы знаете, я, моя жена и дети - младшие тогда еще учились в школе, а старшая вообще была за границей - работала в Женеве, никогда не ставили перед собой такую цель. Кстати, жена у меня - профессор точной механики и образование получила в Санкт-Петербурге. Мы прожили здесь 13 лет. В советское время мы жили хорошо, потому что я рано стал профессором, а потом был избран академиком и президентом национальной академии и получал самую большую зарплату в республике, больше, чем у первого секретаря. - А.Л: А почему так было? - А.А: Это пошло с послевоенной поры, когда ученые сыграли исключительную роль. Сейчас много ругают Сталина, но именно он в годы войны поднял статус ученых, особенно после того, как они сделали атомную бомбу, создал хорошие условия для работы. В советское время профессор был представителем среднего класса. Поэтому я – профессор и моя жена, имевшая аналогичное звание, жили хорошо и стремились сделать научную карьеру. А вот цели накопить… - А.Л: Аскар Акаевич, позвольте мне продолжить эту тему. Крайне интересно видеть честного президента. Скажите, пока вы были президентом, вам поступали предложения вступить в коррупционную схему, заработать денег и т.п.? - А.А: Вы знаете, может быть, наше счастье, что в Кыргызстане нет таких конвертируемых природных источников, как нефть и газ, которые в те годы привлекали… - А.Л: Хлопок? - А.А: В Кыргызстане хлопка и табака - мизер. Хлопковые республики – это Узбеки-стан, Таджикистан, Туркмения и Азербайджан. А наша страна создана для туризма, как Швейцария. Только находится в Центральной Азии. Правда, было золото. - А.Л: Это немало, согласитесь. - А.А: Да, но в 1990-е годы цены на нефть и золото, которые всегда менялись синхронно, были крайне низкими. Мне стоило колоссальных усилий завезти в республику канадцев, чтобы они добывали золото. За унцию тогда давали примерно $300. - А.Л: Сейчас порядка $2000. - А.А: В середине 2000 года цена колебалась вокруг $300, а золото в наших горах стоило порядка $260. Мне канадцы говорили: «Слушай, мы не пойдем копать за $40!». Это я к тому, что у нас не было источников, способных вызвать международную коррупционную схему. Следовательно, и таких предложений не поступало. Единственное, был наркотрафик, и я боролся с наркобизнесом, даже создал международное агентство - при поддержке России и Управления по контролю за наркотиками ООН. Это агентство действительно прижало наркомафию. Настолько, что два главных наркобарона при первой возможности спонсировали «цветную» революцию. Кстати, их потом сразу убрали. - А.Л: Тех, кто финансировал? - А.А: Да, потому что они стали претендовать на власть. Следующий президент - Бакиев, их расстрелял. - А.Л: Он поступил проще. - А.А: Да, сказал: «Я вам - не Акаев и буду защищать власть с помощью автоматов». Затем пришла лихая пора, когда сразу погибло около 90 человек. Позднее, в 2010 году, начались межэтнические конфликты, которые стоили жизни уже тысячам людей. Ко-нечно, я очень сожалею… В свое время, беседуя с послом США, я сказал ему: «Слушайте, вы хотите демократию, так помогите мне провести осенью выборы. Давайте создадим прецедент конституционной передачи власти в регионе. Ведь это отвечает целям продвижения демократии». Но послу Стивену Янгу не давали покоя лавры посла в Грузии, который получил медаль из рук самого президента. Уже после того, как в Кыргызстане произошел переворот, «тюльпановая» революция, они начали экспортировать демократию в Андижан (Узбекистан – прим. ред.) по такой же схеме, как в Бишкек (столица Кыргызстана – прим. ред.). Но президент Каримов пресек их действия, и, по-моему, правильно сделал. - А.Л: Я как раз хотел вас об этом спросил. - А.А: Понимаете, люди меня укоряли, присылали письма со словами: «Вот настоящий президент! Почему вы так не поступили, ведь могли не допустить этого!». Но я считаю, что демократия на крови не имеет перспектив. - А.Л: Сложно предсказать будущие события, но сейчас мы знаем о тысячах погибших. - А.А: Кыргызстан отброшен на десятилетия! - А.Л: Да. Если бы вы позволили своим генералам навести порядок в самом начале, вероятно, удалось бы избежать жертв позднее, и состоялась бы демократическая пере-дача власти. Это я к тому говорю, что, может быть, стоило позвонить не только Борису Николаевичу, но и еще и Владимиру Владимировичу? - А.А: Да, но я действовал, исходя из своих внутренних ощущений. А Ельцин был мо-им старшим другом и наставником, поэтому я с ним и советовался. Тем более что я шел вместе с ним, начиная с 1990 года, и поддерживал в Верховном Совете, когда воз-никли сложности. Помните, он с трудом проходил в председатели комитета? - А.Л: Скажите, когда вы приехали в Москву, у вас были встречи с Владимиром Владимировичем? - А.А: Конечно. Я приехал в Москву и держал связь с Борисом Николаевичем. Благодаря этому меня очень хорошо приняли. В частности, предоставили жилье на первое время. Ну а мои коллеги – ученые и академики - оказали всяческую поддержку, приглашали на работу то в один институт, то в другой. Я выбрал МГУ и не жалею, работаю с выдающимися учеными. Мне там комфортно и интересно. За шесть лет я написал 67 научных работ, которые были опубликованы в докладах РАН и престижных за-рубежных изданиях, участвовал в написании шести монографий. За это время, используя математическое моделирование, мы спрогнозировали 12 цивилизаций. - А.Л: Развитие локальных цивилизаций, очень интересно! Давайте закончим с политикой. Нынешняя российская власть привлекает вас в качестве эксперта по вопросам Азии и конкретно - по Кыргызстану? Встречаетесь ли вы с Владимиром Владимирович и Дмитрием Анатольевичем? - А.А: Когда мы переехали в Россию, у меня были встречи и с Путиным. - А.Л: И что он вам сказал? - А.А: Он был очень гостеприимен и пообещал обеспечить необходимые условия для жизни и работы. Я искренне ему благодарен за все. Но я решил сконцентрироваться именно на научной работе и сейчас вижу, что что-то получается. В плане общественной и политической работы я иногда выступаю по своей инициативе, если нужно под-держать позицию России. Например, когда Владимир Владимирович выступил с идеей создания Евразийского Союза. Я – сторонник этой идеи, высказанной еще Гумилевым, и сам много писал на эту тему. Кстати, я написал записку президенту Медведеву о проведении юбилея Гумилева и встретил понимание. Ведь Лев Николаевич был последним великим евразийцем и считал, что России нужно иметь свою цивилизацию, евразийскую, которая должна стать одним из полюсов мира. Он заглядывал очень далеко вперед. - А.Л: Пожалуйста, расскажите о математическом прогнозировании экономического развития локальных цивилизаций. Сложное название! В двух словах, о чем речь? - А.А: Вы знаете, прежде я хотел бы сказать, что в 2012 году будет отмечаться столетний юбилей великого историка, гражданина и патриота Гумилева. Он привлекает меня двумя вещами. Во-первых, сегодня России нужен инновационно-технологический прорыв, чтобы вернуть себе статус великой экономической державы. Советский Союз был великой научно-технологической державой, и я считаю, что у России есть все возможности для подъема, причем пассионарного (мощного, эмоционального – прим. ред.). Я даже написал большую статью на эту тему – «Пассионарность глазами физика» и считаю, что сегодня важно найти ключ к пассионарному подъему нации. Во-вторых, очень важна идея Гумилева об объединении евразийских народов вокруг России: если поднимется Россия, возвысится и евразийская цивилизация. Как мы видим, если бы не Евросоюз, сегодня все периферийные европейские страны - Греция, Испания, Португалия, Италия - стали бы банкротами. Евразийским народам стоит присмотреться к их опыту выхода из кризиса. Ведь кризис охватил весь мир: Ев-ропа не знает покоя, США решают сложные вопросы, даже у Японии проблемы. Один Китай, по-моему, спокойно двигается вперед. Так вот мы решили изучить мировую динамику цивилизаций и ответить на вопрос: почему Китай и буддийские цивилизации сейчас динамично развиваются? И основы-ваясь на их опыте, выработать для России некую стратегию. Выдающийся российский ученый начала XX века Николай Дмитриевич Кондратьев создал теорию больших циклов, согласно которой экономика развивается волнами, у нее есть подъемы и паде-ния. В 2018 году ожидается начало подъема следующей, 16-й волны Кондратьева. То есть «окно возможностей» открыто до 2018 года. Если в ближайшие шесть лет страна его не использует, она отстанет, и потом будет трудно догонять. Мы уже отставали в 1970-е годы. Помните, был мировой структурный кризис после нефтяного шока? Все развитые страны его преодолели и перешли на энергосберегающие технологии и микроэлектронику, а Советский Союз данный этап пропустил. - А.Л: Назовем это постиндустриальным миром. - А.А: Совершенно верно. Мы занимаемся математическим моделированием на основе прежде всего теории Кондратьева. Определяем, что произойдет до 2050 года, какие факторы будут играть главную роль в динамичном развитии и как осуществить такой инновационно-технологический прорыв, чтобы Россия смогла вернуться в число аван-гардных стран. Это реально! Моделируем по всем12 цивилизациям – западноевропейской, североамериканской, японской, буддийской, китайской, евразийской и другим. Евразийскую цивилизацию возглавляет Россия, это ядро, а вокруг нее - Казахстан, Украина, Беларусь и т.д. Наша модель показывает, что без Украины союз будет ущербным, а при ее участии можно будет решать самые сложные вопросы. - А.Л: Насколько в теории глобального развития важно наличие свободного человека как системы ценностей? - А.А: Это чрезвычайно важно! В нашем комплексе исследований человеческий капи-тал - ключевой фактор. Например, в XX веке была модной теория экономического роста Солоу, он даже получил за нее Нобелевскую премию. Но его модель – это мо-дель индустриального мира, в которой главную роль играет физический капитал. А сегодня на первый план выходит капитал человеческий. И чем дальше, тем большую роль он будет играть. Поэтому вы правильно поставили вопрос. Мы видим, что Россия может сделать прорыв и улучшить демографические показатели, что крайне важно. Потому что история не знает примеров благополучного и долго-срочного роста при убывающей демографической динамике. Она должна расти! А для этого надо целенаправленно и адресно увеличивать человеческий капитал, то есть за-ботиться о человеке. Ведь если заботиться о цветке, за него можно получить красивую цену. Я считаю, что современный российский человек – нежный цветок, и о нем нужно заботиться, вкладывать в него, чтобы он раскрылся. Тогда он создаст процветающую постиндустриальную российскую экономику, и Россия замет четвертое место в мире после Китая, Индии и США. - А.Л: То, что вы говорите, прекрасно. Но есть серьезная демографическая проблема. Вы, наверное, знаете, что население России активно снижается, и к 2050 году нас может остаться 100 миллионов человек. - А.А: Сегодня - 140 миллионов. - А.Л: Задержать это могут только миграционные процессы, в том числе приток людей из стран Азии, бывших советских республик. Этот момент крайне важен. - А.А: Вы знаете, мои коллеги, которые занимаются этим вопросом, открыли удиви-тельную вещь. Оказывается, демографическая динамика очень чувствительна к неравенству доходов в обществе. Общество может быть бедным в целом, но равномерно - одинаково бедным. Тогда рождаемость высокая. А если в обществе велико неравенство и сильна социальная поляризация, – например, немного богатых и много очень бедных, - рождаемость падает. Помните советское общество? Мы жили скромно, небогато, но все примерно одинаково. Вызывающе богатых людей было мало, пропасти не существовало, поэтому и рождаемость была высокой. Удивительно, но это важный психологический фактор. Поэтому мои коллеги рекомендуют ввести пропорциональный налог на доходы, а плоскую шкалу отменить, чтобы богатые платили больше. Са-мые богатые - вплоть до 50-90%. При условии, что все будет справедливо перераспре-деляться. И тогда демографическая динамика пойдет вверх. Так что у России есть шанс. Люди, которые специально этим занимаются, говорят, что есть возможность не только сохранить 140 миллионов, но и к 2050 году поднять эту цифру до 160. - А.Л: У нас с вами разные источники… Теперь давайте поговорим о другом. Вы про-шли через массу политических процессов, знакомы со многими мировыми лидерами. Аскар Акаевич, как вы, с учетом вашего богатого опыта оцениваете Россию после вы-боров в Госдуму и все, что сейчас происходит в стране? Я имею в виду доказанные факты фальсификации итогов выборов. - А.А: Хоть я и не участвовал в голосовании, происходящим интересуюсь и должен сказать, что у меня появился некий оптимизм. Ведь в Государственной Думе шестого созыва сложилась новая картина. По-настоящему многопартийный парламент, оппо-зиционные партии получили гораздо больше голосов и могут торпедировать многие решения. Правильно? На мой взгляд, очень важно, чтобы была тенденция к улучше-нию. И такую тенденцию я вижу. Это признают и представители оппозиции, несмотря на все нарушения. Действительно сделан шаг вперед. Теперь важно сохранить тенденцию на благо России. Чтобы все развивалось постепенно. Ведь у нас есть горький опыт. В 1985 году, когда избрали Горбачева, я был просто счастлив. Для меня, ученого, ускорение научно-технического прогресса было просто бальзамом на душу, и я думал, что Советский Союз сделает новый рывок, и мы снова пойдем в авангарде. Однако он не рассчитал и оказался непоследовательным. Я считаю, что если бы Горбачев сконцентрировался на одном вопросе, то экономика СССР была бы спасена, а вместе с ней, возможно, и сам Советский Союз. А он через год все бросил и занялся политическими реформами. Ускорение же политических процессов привело к распаду великой страны. Поэтому сейчас лучше двигаться постепенно, маленькими шажками. - А.Л: Считаете ли вы справедливым и важным решение Владимира Владимировича баллотироваться на следующий президентский срок? - А.А: Почему нет? Он - успешный политик, а я считаю, что успешным политикам нужно дать шанс. К тому же многие говорят, что придет новый Путин. Может быть. - А.Л: То есть вы считаете, что он придет в качестве реформатора? - А.А: То, что было накоплено в первые 10 лет правления, наверное, перейдет в новое качество. По моему опыту общения с Владимиром Владимировичем, он умеет слушать и услышал сигналы, которые поступают от общества. Я думаю, что у него сейчас как раз есть шанс провести реформы. В начале 2000-х годов ему нельзя было рисковать, потому что тогда главной целью была стабильность. Стабилизация достигнута, и пора делать инновационно-технологический прорыв. Как показывает наше моделирование, России нужно двигаться вперед минимум 7-8% и более. И я не понимаю министров, которые гордо называют темп 4%. Что такое 4%? Весь мир вместе с Африкой так двигается (в среднем). России нужен только рост, поэтому - 7-8% и более! Экономическая теория гласит, что улучшение жизни и укрепление экономического могущества государства возможно только за счет быстрого роста. - А.Л: Крайне интересно! Напоследок, скажите, пожалуйста, насколько сложно и ответственно руководить государством? Это особый режим жизни? - А.А: Вы знаете, я - профессиональный научный работник, привыкший к размеренной спокойной жизни. Поэтому мне было неимоверно сложно. Политика - совсем другой мир, который описывается математической моделью «хищник-жертва». Постоянная борьба! И если человек отошел от политики, он уже вычеркнут. Очень своеобразные нравы. - А.Л: Аскар Акаевич, последний вопрос. На ваш взгляд, власть, откуда она? Это нечто сакральное или все-таки земное? - А.А: Я считаю, что это абсолютно земное. Например, возьмем Китай. Посмотрите, какие у него потрясающие успехи. И ведь там решена проблема смены власти. Пони-маете? Я считаю, это, вероятно, самое главное, что они сделали. Они знают, что каждые 10 лет будет смена, мы и весь мир уже знаем лидера следующего десятилетия, встречаемся с ним. Эту проблему должна решить каждая страна! - А.Л: В то же время Мао Цзедун сказал, что сильная власть - та, которая в любой мо-мент может открыть огонь по безоружной толпе. - А.А: Ден Сяопин во время известных событий реализовал эту идею. Я думаю, вы знаете, что Мао отвергли и ввели конфуцианство, которое придало власти сакральность. Я встречался со своими китайскими друзьями, с которыми мы вместе учились в 1960-е годы в Ленинграде. Они так благодарны России и российским профессорам за образование, которое они у нас получили. До сих пор! Я встретился с ними и убедился, что конфуцианство возродило сакральность власти. Не думаю, что она должна за-ботиться о каждом гражданине, но обязательно обеспечивать процветание государства. - А.Л: Спасибо большое, Аскар Акаевич, за то, что вы поделились своими мыслями со зрителями канала «Ваше общественное телевидение»! Напомню, что у нас в гостях был в недавнем прошлом президент Кыргызстана, а сейчас - профессор МГУ и член РАН Аскар Акаев. Еще раз спасибо! - А.А: Вам спасибо огромное! Для меня это честь. Я больше всего горжусь тем, что окончил Ленинградский институт точной механики и оптики и 20 лучших творческих и научных лет своей жизни провел в вашем замечательном городе. - А.Л: Спасибо вам большое и всего доброго! Телеканал «ВОТ!», «Особый взгляд», 7 декабря 2011, 20.00
		<script>
			var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');

if (container) {
				var parent = container.parentElement;

if (parent) {
					const wrapper = document.createElement('div');
					wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');

parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
				}
			}
		</script>
	</a></div>