По интернету прокатился вздох: клята власть, выгнав Чаплина, еще и свободу слова ему ограничила. Во, что делают, паразиты! Ничего святого! В том смысле, что не нравятся мне ваши речи, но за ваше право говорить их я жизнь отдам. Безотносительно к тому, что вы там собрались вещать – про свою борьбу, или про сионских мудрецов, или про то, что Солнце вращается вокруг Земли (это же каждый дурак видит, что не наоборот), или там еще про что-то. Неважно – свобода. В общем, каждый говорит, что хочет, а там рынок все устроит: кого больше хотят слушать, у того и тиражи больше. А кого, кстати, больше хотят? Это ведь не секрет: мы же знаем, у каких писателей какие тиражи. Читатели хотят читать того, кто пишет понятно. Того, кто пишет про интересненькое – о чем другие не пишут. Того, кто пишет увлекательно – чтобы всё время неизвестно, чем кончится, а узнать хочется. Ну, и понятно – того, кто поглаживает больные места, рассказывает нам, какие мы чудесные, прямо замечательные. Или – о том, о чем мы боялись спросить, хотя и хотели. А тут – сам пришел и на всё ответил. Кого еще? Еще – того, кто отвечает на то, чего мы спрашиваем без всякого страха, – на актуальные наши вопросы: как разбоготеть, поздороветь, приворожить, приобретать влияние, и прочее в том же роде. Того же, кто пишет учебники, справочники, энциклопедии, хотят гораздо меньше. А уж того, кто пишет о чем-то совсем новом, неизвестном и малопонятном – совсем мало хотят. В результате рынок свободного слова работает весьма неоднозначно. Масса слов свободно обманывает дурачков, делая их еще глупее. Масса – растлевает иначе: подогревает низкие инстинкты, вроде желания убивать, насильничать, воровать… Масса – объявляет подлость добродетелью, а несуществующее – существующим. Ну, и так далее. Свобода, брат… Хорошо это или плохо? А это хотя с чем сравнивать. Если сравнивать с цензурой, устанавливающей жесткое единомыслие, то, может, и хорошо. В смысле – лучше. А вот если сравнивать с цензурой, ограничивающей непрофессионализм, бездарность и просто глупость, то, может, и плохо. В смысле – хуже. Как обстоят дела на Западе? Довольно хитро обстоят. С одной стороны – вроде бы и рынок. С горами мукулатуры. Но с другой, помимо рынка, свобода слова в этих обществах управляется и некоей аурой качества: читающей мукулатуру человек в общем-то знает, что читает он мукулатуру. И что это в некотором смысле его выбор: читать фикшн-бестселлер, чемпиона продаж, или читать «клэссикс». И если классика ему не нравится, то он знает, что дело не в классике, а в нем самом. А кроме того, есть, естественно, и санитары леса – критики, которые не то, чтобы очень качественно, но как-то свою работу отбраковки совсем негодного продукта тоже делают. Плюс репутация издательств. В общем, множество факторов-регуляторов. И в общем, под действием всех этих факторов картина получается не вполне рыночная. Хотя и далекая от идеала, например, в попытках примитивизировать весьма сложные вещи, приспосабливая их к пониманию массового читателя. Но даже с учетом этой своей неидеальности она много лучше, чем то, что есть у нас, где разница между хорошим и плохим: художественным и нехудожественным, талантливым и бездарным, умным и глупым, добрым и злым, правдивым и лживым – размыта начисто. Под лозунгом «Даешь свободу слова!». Вот тот же самый мой разжалованный герой. Ну, что умного и доброго он может сказать? Я уж не говорю про честное: высказанное сердцем, а не с целью приобрести капитал? Много мы слышали от него такого? Да ведь вовсе ничего не слышали. Ни одного умного или доброго слова. Всегда лукавство. И злое лукавство. Всегда слово растлевающее. Зачем же такому слову давать свободу? Когда свободы говорить и в десять раз тише, чем была у него в его бытность церковным начальником, не имели у нас люди в десять раз более умные, честные и добрые. Что я предлагаю? Цензуру с запретами? Нет – цензуру с ранжированием. Когда на текст вешается бирочка с оценками его качества по нескольким параметрам: уму, доброте, честности, в первую очередь. Как такие оценки получать? Как вектора средних оценок экспертов разного уровня. Например, по мнению экспертов уровня 1 умность текста заслуживает оценки 10 (по десятибалльной шкале), а честность текста – оценки 9.1, а вот по мнению экспертов уровня 7 умность текста заслуживает оценки 1.76, а честность – 2.01. Как определять уровень эксперта? И эта задача решаемая. Особенно – с учетом того, что мы и так эти уровни всё время определяем. И вполне успешно: точно довольно-таки определяем. Технических проблем, конечно, здесь много. Прежде всего – защита от накруток. Но они – решаемы. Когда, конечно, есть жеание. А желание такое нам совершенно необходимо. Чтобы начать вылезать из болота лжи, глупости, злобы и пошлости, в котором нас решили утопить хозяева всех наших свобод, включая и свободу слова. Вообще-то призывы вылезать из болота лжи должны были бы идти как раз от религиозных организаций. Но они выступают прямо за обратное. Забыв про то, кто был отцом лжи. И – чьими детьми являются творящие дьявольские похоти. А это и означает, что громкость их голоса нужно убавить. Не слишком горюя по ТАКОМУ ущемлению свободы слова. Далее по теме: Алексей Лушников: "Реакция на трагедию А321 показала истинное лицо Петербурга — мужественное и красивое!" (слушать, читать) Любовь Дуйко "Современная цивилизация способна противостоять глобальному потеплению и климатическим изменениям"
Алексей Лушников на Радио «Балтика», 2-ой выпуск: «Петербургу нужно принять лозунг «Всё для туристов» (слушать, читать) Олег Харченко "Я взял карандаш и начертил первую линию Западного скоростного диаметра" Телеканал «Синие страницы» объявил о наборе волонтеров
Юрий Веселов "Не удержали курс. Убили бизнес. Создали банковский кризис. Я бы на месте Набиуллиной застрелился" Большая новогодняя аналитическая программа с Сергеем Цыпляевым и Алексеем Лушниковым "Итоги 2015" Добавляйся Алексею Лушникову в друзья на Фейсбук и получай первым самую свежую информацию Анонс. Последние проекты на Lushnikov.com
|
231
